Читать книгу Безымянная девушка - Сара Пекканен - Страница 3

16 ноября, пятница

Многие женщины стремятся предстать перед окружающими в определенном образе. И я их преображаю, за сорок пять минут. Это моя работа.

По окончании сеанса мои клиентки – совсем другие женщины. Посвежевшие, более уверенные в себе. Пожалуй, даже более счастливые.

Но я могу предложить лишь временное преображение. Люди всегда возвращаются к своим основам.

Инструментов, которыми владею я, недостаточно, чтобы произвести подлинную перемену.

* * *

Пятница, без двадцати шесть вечера. Час пик. Зачастую именно в эту пору у кого-то возникает желание прихорошиться, соответственно, это время я обычно вычеркиваю из своего личного расписания.

Поезд метро прибывает на станцию «Астор-плейс», двери вагона раздвигаются, и я первой выхожу на платформу. Правая рука, в которой я несу тяжелый черный чемоданчик с принадлежностями для макияжа, как всегда, буквально отваливается к концу долгого рабочего дня.

Чтобы вместе с чемоданчиком протиснуться в узкий проход, руку со своей ношей я завожу за спину. Машинально, поскольку сегодня уже в пятый раз преодолеваю турникеты. Потом торопливо поднимаюсь по лестнице.

По выходе на улицу я достаю из кармана кожаной куртки мобильный телефон и проверяю в нем свое расписание, которое «БьютиБазз» обновляет как минимум раз в день. Я указываю часы, в которые могу работать, и мне присылают заказы.

Сегодня мой последний рабочий визит должен состояться в районе Восьмой авеню и Нью-Йоркского университета. Запланирован полуторачасовой сеанс, то есть мне предстоит обслужить двух клиенток. Мне известны адрес, фамилии и контактный телефон. Но я понятия не имею, кого увижу перед собой, когда постучу в дверь.

Правда, незнакомых людей я не боюсь. Опыт показывает, что остерегаться нужно знакомых: нередко они куда опаснее.

Я запоминаю точное местоположение нужного мне дома и затем направляюсь к нему, по пути обходя мусор, вывалившийся из переполненной урны. Прохожу мимо частного магазина, на окнах и дверях его владелец с громким лязгом и скрежетом опускает решетки. Миную трио студентов с рюкзаками на плечах, которые в шутку пихают друг друга.

За два квартала до дома, где живут мои клиентки, звонит мой телефон. На дисплее высвечивается номер мамы.

Я отвечаю не сразу – смотрю на маленькое круглое фото моей улыбающейся мамы.

Через пять дней я поеду домой на День благодарения и увижу ее, напоминаю я себе.

Но не ответить на звонок мамы я не могу.

Как всегда, я ощущаю тяжкий груз чувства вины.

– Привет, мам. Все хорошо? – спрашиваю я.

– Все замечательно, родная. Просто хотела услышать твой голос.

Я представляю ее в кухне дома на окраине Филадельфии, где я выросла. Она помешивает на плите подливку – они ужинают рано, и в пятницу меню всегда одно и то же – жареное мясо с картофельным пюре, – потом откупоривает бутылочку «Зинфанделя», собираясь побаловать себя бокалом вина, который она неизменно выпивает вечером в выходные.

Маленькое окошко над раковиной занавешено желтыми шторами, на ручке духовки висит кухонное полотенце с изображением скалки, на которой написано: «Катай и радуйся». Цветастые обои в некоторых местах отходят по швам; в нижней части холодильника вмятина: отец пнул с досады, когда «Орлы»[1] проиграли в решающем матче.

Он у меня страховой агент, и к его возвращению домой с работы ужин будет готов. Мама чмокнет его в щеку. Они позовут к столу мою сестру Бекки, помогут ей нарезать мясо.

– Сегодня утром Бекки сама застегнула молнию на куртке, – сообщает мама. – Без посторонней помощи.

Бекки на шесть лет моложе меня, ей двадцать два.

– Фантастика, – комментирую я.

Порой я жалею, что живу далеко от отчего дома и не имею возможности помогать родителям. А иногда я думаю об этом с облегчением, и мне ужасно стыдно за себя.

– Послушай, давай я позже перезвоню? – продолжаю я. – На работу бегу.

– О, тебя наняли еще на одно шоу? – мгновенно оживляется мама.

Я медлю с ответом.

Я не могу сказать ей правду и потому выпаливаю:

– Да, только это небольшая постановка. Скорее всего, даже не получит освещения в прессе. Но грим там довольно сложный, нешаблонный.

– Я горжусь тобой, – говорит мама. – Жду не дождусь, когда услышу обо всем на следующей неделе.

Она хочет, я чувствую, еще что-то добавить, но я завершаю разговор, хоть еще и не прибыла на место – в студгородок Нью-Йоркского университета.

– Поцелуй за меня Бекки. Я люблю вас.

* * *

Для себя я установила определенные правила, которым начинаю следовать еще до того, как непосредственно приступаю к работе.

Своих клиентов я оцениваю с первой секунды встречи – отмечаю, что брови будут смотреться лучше, если их сделать темнее, а нос с помощью разных оттенков пудры нужно подкорректировать, чтобы визуально он казался тоньше, – но я знаю, что и клиенты оценивают меня.

Первое правило: форма одежды. На работу я хожу во всем черном, что избавляет меня от необходимости каждое утро компоновать новый наряд. К тому же черный цвет придает мне более авторитетный вид. Я выбираю удобную одежду из комфортных тканей, которые годны для машинной стирки и в семь часов вечера выглядят столь же опрятно, как и в семь часов утра.

Поскольку личное пространство исчезает, когда я колдую над лицом клиентки, мои ногти всегда коротко пострижены и закруглены, дыхание мятное, волнистые волосы собраны на затылке в нетугой пучок. Я никогда не отступаю от этого стандарта.

Я обрабатываю руки антисептическим гелем «Germ-X», сую в рот мятный леденец и звоню в квартиру № 6D. За пять минут до начала сеанса. Это еще одно правило.

На лифте я поднимаюсь на шестой этаж и иду по коридору на звук громкой музыки – песни «Рев» в исполнении Кэти Перри. Иду на встречу с клиентками. На одной – банный халат, на второй – футболка и шортики. Мой нос улавливает признаки их недавних косметических манипуляций – запахи краски для мелирования волос девушки по имени Мэнди и лака, сохнущего на ногтях помахивающей руками Тейлор.

– Куда собираетесь? – спрашиваю я.

На вечеринке освещение наверняка будет более ярким, чем в клубе; а для романтического ужина требуется более мягкий макияж.

– В «Светильник».

Заметив мой непонимающий взгляд, она добавляет:

– Это в районе мясников[2]. Дрейк была там вчера вечером.

– Круто, – комментирую я.

Мой взгляд скользит по разбросанным на полу вещам – зонтику, скомканному серому свитеру, рюкзаку, – потом на низком столике я сдвигаю в сторону упаковки из-под попкорна и полупустые банки «Ред Булл» и ставлю на него свой саквояж. Расстегиваю его. Бока раздвигаются, как гармошка, появляются поддоны с косметикой и кисточками.

– Какой образ предпочитаете?

Некоторые визажисты жадничают, стараясь за день обслужить как можно больше клиентов. Я же в своем расписании выделяю время на то, чтобы задать кое-какие вопросы. Одна женщина хочет дымчатый макияж глаз и естественные губы, другая воображает себя с алым ртом и чуть тронутыми тушью ресницами. Тратя несколько минут на разговоры в начале встречи, я существенно экономлю свое рабочее время.

Но я также доверяю собственному чутью и своим наблюдениям. Когда эти девушки говорят, что они хотят выглядеть сексуально, в пляжном стиле, я понимаю, что на самом деле их привлекает образ Джиджи Хадид: ее фото – на обложке журнала, что валяется на диванчике.

– Какая у вас специализация в университете? – любопытствую я.

– Коммуникативные системы. Обе хотим заниматься рекламой, – голос у Мэнди скучный, словно ей надоело докладывать назойливым взрослым теткам, кем она мечтает стать, когда вырастет.

– Интересно, – говорю я, ставя стул с прямой спинкой на самое яркое место в комнате, прямо под потолочный светильник.

Начинаю с Тейлор. За сорок пять минут я должна создать образ, который она желает увидеть в зеркале.

– У вас потрясающая кожа, – отмечаю я. Еще одно правило: найти во внешности клиентки достоинство, заслуживающее похвалы. В случае Тейлор это не представляет труда.

– Спасибо, – благодарит она, не поднимая глаз от телефона. И принимается комментировать фотографии, которые видит в ленте «Инстаграма». – Кто еще не насмотрелся на фотографии маффинов?

– У Жюль и Брайана снова любовь. Фу…

– Романтический закат, ну-ну… рада, что ты так обалденно проводишь пятничный вечер на своем балконе.

Работая, я постепенно отвлекаюсь от болтовни девушек, которую я теперь воспринимаю как отдаленный шум – вроде жужжания фена или гула городского транспорта. Мое внимание сосредоточено на лице клиентки: на область подбородка я наношу разные оттенки основы, чтобы подобрать тон, идеально соответствующий цвету ее кожи; смешиваю медный и песочный пигменты, оттеняющие золотистые крапинки в ее глазах; растушевываю на щеках бронзер…

Звонит ее мобильный.

Тейлор перестает набивать на дисплее сердечки и вытягивает телефон в руке.

– Засекреченный номер. Ответить?

– Конечно! – восклицает Мэнди. – Вдруг это Джастин.

Тейлор морщит носик.

– Вот скажи, кто отвечает на звонки в пятницу вечером? Пусть сообщение оставляет.

Несколько мгновений спустя она все же нажимает клавишу «громкой связи», и комнату заполняет мужской голос.

– Это Бен Куик, ассистент преподавателя-психиатра. Я подтверждаю, что доктор Шилдс ждет вас на прием в эти выходные: завтра и в воскресенье с восьми до десяти утра. Место встречи то же: Хантер-Холл, комната 214. Я встречу вас в вестибюле и провожу до кабинета.

Тейлор закатывает глаза, и я спешу отвести руку с тушью для ресниц.

– Пожалуйста, сидите спокойно, – прошу я.

– Простите. Мэнди, и чем только я думала? Завтра утром я ведь даже глаза не смогу продрать от похмелья.

– Так забей.

– Ага. На пятьсот баксов? Это ж целых два свитера «Rag & Bone».

При этих словах я на мгновение отвлекаюсь: пятьсот долларов я зарабатываю за десять сеансов.

– Уфф. Забудь. Черта с два я поставлю будильник на ранний час ради какого-то тупого тестирования, – принимает решение Тейлор.

«Красиво живут», – думаю я, глядя на скомканный свитер в углу.

Потом, поддавшись любопытству, спрашиваю:

– Тестирование?

Тейлор пожимает плечами.

– Один преподаватель психологии проводит исследование и набирает для тестирования студентов.

Интересно, что там за вопросы? Как в типологическом тесте Майерс-Бриггс?

Я на шаг отступаю назад и внимательно смотрю на лицо Тейлор. Классическая красавица, с завидной костной структурой лица. Мне на него потребовалось куда меньше сорока пяти минут.

– Вы собираетесь веселиться допоздна, поэтому я сначала обведу ваши губы контуром, а потом нанесу блеск, – говорю я. – Так они дольше не потеряют цвет.

Я достаю свой любимый блеск для губ, с логотипом «БьютиБазз» на тюбике, и наношу его на полные губы Тейлор. После она встает и в сопровождении Мэнди удаляется в ванную, чтобы посмотреться в зеркало.

– Вот это да! – слышу я восклицание Тейлор. – Она настоящая профи. Давай сделаем селфи.

– Сначала мне нужно сделать макияж!

Я начинаю убирать косметику, которую использовала для Тейлор, а сама уже раздумываю, что мне понадобится для Мэнди. И вдруг замечаю на стуле телефон Тейлор.

В свой «обалденный» вечер пятницы мне предстоит выгулять моего песика Лео, нечистокровного терьера, и отмыть кисти для макияжа, – после того как я на автобусе доберусь до дома, до своей крошечной квартиры-студии в Нижнем Ист-Сайде. Я до того измотана, что, наверно, буду уже спать к тому времени, когда Тейлор с Мэнди закажут в клубе свои первые коктейли.

Я снова смотрю на телефон.

Оглядываюсь на ванную. Дверь приоткрыта.

Готова поспорить, Тейлор даже не удосужится позвонить, чтобы отменить прием.

– Нужно купить такой же хайлайтер, как у нее, – говорит Тейлор.

Пятьсот долларов – это половина месячной платы за мою квартиру.

Расписание на завтра мне известно. Первый рабочий визит начнется не раньше полудня.

– Я попрошу, чтобы она сделала мне более выразительные глаза, – говорит Мэнди. – Интересно, у нее есть накладные ресницы?

Хантер-Холл, с восьми до десяти. Это я запомнила. А вот как зовут доктора и его ассистента?

Не то чтобы я решила туда пойти… Я смотрю на телефон, и вот он уже в моей руке. Еще и минуты не прошло, автоматическая блокировка не сработала. Однако мне нужно видеть дисплей, чтобы открыть голосовые сообщения, а это значит, что я должна отвести глаза от двери.

Я нахожу в телефоне последнее сообщение, прижимаю аппарат к уху.

Дверь ванной начинает открываться, в проеме показывается Мэнди. Я резко оборачиваюсь, сердце едва не выскакивает из груди. Мне не удастся незаметно положить телефон на место.

Бен Куик.

Объясню Тейлор, что телефон упал со стула и я его подняла, лихорадочно соображаю я.

– Стой, Мэнд!

Доктор Шилдс… С восьми до десяти утра…

– Может, попросить ее, чтоб попробовала накрасить мне губы потемнее?

Ну же, давай, подгоняю я телефон, – чтобы быстрее проигрывал сообщение.

Хантер-Холл, комната 214.

– Может быть, – соглашается Мэнди.

Я встречу вас в вес…

Я прерываю сообщение и роняю телефон на стул в ту самую секунду, как Тейлор делает свой первый шаг в комнату.

Она положила телефон экраном вверх или вниз? Пока я пытаюсь вспомнить, Тейлор уже стоит возле меня.

Она смотрит на телефон, и у меня сжимаются все внутренности. Я перепутала. Теперь мне припомнилось, что телефон лежал на стуле экраном вверх. Я неправильно его положила.

Я сглатываю комок в горле, пытаясь придумать, что сказать в свое оправдание.

– Послушайте, – обращается ко мне Тейлор.

Я медленно поднимаю веки, встречаясь с ней взглядом.

– Мне нравится. Но, может, вы попробуете наложить блеск более темного оттенка?

Она снова плюхается на стул, и я медленно выдыхаю.

Я дважды переделываю ей макияж губ – первый раз накладываю вишневый блеск, затем возвращаюсь к первоначальному варианту. При этом мне приходится левой рукой поддерживать правый локоть, чтобы дрожащие пальцы не смазали контур. К тому времени, когда я наношу завершающий штрих, пульс мой уже выровнялся.

Наконец работа выполнена, я ухожу от клиенток – без чаевых, довольствуясь одним лишь их рассеянным «спасибо». Однако решение уже принято.

Я ставлю будильник в телефоне на 7:15 утра.

* * *

17 ноября, суббота

На следующее утро я тщательно анализирую свой план.

Порой одно импульсивное решение может перевернуть всю твою жизнь.

Я не хочу, чтобы это случилось еще раз.

Я жду перед Хантер-Холлом, всматриваясь в ту сторону, где живет Тейлор. Погода облачная, пасмурная, на улице серо, и на мгновение я принимаю за нее другую молодую женщину, которая бежит на меня. Но нет, это просто какая-то девушка совершает утреннюю пробежку. В пять минут девятого, когда становится ясно, что Тейлор, по-видимому, еще спит, я вхожу в вестибюль, где мужчина в брюках песочного цвета и синей сорочке нетерпеливо поглядывает на часы.

– Простите, опоздала! – окликаю я его.

– Тейлор? – уточняет он. – Бен Куик.

Я верно предположила, что Тейлор не удосужится позвонить и отменить встречу.

– Тейлор приболела и попросила, чтобы я пришла вместо нее и ответила на вопросы. Меня зовут Джессика, Джессика Фаррис.

– О, – моргает Бен, затем окидывает меня пытливым оценивающим взглядом.

Вместо ботильонов я надела высокие кеды «Конверс», на одном плече у меня висит черный нейлоновый рюкзак. Я прикинула, что мне не повредит, если я буду выглядеть как студентка.

– Подождите минутку, пожалуйста, – наконец произносит Бен. – Я должен согласовать это с начальством. Руководитель проекта – доктор Шилдс.

– Конечно. – Я говорю скучающим голосом, подражая Тейлор.

В худшем случае, напоминаю я себе, мне просто дадут от ворот поворот. Подумаешь! Схвачу бублик, да и отправлюсь с Лео на долгую прогулку.

Бен отходит в сторону, достает свой мобильный телефон. Я силюсь услышать, что он говорит, но Бен приглушает голос.

Потом он возвращается ко мне.

– Сколько вам лет?

– Двадцать восемь, – честно отвечаю я.

Украдкой бросаю взгляд на вход – проверяю, не появилась ли все-таки Тейлор.

– В настоящее время вы живете в Нью-Йорке? – спрашивает Бен.

Я киваю.

Еще пара вопросов.

– Где еще вы жили? Где-нибудь за пределами Штатов?

Я качаю головой.

– Только в Пенсильвании. Я там выросла.

– Хорошо, – Бен убирает телефон. – Доктор Шилдс дает согласие на ваше участие в эксперименте. Для начала мне нужны некоторые ваши личные данные: полное имя, адрес и номер социального страхования. Вы можете предъявить документ, удостоверяющий вашу личность?

Я снимаю рюкзак с плеча, роюсь в нем, нахожу свой бумажник. Потом вручаю ему свои водительские права.

Бен фотографирует их, затем записывает остальную информацию.

– Если у вас есть счет, деньги я перечислю на него завтра же по завершении сеанса.

– Счет у меня есть, – подтверждаю я. – Тейлор сказала, пятьсот долларов, так?

Бен кивает.

– Как только доктор Шилдс получит от меня эти сведения, я провожу вас наверх, в аудиторию.

Неужели это так просто?