Читать книгу Золотое перо русской литературы. Том 1 - Сборник - Страница 32
Поэзия
Мария Лебедько
ОглавлениеТворческий псевдоним – Майя Липец. Родилась 30 июля 1961 года в д. Большая (Великая) Гуменовщина Столбцовского района Минской области. Поэтесса, прозаик, переводчик. Пишет на русском и белорусском языках. Автор пяти книг, трёх альбомов авторской песни. Соавтор многих сборников и литературных альманахов. Победитель различных республиканских и международных конкурсов. Обладатель диплома им. Шекспира со встроенной медалью конкурса «Золотое перо Руси – 2020». Лауреат литературной премии «Призвание – писатель» (2022 г., РФ). Имеет публикации в России, Канаде, Израиле.
Награждена орденом «Летописец Нестор» (РФ), медалью «За вклад в оте- чественную культуру» (ИАСК, РФ).
Член Белорусского литературного союза «Полоцкая ветвь» с 2020 года (заместитель председателя Минского отделения). Действительный член Интернациональной академии современной культуры.
Проживает в Минске. Работает медицинской сестрой.
Писатель – просто человек…
Мы все уйдём когда-нибудь,
Поверив, что душа бессмертна.
Не потревожит сердце грудь
Ни интро- и ни экстраверта.
Писатель – просто человек,
Что принял Божий дар в ладони.
Когда закончит время бег,
Быть может, кто-нибудь да вспомнит…
Ну, а пока, как макраме,
Плетём стихи и прозу пишем
В житейской этой кутерьме.
И будет так, пока мы дышим.
Мой Пушкин
Мой Пушкин не убит и, на балах флиртуя,
Он пьян от дев ланит, его их жар волнует.
Мой Пушкин не убит! Звезда его горит!
Мой Пушкин не погиб, он здесь… Он рядом с нами:
В руках перо скрипит, и льётся песня няни.
Мой Пушкин не погиб! Он жив, и он творит!
…Где мне верят…
Серебристою чайкой взлетела я с ветра порывом,
Оставляя земле нераскрытую тайну души,
И, тараня пространство высокочастотным надрывом,
Унеслась в небеса, в это Божее царство тиши.
Я летела всё выше и резала крыльями воздух,
Но впервые совсем не страшила меня высота.
Даже Космоса запах мои оголённые ноздри
Уловили… И ладаном пахла вокруг пустота.
Этот запах прекрасен, но хочется нюхать жасмин мне
И кипящих черёмух весны молодой аромат…
…Вдруг очнулась душа, разбросала печали руины
И стихами запела, и вдруг запросилась назад,
На любимую землю с прекрасным её обрамленьем,
На ромашковый луг, где туманы неспешно плывут.
Стало сердцу легко. Отошло, отступило сомненье.
Я вернулась туда, где мне верят… и любят… и ждут.
Спасибо, хирург!
Мощная лампа… Липкий пот…
Маска скрывает чувственный рот.
Скальпель, как молния, неумолим:
«Салфетка… Корцанг… Троакар… Зажим».
Помощник-интерн… К плечу плечо…
(Может, от лампы так горячо?)
И медсестричка усталая рядом
Ловит команды внимательно взглядом.
Пол ускользает… Слово солёное…
В смысле прямом – сердце в ладони…
Резко морщинка на лбу пролегла:
«Салфетка… Зажим… Кетгут… Игла».
…Ясная цель и движения чёткие.
Тихая речь и приказы короткие.
Время бежит, но не надо спешить…
«Врёшь! Не возьмёшь! Человек будет жить!»
Мощная лампа… Липкий пот…
Улыбка под маской… Брови вразлёт…
Жизнь, словно дар и творение рук.
Пульс снова в норме! Спасибо, Хирург!
Мама… сирень… и весна
Мне приснился сегодня дом:
Нежно в щёку целует мама…
Куст сирени в цвету за окном
(Распустился он нынче рано).
Прыгнул солнечный зайчик на стол,
Я поймала его в ладошку,
И, пока не окончился сон,
Отпустила гулять за окошко.
Пахнет хлебом, заваренной мятой,
И поленья в печурке трещат.
На клеёнке в цветочек примятой
В миске горкой оладьи лежат;
На кровати – красивая книжка,
Лишь названия не разобрать.
Я же в образе пухлой малышки
Всё пытаюсь залезть на кровать…
А проснулась – мороз за окном,
Ветер воет и вьюга кружит.
И не тот, только всё-таки дом,
И будильник вовсю дребезжит.
На отлив прилетела синица,
Словно весточку мне принесла
Из далёкого детства, что снится,
И где мама, сирень и весна…
Приходят сны
Приходят сны откуда? Я не знаю,
Да, в общем-то, и знать я не хочу.
Но почему я вдруг во сне летаю?
И почему то плачу, то кричу?
Приходят сны. В них всё как в этом мире,
Лишь время в них изменчиво порой.
Квартира… Ночь… Свеча… Кровать в квартире…
Но я уже за призрачной чертой…
И там со мной случается такое,
Что и подумать, в общем-то, грешно.
Наутро встанешь – что-то беспокоит,
А вспоминать и глупо, и смешно.
В другую ночь такой приснится сон,
Что сам в испуге растворится где-то.
И рвётся в темноту протяжный стон…
И слёзы катятся в подушку до рассвета.
И вещими бывают сновиденья.
Нам зачастую так и не понять,
Что это было? Божье ль провиденье,
Или «нечистый» тешится опять?
…Откуда сны приходят, не понять,
В них проживаем жизнь свою иначе.
И нам их никогда не разгадать,
А потому – кричим… летаем… плачем…
Уходят лучшие
Уходят лучшие, уходят безвозвратно,
И очень горько сознавать, что нет обратной
Дороги в этот зыбкий мир хотя б на миг.
Их Бог забрал к себе, но пусто как без них…
Их много дней-ночей ждала седая вечность,
Звала, манила за пределы – в бесконечность.
Они ушли… Ушли, увы, до срока,
Чтобы очистить души от порока,
От вольных и невольных прегрешений,
Забрав и боль, и тяжести лишений.
Лишь в пламени свечи оставив след
Воспоминанием о тех, кого уж нет.
Вишнёво-яблоневый снег
Вишнёво-яблоневый снег упал тебе на плечи.
Остановило время бег. Укутал тёплый вечер
Твою божественную стать так бережно, так нежно,
А ты лебёдушкой плыла под покрывалом снежным…
Моя судьба в твоих руках. Помилуешь? Казнишь ли?
Я твой весенний первый птах. Готов лететь по жизни
С тобою рядом… Ты молчишь. Слова мои напрасны.
Вишнёво-яблоневый лишь шёл снег на лик прекрасный.
