Читать книгу Поговори со мной. Живые истории про детей и взрослых - Сборник - Страница 11

Дима очень любил свою молодую хорошенькую няню. Часто он подходил к ней и, задрав высоко голову (так как он приходился ей как раз до колена), говорил с застенчивой нежностью:

– Нюся, я тебя люблю.

Когда няня вечером уходила (а она иногда уходила то на вечер, то на собрание), Дима капризничал, и маме приходилось около него сидеть.

Так было и в этот вечер. Нюша сказала жалостливо:

– Уж вы, матушка, посидите у Димочки. Димину мать звали матушкой, потому что его отец был священник.

Дима не засыпал так долго, что мать вышла из маленькой комнатки, где Дима спал с няней, в большую и сказала старшим детям:

– Молитесь, дети, без меня и раздевайтесь, а то уже поздно.

Только она успела это сказать, как в дверь постучались, и вошли двое: председательница сельсовета и милиционер.

– Что? – спросила мать.

– Мы пришли делать опись имущества, – сказала председательница. У нее лицо было точно вырезанное из дерева и мужской голос. – Вы не уплатили налога.

– Ведь только утром принесли извещение, и муж уехал искать денег, – сказала мать. – Он еще не вернулся. Вы же понимаете, что 200 рублей собрать нелегко, когда мы только что уплатили 300.

– Нам до этого дела нет, – грубым голосом сказала председательница. – Вам дали срок до семи с половиной часов вечера, а теперь уже восемь. Мы должны делать свое дело.

– Должны, так делайте, – сказала мать. – А я пойду делать свое. У меня ребенок плачет.

И она ушла к Диме.

Прошло минут пять. Матушка была глуховата, и ей казалось, что очень тихо. Она успокоилась и вспомнила про старших детей. Что они там делают?

Она подошла к двери и остановилась на пороге.

Двое чужих переговаривались в углу:

– Комод, ну пиши 26 рублей.

– Кровать – 15.

– Стол…

А трое детей стояли посреди комнаты с серьезными, немного испуганными лицами и громко во весь голос молились.

Пятилетняя Лиза с большими черными глазами отчетливо, торжественно выговаривала:

– Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас.

Чужие закончили опись и ушли. Дети улеглись спать.

В двенадцать часов ночи отец привез деньги, а когда рассвело – в восемь часов утра, – мать отнесла их председательнице.

– Что же так рано? – сказала та.

Но матушка приняла это за насмешку и ничего не отвечала. Дня через три Нюша была вечером на собрании и утром рассказала:

– Что это с нашей председательницей сделалось? Такая она свирепая, а вчера, как стали самообложение раскладывать, много на нашего батюшку хотели наложить, а она говорит: «Что с него взять, у него ребят – куча, мал мала меньше». Стала за нас заступаться, и наложили только 100 рублей.