Читать книгу Завтрак юриста - Семен Ханин - Страница 5

По-настоящему ценить только то, что было приобретено за свою жизнь и собственными усилиями – это нормально для человека. Так уж мы устроены. Мы неспособны искренне восхищаться самым главным изобретением в области механики – колесом, которое, кстати, было придумано где-то в Месопотамии за 3500 лет до нашей эры, то есть более чем 5500 лет назад. Однако большинство из нас еще помнят мир без Facebook и других социальных сетей, без iPhone, а то и без мобильных телефонов вообще, поэтому мы радуемся их возможностям, как подснежник первым весенним лучам солнца, и спокойно проходим мимо велосипеда.

Новое поколение, выросшее уже при новомодных гаджетах, будет воспринимать их как само собой разумеющееся, и пользоваться ими без всякого пиетета. Что-то революционно новое, конечно, возникнет и вместе с ними и будет являться символом эпохи, венцом научной мысли, показателем статуса и достатка. Но достойно относиться к тому, что было с самого рождения – это выше наших возможностей. Скорее, даже так: мы способны почувствовать, насколько что-то важно для нас, только приобретая или безвозвратно теряя.

Когда мы вспоминаем свою жизнь, на ум всегда приходят значимые, яркие события – горести и минуты счастья, победы и неудачи. И если с горестями все просто, то с минутами счастья гораздо сложнее. «А помнишь наш отпуск в Египте в таком-то году? Как молоды и счастливы мы с тобой были тогда!» Но вот главный вопрос: чувствовали ли мы себя настолько счастливыми именно тогда, или ощущение счастья пришло к нам только сейчас, задним числом, по прошествии многих лет?

Завалите ребенка подарками, постройте для него рай в отдельно взятом месте. Скажем, родился ребенок у богатых родителей в загородном доме с бассейном и баней, кучей прислуги и собственной машиной с водителем, не говоря уже о всех мыслимых и немыслимых гаджетах. Будут ли у такого крепыша минуты настоящего счастья? Боюсь, что только тогда, когда он, не дай бог, потеряет этот богатый образ жизни и станет жить, как все. Счастье придет к нему как бы запоздало – он станет счастлив прошлым, своими воспоминаниями о прежних временах, о том, что уже ушло. Зато он, наконец, узнает эту светлую радость, вспоминая года, когда был юн, а мама и папа создавали ему быт и уют.

Приходя на могилы своих родителей, мы льем горькие слезы об утраченных близких. Нас, маловерных, мало греет даже то, что ушедшие от нас наслаждаются раем господним. Мы грустим о себе, оставшихся здесь и лишенных чьей-то любви, ласки и внимания, о минутах счастья, доставшихся нам и не оцененных вовремя. Счастье приходит к нам в воспоминаниях о тех днях, когда все еще были живы, и даже не верится, что ранее эти дни казались обычной рутиной.

Поучается, что только непрерывная цепь изменений в жизни может сделать человека счастливым или несчастным. В любом другом случае он даже неспособен понять, о чем мы говорим – ему просто скучно и обыденно. Война всегда была одним из худших несчастий, наравне с эпидемиями (скажем, чумы) и природными катаклизмами. Но война или чума, как ни цинично это прозвучит, приносит возможность вспомнить о счастливых довоенных годах, помечтать о жизни после победы и по-настоящему оценить ночь под луной, проведенную с девушкой, между сражениями, голодом, болезнями и смертью, а не между дискотекой и ночным клубом. Только такое непрерывное изменение и наполняет нашу жизнь, раскрашивая ее во все цвета радуги.

Здесь, как в диалектике, жизнь начинает вертеться за счет единства и борьбы противоположностей. С одной стороны, человек начинает жить, а не влачить существование, только когда с ним происходят изменения. С другой стороны, мы всячески стараемся устроить свою жизнь максимально стабильно. Если не получается свою, то хотя бы своих детей. Никто не отдаст ребенка в интернат, чтобы он почувствовал, каково это – жить без родителей, и не отправит в Африку бороться за глоток пресной воды. Если будет в наших силах, мы построим для детей новый мир – без войн и болезней, без бедности и насилия, мир свободы, воспетый в песнях и легендах. Но оценят ли наши потомки этот мир, наши жертвы и усилия? Скорее всего, нет.

Написав предыдущие строки, я задумался, и если бы курил, то вышел бы на перекур. Что же следует из написанного мной? Что человек может ощущать себя несчастным хоть каждый день, а счастлив может быть, только если победил большое несчастье, выиграл миллион в лотерею, когда выздоровел безнадежно больной, наши взяли Кремль, или задним числом – в воспоминаниях об ушедших событиях: мирном времени, молодости, здоровье, любви, богатстве. То есть чаще всего мы умеем быть несчастливы уже сегодня, а счастливы – только мыслями о безвозвратно ушедшем. Обидно.

Было ли так от рождения? Пожалуй, нет. «Мы равно смеемся и плачем, как только приходим на свет», – поется в одной старой еврейской песне. Младенцы при рождении наделяются чудесным даром озарять улыбкой лицо мамы, когда она прижимает дитя к груди, и горестно плакать, когда на минуту их оставляют в люльке. В этом детвора очень схожа с собаками – в искренности чувств, умении горевать или радоваться ежесекундно. Только собаки с годами не теряют такое восприятие мира. В те годы, когда я не встретил еще свою любовь всей моей жизни, я жил в квартире с тремя псами. И каждый раз, когда я уходил на работу, они выли «на радость» соседям, как будто у нас кто-то умер, и встречали меня после работы, будто не видели 100 лет. Дети же, вырастая, теряют это умение и постепенно превращаются в маленьких взрослых, ощущая себя несчастными уже сегодня.

К нашему всеобщему сожалению, этими изменениями малыши обязаны нам, взрослым. Как губка, впитывая окружающий мир, дети инстинктивно учатся у нас воспринимать действительность и относиться к окружающим событиям. «Боже, какой Вася был веселый в детстве, всегда улыбался, а теперь сидит в обнимку с гаджетами и недоволен всем миром». А это не он – это мы. Повзрослевшие дети одинаковы в таком отношении к жизни, потому что в этом одинаковы мы, взрослые. Независимо от пола, возраста и страны проживания. Только в детях эта перемена заметнее, просто бросается в глаза. Так и знайте: Ваш ребенок вырос, не когда пошел в школу, в институт или под венец. Он вырос, когда не улыбнулся, увидев Вас на пороге.

По моему глубокому убеждению, если ты умел что-то делать в совершенстве и потерял этот навык, затратив те или иные усилия, можно все вернуть. Ты снова можешь научиться петь, если пел ранее, или встать на коньки, если приходилось кататься. Нужно только осознать для себя необходимость изменений, увидеть цель, к которой стремишься, и потратить изрядную долю терпения и усилий.

На мой взгляд, наркотики и злоупотребление алкоголем страшны, в первую очередь, не уроном физическому здоровью, а ложной дорогой к счастью. Под воздействием творений Бахуса и Диониса можно ощутить себя счастливым уже сейчас, в эту самую секунду, как последний раз чувствовал себя еще в детском саду. И человеку хочется снова и снова погружаться в это волшебное состояние, причем чем сильнее был эффект снадобья, тем больше желание его повторить. Это разрушает духовную составляющую человека, уводя его в мир снов и фантазий, а тело разрушается только потом, гораздо позднее.

Другой путь к счастью уже сегодня требует усилий, настойчивости и времени. Базируется он на вполне банальном выражении: «Хочешь быть счастлив – будь им». Попробуйте провести один простой эксперимент, хотя бы для того, чтобы доказать, что я не прав. Встаньте с утра и будьте счастливы и всем довольны. Обязательно поцелуйте всю семью перед уходом и с улыбкой возвращайтесь в дом. Постоянно говорите близким, как Вы их любите и дорожите ими, старайтесь каждую свободную секунду проводить в семье, встречая радость бурными овациями, а оплошности или неприятности – смехом над ними. Каждые выходные выезжайте семьей на природу, независимо от того, солнце за окном или снег. Холодно – оденьтесь потеплее. Продержитесь в этом ключе месяц и пишите опровержение.

Но скорее всего, Вы увидите разительные перемены. Ваши близкие станут или, точнее, вновь научатся быть счастливыми каждый миг, и это все благодаря Вашим стараниям. А став такими, они научат этому искусству и Вас.

С уважением,

адвокат

Семен Ханин