Читать книгу Академики: о себе, науке, обществе - Сборник - Страница 6

Для меня быть академиком Национальной академии наук Беларуси, доктором наук – это, конечно, высокая честь, ведь научное сообщество признало меня профессионалом по моей специальности, но еще в большей степени – это ответственность за результативность моей работы, которая всегда должна соответствовать такому высокому званию. Разумеется, цели стать членом Национальной академии наук Беларуси в детстве у меня не возникало и не могло быть.

Родился 28 августа 1937 г. в бедной крестьянской семье, в селе Василишки нынешнего Щучинского района Гродненской области. У меня было пять братьев, и все мы помогали родителям. Наше поле на шести гектарах было расположено далеко от села, на бедной, рыхлой, супесчаной почве, подстилаемой песком, усеяно камнями разной величины. Их периодически собирали в большие «караваны» на краю поля, вдоль дороги. Чтобы получить хотя бы скудный урожай озимой ржи, надо было вырастить и запахать на удобрение люпин. Когда видел поля наших более зажиточных соседей, мне было обидно, что у родителей нет денег, чтобы купить лучший участок. Те поля находились поближе к деревне, на более плодородных связных супесях, подстилаемых суглинками. На них было меньше валунов, росли более урожайные и ценные культуры. С тех пор у меня зародилась тайная детская мечта: научиться бедные почвы делать плодородными.

Родители имели только начальное образование. Очень ценили введенную после освобождения Западной Беларуси систему бесплатного обучения, часто повторяя, что в их детстве и юности об учебе в гимназии и университете могли мечтать только дети богатых родителей. Учеба мне давалась легко. Да и мое желание учиться всегда поддерживалось, несмотря на скудный семейный бюджет.

После окончания средней школы поступил на агрономический факультет Гродненского сельскохозяйственного института. А конкурс тогда был немалый – четыре человека на место. Впервые сладко-терпкий вкус науки я ощутил в научном студенческом кружке, который вел известный российский ботаник профессор Вадим Андреевич Кумаков. Очень хотелось быть похожим на него и тоже много делать полезного для людей.

По окончании в 1960 г. института меня направили агрономом в совхоз «Василишковский» Щучинского района. Работа шла хорошо, а через 2 года мне предложили либо стать директором, либо возглавить райком комсомола. Это означало административно-управленческую специализацию и вероятность навсегда попрощаться с мечтой о научной работе. С трудом уговорил отпустить в почвенный отряд, который формировался при Гродненском сельскохозяйственном институте для комплексного почвенно-агрохимического обследования сельскохозяйственных земель и составления крупномасштабных (1: 10 000) почвенных карт. Эта работа пришлась мне по вкусу. Однако по прошествии 2 лет почувствовал необходимость повысить свою квалификацию. В 1964 г. поступил в аспирантуру Белорусского научно-исследовательского института почвоведения и агрохимии (БелНИИ почвоведения и аргохимии), затем защитил кандидатскую диссертацию, остался работать в институте.

Прорывной в научной карьере оказалась порученная мне работа по автоматизации и внедрению в масштабе всей республики системы управления плодородием почв, созданной творческим коллективом под руководством директора института академика Т. Н. Кулаковской, у которой я был заместителем по научной работе.

Система состояла из трех блоков. Первый блок включал комплекс задач по определению потребности во всех видах удобрений и мелиорантов по принципу «снизу вверх» с учетом свойств почв по каждому полю и рабочему участку и суммирования потребности по хозяйствам, районам, областям, республике. А затем шло распределение выделенных фондов удобрений «сверху вниз» – пропорционально потребности, до уровня каждого хозяйства. Второй блок включал рабочие планы внесения органических и минеральных удобрений по каждому полю с учетом свойств почв и особенностей возделываемых культур. Третий блок заключался в определении окупаемости удобрений при прибавке урожайности основных культур.

С конца 1970-х годов совместно со специалистами головного вычислительного центра и ПТИ АСУ мы занялись реализацией системы до уровня каждого поля севооборота, используя вначале электронно-вычислительную машину «Минск-2», а позже – возможности персонального компьютера. Вся система определения потребности в удобрениях, мелиорантах и распределения имеющихся ресурсов по полям поддерживалась как руководством республики, так и руководителями хозяйств. Она централизованно работала до конца директивной экономики и позволяла оперативно делать аналитические обобщения, видеть имеющиеся изъяны и недостатки, стимулировала процессы формирования, освоения и развития новых научных проектов и разработок. В 1990-е и последующие годы отдельные блоки системы корректировались с учетом новой информации и требований рыночной экономики. Они используются до настоящего времени.

Период ситуации в науке во времена Советского Союза теперь вспоминается, как добрая сказка. Мощные научные центры включали нас в союзные программы, что позволяло выполнять крупные научно-производственные проекты и растить кадры высшей квалификации с обширным кругозором. Наш БелНИИ почвоведения и агрохимии курировали два всесоюзных научно-исследовательских института в Москве: Почвенный институт имени В. В. Докучаева и Институт удобрений и агропочвоведения (теперь – Всероссийский научно-исследовательский институт агрохимии имени Д. Н. Прянишникова – ВИУА). Здесь защитили свои докторские диссертации руководители нашего института академики Т. Н. Кулаковская и Н. И. Смеян.

Высокий уровень научной экспертизы того времени посчастливилось ощутить и мне. Свою докторскую диссертацию «Агрохимические пути повышения плодородия дерново-подзолистых почв» защищал в марте 1992 г. в большом зале ВИУА, в Москве, где в докторском совете состояло 25 известных профессоров и академиков. В зале было несколько десятков молодых сотрудников и аспирантов. После моего доклада разгорелась оживленная дискуссия, я даже подумал, что это не к добру. Но голосование оказалось единогласным, что в те годы было редким явлением, и поэтому особенно приятным. Через месяц союзная Высшая аттестационная комиссия присвоила мне ученое звание профессора, так как у меня уже было пять аспирантов и соискателей, защитивших свои диссертации.

Дезинтеграция Советского Союза не могла не быть разрушительной для развития науки. Нам повезло, что в Беларуси острая фаза этого негативного процесса была сравнительно непродолжительной. Первый всенародно избранный Президент Республики Беларусь А. Г. Лукашенко взял под личный контроль развитие и эффективность науки. Национальная академия наук получила статус высшей государственной научной организации Республики Беларусь. Ей были поручены организация и координация фундаментальных и прикладных исследований, выполняемых всеми субъектами научной деятельности. Так, недавнее повышение уровня стипендий аспирантов и докторантов будет способствовать привлечению молодежи к научной работе. Но еще многое необходимо сделать, чтобы поднять престиж научной работы до того высокого уровня, который был в Советском Союзе. Нужно формировать крупные научные проекты, возможно, в программах Союзного государства Российской Федерации и Республики Беларусь и пр.