Читать книгу Порочное влечение - Сандра Бушар - Страница 8

– Вот это новость, Роберт! От всей души вас поздравляю! Да… Кто бы мог подумать, – слишком громко воскликнул Артем, заставив людей за соседними столиками пытливо покоситься на нас и навострить свои ушки. – Жаль, что ты уже успел очаровать эту прекрасную девушку, а то я бы с тобой поборолся за ее внимание.

Сейчас у меня не было настроения поддерживать шуточную беседу, я просто посмотрела на Роберта, стараясь вложить в мой опустошенный взгляд вопрос: "За что?". Но Шаворского это не только не задело, но и разозлило, судя по сцепленным губам.

Пытаясь скрыть нервный смешок от безумности ситуации, я вдруг резко вскочила с места, шумно отодвинув стул. Роберт и Артем тут же обратили свои взгляды на меня, собственно, как и половина зала.

– Мне нужно в дамскую комнату, – прошептала я себе под ноги и быстро засеменила прочь от мужчин, даже не глядя в их сторону. Наша официантка, словно статуя, стояла у выхода в соседний зал, но, едва увидев меня, оживилась, тут же поинтересовавшись, чем она может помочь. – Мне нужна дамская комната, – ответила на ее вопрос.

Невзирая на мои просьбы пройти по указанному маршруту самостоятельно, девушка увязалась меня проводить. Очень сомневаюсь, что это ее инициатива, скорее всего, просто какое-то тупое правило ресторана.

Большая комната пахла цедрой лимона и свежестью. Светлый мрамор с мелким золотистым рисунком окружал все вокруг, кроме туалетной кабинки, обшитой темным деревом. Умывальник оказался стеклянным, в виде громадной розы, и, несмотря на обильное головокружение, я подумала  о бедных людях, которые своими руками натирают это каждый день после сотен девушек, любящих позировать перед подобной роскошью, а потом выложить такую красоту в социальные сети.

Опершись обеими руками на раковину, я заглянула в зеркало и ничего там не увидела, так как глаза покрывала некая дымка. Было странно, что обычная фраза насчет будущей жены может возыметь такой эффект на человека. В конце концов, он же не сказал, что убьет меня или что у меня смертельный недуг. Ну, или он мог просто пошутить перед другом, а если бы я не убежала, то успел бы об этом сообщить и мы вместе посмеялись.

– Да, Роберт еще тот шутник… – сказала я зеркалу и нервно, немного истерически рассмеялась своему идиотскому предположению.

Сейчас мне не хватало моей лучшей подруги Тани. Естественно, я бы не стала возлагать на ее плечи груз, содержащий в себе всю информацию о наших с Робертом непростых отношениях, но даже простой треп ни о чем помог бы мне расслабиться и, что называется, проветрить мозги, дабы начать трезво размышлять, как выбраться из этой черной дыры под названием "Роберт", засасывающей меня все глубже.

Опустив крышку унитаза, я плюхнулась на него и, сбросив на пол туфли, от которых уже ощутимо ныли ноги, зарылась лицом в ладони, словно закрываясь от всех проблем.

Было странно понимать, что вся эта вакханалия происходит со мной, а не с какой-то дурочкой-малолеткой, ищущей папика по клубам.

А ведь я только сейчас поняла, что никогда не собиралась заводить семью и уж тем более не молилась на семейные ценности. Мое представление идеальной жизни было таким: я являюсь директором юридической фирмы, имею месячный заработок не меньше десяти тысяч долларов, всегда занята работой и лучший специалист в своей области. Конечно, я планировала заниматься сексом с мужчинами, а не только самоудовлетворением, даже, возможно, заводить долгосрочные романы. Но брак?! Дети?! Быт?! Нет… Это не то, ради чего я пахала столько лет.

Стук в дверь вывел меня из полного погружения во внутренний мир, и я вдруг поняла, что стучат уже довольно давно. Скорее всего, я проторчала тут слишком долго, и навязчивая официантка пришла проводить меня обратно.

Сразу дернувшись в сторону дверей, я замерла и насупила брови. Не хотелось покидать единственное убежище, хотелось растянуть эти минуты спокойствия и уединения на более длительный срок.

Стук повторился уже более настойчиво.

Оглянувшись по сторонам, я с горечью осознала, что не могу жить в туалете, даже если он лучше, чем моя спальная комната у девочек. В голову пришел гениальный план: попросить ее вывести меня через черный ход, пообещав золотые горы, а дальше попытаться сбежать из города. Во всех ситуациях, что не касались Роберта, я была очень коммуникабельным человеком и могла уболтать любого на выгодных только для меня условиях.

Быстренько надев туфли обратно, я резво побежала на встречу с возможной свободой и, натянув дежурную улыбку, все же открыла злополучную дверь.

Дальше все случилось так быстро, что я сознала происходящее только тогда, когда дверь была заперта, а я прижата к стене, сидя на небольшом столике около раковины… Роберт быстро переступил порог, затолкал меня внутрь комнаты и запер ее ключом изнутри.

Ошарашенный мозг среагировать не успел, а вот тело на уровне рефлексов оказалось сообразительнее. Только вот видя мои смешные попытки убежать на каблуках и в платье, в котором я хожу, как черепаха, Шаворский просто поднял меня под попу и усадил на столик, плотно пригвоздив к стене.

– Как ты нашел меня?! – выпалила я первое, что пришло в голову, и сама же скривилась от подобной тупости. Еще бы спросила, почему он меня левой рукой к стене прижал, а не правой…

– Официантка, – немного растерянно бросил мне Роберт, словно сам удивился, почему я задала именно этот вопрос, а затем гипнотизирующим и не терпящим возражения голосом процедил: – Если не будешь кричать и брыкаться, то сможешь выйти отсюда уже через две минуты.

В этот момент я замерла, ожидая, что же будет дальше. Возможно, он и правда просто хотел поговорить…

Но вместо этого Роберт засунул руку во внутренний карман пиджака и достал пакет с какими-то железными шариками. Немного поразмыслив, он всучил его мне, а сам отошел помыть руки. Пока он проделывал все тщательно и размеренно, я успела рассмотреть этот загадочный объект: два небольших и легких шарика были связаны между собой нитью. Мне почему-то показалось, что это детская игрушка или брелок на телефон…

– Встань, – скомандовал Роберт, и я уже надеялась на его "уходи", когда он сбросил с себя пиджак и застелил им поверхность стола. После чего снова обратил внимание на меня и одним резким движением задрал платье до самого лифа вверх. – Приляг на пиджак и раздвинь ноги! – видя мое замешательство, он снова подхватил меня под пятую точку и усадил на свой дорогой пиджак, только таким образом, чтобы половина тела плотно прилегала к столу. – Ничего не бойся. Это вагинальные шарики.

Мне это ни о чем не говорило, но слово "вагинальные" ничего хорошего не предвещало. Также мне было известно, чем заканчивается протест против Шаворского, и избиение хлыстом пугало больше, чем загадочные маленькие шарики.

– Я понятия не имею, что это, – испуганно сказала я, когда Роберт стягивал с меня трусы.

– Что за детский сад! – немного яростно пробурчал себе под нос он, и затем я увидела, как была разорвана упаковка, а Роберт начал медленно приближаться к моему лону с монотонными словами, словно пытаясь отключить мое чувство самосохранения или прочитать усыпляющую лекцию: – По сути, это тренажер для повышения мышечного тонуса влагалища. Внутри каждого шарика подвешены железные грузики, колеблющиеся при малейшем движении. По факту, после часа внутри с этой игрушкой ты будешь хотеть секса, как сучка… – меня его слова совершенно не успокоили, поэтому я сжала ноги. Роберт досадно вздохнул и, переведя взгляд на перепуганную меня, покрутил шарики перед моим лицом, держа за длинную веревку. – Вот это я введу тебе в вагину, и ты проходишь с ними до конца вечера. Обычно их смазывают специальной смазкой перед введением, но об этом я позаботился еще дома. Сейчас ты расслабишься, и я медленно вставлю их в тебя. Потом ты поднимешься, а я дам тебе пару минут привыкнуть к новым ощущениям, затем мы вернемся в зал.

– Нет, – жестко ответила я, понимая, что совершенно не доверяю этому человеку. Может, это и правда какой-то тренажер, но разве можно пойти на такое добровольно и от рук малознакомого озабоченного маньяка?! Разве сексуальными игрушками пользуются не влюбленные пары, когда их сексуальная жизнь немного тускнеет?! – Ты не засунешь эти штуки в меня! К тому же откуда я знаю, сколько баб до меня их в себе носило?! Я не хочу подцепить какую-то болезнь!

– Как знаешь, – он равнодушно пожал плечами, но шарики не убрал. – Тогда я просто трахну тебя сейчас и опять не дам кончить. А дома тебя будут ждать плеть и анальный секс, – на его губах появилась холодная, торжествующая улыбка, когда он увидел в моих глазах, что именно я выбрала, снова наклонился к вагине и начал медленно вводить внутрь шарики, которые легко проскользнули, без каких-либо неприятных ощущений. – Расслабься. И, кстати, они были куплены сегодня, обеззаражены и использованы, естественно, только тобой, – его руки умело делали свое дело с осторожностью хирурга и спокойствием дипломата. Когда процесс был закончен, он натянул мои трусики обратно и коротко постановил: – Все, вставай.

Прислушиваясь к почти не ощутимым изменениям, я быстро встала и замерла. Маленькие и легкие для рук шарики оказались вполне ощутимы внутри меня. Пришлось немного напрячь мышцы, чтобы они тут же не выкатились. Но, честно говоря, это была не большая жертва, и я вполне могла бы так проходить не только вечер, но и два. Лишь бы Роберт ко мне не прикасался…

– Как ты натянула это платье? – не скрывая своего интереса, спросил меня мужчина, и с помощью зеркала перед глазами я увидела, как внимательно он смотрит на мою попу, хотя руки при этом держит на подоле платья.

В этот момент в его глазах промелькнуло что-то такое… человеческое, что ли, похожее на сочувствие, раскаяние и сожаление. Но стоило ему ощутить мое внимание, как наши взгляды встретились в зеркале и к нему вернулась былая холодность, с которой он резко вернул задранное платье на прежнее место и отступил к двери. Руки почему-то после "процедуры" он так и не помыл…

– Я заказывал минимальный размер, видимо, тебе нужен больше, – равнодушно продолжил свою мысль он и, достав ключ из кармана, открыл мне дверь.

Пока Роберт возвращался за пиджаком, я уже успела уйти от дамских комнат в общий коридор, но Шаворский быстро догнал меня и, крепко взяв под локоть, дал понять, что я должна идти рядом с ним.

По пути к нашему столику я ловила на себе уже осмелевшие взгляды посетителей, и у меня даже были некоторые предположения, что им не давало спокойно есть и смотреть в свои тарелки.

– Что за новость с замужеством? – еле слышно спросила я его, стараясь улыбаться и не выглядеть затравленной. – Это какой-то новый вид истязательств?

Роберт промолчал, возможно, из-за того, что мы уже подошли к нашему столику, где сидел Артем. Шаворский без слов отодвинул мне стул, пока Артем дарил мне чарующую улыбку, пролепетав наиграно печально:

– Полина, надеюсь, Вы не расстроены, что я присоединился к вашему свиданию по просьбе друга? Пока Вы отлучались, мы успели урегулировать рабочие моменты, и теперь мне не нужно ехать завтра к Роберту на ковер, я могу спокойно расслабиться в этом прекрасном ресторанчике и выпить бокал вина с чистой совестью! – он демонстративно приподнял бокал и чокнулся с воображаемым собутыльником. Затем мужчина замер, и его глаза поднялись к шикарному позолоченному потолку с хрустальной люстрой в порыве эстетического оргазма. – Боже мой… Вы слышите то же, что и я? – я кивнула, понимая, что он говорит о мелодии, которую только-только начали играть музыканты на небольшом подиуме. – Это же Георгий Свиридов, "Венский вальс". Когда я впервые увидел фильм "Метель" тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года, то понял, что эта мелодия способна свести меня с ума своей изысканностью и красотой. Поэтому я слушаю ее не реже раза в неделю! – последнее предложение он заговорщически прошептал, немного наклонившись в мою сторону, и я невольно улыбнулась. Глаза Артема задумчиво прищурились, а затем он восторженно и с театрально напыщенной и свойственной ему самоиронией в голосе спросил: – Полина Мышка, согласитесь ли Вы станцевать этот вальс со мной?

Я растерянно посмотрела на небольшую площадку, где по идее должны были танцевать люди, и ответила ему:

– Я не очень хорошо танцую, да и никого, кроме нас, на танцполе не будет…

– Первое: я прекрасно танцую и смогу вести Вас в танце так, что Вы захотите бросить своего жениха и влюбитесь в меня! – мы с Артемом одновременно посмотрели на Роберта, который внимательно слушал наш разговор с безэмоциональным выражением лица, поэтому Артем почувствовал полную вседозволенность и продолжил: – К тому же эти напыщенные снобы… – он обвел указательным пальцем зал, – слишком высокого о себе мнения, чтобы решиться потанцевать. Им нужна пара лидер, которая поведет их за собой. Ну так что, Полина по фамилии Мышка, Вы согласны принять мое предложение о танце?

Я снова посмотрела на Роберта, окатившего меня ледяным взглядом, словно наш с Артемом разговор не доставляет ему ничего, кроме мигрени, и уверенно ответила:

– Да!

Артем тут же встал со своего места, и я с интересом заметила, что на его стуле нет такой подушки, как на моем. Неужели Шаворский побеспокоился? Эту мысль я отложила до возвращения за стол, а пока окунулась в чувственный вальс.

Что я могла сказать о танце с Артемом? Как бы это противоречиво ни звучало, но это была просто песня. Его уверенные движения опытного танцора компенсировали мои неточности и делали из нас танцоров, достойных любого конкурса. Слава богу, я хоть не наступила ему на ногу, что делало мою самооценку чуть выше от планки "никудышная уличная танцовщица".

Было одно большое "но" во всей этой ситуации. В непринужденном разговоре с моим партнером я старалась умеренно дышать и не показывать, с каким трудом мне дается каждый шаг. А всему виной эти чертовы шарики, от которых я уже готова была накинуться на первого встречного. Только вот, чтобы кончить, одних только шариков маловато, да и накинуться кое-кто мне не даст…

– Кажется, у вас сложные отношения с Робертом, – резко перевел тему с балета на отношения Артем. – Поверьте, я впервые вижу его с девушкой в ресторане, да еще в том, где рождаются самые горячие сплетни, которые потом попадают в СМИ. Хм… Чтобы Вы понимали… Роберт сказал, что Вы его невеста, в месте, где полный зал его знакомых по работе и засланных репортеров. Не удивляйтесь, Полина, если завтра во всех газетах будет ваша фотография и подробное описание вашего с Робертом ужина.

От этой мысли в животе болезненно заныло, а дурацкие шарики в очередной раз надавили на какую-то особенно чувствительную точку, заставляя сжать спину Артема так крепко, что я побоялась помять его светлый пиджак.

– Не переживайте, Полина, Вы прекрасно танцуете, а огранку Вашего бриллианта доверьте мне, – расценив мой жест по-своему, пафосно сказал он, а затем разрядил атмосферу шуткой: – Вы можете прижаться ко мне еще ближе… Мне, как мужчине, это безумно приятно, но директор внутри меня рыдает крокодильими слезами, потому что с каждым Вашим движением в мою сторону, моя работа все дальше от меня отдаляется. Если Роберт выгонит меня с работы, придется податься в танцоры! Возможно, придется проситься на работу в "РемНуар" и растанцовывать местную публику.

Представив, как голубоглазый блондин в лосинах и майке (почему-то я могла вообразить подобную ситуацию только в такой одежде) танцует под Шопена между столиками, тем самым шокируя своими действиями местный контингент, я весело расхохоталась.

В этот момент Артем повернул меня таким образом, что мне невольно на глаза попался наш столик, за которым сидел и смотрел прямо на нас Роберт. Его стальной взгляд окутал меня целиком и обдал холодной злобой, которая читалась в его темных глаза. Не было в них былого безразличия, а был ничего хорошего не обещающий поток льда, упавший мне на голову холодным градом. Ведь я уже видела этот взгляд, когда стояла, облокотившись на дверь в доме Шаворского. В прошлый раз все закончилось поркой, а что будет в этот раз – представить страшно.

– Мы можем с Вами перейти на "ты"? – отвлек меня от размышлений Артем и тут же в шутку продолжил: – После такого тесного танца я просто обязан на Вас как минимум жениться! Жаль, Ваша судьба уже предрешена…

Мужчина даже не предполагал, какими болезненными были для меня его последние слова и как красочно они описали сложившуюся в моей жизни ситуацию. Вязкий ком снова подобрался к горлу, а маленькие шарики внизу живота задели особо чувствительную точку, из-за чего я еще плотнее прижалась к Артему и, вымученно улыбнувшись, пробормотала сквозь зубы:

– Конечно…

Танец был окончен, и я уж слишком резко отскочила от мужчины, прерывая его возможные попытки пригласить меня на следующий. Первое: меня уж сильно пугали взгляды Роберта, которые я ловила даже спиной. Второе: шарики разыгрались настолько, что было ощущение, будто я выпила пол-литра женской виагры. Теперь даже от вида столов и вилок в моей голове возникали пошлые мысли. Чертов Роберт просчитал все!

– Твоя невеста прекрасно танцует! – отодвигая передо мной стул, проинформировал "жениха" Артем. Его совершенно не смущало, как сильно похолодели глаза Шаворского и что он не отводил от меня уничтожающего взгляда. Пребывая все в том же приподнятом настроении, он добавил масла в огонь: – Правда, Полина? Надеюсь, я не отдавил тебе ноги и ты не станешь распускать слухи о моем неумелом вальсе? Это очень подпортит мою репутацию среди девушек, а ведь мой коронный способ познакомиться поближе – это именно вальс.

Его особо выделенные слова "ты", "тебе" и "способ познакомиться поближе" говорили мне, что этот мужчина не так прост и наивен, как хочет показаться на первый взгляд. Оторвавшись глазами от Роберта, я удивленно посмотрела на Артема, понимая, что стала в его умелых руках всего лишь игрушкой, с помощью которой он позлил своего непосредственного начальника, и тот факт, что я разрешила ему называть себя на "ты", говорил только о том, что Артем выиграл этот раунд вчистую. Но не войну.

– Ох, Артем… Тогда я вообще ничего не буду говорить, чтобы не подпортить твою репутацию! – с как можно более искренней улыбкой выпалила я, стараясь добавить сожаления в голос. Лицо мужчины онемело, а улыбка медленно сползла с губ… В этот момент я почувствовала себя плохим человеком, так как не была на сто процентов уверена в мотивах мужчины и не могла так жестко обращаться с ним. Пришлось поспешно оправдываться, снова переходя на "вы": – Понимаете, дело не в Вас… Но меня сложно покорить танцем, вот если бы Вы зачитали наизусть Гражданский кодекс Российской Федерации, то поразили бы меня в самое сердце!

Эта была профессиональная шутка, и я искренне надеялась, что он рассмеется и мы разойдемся на хорошей ноте, но Артем хитро улыбнулся и понимающе спросил:

– Юрист? – я кивнула и увидела волшебное преображение. Лицо мужчины стало черствым и отстраненным, глаза стеклянными, а общий настрой слишком уж деловым. В этом состоянии он, словно заведенный робот, начал монотонно зачитывать, глядя куда-то мимо меня: – Часть первая. Раздел первый. Общие положения. Подраздел первый. Основные положения. Глава один. Гражданское законодательство. Статья первая. Основные начала гражданского законодательства, – после этого небольшого превью он откашлялся и продолжил более расслабленно: – Пункт один. Гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства…

– Кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления… – скучающим голосом продолжил Роберт, словно это был обычный разговор о погоде, глядя на зардевшегося друга.

– Нарушенных прав, их судебной защиты! – закончила я за Шаворским, стараясь не уронить челюсть на стол. Глядя на мое замешательство, Артем рассмеялся, и я сбивчиво пояснила: – Я было надеялась, что это мой козырь – зазубривать всю нужную литературу назубок, но, оказывается, мои знания довольно поверхностные по сравнению с вашими…

– Полиночка, надеюсь, Вы не думали, что владелец и непосредственный директор “ZoMalia Industries” и директор “ZoMalia line” получили свои должности за красивые глазки? Хотя… – он состроил смешную гримасу и выпучил глаза так, что я рассмеялась. Затем он снова превратился в серьезного бизнесмена и более серьезно спросил: – В “ZoMalia line” свободно место главного юриста. Зарплата прямо пропорциональна нагрузке и обязанностям. Очень большая! Но человек, который знает наизусть Гражданский кодекс Российской Федерации, может попытать удачу в кастинге… Это очень достойное место. По сути, моя правая рука. Что скажешь?

Я растерялась, не зная, стоит ли говорить, что как раз благодаря тому, что попытала удачу, и сижу сейчас здесь… попой на подушке и с шариками в…

С этим немым вопросом я обратилась к Роберту, лицо которого заметно расслабилось, словно он что-то для себя выяснил и теперь более-менее спокоен.

– Полина не нуждается в работе, – коротко пояснил он Артему. – И если ей и захочется испытать свой явный талант в юриспруденции, то это будет непосредственно главный офис и место рядом со мной.

Было что-то непростительно грубое в этих словах, заставивших меня подумать, что Роберт окончательно потерял над собой контроль и больше не играл роль неприступной крепости. Артему удалось вывести его на эмоции, и все они были негативными.

То же самое я нашла и во взгляде улыбающегося Артема. Едва уловимая искорка где-то глубоко-глубоко в его голубых глазах говорила о том, что эти люди были лишь партнерами по бизнесу, тщательно сохраняющими видимость хороших приятельских отношений. Заклятые друзья, так, кажется, это называется.

– Пожалуй, мне уже пора, – Артем расстроено покосился на дорогие ручные часы, а потом в свойственной ему манере продолжил: – Злой начальник не простит, если я приду на работу позже девяти часов.

– Ты всегда можешь поменять начальника, – с долей иронии в голосе поправил его Роберт, и Артем издал нервный смешок. – Но мне будет чертовски сложно справляться с работой без такого высококлассного специалиста.

– Фух, а я уже думал, пора покупать балетки, лосины и проситься в "РемНуар"! – пошутил мужчина, и мы с Артемом отчаянно расхохотались, ловя на себе непонимающие и немного раздраженные взгляды Роберта. Это потом я поняла, что это был очередной раунд, который я помогла Роберту проиграть, но тогда мне все временами казалось непринужденной беседой, к которой я привыкла в своем окружении. – Пока, друзья! Надеюсь вскоре увидеть вас, – последние слова были обращены к нам обоим, но смотрел Артем только на меня и именно мою руку целовал в знак прощания, заставив немного смутиться и отвести от мужчины глаза.

– Почему ты его не уволишь? – едва Артем скрылся из моего поля зрения, как я обратилась с этим вопросом к Роберту и застала его врасплох. Пришлось пояснить мое мнение: – Очень скользкий тип… На него нельзя положиться на сто процентов.

– Никому нельзя доверять на сто процентов, Полина… – спустя где-то минуту сказал Роберт, словно все это время подбирал правильные слова. – Мои подчиненные должны бояться меня и делать свою работу слаженно, качественно и в срок. Человеческие же качества для меня роли не играют.

– Но ты позволяешь своим подчиненным называть себя по имени! – припомнила я ему Каролину, девушку, которая когда-то привела меня в его кабинет.

– Несмотря на то что я их непосредственный начальник, мы все находимся в равном положении. У каждого свой перечень обязанностей и обращение "Роберт Аркадьевич" или "Роберт" не влияет на качество их выполнения. Если я попрошу их называть меня по имени и отчеству, то сразу поставлю себя выше их, а это неправильно в слаженном коллективе, где, убрав одну деталь, ту же секретаршу или уборщицу, мы тут же разрушим единый слаженный механизм… – слушая его приглушенный и уверенный голос, я понимала, что этому человеку не нужно принуждать людей к уважению, прося называть себя Роберт Аркадьевич, они будут это делать сами, потому что он хороший специалист и достойный начальник. В тот же самый момент его подчиненные будут знать, что он готов к диалогу, уступкам и рассмотрению казусных ситуаций, но никогда не смирится с ленью, пренебрежительным отношением к работе и, грубо говоря, подставами. Это именно то, что я искала для себя, когда думала о будущей работе.

Вот тогда, именно в тот момент, я поняла, что уже никогда не смогу относиться к Роберту апатично, как к незнакомому мужчине. Было что-то такое, что он позволил мне увидеть в своем внутреннем мире, и теперь мы были неразрывно связаны. Мне не нравилось, что я ищу в человеке, способном на такие жестокие поступки в отношении меня, положительные качества. Но еще больше мне не нравилось, что я их находила. Меня до чертиков испугала мысль, что я могу в него влюбиться, так как это было не только странно, но еще и… опасно.

– Пойдем. Нам пора, – вытянул меня из глубоких размышлений Роберт, а я и не заметила, что уже непозволительно долго рассматриваю полупустой бокал вина.

Мужчина уже привычным движением подал мне руку и помог встать со стула. Расплачиваться он не стал, но об этом я уже не думала. Ведь пока я сидела, сладкий клубок внизу живота еще можно было контролировать, но когда поднялась с места, то чуть не вскрикнула от надвигающегося оргазма. И вновь шариков не хватило, чтобы получить такую вожделенную разрядку, поэтому я просто мертвой хваткой вцепилась в предложенную Робертом руку и услышала его тихий смешок.

Пройти через весь громадный зал "РемНуара" оказалось героической задачей, ведь все вокруг провожали нас взглядами, и я уже всерьез обеспокоилась, что завтра новость о "невесте"  Шаворского действительно разлетится в СМИ.

Наивно понадеявшись, что после выхода из зала дорога до машины будет легче, я совершенно забыла про бесчисленное количество ступенек на парадном входе. Роберт, словно издеваясь, ускорил шаг, превращая мое тело в оголенный нерв. Дышать ровно стало совершено невозможно, как после занятия в спортзале, но я отчаянно делала вид, что все прекрасно. И только рука, дергавшаяся при очередном шевелении шариков, выдавала мои истинные чувства.

Когда наконец села в машину, то облегченно выдохнула. Но едва мотор заревел, а Роберт то газовал на полную мощность, то притормаживал на светофоре, я поняла, что только теперь шарики заработали в полную силу. Все камушки, повороты, остановки и даже вроде как обычная ровная дорога вызывали целую гамму острых ощущений внизу живота.

Меня кидало то в жар, то в холод. Соски болезненно напряглись. Стараясь хоть немного облегчить себе участь, сбросила туфли и немного опустилась на сидении, поддерживая себя за талию, чтобы не бросало по салону от бешеной езды Роберта. Дыхание было учащенным, и скрыть это не было никаких сил.

– Ах!.. – в какой-то момент стон все же не удержался внутри и выпустил немного скрытого желания наружу. Роберт был прав – мне до безумия хотелось секса, и кроме этого я чувствовала себя безумно сексуальной… Томное вожделение копилось внизу живота, клитор сладко пульсировал, пока я медленно проводила рукой по своей талии, изучая ее впервые не просто как часть человеческой физиологии, а как возможный возбудитель. Наконец, мои руки дошли до груди… Хотелось притронуться к вибрирующим соскам, которые терлись о твердый лиф, заставляя стискивать зубы в немом стоне. Вторая моя рука аккуратно шла от колена вверх по платью, останавливалась на том месте, где под бельем и платьем томился клитор, который, почувствовав мою руку в такой близости, снова сократился, вызывая  очередной хриплый стон наслаждения: – Черт! Боже мой…

Внезапно машина затормозила, одним резким поворотом руля свернув в лес, где автомобили уже до нас успели вытоптать небольшую мини-стоянку.

Темнота за окном заставляла нас почувствовать себя одинокими в этом мире и в этой машине. Когда я повернула голову в сторону Роберта, то поняла, что все это время он наблюдал за моими манипуляциями, а теперь его глаза не выражали ничего, кроме похоти и неприкрытого желания.

– Встань коленями на сидение, – гортанно скомандовал он, рассматривая мое тело и руки, все еще ласкающие себя. Последовав его приказу незамедлительно, я ждала, что будет дальше… А он быстрым и ловким движением расстегнул ремень с массивной бляхой и пуговицу на брюках, только после это отдавая новый приказ: – Иди ко мне, мышка.

Здравый рассудок в это время спал и видел волшебные сны о том, как я, не говоря ни слова, села на него сверху, позволив стянуть с меня платье через голову. Когда я осталась в одном лифе и трусиках, его руки жадно потянулись к моей груди, вознамериваясь освободить ее из тесного и мешающего нам обоим заточения, но я аккуратно положила руку на его запястье и осторожно попросила:

– Я не хочу, чтобы и в этот раз ты был одет… Пожалуйста.

– Хорошо, – после несколько длинных секунд, когда внутри меня все металось, ответил мужчина и начал быстро расстегивать многочисленные пуговицы на рубашке. Глядя на это завораживающее зрелище, я, руководствуясь древними инстинктами, сама потянулась к его пуговицам и напоролась на заинтересованный взгляд: – Давай, можешь сделать это сама.

Мои руки медленно и неумело расстегивали его дорогую рубашку, пропитанную парфюмом, пахнущим свежестью и… желанным мужчиной. Может быть, это был его собственный запах, но он теперь навсегда останется для меня самым сильным афродизиаком.

Наконец, добравшись до конца, я нетерпеливо распахнула края рубашки и замерла, словно раскрыв подарок, которого давно желала. Это было идеальное тело мужчины, воина, оно вызывало приятное томление между ног. Но я заставила себя неторопливо стянуть рубашку с его плеч, как бы мне не хотелось ускориться, и медленно провести указательным пальцем по идеальному рельефу его мышц. С губ мужчины сорвался приглушенный стон, и, бросив на него неуверенный взгляд, я вдруг увидела, что он сидит с закрытыми глазами. Почувствовав полную свободу действий, я начала медленно очерчивать контуры его тела, проводя параллели с высеченными из дерева статуями, такими мощными, крепкими, точеными… Вдруг на мои глаза попался тот злополучный шрам, из-за которого я и нахожусь сейчас здесь. Откидывая все давние страхи и предрассудки, осторожно прикоснулась к нему, мучительно боясь сделать мужчине больно. Не знаю, на какую боль я рассчитывала, ведь рана давным-давно затянулась, оставив после себя маленький шрам и ничего больше… Тем не менее именно в этот момент глаза мужчины распахнулись, и я поняла, что задела нечто большее, чем просто телесный шрам. Возможно, внутри остался более значимый рубец? Зажил ли он? Иначе я просто не могу понять, почему Роберт так изменился…

– Заканчивай, – жестко сказал он и затем процедил сквозь зубы: – Иначе я трахну тебя так.

Неумело, делая это впервые в жизни, я сняла с него рубашку окончательно. Только после этого он в одну секунду стащил с меня лиф и, не тратя время на разбирательство с трусиками, резко их сорвал. Эта боль судорогой ударила в низ живота, заставляя закатить глаза в молчаливом предвкушении сладкой разрядки.

Не ведя пустых разговоров, Роберт потянул за веревку и достал из меня злополучные шарики, вытянув еще и всхлип радостного предвкушения, запрещенного по всем канонам наших отношений.

Секунда – и его член уже ударяется о мой живот, пульсируя и требуя немедленной разрядки.

– Я буду входить очень медленно, чтобы ты не кончила сразу, – предупредил меня мужчина и, приподняв за талию, начал осторожно насаживать на себя. В это раз все было по-другому… Я чувствовала своего партнера, а он думал обо мне, хотя мог просто взять меня силой, абсолютно не задумываясь о моих чувствах, эмоциях, удовольствии… Его умелые руки держали меня и не давали сесть на него до конца. Лишь поэтому мне чудом удалось не кончить сразу, и я издала громкий всхлип, обхватывая мужчину за шею и ощущая его учащенное дыхание и быстрое биение сердца. – Расслабься. Дай мне войти в тебя полностью.

Медленно, осторожно, бережно он все же дошел до конца и замер, заглядывая в мои глаза, словно пытаясь просканировать меня в этот момент. В его же глазах отражалась такая знакомая похоть и… что-то еще, непонятное и не испытываемое мной и никем в отношении меня ранее.

Мы были одним целым. Я чувствовала Роберта. Знала, как тяжело ему бездействовать, давая мне время освоиться и прийти немного в себя. От мысли, что он переживает и заботится обо мне, по телу разлилось приятное тепло, а по губам скользнула еле заметная улыбка.

Мне нужно было лишь кивнуть, и Роберт включился в процесс. Его толчки были сильным, ненасытными, смелыми. Он насаживал меня на себя с таким рвением и энтузиазмом, что, казалось, он просто хочет поглотить меня целиком, высосать до дна, заполнить до предела…

В тот момент я и правда была его целиком. Я заставила себя думать, что человек напротив – мой возлюбленный и я сижу с ним в машине не по принуждению, а полюбовно. Приятное душевное тепло подогрело разгоряченное нутро, и после очередного точка я взорвалась бурей всевозможных эмоций, накрывших меня с головой, заставивших побывать на том свете и вернуться обратно. Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем кончил Роберт, я лишь почувствовала, как его теплое семя разливается внутри меня и наполняет приятным осознанием, что все идет как надо…

Я лицом прижалась к его ключице, пытаясь прийти в себя и восстановить дыхание. Руки Роберта покоились на моей талии по-свойски, словно я была его и он не собирался меня отпускать, готовый закрыть от любой неприятности.

Запах мужчины будоражил и гонял кровь по организму в бешеном ритме, не давая включить здравый смысл, который не оставлял попыток прорваться сквозь пелену, навеянную прекрасным сексом.

В тот момент я была счастлива. Мне хотелось улыбаться и прижиматься еще ближе к Роберту, что казалось физически невозможным. Не хватало лишь одного – поцелуя, который бы завершил происходящее в этой машине и подтвердил некой своеобразной печатью, что все увиденное, прочувствованное и пережитое мною за это время – реальность, а не какой-то волшебный сон.

Потому я медленно подняла голову и посмотрела в его глаза… Там было много чувств, но там не было главного – любви. Сколько бы я не смотрела, не видела там даже нежности и банальной влюбленности. Осознание реальности было жестоким – ему было нужно мое тело, не более.

Наверное, что-то переменилось в моем взгляде, потому что его холодный, как металл, голос, разрушил остатки того уединения, что было между нами всего минуту назад, и заставил меня покрыться мурашками с ног до головы, словно от лютого холода:

– Садись на свое место.

Это был приказ, заставляющий помнить о том, кто я и где мое место. Он не сказал этого вслух, но я знала, что перешла грань, которую он так тщательно чертил многие годы вокруг себя. Ему не нужны были мои поцелуи, ему был нужен животный секс только лишь для выпуска пара и миловидная девушка, которую не стыдно вывести в "РемНуар" и представить своим друзьям и СМИ.

Перелезая на свое сидение и натягивая тесное платье обратно, я молила бога, чтобы Роберт поскорее понял, что я не самый лучший вариант ни в плане секса, ни в плане внешности. Никто не отменял моделей, которые горазды на все… А это говорило лишь об одном: скоро он наиграется мной, а значит, я смогу вернуться в свою реальность, навсегда избавившись от ледника, убивающего меня своим безразличием.