Читать книгу Под знамением Бога Грозы - Сергей Анатольевич Шаповалов - Страница 10

Отряд всадников без устали мчался мимо унылых лысых холмов. Лишь изредка останавливались на короткий отдых, и вновь гнали лошадей. Пена клочьями летела от ноздрей скакунов. Ветер слепил глаза. Позади клубилась желтая пыль.

Наконец вдали показались неприступные стены Хаттусы.

Суппилулиума увидел, как к воротам Лабарны неторопливо подкатывали колесницы. Следом брели уставшие копьеносцы.

– Посланники Арнуванды, – крикнул он своим спутникам. – Мы должны их опередить. Проскочим через Львиные ворота.

Всадники влетели в город. Прохожие шарахались в стороны из-под копыт разгоряченных скакунов. Спрыгнув с коня у Южной цитадели, Суппилулиума взлетел по ступеням халентувы. Радостный Иссихасса выбежал навстречу. От него исходил запах жареного мяса и крепкого вина. По всему видно: он неплохо проводил время в отсутствии Суппилулиумы. Распорядитель работ готов был рассыпаться в приветствиях, выразить свою любовь и уважение к повелителю. Но тот не дал ему рта раскрыть. Кинул на ходу:

– Встречай гостей!

Иссихасса пожал плечами. Тут же ему доложили о прибытии посланников великого властителя, солнцеподобного лабарны Арнуванды. Иссихасса отдал распоряжение провести гостей в дом телепурия. В халентуве еще велись строительные работы.

Тяжелой уверенной поступью вошли два тысячника лабарны в золоченых латах. Синие шерстяные плащи покрывали их плечи и спины. Высокие гребни из конских волос колыхались в такт шагов на блестящих медных шлемах. В правой руке каждый держал кинжал рукояткой вверх с изображением льва, в левой глиняную табличку, испещренную хеттскими иероглифами. Сзади, низко опустив голову, плелся Цула.

– Мир тебе! – поздоровались они с Иссихассой.

– Хранят вас Боги! – Ответил тот. – С чем пожаловали?

–Мы тысячники войска Таккеха, непобедимой армии солнцеподобного лабарны Арнуванды. Прибыли от его имени к телепурию города Хаттуса.

– Иссихасса, телепурий города Хаттуса перед вами.

– Прочти и выполни. – С этими словами тысячники протянули ему глиняные таблички.

Иссихасса принял таблички с учтивым поклоном, но прочитать не смог. Из-за приличного количества выпитого вина, иероглифы плясали перед глазами и двоились. Он только смог как следует разглядеть печать под текстом. В глине вытеснено изображение лабарны с калмусом в руке, вокруг надпись: «Великое Солнце Арнуванда». Иссихасса подозвал писца. Тот, так же учтиво, с легким поклоном взял таблички и прочитал:

«Гнусному предателю и бывшему моему чашнику, Иссихассе.

Не смотря на родство со мной и принадлежность к «Великому Роду», ты жирная свинья, заслуживаешь за свое предательство самой страшной земной кары и проклятие Богов. Но у тебя есть шанс избежать страшной участи. Я приказываю: снять с себя полномочия телепурия и сдать город моим посланникам. Все войско, находящееся в городе разоружить и распустить. Взять под стражу изменника Фазаруку и казнить на месте. Выполнив эти условия, ты будешь прощен. Я на время забуду твою подлую измену».

Иссихасса смиренно улыбался, но ничего не понимал. Его мозг отказывался вникнуть в суть услышанного. Он решил потянуть время: Суппилулиума сам во всем разберется.

– Может быть дорогим гостям угодно выпить хорошего вина и помыться с дороги? Вы, наверное, очень устали.

– У нас будет достаточно времени, чтобы вымыться и выпить все вино, которое ты заготовил. Мы с сегодняшнего дня хозяева Хаттусы, – засмеялись тысячники Арнуванды. – Скорее пошил стражу за Фазарукой. Пусть его свяжут и приволокут сюда.

– Зачем спешить? Он никуда не денется, – попытался вилять Иссихасса. Он не мог понять, как можно арестовать Фазаруку по приказу Арнуванды. Суппилулиума не даст этого сделать. Иссихасса пожал плечами. – Как я могу разоружить войско? Тем более казнить Фазаруку? Меня побьют палками.

– Передай всем бунтарям, что в Цапланде находится под стражей Суппилулиума. Если город не подчинится – он будет казнен. Его мешедь Цула подтвердит наши слова.

– А я могу их опровергнуть, – Суппилулиума вошел в зал в сопровождении Фазаруки. Лицо его выглядело свежим после ледяной воды. Чистая белоснежная хубика мягко шелестела. Вид был такой, как будто он никуда не езди, не проскакал огромный путь, загоняя лошадей, а все это время отдыхал в саду халентувы.

Цула не мог понять: сон это или явь? Он протер глаза. Явь! Обезумив от радости, великан схватил обоих посланников за шиворот и так тряхнул их, что великолепные шлемы слетели с голов. Кинул тысячников на пол и закричал:

– На колени перед повелителем! Теперь вы убедились, грязные шакалы, что перед вами сын Бога Грозы?

Изумленные и до смерти перепуганные посланники беспрекословно подчинились.

– Ну что, жалкие прихвостни Арнуванды, какую смерть вы предпочитаете? – с издевкой спросил Суппилулиума.

– Повелитель! – зарычал в негодовании Цула. – Они издевались надо мной всю дорогу… Мне не давали пить. Говорили, что все равно я скоро умру. Если б ты слышал, какими словами они поносили тебя…. Я вынужден был молчать и выслушивать их шутки. Разреши мне погладить их палкой, а затем искупать в сточной канаве.

Посланники на четвереньках подползли к Суппилулиуме и лобызали носки остроносых башмаков. Жалобными голосами молили о пощаде.

– Прочь! – рассвирепел Суппилулиума. – Что я вижу! Или глаза меня обманывают? Тысячники великой Хатти из грозного войска Таккеха скулят, словно побитые собаки. Воистину: Арнуванда подбирает мешедей себе подобных.

Тысячники испуганно отпрянули, но остались стоять на коленях. Повелитель продолжал:

– Нет, вы не собаки. Собаки хотя бы огрызаются, когда их бьют. Не ослы, – у ослов гордости больше, чем у вас. Быть вам козлами. Цула, отбери у них кинжалы войска Таккеха. Они не достойны жезлов военачальников. Пусть снимут с них латы, а наденут козлиные шкуры и палками гонят по городу до сточной канавы.

– Будет исполнено, – довольно ухмыльнулся Цула.

Посланники взмолились, но их уже волокли из зала.

Суппилулиума устало опустился на стул и закрыл глаза. Напряжение последних дней разом навалились на него. Он еле сдержался, чтоб тут же не уснуть.

– Повелитель! – Фазарука вывел его из забытья. – Будут какие-нибудь приказания?

– К вечеру собрать всех надежных людей. Будем держать совет.

– Готовимся к сражению?

– Чего я не хочу, так это братоубийственной войны. Когда два ястреба дерутся, ворона таскает яйца из их гнезд.

– Великий, у меня есть дерзкая мысль.

– Говори.

– Я могу проникнуть в Цапланду с несколькими верными смелыми воинами. Мы постараемся убить Арнуванду.

– А потом?

– Пусть меня казнят. Я возьму всю вину на себя. После смерти Арнуванды вся власть перейдет к тебе.

– Что ты предлагаешь – смело, но неразумно. К лабарне сейчас не подступиться. После нашего побега жестоко накажут стражников, в пример остальным. Теперь даже мышь в халентуву не проскочит. Предположим, тебе удастся вонзить кинжал в сердце Арнуванды. Что потом скажет панкус? Один из моих приближенных убил лабарну. «Великий Род» разом завопит, что я попрал священный закон Телепину, и потребуют моего изгнания или даже смерти. На трон лабарны будет посажен какой-нибудь незаконный сын моего отца лабарны Тудхалии. Таких дураков он, в свое время, наплодил по всей Хатти с десяток – это точно. У власти станет новый лабарна не способный не то, что страной управлять, а даже грамотно читать. «Великий Род», пользуясь своим божественным происхождением, растаскает без того тощую государственную казну. Представь только осла на троне. Он будет делать все, что ему скажут сильнейшие из «Великого рода». Закрутятся интриги. Неминуемо прольется кровь.

– Речь твоя правильная, Великий, – согласился Фазарука. – Но что ж нам делать?

– Мне надо поговорить с Богами. После проводов солнца я сообщу свое решение.

Тем же вечером Суппилулиума созвал сановников в дом телепурия. Повелитель долго молчал, приводя в порядок мысли. Сановники терпеливо ждали. Наконец он сказал:

– Я благодарен вам за то, что вы стояли в бою рядом со мной. Не роптали на трудности и лишения. Поверили мне. Я всех люблю и ценю, но должен покинуть вас.

– Неужели так сказали Боги? – осторожно спросил Цула.

– Боги хотят, чтобы я сам выбрал правильное решение. Все зашло слишком далеко. Хатти уже поделилась на две враждующие половины. Прекрасно знает каждый из вас, к чему это приведет. Выход один: мне надо покинуть Хатти. Пусть страной правит законный правитель. Я не буду ему мешать. Если только тучи сгустятся над страной, я прилечу на крыльях мести и умру в бою. Таково мое решение.

Все опустили головы и молчали.

– Я пойду с тобой, повелитель, хоть на край света, к самому Ярри в пасть, – Цула решительно шагнул вперед.

– И я с тобой, – отозвался Фазарука. – Все равно, после проделок в Цапланде, Арнуванда уже приготовил топор для моей головы.

– Мы тоже готовы! – откликнулись тысячники.

– Спасибо еще раз, за преданность. Спасибо за то, что решили идти со мной в изгнание, – расчувствовался повелитель, – но нам вновь придется кочевать по диким местам, без крыши над головой, голодать. Зачем вам такая жизнь?

– Куда мы направимся? – стоял на своем Цула. – Нас наберется с десяток закаленных воинов – большая сила!

– Об этом я и хотел с вами посоветоваться.

– Дозволь мне, – попросил слова Иссихасса, хотя по лицу было видно, что он не в восторге от предстоящего путешествия. – Я предлагаю идти в Митанни на поклон к Тушратте. Если он в скором времени намерен завоевать Хатти, тогда ты за верную службу сможет получить должность наместника.

– О чем ты говоришь! – возмутился Суппилулиума. – Сам Ярри шепчет тебе на ухо! Кем же я буду в глазах моего народа? Изменником, разрушителем своих городов, осквернителем храмов.

Иссихасса, пристыжено втянул голову в плечи.

– Может быть лучше отправиться в Киццуватну. Оттуда морем в Та-Кемет? – предложил Фазарука. – Правитель Эхнэйот посмел вступить в противоборство с кастой жрецов Амона. В Та-Кемет теперь поклоняются только Богу Солнца. Он заложил новую столицу, прогнал всех старых сановников и набирает новых. Ему нужны смелые преданные воины.

– Эхнэйот отнял у Боговых храмов. Не настолько он могуществен, чтобы спорить с Всевышними. Боги ему жестоко отомстят. Не хотелось бы мне сражаться против Богов. Не благородное это дело, – покачал головой Суппилулиума. – И не забывай, что южный правитель состоит в родстве с нашим заклятым врагом – Тушраттой.

– Может, в Ассирию? – подал голос Цула. – Уж кто ненавидит Тушратту, так это – властитель Ассирии. Митанни отняла северные земли. Ниневия⁴⁶ и Ашшур⁴⁷ платит огромную дань.

– И все же Ассирия подвластна Вашшуканни, – отверг и этот план повелитель. – Я предлагаю последовать на север. Сначала в Верхнюю страну к Хемише, затем к подножью великой горы Ур-Арат. Там обитают многочисленные народы урарты. Один из правителей приглашает послужить у него. Он хочет объединить земли. Меня просит создать сильную армию. Если даже Митанни, в мое отсутствие, посмеет напасть на Хатти, я всегда смогу придти на помощь.

– Воистину мудро! – согласились все.

– Если вы готовы последовать за мной – тогда готовитесь. Через три дня, с первыми лучами нам надо проститься с родной землей и отправляться в путь.

***

Эти три долгих дня повелитель провел в молитвах. Он не просил себе удачи. Три дня без устали молил Богов защитить Хатти. Тревожные вести долетали с той стороны Бычьих гор. Лазутчики донесли, что Митанни готовит войска к большому походу. В перерывах между молитвами Суппилулиума поднимался на самую высокую башню и устремлял свой взор в сторону Цапланды: не подступают ли войска Арнуванды.

Вечером третьего дня на башнях забили тревогу. Суппилулиума взбежал на стену и увидел стройные колонны, идущие к Хаттусе. Медные доспехи пылали огнем в лучах заходящего солнца. Оранжевая пыль облаком зависла над лесом острых пик. «Так рассудили Боги», – вырвалось у Суппилулиумы, и он велел принести боевой шлем.

Колотушки не переставали стучать. Раздался, возбуждающий кровь, звон оружия. Защитники спешили занять места на стенах. Запылали костры под котлами с водой. Воины проверяли мечи и копья. Лучники выпустили по стреле, вымеряя расстояния выстрела и силу ветра. Вскоре все замерли, готовые к отражению штурма. Колотушки смолкли.

Вражеское войско остановились возле земляного вала, но не стало перестраиваться из походного порядка в боевой. Суппилулиума оценил возможности вражеского войска. Копьеносцев оказалось не больше трех тысяч. С такими силами штурмовать Хаттусу – затея бесполезная. Над укреплением города поработали хорошо. Да и защитников в Хаттусе намного больше. Арнуванда решил схитрить? Возможно основное войско подходит где-то скрытно. Но пока разведчики ничего не обнаружил.

Над стройными рядами копьеносцев взвился шест с золотым крылатым солнцем. Суппилулиума узнал знамя Вурусему, Богини Солнца города Арины. Перед ним стояли самые могучие и отважные воины. Во всей Хатти нет им равных. Но повелитель с удивлением заметил: у вражеского войска не было лестниц и штурмовых орудий. Как же они думают идти на приступ? Неужели хотят прорубить ворота? Бесполезно! Новые дубовые створки не так просто сломать.

Несколько человек отделилось от войска и направилось к городу. Среди них выделялись ярко-синие плащи тысячников и желтый плащ командующего войском Вурусему. Командующий размахивал зеленой веточкой священного дерева еуа. Следом за военачальниками шли несколько знатных вельмож в пурпурных накидках.

– Они просят мира? – удивился Цула.

– Вижу, – кивнул Суппилулиума. – Надо их впустить.

Перед парламентерами открыли ворота. Суппилулиума вышел навстречу. Возглавлял делегацию жезлоносец Хухулилла. Послы встали на одно колено перед повелителем и сложили к его ногам мечи.

– Что привело вас ко мне, великие мужи Хатти? Вы слуги лабарны. Зачем отдаете свое оружие? – немного растерявшись, спросил повелитель. – Зачем вы стоите на коленях перед бунтовщиком, человеком, который оскорбил Большое Собрание и самого правителя?

– О, мудрый и неуязвимый, – ответил за всех Хухулилла. – Ты никого не оскорблял, ты трусов назвал трусами. Вдобавок, правитель не ценит ни своих слуг, ни родной земли. Вместо того чтобы прислушаться к нашим советам и не вступать с тобой в открытую вражду, Арнуванда делает то, что нашептывают ему послы Митанни. Нам стыдно за правителя и за себя. Когда враги разоряли Хатти, мы, недостойные, прятались в горах. Теперь пришло время раскаяться за малодушие. Мы готовы кровью смыть позор. Наше оружие у твоих ног. Решай: если веришь, нам и прощаешь – возврати оружие, если нет – руби головы, – и ты будешь прав.

– Повелитель, будь осторожен! Не кроится ли здесь обман, – шепнул на ухо Суппилулиуме Иссихасса.

– Я верю вам! – нарочно громко ответил Суппилулиума. – Благородные воины скорее убьют себя, чем пойдут на подлость.

Затем повелитель поднял с земли клинки и раздал их обратно в руки военачальникам со словами:

– Меч нельзя осквернять кровью беззащитного. Пусть его держит крепкая рука, и направлен он будет против врагов наших, а не против братьев.

Галгатури и аркамми били отбой. Копьеносцы Богини Вурусему с песнями и боевым кличем «Аха Арина!» входили в город. Радостные жители угощали их свежим хлебом, соленым сыром, терпким вином. Членов панкуса Суппилулиума пригласил совершить жертвоприношения в храме Бога Грозы, а после разделить с ним трапезу.

Слабо мерцали светильники. Длинный стол ломился от кувшинов, блюд и ваз с фруктами. Суппилулиума сидел во главе стола. Он был задумчив и мрачен, почти ничего не ел. Все присутствующие невольно поддались его настроению. Вместо того чтобы веселиться, говорили вполголоса. Повелитель, казалось, никого не замечал. Он все больше хмурил густые брови. В глазах угадывалась тревога. Он отыскал взглядом жезлоносца Хухулилллу.

– Расскажи все по-порядку: как вы оказались под стенами Хаттусы?

Жезлоносец отставил в сторону чашу с вином.

– После твоего побега Арнуванда взбесился. Он приказал высечь стражу, что следила за темницей и за воротами. Но когда узнал, что в темнице нашли одноглазого старика с топором в спине, забился в истерике. Начал раздавать бессмысленные приказы. Все войска направил к Хаттусе, разрушить город до основания, а жителей вырезать всех до единого, не щадить никого. Тут же призвал писцов и принялся диктовать послание Тушратте с просьбой прислать в помощь несколько тысяч копьеносцев.

Меня и еще нескольких членов панкуса, посмевших выразить недовольство, должны были схватить и немедленно казнить. Хорошо, что среди мешедей еще остались честные люди. Нас предупредили. Мы спешно покинули Цапланду. Заодно перехватили посланника в Митанни. Глиняную табличку с письмом лабарны уничтожили. Когда войска выдвинулись из города, мы переговорили с военачальниками Вурусему. Они так же были крайне недовольны лабарной. Воины без того озлоблены, что покинули Хаттусу в трудный час, оставив ее на сожжение каскийцам, и все по приказу правителя. Теперь же гнев переполнял их. Теперь им самим надо было штурмовать священный город и зачем-то убить всех его жителей – своих братьев. А когда Арнуванда объявил: если войско Богини Вурусему не захватят Хаттусу, он всем тысячникам отрубит головы, командиры пришли в отчаяние. Посовещавшись, мы решили выдвинуться вперед всех к Хаттусе и перейти на твою сторону. Остальная армия подойдет только к следующему утру. Вряд ли они посмеют штурмовать Хаттусу, узнав, что город защищают копьеносцы из города Арины.

– А что Арнуванда? – перебил его Суппилулиума. – Он не с войсками?

– Правитель так громко кричал и долго бился в истерике, что занемог. У него открылся жар. А немой лекарь сбежал. Так что, Арнуванда вынужден отлеживаться в Цапланде.

– Чем ты озабочен, великий? – спросил Цула. Теперь у тебя могучее войско. Еще при лабарне Тудхалии ты мечтал возглавить ряды Вурусему.

– Я не знаю, как мне поступить, – признался повелитель. – Что делать дальше? Вести переговоры с братом? Схватить его и заключить в темницу? Я стану преступником. Не могу я нарушать закон Телепину.

– Какой же выход? – спросил Фазарука. Все ожидали ответа от Суппилулиумы. Но ответа у него не было. Наконец он приказал:

– Пусть позовут предсказателя.

Привели немого брадобрея, того, который помогал Фазаруке в Цапланде. Поняв, что обман откроется, и его ждет неминуемое наказание, колдун ничего лучше не придумал, как только поскорее удирать из Цапланды.

Маг принялся объяснять жестами, а Фазарука переводил:

– Я всю ночь вопрошал звезды, а днем гадал по внутренностям быка и свиньи. Узнал только то, что к тебе летят две вести. Они принесут свободу и горе. Остальное Боги скрывают.

– И все?

Немой кивнул.

Когда маг удалился, все зашумели, истолковывая предсказания. В это время вошел мешедь и сообщил, что прибыл гонец из Цапланды. В зале воцарилась напряженная тишина.

Весь в пыли, обессиленный, гонец свалился на колени.

– Говори! – приказал Суппилулиума.

– О, Великий, горе пришло в страну Хатти! Лабарна Арнуванда, да будет он Богом, зарезал себя. – Все ахнули и повскакивали с мест. А гонец продолжал: – Звездоподобная таваннанна Никламати не вынесла вашей размолвки с братом и смерти лабарны. Она ушла к Богам.

Суппилулиума закрыл лицо руками и застонал. Но тут поднялся жезлоносец Хухулилла. Вид у него был мрачный и, в то же время торжественный.

– Великие мужи Хатти, – произнес он громко. – Боги вынесли решение. Богини Истустая и Пания завершили прясть земную нить жизни лабарны Арнуванды и таваннанны Никламати. Сегодня ночью лунная ладья Бога Кушуха подберет их души. – Он перевел дух и продолжал уверенней: – Но Великая Хатти не может долго существовать без нового лабарны. Как крону дерева, что уходит в небо и корни, питающиеся от земли, связывает крепкий ствол, так и люди связаны с Богами через лабарну. По праву рода и по заслугам, лабарной должен стать сын Бога Тудхалии и сын Бога Грозы – Суппилулиума!

Все присутствующие единогласно воскликнули громкое «Аха!»

– Я предлагаю созвать Большое Собрание в священном городе Хаттуса, – продолжал греметь жезлоносец. – Пусть Старший кантикини⁴⁸ и Сестра Богов помажут на царствие нового правителя.

– Правильно! Пусть будет так! – поддержали все.

Суппилулиума поднялся, собираясь сказать речь. Но в это время мешедь сообщил, что прибыл гонец из Лувии, с самого юга. Вестового привели в зал. Он, как и первый, рухнул на колени. Его потрескавшиеся губы произнесли только два слова, от которых у всех заледенели сердца: «Идет чума!» Даже у мешедей, которые должны стоять как каменные изваяния, перекосило лица от ужаса.

– Нелегкое тебе досталось правление, – хрипло произнес Хухулилла.

Суппилулиума обвел присутствующих суровым взглядом и глухо сказал:

– Справлюсь или погибну. Пусть принесут чистую хубику и калмус. Мне нужно поговорить с Богами.