Читать книгу Цветы из огненного рая - Сара Ларк - Страница 11

Ида Ланге не знала, за что хвататься: столько дел нужно было уладить, столько всего упаковать! Перевозка багажа обходилась недешево, поэтому Якоб Ланге решил избавиться от принадлежащего семье имущества. Он продал дом вместе со всей мебелью, однако насчет предметов обихода Ида должна была принимать решения самостоятельно. Оставить ли вышитые скатерти, взять ли с собой постельное белье из приданого матери? Теперь оно перешло к ней по наследству, и Ида не представляла, как можно вступать в брак совсем без приданого. Якоб Ланге захотел взять с собой на новую родину кузнечные инструменты. Но понадобятся ли им горшки и сковородки, тарелки и кружки? У семьи Ланге не было изящного фарфора, только глиняная посуда, которая в герцогстве продавалась повсюду и недорого. Но вдруг в Новой Зеландии ничего подобного нет?

У Иды скопились сотни вопросов, которые некому было задать. В конце концов она ограничилась самым необходимым. Взяла по два платья и передника для себя и сестер, сменное нижнее белье, для отца и братьев – лишь один комплект одежды в дополнение к тому, что они носили. Этого, конечно, мало, но Ида предпочла оставить место для приданого. Одежда в Нельсоне наверняка продается – не ходят же там голышом. А вот в том, есть ли там постельное белье и скатерти и будет ли отец готов приобрести приданое для нее и Элсбет после того, как они оставят все эти чудесные вещи в Мекленбурге, она сомневалась. Кроме того, они не смогут взять с собой на судно сундуки в качестве ручной клади, об этом упоминалось в памятке Бейта. Значит, придется сложить сменную одежду в узелки.

Ида также спрашивала себя, как быть с провиантом. Бейт обещал, что их будут кормить во время путешествия, но, наверное, лучше все же запастись хлебом и колбасой? Три месяца в море… Ида содрогалась при мысли об этом.

Теперь ей некогда было думать о Карле, но, когда они наконец устроились в повозке, которая должна была доставить их – без всякого комфорта – из Шверина в Гамбург, она почувствовала сожаление. Нужно было хотя бы попрощаться с ним. Впрочем, он тоже мог бы зайти, чтобы попрощаться! Осознание того, что она больше никогда не увидит его, породило в ее душе смутную тоску и боль, но девушка решила забыть об этом. Каждый должен оставаться на том месте, которое назначил ему Господь Бог… По крайней мере, каждый мужчина, в то время как жена должна следовать за своим мужем. Кто она такая, чтобы печалиться из-за того, что их с Карлом судьбы разошлись?

По дороге в Гамбург им пришлось целые сутки трястись в неудобной повозке. Элсбет, сестра Иды, все время хныкала и жаловалась, как и Франц, самый младший ее брат, который быстро уставал. Зато Антон пребывал в наилучшем расположении духа. Они оказались в одной повозке с Оттфридом и другими молодыми людьми, которые строили радужные планы насчет жизни на новой земле. Там они смогут ходить на охоту, мяса у них будет в избытке… Ведь там нет помещиков, которые считают, что вся дичь принадлежит им!

Над словами Иды о том, что в Новой Зеландии нет также и косуль, и оленей, а есть только насекомые и птицы, они просто посмеялись. Судя по всему, она была единственной, кто прочел книгу о Новой Зеландии и Австралии, которую купил отец во время своей последней поездки в Шверин. Как бы там ни было, Ида испытала огромное облегчение, узнав, что в Новой Зеландии не водятся ядовитые змеи и другие опасные животные – в отличие от той же Австралии.

«Климат там совсем другой!» – воскликнул Антон, когда снова пошел снег… И об этом Ида могла кое-что ему рассказать. В некоторых регионах Южного острова выпадало очень много дождей, но она понятия не имела, где находится город Нельсон. Молодые люди собирались построить себе роскошные дома на деньги, которые заработают ремеслом. Антон считал, что будет грести их лопатой. «Ведь в Нельсоне еще нет кузнецов», – говорил он. О том, что и лошадей в городе, возможно, тоже нет, он даже не задумывался, равно как и Оттфрид о том, из какой древесины он будет строгать мебель. Что ж, леса в новой стране точно есть, но Ида читала и об огромных, поросших травой равнинах… От скуки она задалась вопросом, сдал ли Оттфрид наконец свою работу на звание подмастерья, но, вероятнее всего, в Новой Зеландии его об этом никто и спрашивать не станет.

В какой-то момент она перестала слушать болтовню молодых людей и провалилась в тревожную полудрему, однако не почувствовала себя отдохнувшей к тому моменту, когда они наконец приехали в Гамбург. Город выглядел внушительно и пугающе. К счастью, кучер знал, где расположен дом, в котором они должны были ждать отплытия, и отвез их прямо туда. Оттфрид и Антон сразу же отправились исследовать город, но Иде отец, разумеется, ничего подобного не разрешил бы, да ей и не хотелось. В одной из безыскусных, но чистых и опрятных спален она уложила спать хнычущих детей, быстро постирала нижнее белье – кто знает, когда в другой раз она найдет для этого воду! Тем более что на следующее утро предстояло пройти медицинское обследование, во время которого нельзя было показаться неряхой. Затем она тоже легла спать. Поскольку девушка очень устала, она тут же уснула и проснулась лишь на миг, когда вернулись молодые люди и отец с господином Брандманном принялись ругать Антона и Оттфрида. От обоих несло алкоголем – должно быть, парни решили отпраздновать отъезд.

– Но ведь сейчас Рождество! – заплетающимся языком оправдывался Антон.

Ида в ужасе осознала, что за всеми этими тревогами и приготовлениями она совершенно забыла о том, что на дворе 24 декабря. «Санкт-Паули» должен был отчалить 26-го.

– Тем хуже! Вы позорите Господа, напиваясь в ночь рождения Его Сына! – возмущался Ланге.

Мужчины заставили сыновей встать на колени и попросить у Господа прощения, однако это разбудило других поселенцев. Они принялись протестовать, и Брандманн вместе с Ланге решили отложить покаяние до утренней мессы. Хозяйка этого дома указала им церковь, где мессу справляли по старолютеранскому обряду.

Ида, ее младшие братья и сестра явились к мессе одетыми чисто и опрятно. Ида надела длинную темно-синюю юбку и строгую светлую блузку, поверх нее – светло-голубой передник. Волосы она спрятала под чистым белым чепцом. Элсбет она нарядила подобным же образом, но под передником у той было платье. Ида на всякий случай отпустила его, и теперь оно было почти таким же длинным, как приличная одежда взрослых. В конце концов, во время путешествия девочка может заметно подрасти – не будет же она ходить в платье, едва прикрывающем колени! Младшего брата Ида одела в аккуратные льняные брюки и белую рубашку. Еще она перешила для него курточку Антона. И все же та была ему велика – Францу исполнилось семь, а Антону шестнадцать лет. Впрочем, все дети переселенцев одевались на вырост, тут Иде нечего было стыдиться. И сейчас только Антон выглядел слегка помятым после недолгого сна, от его одежды несло портовым кабаком, в котором они с Оттфридом, судя по всему, провели полночи. Ида надеялась, что перед медицинским осмотром сумеет заставить его переодеться, но ничего из этого не вышло.

После мессы переселенцев ожидал уже проявлявший заметное нетерпение Джон Николас Бейт. Рядом с ним стояла полненькая девушка; она ставила галочки рядом с их именами в списке. Ида с любопытством разглядывала мужчину, которому они были обязаны переменами в жизни. Он произвел на нее хорошее впечатление. Бейт был высоким и полным, его широкое и грубоватое лицо почти полностью скрывала борода. Он внушал уважение – так Ида представляла себе библейского патриарха. Однако по отношению к переселенцам, которые тут же обступили его и начали задавать вопросы, он повел себя грубо, постоянно выказывая раздражение. Проверив паспорта, он немедленно показал им дорогу к гавани, где их ждал для обследования врач.

– Вы опоздали, а ведь я просил передать вам, что вы должны быть на медицинском осмотре в восемь часов! – отчитывал он будущих пассажиров «Санкт-Паули».

Якоб Ланге пожал плечами.

– В Рождество первый долг христианина – вознести хвалу Господу и порадоваться рождению Его Сына! – с достоинством заявил он.

Бейт возвел глаза к небу.

– Пусть вам придется ждать три часа, зато у вас будет время помолиться! – насмешливо отозвался он. – Туда уже явились те, кто едет в Америку, и образовалась очередь, хотя я договорился с врачом, чтобы вас пропустили вперед. Теперь ничего не выйдет, люди станут возмущаться. Так что идите и стойте в очереди!

И действительно, перед складским помещением на пирсе, где проводил обследования медик, уже собралось около сотни более или менее терпеливых людей. Ида впервые в жизни увидела море – или то, что приняла за море. Позже она узнала, что эта огромная водная гладь была лишь устьем Эльбы. Она с тревогой смотрела на серую воду, по которой плавали глыбы льда, и на массивные парусные суда, дожидавшиеся переселенцев. Вскоре отчалит корабль, отправляющийся в Америку. Его пассажиры стояли в очереди перед Идой и ее семьей.

Прошел не один час, прежде чем Ланге смогли попасть на осмотр. Когда Ида и ее родственники наконец вошли в помещение, они уже промерзли до костей, хотя снега не было. Теперь они могли наблюдать за работой врача. Никто даже не подумал предоставить ему закрытое или хотя бы отгороженное занавесками помещение. Иду это смутило: ведь во время осмотра женщинам придется раздеваться! Но страхи ее оказались напрасными. Медик не уделял своим пациентам много внимания, лишь требовал показать язык, проверял пульс и приказывал детям опустить головы, дабы удостовериться в том, что у них нет вшей.

Ида провалилась бы сквозь землю от стыда, если бы он стал искать паразитов у ее братьев и сестры, но, судя по всему, врач по внешнему виду определял, в каких семьях дети запущенные, а в каких ухоженные. Осматривая Якоба Ланге и его спутников, он ограничился лишь парой вопросов: не страдает ли кто-то из них кашлем или заразной болезнью. Кроме того, он закатал рукав платья Элсбет, чтобы взглянуть, нет ли под ним покраснений или пустул, которые позволили бы заподозрить у нее корь или другую детскую хворь.

Через несколько минут осмотр был окончен; все переселенцы из Рабен-Штейнфельда, по мнению доктора, имели превосходное здоровье.

– Значит, завтра утром проходим паспортный контроль! – отдал приказание Джон Николас Бейт, который собирал их удостоверения в доме, где размещались переселенцы. – Таможня прямо рядом с пирсом, не промахнетесь. Но не вздумайте опять бежать первым делом в церковь! Мы организовали для вас встречу в семь часов утра, вас обслужат как привилегированных клиентов, смотрите не опаздывайте! В три часа судно отплывает!

Жители Рабен-Штейнфельда, несколько обескураженные пренебрежительной манерой общения Бейта, решили после этого отправиться еще и на вечернюю службу, чтобы попросить Господа хранить их во время путешествия. Ида предпочла бы остаться в доме, где их поселили. Она очень замерзла, поскольку в спальне не топили, зато тут давали теплый суп. Девушке хотелось забраться в постель, но она не могла отказаться от посещения церкви. Поэтому она усердно возносила хвалу Господу и надеялась, что это ее согреет.

Карл Йенш чувствовал себя намного лучше. Он пропустил утреннюю мессу, исполненный твердой решимости поступать именно так, как сказано в памятке. Поэтому уже в половине восьмого он стоял перед складским помещением, где врач проводил осмотр, а в начале девятого был уже свободен. После этого он сразу же отдал Бейту свидетельство о медицинском осмотре, испытав некоторое разочарование от того, что агент Новозеландской компании не пожелал слушать, как он рассыпается в подобострастных благодарностях. Казалось, он совершенно не помнил о своем письме, но у таких важных людей всегда бывает много дел. Поэтому Карл лишь почтительно поздоровался с полненькой девушкой, которая со списком в руках подошла к Бейту, когда тот закончил разговор с молодым человеком, а затем направился в город. До сих пор у Карла не было возможности исследовать его, несмотря на то что он находился тут уже три дня.

Путешествие его обошлось без неприятных инцидентов, впрочем, ему действительно пришлось довольно долго идти пешком. Лишь изредка удавалось сесть на попутный транспорт. Кучер, который управлял подвозившим его экипажем на последнем отрезке пути, дал молодому человеку очень хороший совет: в гамбургском порту всегда требовались разнорабочие и грузчики. Здесь постоянно царило оживление, и Карл, которому все равно негде было остановиться, – бумага, позволявшая переночевать в арендованном компанией доме, была действительна только в течение двух дней, – проработал двое суток подряд, прежде чем явиться по месту проживания. Так у него появилась значительная сумма, на которую он совершенно не рассчитывал. Кроме того, в доме бесплатно кормили три раза в день, так что он не тратил деньги на еду. Карл не помнил, когда на Рождество ложился спать таким сытым и довольным. Койка его стояла в дальнем углу спальни. Огорчало его лишь то, что он до сих пор не встретил Иду. Молодой человек мечтал взглянуть на нее хотя бы издалека, но хозяйка объяснила ему, что семейные переселенцы обосновались в другом доме. Сама она сдавала комнаты лишь одиноким молодым людям перед отъездом в другие страны, а еще портовым рабочим на долгий срок.

И пока Ида стояла в очереди, дожидаясь возможности пройти медицинский осмотр, Карл бродил по улицам Гамбурга и восхищался огромными портовыми складами, роскошными строениями, в которых, наверное, жили семьи купцов, а также торговыми улицами. Тут он обнаружил книжную лавку, и в ней даже нашелся немецко-английский словарь! Вообще-то на прилавке лежало целых три словаря, и Карл с неуверенным видом обратился к продавцу, который посоветовал ему приобрести небольшую зеленую книжку.

– Посмотрите, здесь не просто напечатаны слова с переводом, с немецкого на английский и наоборот, в конце приводятся также некоторые выражения… – Продавец открыл книжицу и показал ему список важных фраз: – Доброе утро – good morning, – прочел он.

Карл решил, что это не так уж и сложно, очень похоже на нижненемецкий диалект.

– Хорошо, я это возьму! – с воодушевлением воскликнул он.

Пока упаковывали словарь, Карл решился на то, чтобы потратить еще несколько пфеннигов, и спросил, есть ли в продаже книги о Новой Зеландии. В этом случае выбор оказался не настолько велик, но тем не менее продавец сумел предложить ему тоненькую книжку, посвященную и Новой Зеландии, и Австралии. Карл понял, что должен купить ее, когда, открыв книгу, сразу же наткнулся на рисунок, изображавший новозеландских туземцев. Судя по всему, они называли себя маори. Возможно, книга расскажет о них немного больше.

В приподнятом настроении он вернулся обратно в гостиницу, с удовольствием плотно поужинал, после чего отправился спать, хотя было еще рано. Газовые лампы горели, пока хозяйка не погасила их в десять часов, и Карл за это время успел пролистать словарь. Засыпая, он бормотал первые выученные им английские выражения:

– Good eve-ning, Ida! Glaad to seeh jo-u![15]

На следующее утро все сто пятьдесят три пассажира «Санкт-Паули» ровно в семь часов явились на таможню. На этот раз Карлу удалось краем глаза увидеть Иду и ее семью. Все жители Рабен-Штейнфельда стояли вплотную друг к другу, а Брандманн шумно возмущался невежливостью таможенников по отношению к нему. Судя по всему, они копались в его багаже, подозревая его в контрабанде и лжи.

– Я же вам сказал, вы должны прийти вовремя и ждать моего прихода! – урезонивал Бейт возмущенных переселенцев. – Сейчас вы явились слишком рано, а это так же вредит делу, как и вчерашнее опоздание. Отдайте мне свои паспорта и ждите здесь. Я буду вызывать вас внутрь, одного за другим, и мы все быстро уладим.

При посредничестве Джона Николаса Бейта дело действительно пошло быстрее. Агент заходил в здание таможни с каждым отцом семейства по очереди, а сразу после этого сотрудник торгового дома де Шаперужа занялся багажом переселенцев. Затем его отнесли прямо на судно. Брандманн протестовал, крича, что должен присмотреть за своим добром, но никто его не слушал. Наконец молодой сотрудник помог переселенцам найти дорогу к судну. Карлу она уже была известна. Он еще в первый день пребывания в Гамбурге осмотрел «Санкт-Паули» и знал, что это бывший военный корабль, который перестроили для перевозки людей, трехмачтовик, который при хорошем ветре мог идти под шестнадцатью парусами.

– Очень с-стабильное судно! – заявил один моряк на потешном гамбургском диалекте. – Можешь наниматься без колебаний.

Карл увидел, что Ида и ее семья уже шагают к пирсу, в то время как ему еще нужно было посетить таможню вместе с Бейтом. Он без напоминаний развязал свой узелок, а таможенники в него почти и не заглянули.

– По твоему виду не скажешь, что ты вывозишь из страны сокровища! – усмехнулся один из них. – Удачи в новой жизни!