Читать книгу Развитие и воспитание ребёнка в семье и обществе - Сария Маммадова - Страница 7

Мимо меня по жизни прямо или косвенно, или «по краюшке моей Судьбы» прошла целая плеяда замечательных, настоящих и значимых людей и немало Неординарных Личностей.

Мне посчастливилось родиться и воспитываться в прототипе семьи, про которую Л. Н. Толстой писал: «Что все Счастливые семьи – Счастливы одинаково», но именно с оговоркой, мы жили – особенно счастливой семейной жизнью. Родители мои «жили – во имя семьи, во имя детей, интересами детей!» Далее я напишу, о той важной роли семьи, семейных отношений, главенствующей роли родителей в воспитании и развитии детей.

Пример для подражания.

Отец очень рано остался без матери, ему было всего четыре года, когда произошла эта трагедия – замечательная, красивая женщина его мать, которую звали Сария, имела длинные косы, послужившие можно сказать, причиной её гибели. Одним словом её не стало. Он всегда тосковал по матери и, наверное, всегда мечтал, что когда у него родится дочь, он обязательно её назовёт Сариёй. «Ты же Моя Мать и дочь», – любил он повторять ей. А в тот долгожданный день, когда ему сообщили, что у него родилась дочь, Он – уже тогда, занимавший большую должность, сел прямо в кабину машиниста и приехал весь закопченный, но удивительно счастливый, обрекший, наконец, через столько лет Мать и дочь в одном лице – Сарию.

Это был Сильный, Волевой Человек, Прекрасный Организатор и в то же самое время – самый заботливый, любящий отец, выливший всю свою тоску по материнской любви в это крошечное существо, которое, наверное, так ему казалось, заменило с сегодняшнего дня и до самой его кончины Ему Мать и дочь. Сейчас, когда Его нет уже более десяти лет, а потеря Такого Отца покажется ей Невосполнимой Никем и Ничем Утратой. Она была привязана к Нему больше, чем к матери. Он всегда понимал её настроение, состояние души, они были родственные духом, в прямом смысле этого слова. Она росла очень самостоятельным ребёнком, потому отец часто говорил ей: «Тебе ничего нельзя советовать, ты всё сделаешь по-своему». Это он сказал, когда ей было всего 17 лет. И с той поры так и было.

* * *

Отец проявлял жесткость и требовательность в вопросах соблюдения дисциплины и обязанностей, был нетерпим даже к слегка подвыпившим людям, проявлял заботу о работниках, не был равнодушен к их быту и условиям жизни. Это не просто слова, а это – была реальность, действительность. Он слишком серьезно относился ко всему и к работе в частности, посвящал ей большую часть своего времени. Это было у него в крови и укрепилось за военные годы.

Из его воспоминаний остался в памяти один факт. Когда родился мой брат в апреле 1943 г., отец как-то в половине пятого утра решил зайти домой проведать домашних. Подходя к двери и, услыхав настойчивые телефонные звонки, быстро провернул ключ в замке и, подняв телефонную трубку, услышал сердитый голос начальства из Баку, который бросил ему незаслуженное обвинение: «Если Вы в это время дома, нам не о чем разговаривать». Вот такие были Личности и такое отношение к работе и обязанностям. Это только один эпизод, рассказанный как-то отцом.

Долгие пять лет войны он приближал День Победы, стоял на своём ответственном посту. А я, сколько помню себя, то мы Его почти не видели дома, с работы он возвращался поздно, несмотря на генеральские погоны на кителе, потому что не просиживал кресла кабинетов. Он не понимал, как можно управлять таким ответственным производством – как железнодорожный транспорт, сидя в кабинете. Но самое сильное впечатление в моей детской памяти оставил, «папин» личный вагон. Это был целый волшебный мир на колесах. Память сохранила кабинет, отделанный полированным деревом, большой письменный стол, а также кухня и столовая, а ещё сильно накрахмаленные белые чехлы.

Ещё помню, как мы с мамой и с братом летом на школьных каникулах приехали к папе в Москву. Он тогда заканчивал Академию железнодорожного транспорта. Запомнились: большие клумбы цветов во дворе Академии, много подносов с холодным вкусным молоком, которые стояли в столовой Академии. В тот год я должна была пойти в первый класс. Папа очень ценил и понимал красоту во всём её Величии и приобщал нас к ней. Вкус, любовь к природе формировались у меня в поездках. Я очень любила часами сидеть у окна вагона и с интересом рассматривала проезжающие пейзажи: леса, реки, мосты, поля, засеянные или вспаханные, где по краям желтели цветы подсолнухов или росла королева полей – кукуруза. Проезжали станицы, деревни и большие города. На остановках женщины подносили к подходившему поезду ведра с фруктами, овощами, варенных домашних кур, ряженку в крынках, но больше всего завораживали палочки, на которых как по винтовой лестнице были привязаны рядами сверху вниз крупные черешни, вишни. Яркое и наиболее сильное впечатление из детства было пребывание в Ленинграде.

Особое впечатление произвёл памятник основателю города Петру I. Величественная посадка головы, увенчанная лавровым венком, вздыбленный конь, где даже прожилки, мышцы и вены на ногах были напряжены. Впечатление было настолько сильным на долгие годы, что я уже тогда решила для себя, что обязательно привезу детей в этот красивый город с его замечательными пригородами, парками, дворцами, соборами, фонтанами. Помню долгое простаивание в очередях, чтобы попасть во Дворец в Петергофе. Экскурсии по фонтанам Петергофа, а также Эрмитаж.

А ещё помню Всесоюзную Выставку Народного Хозяйства. Впечатляло не только территория выставки, вход со скульптурой В. И. Мухиной, особенно фонтан «Дружба народов» с позолоченными фигурами всех представительниц Союзных Республик в национальных одеждах, пруды и, конечно, павильоны каждой Республики. Каждый из них был своего рода произведением архитектурного искусства. А ещё на территории выставки запечатлелись в памяти газоны с постриженной травой, цвели кусты роз, а также карликовые деревья с яблоками.

Папа был очень грамотным и развитым человеком. Постоянно пользовался услугами магазина «Подписные издания», чтобы не пропустить подписку на «Всемирную литературу» или полное собрание сочинений Дж. Голсуорси; Всемирную историю; собраний сочинений Майн Рида, Стендаля, Э. Золя, А. С. Пушкина, И. Тургенева, А. Чехова. И очень интересной для подрастающего поколения была серия «Библиотека приключений».

Книга А. Каверина «Два капитана» произвела на меня неизгладимое впечатление. В ней было много познавательного с точки зрения формирования детей, и она имела исключительно воспитательный характер. В ней были многие ответы на вопросы о долге, чести, совести, о мужестве и героизме полярных первопроходцев, о полярных лётчиках, предательство близкого человека и любовь.

* * *

Бог дал мне возможность побывать с детьми в Ленинграде. Когда я в волнении, что не найду памятник Петру I, дошла с двумя маленькими детьми до знаменательного памятника, то увидела разочарованные лица детей. В действительности это были перестроечные годы, город был в запущенном состоянии, а памятник, который когда-то действительно потрясал своим величественным видом, был в плачевном состоянии. «Мама», – заметили дети, – «это же зеленый памятник». Бронзовая поверхность его, давно не знавшая реставрации и должного ухода, превратилась в зеленую окалину, и памятник производил удручающее зрелище. Но хорошо, что им не понравился только памятник. По Эрмитажу они ходили с большим вниманием, из Рыцарского зала не хотели уходить.

Но самым большим для меня подарком было то, когда мы из пансионата в Зеленом бору, где отдыхали по профсоюзным путевкам, доехали, наконец, до Екатерининского дворца в Пушкино. Шли через парк, побывали в гранитной галерее с гигантской статуей Геракла, перед входом любовались мраморным мостом, где покормили уточек (бутерброды и термос всегда были с нами). А там, на дворцовых кассах, висело объявление, что все билеты на экскурсии проданы, пришлось обходить дворец, пока не наткнулись на какую-то открытую дверь. Там я смогла уговорить администрацию. И когда, надев тапочки, мы вошли в Большой дворцовый зал, где, как поёт Ф. Киркоров: «бронза, паркет, зеркала», я бы добавила рояль, дети, замерев в восхищении, сказали, что здесь красивее, чем в Эрмитаже. Я поняла, что цель достигнута. Я была просто Счастлива и мне – ничего больше не нужно было. Они оценили, познали и поняли прекрасное и красивое.

После небольшого отступления вернемся к основной теме повествования.