Читать книгу Архитектура дворцов Центральной Азии - Саодат Рустамовна Мукимова - Страница 2

Настоящее монографическое исследование¹ посвящено архитектуре дворцовых сооружений древности, античности, средневековья, Нового и Новейшего времен на территории Центральной Азии², в том числе Исторического и Современного Таджикистана. В архитектуроведческой литературе1 этому типу гражданского зодчества посвящено множество исследований, хотя до настоящего времени нет ни одной работы монографического характера, полностью рассматривающей дворцы прошлого и настоящего. Как правило, дворцы освещались в контексте всего многообразия типов гражданского зодчества, обращая внимание каждый раз в основном на их жилое назначение2.

Однако в современной архитектуре термин «дворец» далеко вышел за пределы своего понятийного назначения. Так, начиная с конца XIX века и до настоящего времени в профессиональной архитектурной среде постепенно стали входить такие сооружения, как «Хрустальный» дворец в Лондоне (Д. Пакстон, 1851 г.), Дворец Лиги наций в Женеве (Ле Карбюзье, 1925 г.), Дворец Клавнико в Брно (Йозеф Калоус, 1928 г.), проект Дворца Советов в Москве (Б. Иофан, В. Гельдфрейх, В. Щуко, 1933—1935 гг.), Президентский дворец в г. Бразилиа (О. Немейер, 1958 г.), Дворец спорта в Риме (П. Нерви, 1960 г.), Дворец съездов в Москве (М. Посохин, 1959—1961 гг.) и др.3.

¹ Разъяснения и ссылки на литературные источники даны в конце книги согласно порядковым номерам. Для облегчения восприятия литературы на таджикском, фарси, узбекском, английском, французском, немецком, арабском и других языках в тексте даны их переводы на русском языке, о чем делается примечание. ² Географически Центральная Азия включает всю огромную центральную зону азиатского материала. Однако мы Центральную Азию принимаем в культурном плане в системе ЮНЕСКО, где условились так именовать регион историко-культурной общности народов, населявших современные области Монголии, Синь-Цзяна, среднеазиатских государств, Восточного Ирана, Афганистана, Пакистана, северо-западной Индии. Под близким «Центральная Азия» термином «Средняя Азия» мы принимаем часть азиатской территории бывшего СССР, где располагались бывшие союзные республики Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан и Киргизия. Это понятие впервые было введено после присоединения этой территории к русским владениям в 60-х годах XIX века.

Рис. 1. Дворовые мечети исламского мира

(графо-аналитическая таблица С. Мукимовой).

Рис. 2. Распространение 4-х айванно-дворовой композиции плана в исламском мире (графо-аналитическая таблица С. Мукимовой).

Это значит, что понятие «дворец» сейчас истолковывается в более широком смысле слова. Отсюда закономерный вопрос: что же все-таки означает «дворец»?

Термин «дворец» в широко распространенном толковании подразумевает, по крайней мере, три значения:

– любое крупное богатое (роскошное) здание, обычно выделяющееся своей архитектурой;

– официальная резиденция монарха, правителя, главы города или государства, а также членов его семей;

– большое здание (комплекс) широкого общественного назначения, как Дворец труда, Дворец Спорта, Президентский дворец, Дворец Искусства и т.п.4.

Рис. 3. Дворец греческой античности

(Фреска Рафаэля «Афинская школа», XV в.)

Рис. 4. Римский форум. I в. н.э.

Рис. 5. Португалия. Дворец Пена в г. Синтра (раннее средневековье).

Существенной представляется и происхождение этого русскоязычного слова от «княжной (монарший) двор» – участок земли или место между постройками одного владения5, что близко тюркскому «сарай», персидскому «каср», «арк». Последнее имеет два значения: дворец; крепость, цитадель6. Термин «сарай», часто употребляемый и в таджикском языке, имеет три значения: постоялый двор; каравансарай; дворец, замок7. Есть ещё один синоним слову «дворец» – это арабское «айван» (эйван, иван, ливан). Оно также имеет несколько значений; терраса с плоским покрытием, поддерживаемым колоннами или столбами; обширное сводчатое (зальное) помещение, открытое с одной стороны во внутренний двор8. Второе значение айвана является довольно широко распространенным термином, характерный архитектурно-пространственной организации дворцовых сооружений Парфии, Сасанидского Ирана, а затем – мечетям, мадраса, каравансараям и другим общественно-культовым постройкам исламского мира дворцового типа под названием «дворово-айванная плановая композиция» (рис. 1, 2)9. Многочисленные помещения для торжественных приемов и церемоний составляли сложные композиции дворцовых зданий и комплексов ещё со времен рабовладельческих деспотий Востока10.

Дворцы греческой и древнеримской античности отличались симметрией главных помещений, которые располагались вокруг дворца (атриумов) с фонтанами, водоёмами и скульптурой. Подобные композиционные приемы были характерны и архитектуре дворцов императоров и наместников в римских, европейских, азиатских и африканских провинциях, а также в Византийской империи, где их планы видоизменялись в соответствии с местными условиями11 (рис. 3, 4).

В раннесредневековой Европе дворцы входили в комплекс крепостных сооружений, вокруг внутреннего «замкового» двора (рис. 5), позже постепенно обособлялись в самостоятельные постройки с богато декорированными и озелененными дворами. Позднее, уже в Новое время, наиболее представительные типы императорских и королевских дворцов включали анфиладу, объединяющую большое количество помещений, а также нарядный двор – курдонёр¹⁴, как наиболее характерные черты композиции12.

Таким образом, характерный пространственный элемент дворца «двор», как отмечает Хамед Халид Мухамед Забен, в силу региональноклиматических факторов приобрел существенное архитипическое значение, указывающее на единство античной и древневосточной традиции архитектурно-планировочного формирования дворцов13.

Рис. 6. Туркменистан. Ашхабад. Президентский дворец.

Вышесказанное позволяет намного расширить типологию дворцовых зданий, включив сюда помимо дворцовых сооружений дворового типа древности и средневековья также дворовые крепости, цитадели, замки, дворцы-виллы прошлого. Все эти и другие здания и сооружения послужили основой для формирования многих современных представительных многофункциональных комплексов общественного назначения – дворцов Труда, Советов, Культуры, Искусства, Спорта, Съездов и др. Это позволяет утверждать об актуальности исследования дворцов прошлого, которые до сих пор служат образцом и питательной средой для современных проектировщиков, создающих новые общественные сооружения и комплексы на основе освоения традиций дворцового зодчества. Ярким примером вышесказанного явления в современном зодчестве в странах Центральной Азии (да и других государствах тоже) является проектирование и строительство Президентских дворцов (рис. 6), дворцов Нации, загородных резиденций для иностранных гостей, зданий Посольств, торговых представительств и консульств. Создание архитектурно-художественного образа и объемно-планировочной композиции этих зданий немыслимо без обращения к наследию дворцового строительства средневекового Востока и Запада.

Исходя из вышеизложенного, автор настоящей монографии поставила перед собой цель провести систематизацию, хронологический и типологический архитектурный анализ дворцовых сооружений в современных условиях государств Центральной Азии, в том числе Республики Таджикистан.

Хронологические границы исследования охватывают от эпохи неолита (VI—IV тыс. до н.э.) до начала XXI века. Территориальные границы автор определяет центральноазиатский регион, куда она включает всю огромную центральную зону азиатского материка, объединяющей в историкокультурном плане народы современных областей Монголии, Синь-Цзяна, среднеазиатских государств, Восточного Ирана, Афганистана, Пакистана, Северо-Западной Индии. В необходимых случаях эти границы могут быть расширены в пределах всей территории Среднего14 и Ближнего Востока15, занятых, например, в средние века, Новое и Новейшее время исламским миром¹⁹. Вместе с тем, в монографии подвергаются анализу дворцовые сооружения на территории Европейского и Африканского континентов, дополняющие результаты исследования.

В книге автор стремилась использовать как можно шире имеющиеся литературные и иные источники, как средневековые, так и современные. Из средневековых источников в монографии рассмотрены сведения путешественников, поэтов, историков, ученых, государственных деятелей и других16. Из современных исследований следует назвать труды археологов, краеведов, историков, искусствоведов, архитекторов и других ученых стран Содружества²¹.

Большую помощь в исследовании оказали труды теоретиков и практиков зарубежных стран в области архитектуры и искусства, в том числе из арабо-мусульманских стран, которые до недавнего времени были недоступны ученым стран Средней Азии²². Таким образом, настоящая монография является одной из первых попыток заполнить своеобразную архитектурно-исследовательскую лакуну, сложившуюся в сфере теоретического осмысления исторической и современной практики формирования дворцов и дворцовых комплексов Центральной Азии. Так как исследование этого типа сооружения будет продолжено, автор была бы признательна за советы и критические замечания по содержанию настоящей книги.

Бабура. /Перев. М. Салье. Изд. 2-е. —Ташкент, 1993; Де Клавихо Рюи Гонзалес. Дневник путешествия ко двору Тимура в Самарканд в 1403—1406 гг. /Перев. И.И.Срезневского. —СПб, 1881; Алишер Навои. Вакфои. – Баку, 1926; Уложение Тимура. —Ташкент, 1992; Абуали ибн Сино. Жизнеописание. Избран. произв., т. 1. – Душанбе, 1980; Хондемир. Книга благородных качеств. /Перев. М. Салье. В кн.: Родоначальник узбекской литературы. —Ташкент, 1940; Рашид-ад-Дин. Переписка. —М., 1972; Сиёсатнаме. Книга о правлении визиря XI столетия Низам ал-Мулька. —М.-Л., 1949; и др.

– Л.Ю.Маньковская. Типологические основы зодчества Средней Азии (IX-нач. XX вв.). —Ташкент: «Наука», 1980; Г.А.Пугаченкова. Зодчество Центральной Азии, указ. соч.; З. Хакимов. Ак-Сарай. —Ташкент, 1968; Г.А.Пугаченкова. Термез. Шахрисябз. Хива. —М., 1976; Л.И.Ремпель. Далекое и близкое. Бухарские записки. —Ташкент, 1981; О.Х.Халпахчьян. Гражданское зодчество Армении. —М., 1971; А.К.Писарчик. Народная архитектура Самарканда. —Душанбе: «Дониш», 1974; Л.Ю.Маньковская, В.А.Булатова. Памятники зодчества Хорезма. —Ташкент, 1978; ВИА, в 12-ти томах. —М., 1969—1975; А.Б.Раллев. История архитектуры развивающихся стран. —Киев, 1986; В.Н.Карцев. Зодчество Афганистана. —М., 1986; Центральная Азия в Кушанскую эпоху. Т. 1. —М., 1974; т.П. —М., 1975; История таджикского народа. Т.1. /Под редакцией

Б.А.Литвинского и В.А.Ранова. —Душанбе, 1998; Т. II. /Под редакцией Н.Н.Негматова. —Душанбе, 1999;

В. Булатова, Л. Маньковская. Памятники зодчества Ташкента (XIV—XIX вв.). —Ташкент, 1983; Г.А.Пугаченкова, Э.В.Ртвеладзе. Северная Бактрия-Тохаристан. Очерки истории и культуры. Древность и средневековье. —Ташкент, 1990; и др.

– Архитектура исламского мира. —Лондон, 1978, на англ. яз.; Бурхард Брентес. Среднеазиатское искусство ислама. —Лейпциг, 1979, на немец. яз.; А. Годар. Происхождение 4-х айванной мадраса, мечети и каравансарая. XV—XVI вв. – Париж, 1951, на франц. яз.; Он же. Искусство Ирана. —Париж, 1962, на франц. яз.; М. Клинкот. Исламская архитектура в Иране. —Берлин, 1982, на немец. яз.; Э. Кноблок. Археология, искусство и архитектура Центральной Азии. —Лондон, 1972, на англ. яз.; К.А.Кресвелл. Раннемусульманская архитектура. —Лондон, 1958, на англ. яз.; А.И.Попе. Архитектура Персии. —Лондон, 1965, на англ. яз.; Б. Прохацко. Основы исламской архитектуры. —Цюрих, 1989, на англ. яз.; Д. Уильбер. Персеполь. /Перев. с англ. —М., 1977; Аль-Забен Х. М. и др. К архитектурно-пространственной организации дворцовых зданий и комплексов Ирака (от исторических к современным). —Бишкек, 1998; Султани аль-Халед. Национальные элементы арабской архитектуры в современном строительстве общественных зданий. —Автореф. дисс… кандид. архит. —М., 1973; Аль Бинаи. Центры-комплексы-здания. —Дубаи (ОАЭ), 1993, на араб. яз.; Г. Стерн. Искусство ислама. —Лондон, 1935, на англ. яз.; Фарид Махмуд Шафий. Арабо-мусульманская архитектура, ее прошлое, настоящее и будущее. – Эр-Рияд (Саудовская Аравия), 1982, на араб. яз.; Махмуд Ибрагим. Иракская архитектура. – Багдад, 1985, на араб. яз.; и др.