Читать книгу Месяц теории заговора - Саша Мышь - Страница 5

Вы когда-нибудь видели нечто настолько прекрасное, что глаз не оторвать? Света видела. По крайней мере, именно так ей казалось, когда она, свято веря, что делает это только ради раскрытия теории, откровенно пялилась на Толю Романова. Света обожала в нем все: мягкие русые волосы, глубокие, загадочные глаза, прокол в ухе, родинку под губой, легкую улыбку, даже его мышцы шеи и скул Рожковой казались идеальными.

Никто другой и не заметил бы странностей в поведении парня. Он, как всегда угрюмый, чуть сгорбленный, прошел в класс, сел за самую последнюю парту и уставился в экран планшета. Но от Светы, знавшей повадки объекта своего обожания, не ускользнула в его поведении некая необычность, неподдельная печаль. Не та глубокая задумчивость, всегда скользящая в его взгляде, но настоящее, вопящее изнутри отчаяние.

Если приглядеться внимательней, то можно было заметить, что Толик будто смотрел сквозь планшет, его глаза нервно бегали по экрану, как бы ища, за что зацепиться, чем отвлечь свое внимание, но не находили. Романов, пытаясь выплеснуть волнение, сжимал губы в линию и то и дело, словно при нервном тике, сглатывал слюну, увлажняя пересохшее горло. Если бы на месте Светы была Рита, то, увидев Толика, она смогла бы написать целый научный труд с истолкованием его состояния с точки зрения невербалики, но Рожкова, в отличии от своей подруги, в психологии не разбиралась. Она просто чувствовала, что что-то здесь не так.

Наконец, не найдя, на что можно было бы отвлечься, Романов прикрыл глаза и сложил ладони вдоль носа, потирая уставшие веки, будто бы он не выспался. Но Рожкова-то прекрасно знала, что он всегда трет глаза кулаком, смачно зевая при этом. Из-за чего его поведение изменилось?

Света уже думала подойти и спросить у любимого, случилось ли что-нибудь, но вспомнила, что сейчас это может плохо повлиять на его расшатанную психику. Да и не ответит он. Толик никогда не любил грузить кого-то своими проблемами, он всю жизнь будто что-то доказывал. Доказывал всем людям, всему этому миру, доказывал себе, что он умный, что он смелый, что он сильный, что он веселый… И только Света знала, что глубоко в душе он и сам не уверен, что это так.

Рожкова печально вздохнула, понимая, что не сможет, несмотря на жгучее желание поддержать возлюбленного, чем-то ему помочь. Или сможет… но не решится подойти. С самого лета, после неожиданного расставания, между ними будто возникла стена. Оба любили. Оба знали о чувствах другого. И оба не понимали, почему так отдалились. Но никто из них не смог сломать эту холодную, твердую стену.

В прошлом году, когда Рожкова впервые встретила Толика, она сразу же позабыла обо всем остальном мире. Он повернулся, тепло улыбнулся ей, и в тот же миг вся ее жизнь перевернулась. Сперва Света, конечно, пришла домой и долго анализировала произошедшее, проходила тесты в интернете, читала о совместимости, даже не зная знака зодиака Романова, но предполагая, что он, вне всяких сомнений, Лев. Но потом… Пришло сообщение от Толика. Голосовое. Теплое приветствие, произнесенное его добрым, ласковым голосом! Вы можете представить себе нечто более прекрасное? Именно в эту секунду с радостным визгом Рожкова бросилась в омут первой любви и точно решила, что это чувство на всю жизнь.

А как иначе? Она, такая нежная и невинная, встретила идеального парня, влюбилась в него с первого взгляда, он, несомненно, тоже в нее влюбился (а иначе зачем написал?). Потом они начнут встречаться, через полгода поцелуются в беседке, стоящей на берегу пруда. Затем через два года, в этой же беседке на романтическом ужине при свечах Толик сделает ей предложение, подарив нежное колечко из белого золота. Свадьбу они сыграют во Франции, она будет в пышном белом платье, расшитом розовым бисером и с букетом из роз и лилий, а Толик наденет черный фрак и бабочку. После пышной свадьбы молодая пара направится в свою виллу на берегу Средиземного моря и там, на крыше, в лучах заката… Рожкова тогда обильно покраснела от пришедших на ум картин и предпочла оставить обдумывание этого момента на ночь.

И ведь все шло точно по плану! Конечно, предложил встречаться Толик не сам, но всему виной его нерешительность, первый поцелуй произошел меньше чем через три месяца, и за гаражами, да и сама Света неожиданно поняла, что предпочитает розовое золото белому. Но со всеми этими нюансами Рожкова готова была мириться, а вот необоснованное расставание никак не входило в ее планы.

Света вспоминала, как когда-то они гуляли, Света мечтала, что когда-нибудь это повторится вновь, Света ждала, когда он подойдет и неуверенно спросит: "Давай начнем все сначала?". Но этого так и не происходило. Встречи глазами, краснеющие щеки, сбившееся дыхание, когда они рядом, романтические мечты – Света и Толик словно попали в своеобразный день Сурка и никак не могли перейти на новый уровень отношений. А ведь там был всего один шаг! Однако Толик не делал его сам и не позволял сделать Свете.

Почему? Этот вопрос мучил Рожкову больше всего. Ей было бы легче, если бы он сказал "Я тебя не люблю" или "Я тебя ненавижу", Свете бы даже стало легче от фразы "Я люблю другую". Но вот так… Постоянно получать надежду и не больше. Жить несбыточными мечтами. Строить воздушные замки, взлетать к самым небесам, а потом не просто падать на землю… Нет, осознавать, что ты с самого начала сидишь в яме, а все, чем ты так дорожила – лишь плод твоей фантазии. Эдакая любовная шизофрения. Не страшно потерять то, что дорого, страшно осознавать, что этого никогда не существовало.

Света жила так уже больше восьми месяцев. Взлетая на иллюзорных крыльях и падая в пропасть реальности. Тоже своеобразный цикл. Сначала Рожкова боялась. Однажды упав, она до жути боялась взлететь. Но теперь привыкла. Более того, не могла жить без этой надежды, быть может, и выдуманной. Пускай абсурдная, пускай глупая, пускай ненастоящая, но она была ей нужна как стержень, как смысл жизни. Пока она надеялась, она жила.

Теперь Рожкова боялась лишь одного – исчезновения своей мечты. Ее маленького лучика света, спасительной соломинки. Потому она и не хотела смотреть объективно, потому и гнала прочь все пессимистичные мысли. Но теперь… все может исчезнуть. В один миг ее прекрасный, райский уголок мечтаний вдруг рухнет из-за Валентина. Она не могла этого допустить. Не могла!

И не допустит. Она защитит Толика, чего бы ей это не стоило. Нужно будет умереть – умрет, убить – убьет. Рожкова решила это точно. Она бросила последний печальный взгляд на Романова, надеясь, что он обратит на нее внимание, но тут же чуть не вскрикнула. Толик уже успел повернуться к девушке другим боком, отчего картина кардинально изменилась. Нижнюю губу парня пересекла толстая трещина, скула парня слегка опухла, а под глазом слегка виднелся свежий синяк. Света внимательно выхватывала взглядом каждую деталь ужасного узора, и, наконец, картинка сложилась воедино.

Толика… избили?! Нет, нет, этого быть не может! Цикл не мог до такого дойти! Валентин ведь… не совсем отморозок, верно? Как он вообще мог поднять руку на такого милого и доброго парня, как Толик? Внутри Светы будто просыпался зверь, настаивающий, требующий, тревожно воя и скребясь, уничтожить Валентина. Повесить. Разорвать на куски. Убить, сжечь труп и растереть в пыль!

К счастью, быстро опомнившись от одолевшего ее безумия, Света и сама испугалась своих мыслей и кровавых картин, которые рисовало ее воображение. Но страшнее всего было то, что они не внушали Рожковой отвращения. Наоборот, вызывали чувство глубокого умиротворения и некой разрядки. Валентин получит по заслугам, а Толик будет в безопасности – вот единственное, что сердце Светы видело в идее кровавой расправы над садистом.

Рожкова закрыла глаза и помотала головой. Нет, нет. Это же не она? Она же не может вгрызться в горло за Толика? С ней явно что-то не то. Может не выспалась, или вчерашний фильм ужасов дал о себе знать, но это точно не Света. Ведь она умная, спокойная, рассудительная девочка. Нужно с кем-нибудь поговорить и успокоиться. Света обвела класс взглядом, ища подходящую кандидатуру. Марго? Света, конечно, скажет ей о синяке, но вот о собственном безумии – себе дороже. Найдет там какие-нибудь приступы неконтролируемой агрессии, любовную зависимость или маниакально-депрессивный психоз.

А так как, кроме Лины и Риты, Рожкова ни с кем не дружила, путем несложных математических вычислений, выходило, что она могла обратиться лишь к одному человеку – Васильковой. Если Марго была психиатром класса, норовящим каждому поставить диагноз или, как минимум, склонность к чему-нибудь ужасному, то Лина, скорее, работала психологом или же, свободными ушами. Ей жаловались все, она молча выслушивала, понимающе кивала, давала дельные советы, а главное – никому не разбалтывала того, о чем ей успели наныть.

Вторым плюсом Васильковой являлась немногословность. Она мало говорила, а если и говорила, то исключительно о проблемах собеседника, ничего не рассказывая о себе. Лина совмещала в себе мягкость, нежность и доброту к каждому попавшему в беду человеку, и чрезвычайно сильный, прямолинейный характер, позволяющей ей всегда высказывать свое мнение. Однако, стоит отметить, делала она это исключительно, когда ее спрашивали, свято веря, что не имеет права что-либо навязывать. Ну и последним достоинством Васильковой являлась ее способность всегда подгадать наилучший момент для теплых объятий, способных даже заядлого суицидала вывести из депрессии.

– Лина, – Света осторожно коснулась плеча подруги. – Как ты думаешь, с Толиком все в порядке?

– Нет, ты что, он же жертва Валентина. Над ним каждый день издеваются морально и физически. Толик уже трижды суицид совершил, а ты говоришь "в порядке"! – саркастично и даже немного агрессивно огрызнулась Василькова.

– Ты чего такая злая? – опешила Света. – Я ведь просто хотела поговорить.

– Я уже вам позавчера сказала: не втягивайте меня в свою ерунду, – Лина отвернулась от Светы. – Меня не интересуют ваши детективные игры. Так, на заметку, если понравившийся человек не отвечает взаимностью, это еще не повод обвинять его во всех грехах мира или делать из него жертву. Дайте парням жить своей жизнью. Они как-нибудь сами разберутся.

– Ты не понимаешь! – Света была готова расплакаться от слепоты подруги и ее холодного ответа. – Ты просто не видишь все, что происходит с Толиком. Посмотри на него! Так, по-твоему, выглядит счастливый человек?!

– Похоже, это ты не понимаешь. Просто не видишь реальности за своей любовью, – Лина смягчила тон и виновато посмотрела на Свету. – Прости, мне не стоило говорить с тобой так грубо. Хочешь совет? Не лезь разбираться в чужой психологии. Начни лучше с себя.