Читать книгу Уголовный розыск. Петроград – Ленинград – Петербург - Сборник - Страница 9

Спустившись по винтовой лестнице с 4-й галереи на 1-ю, беглецы прошли к выходу на главный пост и через камеру, ведущую в комнату свиданий, прошли в коридор. Здесь они оторвали доску, прикрывавшую окошечко, которое вело в коридор кухни. Затем они проникли на кухню через окно, через окно же спрыгнули во двор, а затем через забор вышли на улицу и скрылись.

Гавриков, бежавший в эту ночь, впоследствии, когда он был пойман, рассказывал, что около 4 часов ночи его разбудил Пан, сказавший ему: «Выходи». Он вышел. Надзиратели во всех галереях крепко спали. Пан погасил свет в исправдоме, и они стали спускаться по винтовой лестнице. К ним присоединился Пантелеев. Они спустились в комнату свиданий, и Пантелеев стал ломать окно, выходившее на кухню.

Когда все трое уже находились на кухне, они услышали какие-то шаги. Бандиты испугались и приготовились было к обороне. Но это оказался Михаил Лисенков, запоздавший почему-то.

Выйдя во двор, беглецы заметили, что в пекарне исправдома идет работа. Беглецов, однако, никто не заметил. Перепрыгнув на улицу, бандиты пожали друг другу руки, и Пантелеев и Гавриков пошли к Неве по направлению к Николаевскому мосту, Лисенков же и Рейнтоп направились к Марсову полю.

Любопытнее всего, что за несколько дней до этого Пантелеев и Гавриков были тщательно обысканы. Но так как у них ничего не нашли, все успокоились. Вот как обстояло дело, по словам надзирателя Васильева. Он знал, что в 4-й галерее сидят особо тяжкие преступники. И он лишь на 20 минут вышел погреться… а в это время и совершился побег.

Более подробно рассказал о побеге бандит-убийца Иванов-Раковский, находившийся в это время под следствием по делу об убийстве рабочих Тентелевского химического завода и похищении платины. Он подтвердил, что побег предполагался 7 ноября, что еще тогда Рейнтоп приготовил ключи, что бандиты в этот день должны были получить оружие от брата Гаврикова – Семена Гаврикова, причем за револьверами должен был идти тот же Кондратьев. Кроме того, по его словам, предполагалось выкрасть оружие из несгораемого шкафа канцелярии исправдома и захватить несколько винтовок. Кондратьев, однако, не принес револьвера…

В день побега 10 ноября свет должен был погасить бандит Шатковский – Пан-Валет, член той же знаменитой шайки Панов. В эту ночь в камере у Иванова-Раковского и Лисенкова сидел в гостях Кондратьев. Иванов-Раковский заснул, а когда проснулся, Кондратьева уже не было. Дверь камеры была открыта. Ночью Лисенков схватил Иванова-Раковского за голову и шепнул ему: «Идем». Иванов-Раковский вскочил, оделся. Лисенков заглянул в камеру Пантелеева и сидевшего с ним кокаиниста Вольмана и сказал: «Ушли». Затем он приказал Иванову-Раковскому снять сапоги, и оба они стали спускаться с лестницы. В это время свет был погашен. Лисенков тащил Иванова-Раковского за руку. Но у самой лестницы они столкнулись с надзирателем Васильевым, который шел к ним навстречу… Иванов-Раковский вырвался и побежал обратно в камеру, Лисенков же исчез.

По признанию Кондратьева, за побег ему обещали 20 миллиардов рублей. Кроме побега он должен был содействовать бандитам достать яд, которым предполагалось одурманить одного из надзирателей…

Недолго бежавшие гуляли на свободе. Прежде всех попался ближайший помощник Леньки Пантелеева – Гавриков. Попался, понятно, на бандитском деле, которым он, как и остальные члены шайки, продолжал заниматься после побега.

Гаврикову не повезло. У ресторана «Донон» он закончил свою «славную карьеру»…

Соучастник всех налетов Пантелеева, Гавриков один предстал перед судом трибунала 31 декабря 1922 года.

Правда, на скамье подсудимых он был не один. С ним были еще трое: наводчица налетчиков на квартиру Богачева – Лидия Луде, пойманная незадолго до суда, и участники ограбления артельщика пожарного телеграфа – Абдульменов и Зайцева.

Как и всегда, веря в свою счастливую звезду, Гавриков и теперь, второй раз, в трибунале держался спокойно, изредка улыбаясь. Затем он вновь переживал все свои бандитские похождения и, когда судом оглашались рискованные моменты его деятельности, болезненно улыбался, припоминая свою последнюю неудачу у ресторана «Донон».

Гавриков покаялся во всех своих преступлениях.

– Я говорю правду, – сказал он. – Я знаю, что мне все равно выхода не будет, и не жду, чтобы меня спрашивали.