Читать книгу День четвертый - Сара Лотц - Страница 7

Элен решила, что в том, что на борту не так много тех, «кому за шестьдесят», есть свои преимущества: им с Элизой уступили шезлонги, тогда как все остальные в их месте сбора должны были как-то устраиваться на полу. Ей было достаточно удобно, но при этом она не могла обойтись без общества. Рядом с местом, где сидели Элен и Элиза, расположилась группа мужчин и женщин, агрессивно флиртовавших друг с другом, борясь за центр внимания. Самый шумный из всей компании, тридцатилетний парень с комплекцией регбиста и двумя ангельскими крылышками, прилаженными к волосатой спине, все сокрушался, что в такой момент не работают бары.

– За этим ведь люди и ездят в эти хреновы круизы, или не так? – бубнил он. – Чтобы побухать и повеселиться. И если наша посудина собирается повторить судьбу «Титаника», я хочу надраться по полной.

Еще одна супружеская пара, американцы, напоминавшие двух гигантских сварливых жаб, громко жаловались всем, кто готов был их слушать, и твердили, что в жизни больше не поплывут на кораблях «Фоверос». Элен видела их несколько раз в столовой, где они заказывали все, что было в меню, и при этом ни разу не поблагодарили официанток.

А еще с ними был Джако – человек-оркестр, исполнявший маримбу/рок/регги (по обстоятельствам), – который как раз фальшиво заканчивал свою акустическую интерпретацию хита «Бони Эм» «На реках вавилонских». Он прибыл сюда минут двадцать назад, вероятно, посланный Дамьеном, чтобы отвлечь пассажиров от идеи бунта, пока они будут дожидаться освобождения из места сбора. Похоже, Джако нисколько не угнетало, что никто не обращал на него ни малейшего внимания. На самом деле, насколько поняла Элен, привычка к всеобщему игнорированию стала частью его профессии. Она встречала его на корабле всюду – то он был ведущим на вечере памяти Майкла Джексона, то околачивался в задних рядах на караоке… Она перехватила взгляд Элизы, и они дружно похлопали. А он, словно в наказание за их великодушие, затянул свою убогую версию «Тюремного рока» Элвиса Пресли.

– Какая досада, что в наши дни не требуется, чтобы в случае крушения музыканты тонули вместе с кораблем, – едко заметила Элен, и Элиза рассмеялась.

Члены команды, приписанные к этому месту сбора, – полная австралийка с суровым взглядом и филиппинец со скулами, туго обтянутыми кожей, как у супермодели, – уже замучились просить пассажиров не снимать происходящее на мобильные телефоны и теперь просто болтали друг с другом, периодически отвечая ничего не значащими фразами тем, кто приставал к ним насчет какой-нибудь информации. Можно было не сомневаться, что люди, размахивавшие iPhones, надеялись продать отснятые кадры какому-то из новостных каналов, если корабль и в самом деле пойдет по стопам «Титаника». Элен была уверена, что если бы «Бьютифул Дример» должен был затонуть, то к этому моменту он бы это уже сделал. Когда корабль, содрогнувшись, остановился и свет погас, они с Элизой находились в ресторане и как раз выбирали холодные закуски. На несколько напряженных секунд в зале повисла тишина, затем раздался чей-то пронзительный крик, после чего послышался звон падающих на пол приборов, громкие возбужденные голоса, и все посетители в зале – практически как один – ринулись к выходу. Они с Элизой остались сидеть на местах и спокойно допили свои несуразно дорогие коктейли с шампанским, в то время как другие пассажиры сплошным потоком мчались мимо их столика, грубо расталкивая таких же сбитых с толку официанток. Некоторые из них последовали призывам директора круиза разойтись по своим каютам, но большинство бросились на палубу «Лидо», где стояли спасательные шлюпки. Теперь, через несколько часов после команды проследовать на места сбора пассажиров, первоначальная паника сменилась скукой и раздражением.

– Который час? – спросила Элиза.

– Десять минут двенадцатого.

– Так поздно?

Они дружно вздохнули.

– Теперь, когда корабль остановился, мы не можем это сделать, – произнесла Элен очевидную, в общем-то, вещь. – Они просто выловят нас.

– Думаешь, они станут себя этим утруждать?

– Если кто-то нас увидит, это вполне вероятно.

Они в первый же день круиза разведали, где можно осуществить задуманное – на палубе «Безмятежность», с кормы судна. Основное празднество должно было происходить на палубе «Лидо», и они пришли к выводу, что никто не заметит, как две пожилые дамы в полночь скользнут через перила. Однако теперь получалось, что никакого праздника, похоже, вообще не будет.

– В нашем распоряжении всегда остаются таблетки снотворного, – сказала Элиза.

– Это слишком рискованно.

Но дело было не только в этом. Элен уже настроила свое сердце на то, чтобы сделать все так, как они спланировали. Морская могила… Она провела определенное исследование и уже знала, что утопление – процесс далеко не безболезненный, но тут должны были помочь снотворные таблетки. И ни у кого не должно было остаться неприятных воспоминаний, связанных с тем, что он натолкнулся на их тела. Если они все сделают правильно, то просто исчезнут без следа.

– Ну, в конце концов все закончится, – возразила Элиза.

Элен закрыла глаза и попыталась отрешиться от фонового шума. Теперь, когда планы расстроились, необходимо было их пересмотреть. Она полагала, что постепенно большинство из задуманного ими все же встанет на свои места и снова станет осуществимо. Этого не произошло. Она прекрасно сознавала, что ее позиция относительно ухода из жизни была ненормальной с точки зрения психиатрии, тем не менее по-прежнему ощущала возбуждение – не радость, но близко к тому, – которым заразилась пять месяцев назад, когда приняла это решение.

Идея осуществить это во время морского круиза принадлежала Элизе. Элен никогда в подобные туры не ездила, и ее сразу захватила мысль провести последние дни на шикарном корабле с постелями из мягкого египетского хлопка и роскошным питанием. Это был ее вариант Бланш Дюбуа из «Трамвая “Желание”», которая мечтала умереть, съев отравленный виноград и держа за руку красивого корабельного врача. Элиза взяла им билеты на круиз «Фоверос» – у нее остались счастливые воспоминания о плавании с этой компанией в восьмидесятые годы, – причем для такого неопытного пользователя Интернета, как Элиза, многочисленные плохие отзывы (одна «звездочка» по пятибалльной системе) на сервисе CandidCruisers.com каким-то образом оказались незамеченными. Читая их, Элен была в шоке: один из пассажиров обнаружил, что у него из крана в ванной сочится моча. Но потом она подумала: а какая, собственно, разница? Ну насколько плохо там может быть?

Плохо, но не ужасно. Честно говоря, первые три дня круиза были даже менее отвратительными, чем ожидалось, хотя ей и пришлось пережить несколько тяжелых часов, когда они на второй день бросили якорь у собственного острова компании «Фоверос».

– Разве здесь не прекрасно? – постоянно ахала одна супружеская пара, когда их на посыльных катерах везли к пристани, но Элен видела только кричащую безвкусицу и некогда действительно прекрасный остров, покрытый метастазами убогих магазинов, торгующих всевозможным ширпотребом.

Рядом с «Бьютифул Дример» стояли еще два лайнера «Фоверос», и Элен была поражена количеством людей, высыпавших из их внутренностей и сплошным потоком хлынувших в эту резервацию торговли дьюти-фри. Они с Элизой нашли тенистое местечко рядом с баром в пиратском стиле на пляже, и хотя она храбрилась, целый день ее не оставляла какая-то апатия. Когда они снова вернулись на борт, ей, как никогда ранее, бросались в глаза люди, жадно набивавшие рот посредственной едой, без устали глотавшие разноцветные коктейли и оставлявшие за собой на столах многочисленные объедки, чтобы кто-то другой убирал все это после них.

А потом на помосте сцены, установленной на палубе «Лидо», она увидела женщину, которая в одиночестве, ни на кого не обращая внимания, танцевала под какую-то поп-мелодию. Приятель принес ей тарелку с едой, и она продолжала танцевать, время от времени запихивая в рот кусочки картошки фри и не пропуская ни одного движения. Элен перехватила взгляд Элизы, и они вместе расхохотались. Она до сих пор толком не могла понять, каким образом эта сцена выхватила ее из экзистенциального кризиса или что там это было, но внезапно отчаяние перестало переполнять ее. В этом было какое-то противоречие: она собиралась умереть – она уже приняла решение! – но при этом не хотела уходить с этим чувством. Она не хотела быть просто еще одной унылой старухой, отправившейся в уцененный круиз, чтобы свести счеты с жизнью.

Да, это был первый раз, когда она могла честно сказать себе, что подавлена. Она тщательно старалась насладиться вчерашней поездкой на остров Косумель. В определенно жуликоватом пункте проката машин они арендовали джип и проехали по всему острову, останавливаясь на пустынных пляжах, чтобы побултыхаться в волнах. Пропустив по паре «Маргарит» в ресторане «Жирный вторник», они, хихикая, по дороге к кораблю прошли через обязательный пассаж дьюти-фри, подбадривая друг друга в попытках найти самый жуткий сувенир. После обеда они развлекались в галерее, позируя для фотографов. Там можно было сняться с танцором, с целой грудой фруктов на голове или перед концертным роялем. Их приятно забавляло, что эти нелепые фотографии будут последним свидетельством прожитой ими жизни, доказательством того, что они были счастливы, счастливы до самого конца…

Неожиданно громко заработала система оповещения, и Элен, вздрогнув, вышла из состояния задумчивости.

– Добрый день, дамы и господа, это Дамьен, директор вашего круиза. Мы хотим поблагодарить вас за терпение. В то время как вы, вероятно, уже находитесь в местах сбора, мы продолжаем работать с возникшими техническими проблемами, которые будут устранены в ближайшее время. Капитан принял решение возобновить работу баров, поскольку мы рассчитываем…

Голос Дамьена утонул в шквале восторженных возгласов, и место сбора опустело, потому что все направились в бар.

– Хочешь чего-нибудь? – спросила Элиза.

– Нет, благодарю. – Элен зевнула. – Оп-па! Я что-то совсем сонная. Меньше всего ожидала от себя такого сегодня ночью.

Элен снова сверилась с часами. Одиннадцать тридцать. Она была уверена, что в районе палубы «Безмятежность» по-прежнему околачивается слишком много народу, чтобы можно было рискнуть. В любом случае, они все равно не могут сделать этого, пока не примут снотворное и не выждут полчаса, пока таблетки начнут действовать. Зопиклон остался в их каюте – Элиза забыла сунуть флакон с лекарством в сумочку, когда они получили инструкции отправляться к месту сбора пассажиров.

«Ангел» с волосатой спиной вернулся к своей компании, триумфально притащив три упаковки пива, за ним следовала женщина в красной тунике, которая принесла поднос со стопками, наполненными какой-то пурпурной жидкостью. Волосатая Спина бодро опрокинул две рюмки, схватил женщину в красном и, обняв, принялся слюняво облизывать. Она хихикала и прижималась к нему. Он зажал ей рот губами и сунул руку под платье, оголив ее обгорелое бедро и размытую татуировку – похоже, фигурку Элмера Фадда.

– Мне подобное поведение на публике даже в страшном сне привидеться не могло, а тебе? – недовольно бросила Элиза.

Друзья подбадривали Волосатую Спину, и от вида его языка, рывками проникавшего в рот женщины, Элен начало слегка подташнивать.

– Давай вернемся в каюту и решим, что делать дальше.

– Они ведь еще не сказали, что мы можем идти, – возразила Элиза.

– С какой стати мы должны следовать их правилам?

Элиза рассмеялась.

– Ты права, черт побери! Пойдем. По крайней мере мы можем там выпить. Не говоря уже о том, что я прямо сейчас хотела бы воспользоваться туалетом.

Элен поднялась с шезлонга и поморщилась от покалывающей боли в ногах. Плохая циркуляция крови. Она много лет страдала от этого – к счастью, терпеть оставалось уже недолго. Она протянула руку и помогла встать Элизе.

– Спасибо, – пропыхтела та.

Ее излишний вес был единственной причиной, по которой они склонялись к юбкам в одежде, и главное беспокойство Элен насчет осуществления их плана было связано с технической проблемой: она не была уверена, что Элиза сможет перевалиться через перила, когда придет время.

– Глянь! – подтолкнула ее локтем Элиза.

Через толпу к членам команды пробиралась стройная темноволосая женщина.

– Это не ее мы видели с экстрасенсом, Селин как-то там?

– Селин Дель Рей.

Самое фальшивое имя, которое Элен когда-либо слышала. Они по всему кораблю видели плакаты с отретушированными фотографиями этой женщины, приглашавшие на мероприятия, предназначенные «исключительно для друзей Селин». А сама эта Селин была с ними грубой, даже чертовски грубой, когда они как-то встретились в коридоре по дороге в столовую.

Элен попыталась слушать, но слова темноволосой женщины потонули в воплях людей, которые напивались все сильнее и сильнее. Филиппинец из команды отстегнул от пояса рацию и что-то сказал в микрофон. Потом нахмурился, постучал по передатчику, после чего с извиняющимся видом покачал головой. После энергичной перепалки женщина всплеснула руками, принялась растерянно оглядывать толпу и в конце концов остановила взгляд на Элен.

– Ух ты… – пробормотала Элен. – Похоже, она направляется к нам.

И действительно, женщина уже пробиралась сквозь толпу кутил в их сторону. Подойдя, она натянуто улыбнулась и поздоровалась.

– Простите за беспокойство, но мы с вами, похоже, раньше встречались. Вы живете на палубе моей леди-босс.

В голосе ее улавливался тонкий региональный акцент – вероятно, центральные районы Англии, – искаженный гласными, произносимыми на американский манер.

– О да, – сказала Элиза. – Она экстрасенс.

– Собственно говоря, она медиум.

– А есть какая-то разница?

– Разумеется, – вступила в разговор Элен. – Медиумы разговаривают с умершими, а экстрасенсы предсказывают будущее.

Женщина снова напряженно улыбнулась.

– Да.

Она сдула прядь волос, упавшую ей на лоб. Элен была хорошо видна каждая жилка на ее руках – она была очень худенькая, на грани истощения, и при этом переполнена нервной энергией, которая разве что не искрила.

– Послушайте… Я знаю, что Селин повела себя с вами очень грубо, и я извиняюсь за нее. На нее иногда находит. Только… сейчас она очень больна.

– Печально слышать это, дорогуша, – сказала Элиза.

– Я подумала… Понимаете, мне нужно найти доктора и привести к Селин, чтобы он на нее посмотрел. Они прислали медсестру, но она пробыла у нас минут пять, а я по-прежнему очень волнуюсь. Не могли бы вы посидеть с ней, пока я сбегаю за врачом?

– Да что с ней такое? – спросила Элен.

– Я точно не знаю. Она не в себе и иногда говорит по-настоящему странные вещи. Это продолжается уже больше трех часов. Вдруг с ней случится удар или еще что-то в этом роде… Мне бы не хотелось оставлять ее одну.

– Я могу привести доктора, – предложила Элен.

– Будет лучше, если с ним буду говорить я. Я недолго, обещаю вам.

Элен встретилась глазами с Элизой.

– Мы ведь в данный момент ничем не заняты, верно?

– Прямо сейчас – ничем, – ответила та.

Лицо женщины немного расслабилось, напряженные складки на лбу разгладились.

– Огромное вам спасибо! Кстати, меня зовут Мэдди.

– Я Элен, а это Элиза.

Они проследовали за Мэдди по палубе, спустились по рампе до уровня «Веранды» и прошли через стеклянные двери, которые вели к лестнице и дверям лифтов.

– Ты уверена, что хочешь это сделать? – пробормотала запыхавшаяся Элиза.

Элен взяла ее под руку.

– Возможно, мы сможем расспросить Селин о своем будущем.

Элиза хихикнула, и Мэдди, шедшая впереди, обернулась.

– Не обращайте на нас внимания, дорогуша, – сказала Элиза.

Мэдди торопливо прошла по VIP-коридору и отперла дверь люкса через пару дверей от их каюты. Воняло здесь, как на пивоварне, но в остальном это была точная копия их номера – вплоть до плана эвакуации в бирюзовых тонах и стандартных акварелей с изображением ангелов. Селин сидела в кресле-каталке перед телевизором, голова ее была откинута назад, рот слегка приоткрыт. Но от Элен не укрылось, что глаза ее под напухшими веками внимательно следили за их перемещениями по комнате.

Мэдди коснулась ее руки.

– Селин. Это Элен, а это Элиза. Они побудут с вами, пока я приведу доктора, о’кей?

Селин что-то прохрипела. Элен подумала, что она, скорее, похожа не на экстрасенса, а на престарелого косметолога. Шапка отбеленных волос, кроваво-красный маникюр и кожа со следами воздействия всякой химии и десятков подтяжек.

– А вы знаете, куда идти? – спросила Элиза у Мэдди.

– Да. У меня есть план палубы. Я действительно очень ценю вашу помощь. – Бросив последний благодарный взгляд в их сторону, Мэдди бросилась к выходу. – Я постараюсь вернуться как можно быстрее.

Элиза села на кровать и беззвучно, одними губами спросила:

– И что теперь?

Элен подошла к каталке Селин.

– Привет, Селин. Как вы себя чувствуете?

Взгляд Селин скользнул в сторону, а челюсть задвигалась, как будто она что-то пережевывала.

– Думаешь, ее вправду мог хватить удар? – спросила Элен у Элизы.

Элиза пожала плечами, а потом жестами изобразила, как наливает из бутылки в стакан и выпивает.

Элен взяла Селин за запястье и пощупала пульс, который был четким и ровным. Вблизи она смогла разглядеть толстый слой макияжа, нанесенный на морщины на старческих щеках, складки обвисшей кожи под подбородком, руки и шею, которые всегда выдают истинный возраст человека. В голове всплыли строчки стихотворения Франсес Корнфорд, которое она всегда ненавидела: «О толстая седая женщина, которую никто не любит…»

Селин подняла голову, облизала губы и посмотрела прямо ей в глаза.

– Селин? Вы меня слышите?

Элен была уверена, что в бледно-голубых глазах мелькнула какая-то тень.

– Как думаешь, Элен, будет нормально, если я воспользуюсь туалетом? – спросила Элиза.

– Конечно.

Элен улыбнулась. Элиза относилась к типу людей, которые всегда громко объявляют, что собираются идти в туалет. Но Элен подобное не раздражало – она находила это даже милым.

– Элен? – сказала Элиза, в нерешительности остановившись перед дверью в ванную комнату. – Слышишь, Элен? Мне кажется, там кто-то есть.

– Этого не может быть.

Элиза постучала в дверь.

– Эй! – Она прижалась ухом к двери и жестом подозвала Элен. – Послушай.

Элиза была права: изнутри доносились тихие звуки – женский голос, напевавший джазовую мелодию. Эл Джолсон или что-то похожее. Элен тут же погасила вспыхнувшую искру печали, пока та не успела разгореться: Грэхем сразу бы узнал этот мотив…

Она тоже постучала в дверь.

– Эй, тут есть кто-нибудь? – Пение резко оборвалось. – Возможно, это из соседней каюты.

– Ты так думаешь?

– А что еще это может быть? Подергай за ручку.

– Ага, – протянула Элиза, – сама подергай.

Элен мгновение колебалась, потом открыла дверь. В нос ударил запах лаванды, но в ванной было пусто.

Элиза передернула плечами.

– Уф, я вся дрожу.

Она скрылась внутри, а Элен вернулась к Селин. Воздух в каюте был спертым, и она, подойдя к балкону, распахнула дверь. И затаила дыхание, краем глаза уловив какое-то движение. У нее за спиной кто-то стоял – мужчина! – и она видела его отражение в стекле балконной двери. Высокий, широкоплечий, но лицо его было расплывчатым. Медленно, чувствуя, как сердце бьется где-то в горле, она обернулась.

В комнате было пусто.

Она едва не вскрикнула, когда из ванной раздался звук смываемой воды. Оттуда вышла Элиза, на ходу отряхивая руки, чтобы их просушить.

– Элен? С тобой все в порядке?

Элен выжала из себя улыбку.

– Все нормально.

– Надеюсь, Мэдди уже спешит назад. Пожалуй, я организую что-нибудь выпить.

Пока Элиза наливала им по двойной порции виски, Элен снова бросила взгляд на дверь. Стресс – вот что это было. И усталость. Просто воображение разыгралось.

– Твое здоровье, – подмигнула ей Элиза, протягивая стакан.

Элен не особенно любила виски, но на этот раз с благодарностью залпом выпила. Горячая волна, прокатившаяся по горлу, привела ее в себя. Они присели на кровать.

С палубы «Лидо» у них над головами доносился шум веселья, и Элиза чокнулась своим стаканом со стаканом Элен.

– С Новым годом, дорогая!

– С Новым годом!

– Счастливого Нового года, Селин!

Селин медленно подняла голову и улыбнулась им какой-то знающей улыбкой; Элен еще подумала, что уж очень она похожа на злобную ухмылку.

– Да уж, он будет счастливым, – тихо сказала она. – Вот увидите.