Читать книгу Игра в ложь. Я никогда не… - Сара Шепард - Страница 3

– На террасу, сюда, пожалуйста. – Загорелая хостесс с носом пуговкой подхватила четыре меню в кожаных папках и поплыла через обеденный зал ресторана в загородном клубе «Ла Палома». Тусон, штат Аризона. Эмма Пакстон, Мадлен Вега, Лорел Мерсер и Шарлотта Чемберлейн последовали за ней, лавируя между столиками, занятыми многочисленными посетителями – мужчинами в рыжевато-коричневых спортивных пиджаках и ковбойских шляпах, женщинами в теннисных платьицах и детьми, жующими колбаски из натуральной индейки.

Эмма расположилась в кабинке на веранде и, провожая взглядом хостесс, заинтересовалась ее татуировкой на задней части шеи – китайский иероглиф, вероятно, означал что-то избитое, вроде «веры» или «гармонии». С террасы открывался вид на горы Каталины. В лучах позднего утреннего солнца кактусы и валуны приобретали все более резкие очертания. В нескольких шагах от террасы, под деревом, толпились гольфисты, продумывая тактику предстоящей игры или копаясь в своих телефонах. До того как Эмма приехала в Тусон и окунулась в жизнь сестры-близнеца, ее знакомство с загородными клубами ограничивалось лишь ролью дежурного администратора на поле для мини-гольфа в пригороде Лас-Вегаса.

Но я знала это место как свои пять пальцев. Сидя невидимкой рядом с сестрой, привязанная к ней, как воздушный шарик к детской ручонке, я почувствовала укол памяти. Последний раз я обедала в этом ресторане с родителями, когда они решили отпраздновать мои успехи в учебе – наконец-то в моем табеле стояли сплошь «хорошо», а это было редкостью. Аромат перцев и яиц навеял воспоминания о моем любимом блюде – мексиканской яичнице «уэвос ранчерос», приготовленной с лучшей чоризо[1] во всем Тусоне. Я бы все отдала за один кусочек.

– Всем томатный сок с лаймом, – прощебетала Мадлен, когда к столику подошла официантка. Сделав заказ, Мадлен выпрямила спину, как и полагается балерине, перебросила через плечо обсидианово-черные волосы, открыла сумочку с бахромой и достала серебристую фляжку, в которой плескалась жидкость. – Можем сделать «Кровавую Мэри», – подмигнула она.

Шарлотта заправила прядь золотисто-рыжих волос за веснушчатое ухо и усмехнулась.

– Как бы меня не вырубило после «Кровавой Мэри». – Лорел ущипнула себя за тронутую солнцем переносицу. – Я еще не очухалась после вчерашнего.

– Вечеринка определенно удалась. – Шарлотта вгляделась в свое отражение в столовой ложке. – А ты как думаешь, Саттон? Хорошо мы проводили тебя во взрослую жизнь?

– Откуда ей знать? – Мадлен подтолкнула Эмму локтем. – Ты же полвечера где-то шлялась.

Эмма тяжело сглотнула. Она до сих пор не привыкла к шуткам подружек Саттон, и не удивительно – такая манера общения складывается за годы и годы дружбы. Шестнадцать с половиной дней назад она жила в приемной семье в Лас-Вегасе, молча терпя проделки подлого сводного братца Трэвиса и равнодушие Клариссы, приемной матери, помешанной на знаменитостях. Все изменилось, когда она случайно увидела видео, на котором кто-то душил девушку, похожую на нее как две капли воды – тот же овал лица, высокие скулы и голубовато-зеленые глаза, которые меняли цвет в зависимости от освещения. Связавшись через Facebook с Саттон, своим загадочным двойником и, как выяснилось, давно потерянной сестрой-близнецом, Эмма отправилась в Тусон, мечтая о встрече с ней.

Перенесемся сразу в тот день, когда Эмма узнала, что Саттон убита и ей самой тоже не поздоровится, если она не займет место сестры. Ее совсем не прельщала жизнь во лжи, и всякий раз, когда кто-то называл ее именем Саттон, по коже бежали мурашки, но Эмма не видела другого выхода, ей пришлось согласиться. Но это вовсе не означало, что она собиралась сидеть сложа руки, пока где-то гниет тело ее сестры. Она твердо решила, несмотря ни на что, выяснить, кто убил Саттон. Она считала, что это будет справедливо по отношению к сестре, а еще это единственный шанс вернуть себе свою жизнь и, возможно, сохранить новую семью.

Официантка вернулась с томатным соком, и, как только она отошла от столика, Мадлен открутила крышку металлической фляги и подлила в каждый стакан прозрачную жидкость. Эмма провела языком по зубам, и ее журналистское воображение подсказало заголовок: «Несовершеннолетние Задержаны за Пьянку в Местном Загородном Клубе». Подружки Саттон… скажем так, они все время балансировали на грани дозволенного. А иногда и переступали эту грань.

– Ну, Саттон? – Мадлен подвинула к Эмме стакан томатного сока, разбавленного алкоголем. – Ты собираешься объяснить, почему забила на свой день рождения?

Шарлотта подалась вперед.

– Или, если расскажешь, тебе придется нас убить?

Эмму передернуло от слова «убить». Мадлен, Шарлотта и Лорел были пока главными подозреваемыми в убийстве Саттон. На прошлой неделе во время пижамной вечеринки у Шарлотты Эмму пытались задушить цепочкой с медальоном Саттон, и тот, кто это сделал, смог взломать хитроумную сигнализацию… или уже находился в доме. А вчера, на дне рождения Саттон, Эмма обнаружила, что ту видеозапись, на которой Саттон душили, сделали ее подруги. Оказалось, что это всего лишь розыгрыш; подружки Саттон создали тайный клуб «Игра в ложь», который славился тем, что наводил ужас на своих членов и на других школьников. Но что, если подруги Саттон заигрались и зашли чересчур далеко? В тот раз их спугнул Итан Лэндри, единственный настоящий друг Эммы в Тусоне, но, возможно, они довели свой замысел до конца и все-таки расправились с Саттон.

Чтобы успокоиться, Эмма сделала большой глоток томатного сока с алкоголем и призвала на помощь свою внутреннюю Саттон – она уже знала, что та была дерзкой, бойкой и никому не давала спуску.

– Надо же! Так вы скучали по мне? Или переживали, что кто-то меня похитил и оставил умирать в пустыне? – Она вглядывалась в лица подруг, пытаясь заметить что-нибудь похожее на чувство вины. Мадлен принялась ковырять облупленный персиковый лак на ногтях. Шарлотта невозмутимо потягивала «Кровавую Мэри». Лорел смотрела вдаль, на поле для гольфа, как будто заметила там кого-то знакомого.

Зазвонил айфон Саттон. Эмма вытащила его из сумки, провела пальцем по экрану. Пришло сообщение от Итана. «Как ты после вчерашнего? Дай знать, если что-то понадобится».

Эмма закрыла глаза и увидела перед собой лицо Итана, его иссиня-черные волосы и голубые озера глаз. Еще ни один парень не смотрел на нее так, как он. Ее тело налилось желанием и облегчением.

– От кого эсэмэска? – Шарлотта перегнулась к ней, и ее грудь едва не вывалилась на декоративную композицию из кактусов, стоявшую в центре стола. Эмма прикрыла экран рукой.

– Ты краснеешь! – Лорел ткнула в нее пальцем. – Что, новый бойфренд? Так вот почему ты вчера сбежала от Гаррета?

– Успокойся, это мама. – Эмма быстро удалила сообщение. Подругам Саттон все равно не понять, почему она променяла крутую тусовку на общество Итана, странного парня, которого интересовали звезды, а не популярность. Но Итан оказался самым здравомыслящим человеком из всех, с кем Эмма познакомилась в Тусоне, и только он знал, кто она на самом деле такая и что ее сюда привело.

– Так что же все-таки с Гарретом? – Шарлотта поджала блестящие губы ежевичного цвета. Из того, что удалось накопать за последние две недели, Эмма уже знала, что Шарлотта командует в этой четверке, но в то же время она больше всех не уверена в своей внешности. Она чересчур усердствовала с макияжем, говорила слишком громко, как будто боялась, что иначе ее не станут слушать.

Эмма потыкала соломинкой в кубики льда на дне своего стакана. Гаррет. Все верно. Гаррет Остин, парень Саттон. Точнее, бывший парень. Прошлой ночью в качестве подарка на день рождения он преподнес Саттон свое голое, разгоряченное страстью тело и пачку презервативов Trojan.

Больно было видеть убитое выражение лица моего бойфренда, когда Эмма отвергла его. Я могла только догадываться, как бы прошла наша первая близость, но точно знала, что у нас были серьезные отношения. Хотя, возможно, теперь он думает иначе.

Лорел сузила кристально голубые глаза и сделала глоток.

– Почему ты от него сбежала? Он что, такой страшный? У него третий сосок?

Эмма покачала головой.

– Ничего подобного. Проблема во мне, а не в нем.

Мадлен сняла бумажную обертку с соломинки и подула в нее, целясь в Эмму.

– Ну, тогда тебе лучше поторопиться. Через две недели встреча выпускников, и нужно найти пару, пока всех приличных парней не разобрали.

Шарлотта фыркнула.

– Как будто это ее когда-нибудь останавливало?

Эмма вздрогнула. В прошлом году Саттон увела Гаррета у Шарлотты.

Признаю, этот поступок меня не красил. И, судя по каракулям с именем Гаррета в тетрадках Шарлотты и его фотографиям, спрятанным у нее под кроватью, она все еще сохла по нему – а, значит, имела веский повод желать моей смерти.

Тень легла на круглый стол. Над Эммой и ее спутницами возвышался мужчина с зализанными назад черными волосами и светло-карими глазами, в накрахмаленной до хруста голубой рубашке поло и идеально отутюженных брюках хаки.

– Папочка! – дрожащим голосом воскликнула Мадлен, и от ее напускной крутизны не осталось и следа. – Я… я не знала, что ты будешь здесь сегодня!

Мистер Вега обвел взглядом их полупустые стаканы и дернул носом, словно учуял запах алкоголя. Он продолжал улыбаться, но в его улыбке появилось что-то натянутое, и Эмме стало не по себе. Он напомнил ей Клиффа, приемного отца, который продавал подержанные автомобили на пыльной стоянке у границы штата Юта и в мгновение ока преображался из сурового папаши в льстивого и угодливого торговца.

Мистер Вега помолчал. Потом наклонился вперед и схватил Мадлен за голое предплечье. Она слегка поморщилась.

– Заказывайте все, что хотите, девочки, – произнес он низким голосом. – Пусть запишут на мой счет. – Он повернулся по-военному четко и направился к кирпичной арке со стороны поля для гольфа.

– Спасибо, папочка! – крикнула ему вслед Мадлен слегка дрожащим голосом.

– Как это мило, – неуверенно пробормотала Шарлотта, покосившись на Мадлен.

– Да уж. – Лорел провела указательным пальцем по зубчатому краю тарелки, стараясь не встречаться с Мадлен взглядом.

Все выглядели так, будто хотели сказать что-то еще, но никто и рта не раскрыл… или не решился. Семья Мадлен хранила много секретов. Тайер, брат Мадлен, сбежал из дома еще до того, как Эмма приехала в Тусон. Она до сих пор иногда видела в городе листовки с фотографией и приметами пропавшего без вести Тайера.

Она вдруг почувствовала, что скучает по своей прежней, безопасной, жизни, и сама удивилась – вот уж никогда бы не подумала, что так будет. Она приехала в Тусон, надеясь обрести здесь все, о чем мечтала: сестру, домашний очаг. А вместо этого получила семью, которую уже посетило горе, хотя никто об этом не догадывался; погибшую сестру-близнеца, чья жизнь с каждой минутой представала все более запутанной; и убийц, таившихся за каждым углом.

Эмму обдало жаром, молчаливое напряжение становилось все тягостнее. Она отодвинулась от стола, и тяжелый стул заскрежетал по полу.

– Я вернусь, – сказала она и, проскользнув в высокие стеклянные двери, поспешила в туалетную комнату.

Она вошла в безлюдное помещение с зеркалами, плюшевыми креслами, мягкими кожаными диванами коньячного цвета и плетеной корзиной, в которой лежали лак для волос Nexxus, тампоны Tampax и бутылочки дезинфицирующего средства для рук Purell. В воздухе витал аромат духов, из стереодинамиков лилась негромкая классическая музыка.

Эмма упала в кресло перед туалетным столиком и уставилась на свое отражение в зеркале. Она увидела овальное лицо в обрамлении волнистых волос цвета охры, глаза, которые меняли цвет в зависимости от освещения – от сиренево-голубого до океанской синевы. На нее смотрела та же девушка, что счастливо улыбалась с семейных фотографий, развешанных в холле дома Мерсеров; девушка, чья одежда неприятно царапала кожу Эммы, как будто тело чувствовало, что Эмма надела чужое.

И на шее у нее висел серебряный медальон Саттон, цепочкой которого убийца пытался задушить Эмму на кухне в доме Шарлотты. Эмма не сомневалась в том, что этот медальон стал свидетелем убийства Саттон. Всякий раз, когда она прикасалась к его гладкой серебряной поверхности или видела его мерцание в зеркале, он напоминал ей, что вся эта маскировка – неудобная вызывающая одежда, чужие слова и поступки – необходима для того, чтобы найти убийцу сестры.

Двери распахнулись, и в комнату ворвался шум обеденного зала. Эмма обернулась, когда молодая блондинка в розовом поло с логотипом загородного клуба прошествовала по ковру с узором индейцев навахо[2].

– Эй, ты – Саттон Мерсер?

Эмма кивнула.

Девушка запустила руку в карман брюк цвета хаки.

– Тебе просили передать. – Она протянула Эмме коробочку фирменного голубого цвета Tiffany. На крышке была маленькая записка: «ДЛЯ САТТОН».

Эмма изумленно уставилась на странную коробочку, она даже боялась к ней прикоснуться.

– От кого это?

Девушка пожала плечами.

– Курьер только что оставил на ресепшен. Твои подруги сказали, что ты здесь.

Эмма нерешительно взяла подарок, а девушка повернулась и вышла из туалета. Под крышкой оказалась бархатная коробочка для ювелирных украшений. В голове у Эммы вихрем пронеслись самые разные предположения. Даже мелькнула надежда: а вдруг это от Итана? Или, что казалось еще более нелепым: может, это Гаррет пытается снова ее завоевать?

Коробочка открылась, скрипнув. Внутри поблескивала серебряная подвеска в форме паровоза.

Эмма погладила ее пальцами. Из бархатного мешочка торчал уголок бумаги. Она осторожно извлекла крошечный свернутый свиток и прочла строчки, написанные печатными буквами.

КОМУ-ТО, МОЖЕТ, И НЕ ХОЧЕТСЯ ВСПОМИНАТЬ РОЗЫГРЫШ С ПОЕЗДОМ, НО В МОЕЙ ПАМЯТИ ЭТО ОСТАНЕТСЯ НАВСЕГДА. СПАСИБО!

Эмма засунула записку обратно в коробку и захлопнула крышку. Розыгрыш с поездом. Прошлой ночью, случайно оказавшись у компьютера в спальне Лорел, она судорожно просмотрела не меньше полусотни розыгрышей из папки «Игра в ложь». Но ни в одном из них не фигурировал поезд.

Подвеска-паровоз запечатлелась в моей памяти, и вдруг возникло какое-то смутное видение. Издалека донесся свисток поезда. Пронзительный крик, водоворот огней. Что это… неужели мы?..

Но воспоминания умчались прочь так же быстро, как и налетели.