Читать книгу Книга героев. Пугающая история хищной планеты - Сергей Александрович Москвичев - Страница 3

Тяжелые бронзовые облака, стелящиеся над черно-белой гладью угрюмого моря, пропускали тусклый солнечный свет, так неправдоподобно раскрасивший небо аметистовыми тенями. Атмосфера адской угнетенности и неповторимого уныния пронизывала воздух, заставляя легкие обжигаться с каждым вдохом. Смрад, подступающий к горлу вместо свежести бриза, пытался свалить Марию с ног на терракотовую растрескавшуюся почву. Поверхность пляжа, омываемого блеклым морем, выглядела так, будто волны выбрасывают из бесцветных омутов не воду, а кислоту. Гамма звуков, раздавливающая своей тяжестью, искала триггеры в подсознании, задействовав которые сможет выдворить рассудок из Марии навечно.

Спрайты, прокатывающиеся от линии горизонта в слои стратосферы, медленно приближались. Они мерцали беззвучно, подкрадываясь, как мог бы идти вперед сказочный лес, с ожившими деревьями, зловещими и пугающими. За грохотом, разрывающим небеса, точно это жернова галактик скрепят, цепляясь за мифический эфир, не слышно не только молнии: прибой безмолвен. Сухая земля, уносимая в сернистое море, безропотно уходит из поля зрения.

Подступающие ближе спрайты растут, становясь такими огромными, что их ослепительные появляющиеся и исчезающие ветви убегают от глаз Марии за пределы и атмосферы, и ее воображения, и самой невероятной фантазии.

Шум галактических рукавов оставил уши Марии в покое. Ему на смену пришел треск горящих поленьев исполинских масштабов. Лес молний еще секунду назад вызывавший страх исчез, причем так внезапно и необыкновенно, что Харли могла бы поспорить, что прожила десяток лет за этот крошечный миг. Радоваться и вздыхать с облегчением этот берег все равно не позволял. Этот нагрянувший треск, этот раскатистый рокот, разразившийся новыми звуками, дополнившими какофонию, приближался и вызывал в груди Марии новые колебания неизвестного страха.

Два пернатых крыла пылали зеленым огнем, опуская с бескрайней выси фигуру, громоздкую, окутанную шелками и вуалями, скрывающими силуэт своей полупрозрачной дымкой. В какие-то секунды взгляд Марии пытается уцепиться хоть за легкие намеки на очертания ангела, но ему не удается.

Мария подумала, что это Сереброкрылая, но только вот зачем пришла к ней, нарушила сон и покой, заставила напрячься каждую жилку? Фигура с крыльями, объятыми огнем сложила их по приземлении. А затем они исчезли, точь-в-точь, как и спрайты, пришедшие с горизонта на этот берег.

Харли не знала, что и думать, когда Сереброкрылая, этот ангел, или что бы за сознание не явилось пред ней, уходило прочь, не обращая на нее никакого внимания. Ангел двигался по подъему, дальше от линии берега, волоча по жаждущей влаги почве свои расплывающиеся в дрожащем воздухе юбки.

«Стой! Куда ты?!» – Мария хотела выкрикнуть это вслух, громко, но у нее хватило сил лишь, чтобы тихо прошептать слова в мыслях.

Какая-то нелепая обида примешивалась к ужасам всех мастей, гуляющим по телу Мертвой Ромашки, сродни той, что могут испытывать дети, оставленные в песочнице родителями, забытые и ненужные. Но каковой бы сильной не могла быть детская обида, вспыхнувшая в отголоске памяти, страх, сиюминутный и необузданный превосходил ее в разы.

«Хорошо, что это неведомое мне создание удаляется, – Мария начала понимать, что на самом деле это только к лучшему. – Это мой инстинкт самосохранения не дал мне сделать глупость и позвать крылатое существо. Бежать некуда, ведь море действительно грозит оказаться кислотным. Лучше лечь наземь, попытаться притаиться надежней».

Поддавшись собственному инстинкту, Мертвая Ромашка легла и закрыла глаза. Ей хотелось спать. Она понимала, что и так спит, все не по-настоящему, лишь дурной сон, по-своему яркий, но сон. Все равно ей хотелось отключиться, дать волю своему сознанию уйти прочь, покинуть этот берег, перестать ощущать этот смрад и слышать лишенные гармонии звуки.

Мария ощутила, как крепкие тиски сжимают ее плечи, приподнимая ее к небесам, поглотившим лес из исчезнувших с морских просторов молний. Харли старалась сильнее зажмурить глаза. Она почувствовала, как ангел, или что бы то ни было сейчас перед ней, подняло ее с терракотовой почвы, прямо сейчас смотрит на нее. Оно окатывает Мертвую Ромашку своим зловонным дыханием, а вуали и шелка, скрывающие лик крылатого существа, уже не прикрывают запредельный ужас, который Мария гонит из своего сна.

Холодок пощипал незримые волоски на всем теле по направлению от затылка к кончикам пальцев ног, вернулся обратно, а следом Харли ощутила на своей коже прикосновение зубов, ни с чем несравнимое, заставляющее все сжаться внутри.

Мария открыла глаза, прежде во сне, а через долю секунды и наяву.

Единственным, что она запомнила, был хищный оскал и серая кожа, на лице его владельца.