Читать книгу На берегу времени - Сборник - Страница 8

Когда зима разляжется в снегах,

Коротким днём вдруг вспомнится о лете.

Нева в одетых в камень берегах,

И ночи белые, как утро на рассвете.

Своей Дворцовой площадью дивя

Столицы новой крепнущей державы,

Рукой железной вздыбив тут коня,

России Пётр искал в Европе славы.

И как не поменялись времена,

Невы всё также мерное теченье,

И град Петра, меняясь в именах,

Всё также не приемлет отреченья!

Серела даль, заснеженная снегом,

Под сводом непроглядных облаков,

Бегущих нескончаемым набегом,

Сливаясь с горизонтом далеко.

И ветер доносил обрывки с улиц

Моторов гула и колёс машин.

Сгущались сумерки, и к дня концу ли,

Который вечер, сдвинув день, вершил,

Всё больше зажигалось тёмных окон

Многоэтажек, улиц фонарей…

Вороны на деревьях с зорким оком

Своим и, цепенея средь ветвей,

Готовы к ночи были незаметно

С невозмутимостью, что прижилась,

Дождаться пусть и позднего рассвета,

Взлетая с ним, вблизи домов кружась.

Казнит палач и ждёт спасенья,

Приговорённый тоже ждёт.

И человек, он, как растенье,

Уходит в землю – вновь встаёт.

И не смущает наши души,

Когда с иконы смотрит Бог,

Что богомольной побирушке

Лишь человек хлеб подаёт.

Бесценна жизнь, и нет здесь спора,

Молись хоть в Риме, хоть в церквях

От Соловков и до Босфора,

В Буддийских храмах – всюду прах

Был упокоен человечий.

Менялись годы и века,

И путь над головами млечный

Мерцал, не скрытый в облаках.

Ответ один приходит строго:

Нас много было, нас не счесть…

Смиренно просим мы у Бога

Всего и верим, что он есть!

Ещё вчера другой был век,

И кони ржали за плетнём,

К земле привязан человек

Был каждой ночью, каждым днём.

Гляди на звёзды – не гляди,

Они с небес не упадут!

Как знать, что ждёт нас впереди?

К Луне проложен свой маршрут!

И будем космос обживать,

Вселяясь в орбитальный дом.

И ждать Земля будет, как мать,

А новых стартов – космодром.

Угол хаты, образа…

И застывшие глаза.

Незажжённая лампадка:

Всё не праздник – скажет кратко.

И слеза скатится с глаз,

И означит светлый час

Старых ходиков кукушка.

Принарядится старушка,

Будет истово шептать,

Будет ангел тут летать,

И, согбенно пред иконой,

Будет долго бить поклоны.

И лампадки, словно, свет —

Проторённый к Богу след.

Зажжены у ликов свечи…

В умиленье пройдёт вечер.

А с утра сберётся в храм,

Помолившись образам.

Нынче то уж не увидеть!

Да и мне – кого обидеть?

И меняется наш быт:

Хорошо одет и сыт,

Быть причин всё меньше в храме,

Чаще – отдых, в ресторане…

И несём в себе печаль…

Человек – как одичал.

И ещё чуть-чуть, мгновенье —

И забудем про Успенье!

Я ступил невзначай на тропу,

Где не пахнет уже васильками,

Где за строчку одну, но за ту…,

Кто-то бросит и слово, и камень!

Где, как пули, слова просвистят,

И попасть можешь сам в перекрестье…

У поэзии свой поднят стяг,

Хоть замри, хоть умри там на месте!

Даже если на самом краю,

Но движение начато к цели,

И неважно: ты стар или юн,

Палит зной или свищут метели…

И не всем там поёт кот-баюн!

Сколько пало безвестных и робких,

Не допевших и песню свою?

На дорогах теперь ещё – пробки!

А судьба? Всем злодейка судьба!

И пока примеряешь ты роли

Не царя, но хотя бы раба

Или служки какой поневоле,

Чтобы сразу не сдаться, не пасть,

Стать на время невидимым, что ли?

Ну, послушай, зачем тебе власть

Над сердцами людей и их болью?

И взамен, что возьмёшь ты взамен?

Даже если бы стал знаменитым!

Да, над словом не властен и тлен…

Ну, а ты-то куда тут, а ты-то?

Столица северных алмазов!

Ты словно бы меня звала

И без раздумий долгих сразу

В свои объятья приняла.

Ещё, как будто на подлёте

К тебе, где петли вьёт Вилюй,

Я думал о твоей заботе,

Прозрачности воздушных струй.

О той нетронутой природе

Вокруг на сотни тысяч вёрст…

Недаром ценится в народе:

В любую даль – воздушный мост!

По самым северным законам

Тут даже летом – спор с зимой,

И, как молва приврать не склонна,

Был найден мамонт, как живой!

Но холода намного круче,

Чем в средней полосе у нас…

Тут, в Мирном, первый был получен

Якутский северный алмаз!

Гляжу с помоста у карьера…

И если бы на самом дне

Не экскаватор, то химерой

Всё показалось бы вдвойне!

Над бездной ветер завывает,

Спеша подальше, как шальной.

Душа как будто замирает

Перед чернеющей дырой…

Но чуть вдали раскинут город,

Весь в новостройках и огнях.

Пусть по годам ещё он молод,

Не это важно для меня.

Он мощь страны, открыв ей недра,

Умножит и наверняка

Средь рапортов его победных,

Труд первым будет горняка!

Путь до первого крика …

Как он в жизни не прост?!

Путь до первого крика —

Словно в небо до звёзд!

Не была виновата,

А вокруг – всё бело,

Обступили в халатах,

Словно снег намело.

«Что же, господи, будет?» —

«Дыши в маску, дыши!»

Эти чёртовы будни —

Не жалеешь души.

Но в награду прорвётся

Первый крик над столом…

Мама скоро очнётся,

Скажет – долго мело…

Ей покажут малышку,

Чуть потрогать дадут.

«Рада дочке? Сынишку?» —

«За сынишкой – приду».

Путь до первого крика…

Как он в жизни не прост?!

Путь до первого крика —

Словно в небо до звёзд!

Ещё был день не завершён

Зарёй вечерней, хлынул ливень.

И ветер был пред ним взбешён,

Деревьев разлохматив гривы.

И сумрак вслед затем навис

Над головою с тёмной тучей,

Но не вчерашней, а на бис,

Как будто вышедшей и круче!

Ударив дробно по стеклу

И рамам, звонко по карнизам,

Дождь плотным шумом лёг на слух

От верха самого до низа…

Он словно заслонил собой —

Что было видимою далью,

Задавшись целью лишь одной:

Не пропустить бы что задами.

Могучий тополь весь промок.

Обрывки веток, листья, лужи…

Но как он кончиться вдруг мог?!

Хрипел лишь водосток: простужен.

Вдали край неба просветлел

И вспыхнул красками зарницы.

И было много ещё дел.

Притихнув, оживились птицы.