Читать книгу Обновлённый мир - Саша Чекалов - Страница 6

Башир ужасно спешил. Тучи сгущались, ветер усиливался с каждой минутой, тропа становилась чем дальше, тем ýже и покатее, в туманной пропасти тоскливо и яростно перекликались целлюлизы, а добираться предстояло ещё долго. Между тем время поджимало.

Счётчик Гершвина вяло пощёлкивал на запястье, мешок ритмично бил по спине, отсчитывая шаги, и жива была надежда, что всё под контролем, но, судя по тому, как высоко взошла над горизонтом третья луна, шёл седьмой час, и, значит, в запасе оставалось минут сорок. Максимум семьдесят (Баширу, как и всем на этой планете, прекрасно известно, что вовремя никто не начинает, никогда).

Впереди показались Великие Столбы; если поднажать, то, не исключено, успеешь к раздаче бонусов… Пещера, где расквартировано Передовое Сообщество (или, как они сами себя величают, псы), находится в Лощине Духовного трепета, это не так далеко от окружной, нужно только преодолеть перевал Тухлова и, опустившись до Среднего уровня, сделать затем резкий поворот вправо, а там уж рукой подать.

…В пещере-то нет дождя, хоть какое-то облегчение. Можно разложить на земляном полу крылья палатки, сверху расстелить вещи просушиваться и, обняв ноги, просто сидеть – зябко ёжась, но чувствуя, как проникает в тело, как разливается по нему живительное тепло… Можно купить за пять шекелей плошку сбитня, можно прихлёбывать через край, разговаривать со знакомыми (в том, что кто-то из них неминуемо окажется в том же месте в тот же час, сомневаться не приходилось) … Можно слушать, как завывают стихосложенцы, неожиданно выбрасывая вперёд и вверх то одну растопыренную пятерню, то другую, как осенённый традицией обычай требует; или как бормочет себе под нос погружённый в подобие транса песнец, аккомпанируя себе же на сямисэне… А можно выйти к центральному костру самомý.

Именно это, последнее, и собирался сделать Башир сегодня: выйти в круг. Чтобы они все узнали наконец, кто ходит с ними одними тропами, кто ест то же, что и они, просо… и кто, приобняв копьё, спит вместе с ними в одной лодке, когда рулевой уверенно выбирает единственно верный путь по узкой протоке, а рабы, прикованные к банкам, каждым новым гребком могучих вёсел под заунывные вопли супервайзеров приближают передовые отряды к будущему торжеству…

Чтоб каждому из присутствующих (а также всем, кому они потом расскажут) раз и навсегда стало ясно: он, Башир, не такой, как они; он – лучше!

Но сперва это надо доказать. Потому что другой такой же (вернее, не такой же! – Башир именно что докажет это) соискатель массового признания выйдет из пещерного сумрака на свет пламени… А то и два соискателя. И он (они?) так же, как и Баш, сегодня впервые рискнут обнародовать своё сокровенное.

Каждый из них, включая Баширку, по очереди – строфу за строфой, куплет за куплетом – будет, перекрикивая соперника и делая угрожающие выпады, исторгать собственные произведения: до тех пор, пока другой (или оба, если их двое) не сломается, не сдастся и в круге света не останется лишь один.

Главное, чтоб не отсырела гитара (чехол давно пора заштопать, но всё как-то не до того), да, главное… А то поплывёт настройка, и всё, можно забыть о триумфе.

Почти сразу за перевалом Башировы мысли прервал выскочивший на тропу патриоид. Мощные усы, выдающие матёрого самца, грозно топорщились, а клюв щёлкал, как бы выбивая сложный, полный синкопических сбивок сигнал к атаке. Нервно хлеща себя по бокам раздвоенным хвостом, зверь поднялся на задние лапы и – бросился.

Выхватив самопальный терапевт рессорной стали (купленный у вэвэшников после товарищеского матча по воле-боли), Баш ушёл от первого выпада, парировал второй, а затем резким и тем не менее безошибочно точным движением вогнал оружие по рукоять туда, где внутри плоской головы недоразвитые лобные доли соединяются у хищников данного вида с безобразно разросшимся гипоталамусом. Монстр обмяк и сразу сделался кротким и ласковым, как ягд-нёнок. Виляя кнутообразной своей вилкой и всячески ластясь, он явно выражал теперь намерение сопровождать нового друга, куда бы тот ни проследовал, однако Баш мягко, но решительно произнёс стоп-слово, и незадачливое животное уныло поплелось в сторону близлежащего водопоя.

Теперь, чтобы успеть, следовало бежать. Сдёрнуть с плеча чехол с инструментом, пусть не мешает, и, держа наперевес, оскальзываясь на размякшей глине лететь, как преследуемый сытью быстроногий выец, сквозь дождь и мрак… мчаться, как будто за тобой гонятся все гвардейские эпителии Обновлённого Мира со своими цепными антиномиями!

…Перед началом самые уважаемые псы, из числа основателей, обычно раздают присутствующим мотивационный доппаёк (известный как «бонусы», но в действительности являющийся скорее пособием по безразличию): просяные колобки или рисовые, с примесью отрубей, лепёшки; без этого бóльшая часть слушателей просто не пришла бы на квартирник – считая, что интерес к чему-либо, кроме спаривания и жратвы, является роскошью, которую они, соль земли и основа стабильности племени, не могут себе позволить. Казалось бы, мир с ними, без них просторнее, но нет, Передовое Сообщество, болезненно реагируя на вялую посещаемость, отчаянно борется за каждого, кто хоть однажды выразил мимолётный интерес. Так икунь, зубы которого загнуты внутрь пасти, едва прикусив личинку феноменологии обыкновенной, медленно, но верно заглатывает добычу, напрасны будут все её попытки ускользнуть! И… хотя лично Баширу приманка не требовалась, относился он к данному обычаю псов с пониманием: время сейчас такое.

Время, время… Пускай. Сегодня он даже не поинтересуется на входе, была ли раздача, просто молча выйдет к Костру, где его уже дожидается противник (или два противника), расчехлит – прямо так, не раздеваясь – гитару, любовно проведёт ладонью по лаковому боку, еле слышно вздохнёт и…

Внезапно с ближней скалы на Башира спикировала пышногрудая пулитцерия. Обе её головы весьма эффектно разевали пасти, но не они представляли главную угрозу: чудовище предпочитало убивать сокрушительным ударом тазовой кости, легко перебивающим становой хребет даже вставшему на дыбы взрослому висяку. «Единственное, чего ни в коем случае нельзя, когда имеешь дело с пулитцерией, это подпускать её слишком близко!» – бывало, говаривал отец, когда ещё вместе охотились… И – о, причуда жребия! – именно одна из них, воспользовавшись секундной утратой бдительности и подобравшись вплотную, молниеносно положила конец яркой и насыщенной батиной жизни.

«Ну, здравствуй… Пора расплачиваться, тварь. За всю вашу породу поганую!» – прорычал Башир и швырнул обоюдоострый сепулькатор. Перевернувшись в воздухе, тот сверкнул в лучах восходящего Люциуса («Надо же, уже так поздно?!») и снёс окаянной левую переднюю псевдоподию. Отчаянно заверещав, бестия метнулась к обрыву и, прыгнув, пропала; миг спустя снизу донёсся хлопóк раскрывшихся крыльев. Можно было двигаться дальше… да не просто двигаться, а так быстро, как только возможно!

…Соперники… Интересно, один ли сегодня достанется Баширу или всё-таки два? Хм… Конечно, два почётнее, да только справится ли он с обоими, после таких-то переживаний! Ни репетиций, ни какой-либо вообще подготовки, ни даже самой завалящей медитации, чтобы себя в норму привести! Придётся собрать в кулак свою… волю? Но воля его и так крепка достаточно. Нет… Пожалуй, действовать нужно иначе. Пусть другой (или другие?!) начнёт, а ты, Баш, посмотришь… Внимательно смотри, не пропускай ни чёрточки: чтоб изучить сильные и слабые стороны противника, времени у тебя будет всего ничего. Когда же начнёшь отвечать, используй эти наблюдения, и пусть Безошибочность станет твоим вторым именем! Потому что шанс будет лишь один: его даст каждому из вас сама публика – именно она сразу, раньше каждого из состязающихся, поймёт, почувствует, кто допустил слабину… и не спустит ему этого.

…Ах, как же порой тянет очутиться подальше от жестоких Реалий! заглянуть за Великую Грань! омыть утомлённую душу в струях Неизъяснимого! – и навсегда забыть вот это вот всё, но… «Есть такое слово, сынок…», – как любил говаривать батя. (Никогда, впрочем, не уточняя, какое именно.)

В двухстах бигфутах от Среднего уровня Башир заметил неясную фигуру. Расстояние между ней и Баширом сокращалось, но очень медленно; спустя минуту или две стало ясно, что впереди некто, сломя голову несущийся в ту же сторону, что сам Башир. Низкорослый, тщедушный, человек из последних сил удерживал в тонких ручонках огромный футляр, было удивительно, как он может ещё и передвигаться с подобной скоростью, притом не снижая её.

«Эй! – прохрипел Баш. – Не убегай, я мирный!».

Человечек оглянулся, и стало ясно: это девушка. В такой же, что и на преследователе, блестящей от воды штормовке, такая же, как он, насквозь мокрая.

«Да у тебя мания величия, парень! – неожиданно звонко откликнулась она. – Вообще-то, я не убегаю, а просто бегу.».

– Куда?

– На квартиру псов.

– Выступать?

– А сам как думаешь?

И то верно… Ещё б она не планировала выступить – таща на себе виолончелюгу!

– Впервые?

– Ну.

– Значит, ты одна из батлеров?

– Догадливый…

Говорить на бегу дело не из лёгких, но почему-то казалось, что от этого разговора многое зависит. Очень многое.

– Слушай… а кто против тебя?

– Один, не помню, кто-то из вэвэшников, хворь подцепил, у них в трибе поветрие, а второй… – она назвала тот самый сценический псевдоним, который Башир, придумав для себя, неделю назад послал в ПС почтовым вятичем; значит, анонсировали уже, ух ты! Однако же…

– Как так? Ведь заболел… Выходит, батл отменяется, нет? Перенесут или…

– Нифига подобного, – перебила она (не забывая в бешеном темпе работать ногами и стараясь не выронить свой груз), – у них новые правила, для интенсификации процесса… Даже если прибудет только один соревнующийся, хотя б один, а остальные не смогут или, допустим, передумают участвовать, то победа автоматом присуждается этому единственному.

Тут девушка споткнулась, а споткнувшись – инстинктивно всплеснула руками. Разумеется, этого оказалось достаточно, чтобы футляр вырвался из её рук и покатился в сторону от тропы, туда, где далеко-далеко внизу еле слышно бушевала полноводная Бронетантра.

Закричав, девчонка, будто распрямившаяся пружина, прыгнула вслед и, поймав, обхватив футляр обеими руками, вместе с ним поехала под уклон, к живописно выщербленному краю пропасти.

Уронив чехол с гитарой в придорожную траву, Башир кинулся на помощь. Девушка уже висела над бездной, судорожно вцепившись в торчащий из склона корень исполинской атараксии. Одной рукой. Во второй по-прежнему была зажата ручка тяжеленного футляра, отчего всё хрупкое тело странным образом перекосилось. С трудом разомкнув судорожно сжатые зубы, конкурентка произнесла:

– Запомни хоть ты… Меня зовут Светоч. Ну, ты понял: сокращение от «Светочка»… Прощай, Башня, было приятно…

– Бросай, слышишь? Бросай бандуру свою!

– Нет. Она всё, что у меня есть… И всё… всё, что у меня когда-либо будет.

Сказав это, Светоч разжала ладонь… Даже помахала Баширу. И исчезла. Просто ичезла: внизу тьма, разве ж там что увидишь!

Не замечая, как ледяная стужа медленно втыкает сквозь брюки стальные иглы в его тестикулы, Башир сидел в раскисших зарослях и невидяще смотрел перед собой. Долго… Минуту или две. После чего поднялся и, подобрав чехол с гитарой, медленно побежал. Вернее, сначала медленно… а потом быстрее, быстрее, быстрее…

Время не ждёт, а на регистрацию в качестве участника состязания необходимо успеть в срок.

7 декабря 2017 г.