Читать книгу Хитра - Самюэль Бьорк, Samuel Bjørk - Страница 8

Ханна Хольмен последний раз огляделась по сторонам, прежде чем взяться за дверную ручку кабинета психолога Фабиана Стенгеля. Придя к нему первый раз, Ханна испытала чувство стыда, да и сейчас ей все еще немного стыдно. Не потому, что ей казалось неприличным ходить сюда, а из-за сплетен вокруг этого. Хитра – маленькое местечко, и люди здесь любопытные, и в последние годы только и говорили, что о ее семье.

Ханна – старшая сестра Юнатана Хольмена.

Три года назад и у нее болело все, и душа, и тело, она с трудом могла надеть платье. Ноги едва справлялись с педалями велосипеда, словно ее тело вдруг стало весить сотню килограммов.

Она тогда рано пришла, еще оставался почти целый час до приема. Села на лавку в тени за домом культуры в надежде, что никто ее не заметит.

Одиннадцать лет.

Столько бы ему было сейчас.

Ханна поднялась по лестнице и села в одно из светлых кресел. В комнате ожидания никого не было. Стенгель заранее предусмотрел это, поняв, что место, где он работает – небольшой малонаселенный островок, и никому не хотелось встретиться в приемной с соседом или мамой одноклассника. Поэтому он, назначая приемы, всегда оставлял между ними большие интервалы. Однажды правда кое-что случилось. Ханна вообще-то не любила распускать слухи, но тот эпизод заслуживал внимания. Она сидела в ожидании приема, и на полу стояла сумка, очень дорогая. Девушке пришел в голову вопрос: у кого на острове может быть «Эрмес Биркин», они же стоят огромных денег. В это мгновение дверь открылась, и что вы думаете, кто вышел?

Синтия Притц.

Потом они с подружками весело позубоскалили над ней, встретившись дома у Сильвии, тогда это было единственное место, где можно было бывать всем вместе. Мама Йессики совсем сошла с ума, неудивительно, что Йессика такой стала, а дома у Ханны царила настолько гнетущая тишина, что можно было задохнуться.

– Синтия Притц? Да ладно?

Йессика смеялась громче обычного, а у Сильвии так выпучились глаза, словно сейчас выкатятся из орбит.

– Ходит к психологу?

В перчатках, солнечных очках и в платке на голове, словно какая-то кинозвезда из прошлого, покашливая, прошла в своем дорогом красном пальто «Марни».

Ханна сделала вид, что не обратила на нее внимания, но заметила, что богатая дама смутилась.

Синтия Притц.

Жена Хенри Притца.

Мама Александра и Беньямина Притцев.

Самая состоятельная семья острова.

– Вот видишь, – говорила Йессика. – Деньги не главное. От них одни несчастья.

Подруги согласно закивали, ведь в их семьях денег особо не было, и им, честно говоря, было приятно услышать, что даже у тех, у кого «Феррари» и «Ламборгини», бассейны и собственные конюшни с арабскими скакунами, есть темы для разговора с психологом.

И тут Йессика, заговорив тише, попросила подруг подвинуться к ней поближе, и они сели кучнее на розовом ковре.

– Я кое-что о них знаю.

С серьезным взглядом прошептала она.

– Секреты.

Девушкам, само собой, стало страшно любопытно, но Йессика отказалась рассказывать дальше.

Только провела пальцем по губам, словно застегнула рот на молнию.

Даже представлять не хочу. Что будет, если об этом кто-нибудь узнает, вот что я могу вам только сказать.

…

– Ханна?

В дверях показался улыбающийся психолог, и через мгновение Ханна уже сидела в кабинете. Там, за закрытой дверью, она ощущала себя в безопасности.

Она еще в первый свой визит поняла это: сюда приходишь, словно в другой мир. Спокойно. Безопасно. Не было ни письменного стола, ни кушетки, на которой надо было лежать. Фабиан сидел в бежевом кожаном кресле, а она в точно таком же напротив. Кресла стояли на белом невероятно мягком ковре. Вдоль одной стены книжная полка, не переполненная, может, с дюжину книг, расставленных по цветам.

В этом кабинете она себя очень хорошо чувствовала.

Так хорошо, что чуть ли не испытывала угрызения совести.

Вот бы остаться здесь навсегда и никогда не возвращаться домой.

В мертвый дом.

К мертвому взгляду.

Мама.

Которая всегда была такой живой.

Которая всегда была для нее примером для подражания.

Теперь лишь сгорбленная тень.

Молча сидевшая на диване в гостиной.

Она даже телевизор не включала.

Не издавала ни звука.

Где-то в своих мыслях.

– Как ты, Ханна?

Ханна отбросила дурные мысли.

– Все хорошо, – ответила она, поджав под себя ноги.

– А как твоя мама?

– Все так же.

– Так и не разговаривает?

Ханна покачала головой.

– Сегодня особенный день, верно? Хочешь поговорить об этом?

Ханна чуть помедлила. И поняла, что не хочет.

Шестнадцатое июля.

Три года с исчезновения.

Она надеялась, они сходят с мамой вместе.

К тому месту, где брата видели в последний раз.

Но нет.

Ханна одна поехала на велосипеде.

Как и в прошлом году.

Собирая цветы по пути.

– А это обязательно? – наконец спросила Ханна, ощущая в горле комок, подступивший еще по дороге, и надеясь, что слезы не вырвутся наружу.

– Нет, нет, конечно нет. Это тебе решать. Это твое пространство. Можем говорить о чем угодно.

Поначалу она отнеслась к нему скептически. Психолог показался ей каким-то несуразным, начиная с его имени. Что за имя такое – Фабиан Стенгель? Словно персонаж из детской книжки. И кто вообще так одевается? Рубашка с жилеткой? Очки в толстой черной оправе? У него что, своя галерея? Как будто живет в Нью-Йорке. Вообще-то это не ее мысли, так про него говорили в кафе, в торговом центре, в боулинге: самовлюбленный, высокомерный, задирает нос, много мнит о себе и тому подобное.

Но Фабиан оказался каким угодно, только не самовлюбленным и высокомерным. Он был очень благожелательным. Умел слушать. С добрыми глазами. Немолодой, точно за сорок, и было в нем что-то, от чего Ханне казалось, что он ее понимает. Накануне их первой встречи она была в библиотеке, взяла книжку Харуки Мураками «Норвежский лес» и всю ночь, лежа под одеялом, читала и не уснула, пока не дочитала ее до конца, совершенно потрясенная красотой этой книги.

– Иногда я ощущаю себя как та девушка из «Норвежского леса», – вдруг вырвалось у нее.

Он удивленно улыбнулся.

– Вот как, значит, ты читала Мураками?

Он с любопытством наклонился вперед.

– В каком смысле? Чем ты похожа на нее, как тебе кажется?

Она прикусила губу: было очень необычно рассказывать кому-то, что она думает на самом деле.

– Ну, она такая грустная. И не может понять почему.

В следующий ее приход на подлокотнике кресла лежала книга.

– Это тебе, – улыбнулся он.

– Дж. Д. Сэлинджер.

– «Над пропастью во ржи». Тут про мальчика, но на самом деле о том, как быть другим. Не чувствовать себя как дома в том мире, который нам достался. Прочитай, если захочется. Интересно, как тебе покажется книга.

Как хорошо.

Что кто-то воспринимает ее всерьез.

Взрослый мужчина, кому можно все рассказать.

Поделиться своими сокровенными мыслями.

…

– Как я уже сказал, – продолжил Фабиан. – Можем поговорить о сегодняшнем дне, а можем отнестись к нему как к любому другому, самому обычному дню. Хочешь поговорить о чем-нибудь другом?

Ханна кивнула, почувствовав себя лучше. Комок в горле уменьшился и почти не ощущался.

– Ты окончила первый год старшей школы. Хочешь поговорить об этом? Уже определилась, что будешь делать осенью? Останешься здесь или все-таки поедешь в Тронхейм?

Своя комната.

В городе.

Вдалеке от этой жизни.

В последние ночи она не спала, все время размышляя об этом, но пришла к выводу, что ничего не получится.

Нельзя бросать ее.

Маму.

Ханну совесть замучает, если оставить ее одну в этом мертвом доме.

– Даже не знаю.

– Ладно. А что твои друзья? Они останутся или рассматривают возможности академического образования?

Ханна не сдержала улыбки.

Йессика и Сильвия.

Ну да, они близкие подруги, но ни одну из них за «академическим образованием» она представить не могла, они, наверное, даже не знали такой термин. Ничего страшного, конечно, но говорить об этом с ними Ханна, безусловно, не могла.

Математика.

Именно ее больше всего хотелось изучать Ханне.

Не то что Йессике.

– Америка!

В прошлую пятницу Йессика, сидя на заднем сиденье машины Андреса Волда с бутылкой домашнего самогона и таблетками, и уже хорошо задутая, как всегда, завела одну и те же песню.

– Лос-Анджелес! Вот было бы классно! Там же живут Кардашьяны. Давайте соберемся и уедем туда все вместе?

Бедная Йессика.

Иногда Ханне было так ее жаль.

Все знали, что ее мама водила к себе на вечеринки сомнительных людей. У девочки даже комнаты своей не было, кто-то одолжил ей старую лодку, и иногда Йессика спала в ней.

– А Диснейленд! Я читала про него в Интернете, можно приехать и работать, в костюмах героев мультиков, вот было бы круто.

Выходные в машине Андреса Волда.

Ханна даже вздрогнула.

Мама никогда бы не разрешила ей общаться с этой компанией.

Раньше.

А теперь…

– Ты вроде говорила про какую-то вечеринку? Разве она не сегодня? Бал-маскарад?

Фабиан надвинул на нос очки и, прищурившись, посмотрел на стоявший на маленьком круглом столе календарь.

Ханна кивнула.

– Сегодня вечером, да. Но я даже не знаю…

– Что думаешь?

– Не знаю, хочу ли я туда.

– А почему бы и нет?

Она чуть помедлила с ответом.

– Ну. Все такие…

Фабиан нахмурился.

– Тебя беспокоит, что все пьяные?

– Да нет, хотя даже не знаю…

– Но ведь это совершенно нормально – экспериментировать в этом возрасте. В разумных пределах, конечно.

В разумных пределах?

В прошлую пятницу она уже хотела вызывать «скорую». Йессика, как обычно, влила в себя все сразу. Ханне с трудом удалось ее разбудить.

– Маскарад – это же весело? Или тебе он кажется дурацким?

– Да нет, весело, конечно.

– Вы уже думали, кем нарядитесь? Принцессами там, эльфами, русалками?

Ханна засмеялась.

– Нет, это для маленьких девочек.

– А вы уже выросли, я вижу. Йессика, да? И…

– Сильвия, – проговорила Ханна.

– Вы все еще много общаетесь?

– Да.

Фабиан снова наклонился вперед.

– Я считаю, тебе надо пойти, Ханна. Думаю, тебе будет на пользу. Сегодня больше, чем когда-либо. Выбраться из дома.

– Это да.

– У меня есть костюм и лишние очки, если хочешь. Можешь нарядиться психологом.

Ханна опять посмеялась.

– Спасибо, у нас есть костюмы.

– Правда? Расскажи.

– Ну вы же знаете Йессику, она обожает Дисней. Она заказала маски в Интернете.

– Весело, – улыбнулся Фабиан. – И кого вы выбрали?

– Йессика будет Микки Маусом, я – Дональдом Даком, а Сильвия – Гуффи. Глупо, я знаю.

Фабиан бросил рассеянный взгляд на часы на столе.

– Хорошо, хорошо. Звучит забавно. Слушай, Ханна…

– Да?

Погладив подбородок, он положил блокнот и карандаш себе на колени.

– Ты уверена?

– В чем?

– 16 июля. Три года назад. Уверена, что не хочешь говорить об этом?

– Да.

– Хорошо. Хотел только удостовериться. Что хочешь обсудить сегодня?

Чуть подумав, Ханна ответила.

– Я хотела узнать, можно я просто посижу тут молча?

– Вот как. Конечно. Есть какая-то особая причина…

– Да нет. Мне просто нравится здесь бывать.

– Так и сделаем, – улыбнулся Фабиан. – Хочешь, чтобы я вышел?

– Нет-нет. Оставайтесь.

Тишина.

В кабинете.

Несколько минут.

Ханна Хольмен закрыла глаза и откинулась на подголовник бежевого кресла.