Читать книгу Поэзия Крыма - Сборник - Страница 6

Свежее веет воздух горный,

Невнятный шум идёт в лесу:

Поёт весёлый и проворный

Со скал летящий Учан-Су!

Глядишь – и точно застывая,

Но в то же время ропот свой,

Свой лёгкий бег не прерывая, —

Прозрачной пылью снеговой

Несётся вниз струя живая, —

Как тонкий флер, сквозит огнём,

Скользит со скал фатой венчальной

И вдруг и пеной, и дождём

Свергаясь в чёрный водоём,

Бушует влагою хрустальной…

А горы в синей вышине!

А южный бор и сосен шёпот!

Под этот шум и влажный ропот

Стоишь, как в светлом полусне!

Синеет снеговой простор,

Померкла степь. Белее снега

Мерцает девственная Вега

Над дальним станом крымских гор.

Уж сумрак пал, как пепел сизый,

Как дым угасшего костра, —

Лишь светится багряной ризой

Престол Аллы – Шатёр-Гора.

Всё море – как жемчужное зерцало,

   Сирень с отливом млечно-золотым,

И как тепло перед закатом стало,

   И как душист над саклей тонкий дым.

Вот чайка села в бухточке скалистой

   Как поплавок… Взлетает иногда —

И видно, как струёю серебристой

    Сбегает с лапок розовых вода,

У берегов в воде застыли скалы,

    Под ними светит жидкий изумруд.

А там, вдали – и жемчуг и опалы

    По золотистым яхонтам текут.

На плоском взморье – мёртвый зной и штиль.

Слепит горячий свет, струится воздух чистый.

Расплавленной смолой сверкает чёрный киль

Рыбацкого челна на мели золотистой.

С нестройным криком голых татарчат

Сливается порой пронзительный и жалкий,

Зловещий визг серебряной рыбалки…

Но небо ясно, отмели молчат.

Разлит залив зеркальностью безбрежной,

И глубоко на золоте песка,

Под хрусталём воды, сияет белоснежный

Недвижный отблеск маяка.

На винограднике нельзя дышать. Лоза

Пожухла, сморщилась. Лучистый отблеск моря

И белизна шоссе слепят огнём глаза,

А дача на холме, на голом косогоре.

Скрываюсь в дом. О, рай! Прохладно и темно,

Все ставни заперты… Но нет, и здесь не

                                                  скрыться —

Прямой горячий луч блестит сквозь щель в

                                                         окно —

И понемногу тьма редеет, золотится.

Ещё мгновение – и приглядишься к ней,

И будешь чувствовать, что за стеною – море,

Что за стеной – шоссе, что нет нигде теней,

Что вся земля горит в сияющем просторе!

Луна ещё прозрачна и бледна.

Но розовеет пепел небосклона —

И золотится берег. Уж видна

Тень от узорной туйи у балкона.

Пойдём к обрывам. Млеющей волной

Вода переливается. И вскоре

Из края в край под золотой луной

Затеплится и засияет море.

Ночь будет ясная, весёлая. Вдали,

На рейде, две турецких бригантины.

Вот поднимают парус. Вот зажгли

Сигналы – изумруды и рубины.

Но ветра нет. И будут до зари

Они дремать и медленно качаться,

И будут в лунном свете фонари

Глазами утомлёнными казаться.

Стремнина скал. Волной железной

Здесь плоскогорье поднялось

И над зияющею бездной,

Оцепенев, оборвалось.

Здесь небо ясно, – слой тумана

Ползёт под нами, как дракон, —

И моря синяя нирвана

Висит в пространстве с трёх сторон.

Но дико здесь. Как руки фурий,

Торчит над бездною из скал

Колючий, искривлённый бурей,

Сухой и звонкий астрагал.

И на заре седой орлёнок

Шипит в гнезде, как василиск,

Завидев за морем спросонок

В тумане сизом красный диск.

В полдневный зной, когда на щебень,

На валуны прибрежных скал,

Кипя, встаёт за гребнем гребень,

Крутясь, идёт за валом вал, —

Когда изгиб прибоя блещет

Зеркально вогнутой грядой

И в нём сияет и трепещет

От гребня отблеск золотой.

Как весел ты, о буйный хохот,

Звенящий смех Океанид,

Под этот влажный шум и грохот

Летящих в пене на гранит!

Как звучно море под скалами

Дробит на солнце зеркала

И в пене, вместе с зеркалами,

Клубит их белые тела!

Штиль в безгранично-светлом Ак-Денизе.

Зацвёл миндаль. В ауле тишина

И тёплый блеск. В мечети на карнизе,

Воркуя, ходят, ходят турмана.

Пригретый лаской солнечного света,

Сегодня в полдень слаще и грустней,

Задумчивей, чем прежде, с минарета

Пел муэдзин… И всё следил за ней.

Дышал он морем, тонким ароматом

Садов в цвету, теплом небес, земли…

А Дия шла по каменистым скатам,

По голышам меж саклями – к Али…

К Али? О, нет. На скате под утёсом

Журчит фонтан. Идут оттуда вниз

Уступы крыш по каменным откосам

И безграничный виден Ак-Дениз,

Она уж там. Но весел и спокоен

Взгляд карих глаз. Легка, как горный джинн,

Под шелковым бешметом детски-строен

Высокий стан… Она нальёт кувшин,

На камне сбросит красные папучи

И будет мыть, топтать в воде бельё…

– Журчи, журчи, звени, родник певучий!

Она глядится в зеркало твоё.