Читать книгу Четыре стихии - Сборник - Страница 4

Стихия огня
Нарине Авагян

Оглавление

Член ИСП, Союза писателей Армении, Союза армянских писателей Америки, литературно-культурного клуба «Тир».

Лауреат ежегодного Международного литературного конкурса «Возлюбленные музы» (Болгария).

Творческий редактор литературно-политического журнала «Ширак».

В 2020 году была удостоена титула «Армянка года» за вклад в педагогическую деятельность и развитие культуры.

В 2021 году удостоена титула «Национальное достоинство».

В 2022 году удостоена титула «Золотой Венок – 2022» и стала победителем в конкурсе «Иверия» в Грузии.


Библиография:

«Я без себя» (2012), «Таинство безмолвия» (2014), «Планета детства» (2015), «Гранат» (2016), «На полях незаполненных строчек» (2017), «Беседа о пройденных вокзалах» (2018), «365 действий» (2021), «Дитя и солнце» (2021 – на армянском языке: «Дитя и солнце» (детские стихи в переводе Ара Геворкяна); также книга выходила на русском).

На сегодня Нарине Авагян считается одной из лучших поэтесс современной Армении, она активно публикуется, является соавтором ежегодников как на родине, так и в диаспоре.

«Свидетелем была рожденья света…»

Свидетелем была рожденья света,

И родовых мук видела я огнь,

Мучений крик, борьба и радость – вместе,

Стыдливой женщиной разлился небосклон…


Я видела, как из лучей рассвета

Созда́ло утро неба синеву

И нежным вздохом, покрывалом-ветром

Лик свой открыло миру наяву…


Свидетелем была сегодня чуда:

Надежда так рождается, живёт,

Волшебного златого света кудри

Прикрыли ночи мрачной небосвод…


И как роса предутреннею феей,

Жемчужной пеной-лентой мир прикрыв,

Застыла на ростках, алмазом млея,

Как вешних дней чарующий прилив…


И как в духовных пальцах мирозданья

Клубок завился – грёз, любви, мечты,

И как исчез в сердцах грех стародавний,

Забыл мир все оттенки суеты…


Я видела: на небосводе ясном

Рождалась утра чувственная высь,

Нет ничего возвышенней, прекрасней,

Чем миг, когда свет-магия сошлись…


Наступление весны

Под окнами моими тёмное замолкло,

И первозданный грех под солнцем меркнет,

И юный птичий хор, что льётся к нам из окон,

На уши капает молитвою Нарека[1].


Душа, как свежий ветер, в оттенках тёплых света,

К надежды алтарю припав, став вдохновеньем,

Ромашкой белой в поле, а это ведь примета

Лишь белизны, и счастья, и веры дуновенья…


Они, колеблясь морем, в белых одеяньях,

Меняют мир как будто, придав ему прозрачность

И жизненные краски, став творческим ваяньем,

Нас заставляют чёрное забыть, всё видеть – в ясном…


«Деревья расцвели под колыбельную…»

Деревья расцвели под колыбельную,

И меж камней – их аромат и вязь,

С небес слезинка сорвалась мгновенно

И каплей на листке вдруг улеглась…


И небо, отраженьем став и блеском,

В ребячьем смехе дивно разошлось,

Земли раскрыто лоно, в буйной песне

Оживший город весел и пригож…


Весна пришла к нам с радостью, пареньем,

В сердцах людей – ликующая дрожь,

Роса с небес вся дышит озареньем

И на цветах лежит созвездьем грёз…


«Таинственен этот полусвет…»

Таинственен этот полусвет,

что тяжелеет

на тончайшей спине горизонта…

Безмолвие это

нарушает только песня

капающей воды из крана…

Таинственен, как танец

и как рассыпчатое кружево,

украшающее начало дня…

И сердце уже разбужено,

и этот полусвет —

как объятья нанизанных

драгоценных камней,

как рожденье песни,

что струится каплями воды,

текущими из крана,

превращаясь в мятежную волну,

пронизывающую сердце

и простуженную душу…

Таинственен этот полусвет,

что раздавливает

собственную тень

и лучами струится на поверхности

твоего портрета,

висящего на стене,

сокрушая все твои чувства и эмоции,

превращая их в мозаику,

а потом собирая всё снова

в одно целое…

И в этом прекрасном забвенье

таинственен этот полусвет,

держащий свой палец

на пульте Вселенной…


«И медленно клубок ночного света…»

И медленно клубок ночного света

Разлёгся на плечах усталых дня,

И лунной сказкой, к небесам воздетой,

Спустился сон на город, тишь обняв…


Всё мирно, всё спокойно и безмолвно —

Воспоминаний пульс, причуды сна.

В тепле пальто так грезит сердце вольно —

Иллюзий мрак, биенье, тишина…


Вновь солнце распускает кудри утром,

Златые кудри плещут на висках,

И небосвод зальётся тёплым чудом —

В рыданиях исчезнет чёрный мрак…


И ночь уйдёт колдуньей злой из сказки,

Власы раскинув на покровах дня,

Из нитей ночи вьётся солнцем ласковым

Рассвет, как проблеск жизни и огня…


«Есть слова…»

Есть слова,

Которые принадлежат

Только Ему…


Удалиться от Него

Означает лишь

Отрицать

Существование

Этих слов…


«Ты волком-однолюбом на пороге…»

Ты волком-однолюбом на пороге

Души моей клубком свернулся верным,

Держа цветок в ладонях, ты с дороги

Пришёл ко мне с лучом рассветным первым…


В глазах твоих – огонь неукротимый,

В устах – от поцелуев моих надпись,

Пришёл случайно ты, неотвратимый,

Дай прикоснусь щекой к твоей я лапе…


Сошлись в едином – радость, ликованье,

В твоих ладонях – ожиданий жажда,

Пятно греха – бездыханною тайной:

В глазах твоих раскаянья след влажный…


Как будто ты спускаешься по тропке,

Летишь, держа в руках светильник счастья.

Пришёл ты! Прислонюсь к плечу я робко,

Ты крепко обними меня и властвуй!


Ты волком-однолюбом вновь вернулся,

Домой вернулся утром… на рассвете…


«И пальцы твои с нежностью греховной…»

И пальцы твои с нежностью греховной

Погрузятся вновь в жар моих волос,

Обнимут их волнение и томность,

И страсти вечность, искренности дрожь…


Другое небо улыбнётся сверху,

Раскроется совсем другой нам мир,

Душа твоя, застывшая в днях скверных,

В объятиях моих проснётся вмиг…


И в море истинного вожделенья

Вновь возродится наслажденьем страсть,

И сусло заброди́т любви мгновеньем —

Мы вку́сим из бездонной бочки сласть…


И призраки дней старых – лишь оплошность,

Их не ловлю в тени я алтаря,

От дней своих мы удалились прошлых,

Не оказались в настоящем зря…


И пальцы тёплые твои вновь с дрожью

Вонзятся в мир безумных наших дней,

Родятся вновь надежды светом Божьим,

В ночи кромешной отблеском огней…


Ведь говорят, любовь живёт лишь там,

Где чувства никогда не умирают…


1

Нарек – святой Григор Нарекаци, автор бессмертной «Книги скорбных песнопений», почитаемой с X века народом армянским как панацея от всех бед. Эту книгу клали ночью под голову больного…

Четыре стихии

Подняться наверх