Читать книгу Под знамением Бога Грозы - Сергей Анатольевич Шаповалов - Страница 13

Фитильки потрескивали, разбрызгивая масло в золотых лампадках. Ярко-желтая ткань затягивала стены, скрывая неровную каменную кладку небольшого низкого помещения целлы. На черном каменном кубе хуваси пара белых мраморных быков влекла серебряную колесницу. В ней стоял небесный Бог Солнца. Грозный лик с глазами из кровавых рубинов застыл в презрительной усмешке. Золотое тело Бога было облачено в дорогую одежду, расшитую серебряными нитями.

Перед изваянием, покорный и терпеливый, стоял великий властитель Хатти. Для встречи с Богом Суппилулиума нарядился в желтую накидку верховного жреца и высокий колпак с изображением крылатого солнца. Из-под колпака, на широкие плечи свободно падали черные кудри. Смуглое лицо еще сохранило свежесть молодости: так же неистово сверкали темно-карие глаза, так же черны густые брови, сросшиеся над переносицей; но высокий смуглый лоб уже бороздили чуть заметные морщины. Несколько серебряных волосков пробивалось в густой черной бороде. В правой руке властитель держал длинный золотой калмус, в левой кувшин с жертвенным вином. Повелитель взывал к Богу:

– Небесный Бог солнца, мой господин, пастырь человечества!

Ты встаешь, Бог Солнца, из моря и восходишь на небо.

О, Небесный Бог Солнца, мой господин,

Каждый день ты вершишь суд над всем живым:

Над всеми, кто летает, ходит и плавает.

Ты все видишь, ничего от тебя нельзя скрыть.

Обрати же свой взор свысока на земли Хатти.

Кругом голод и нищета.

Мы виноваты перед тобой. В твои храмы прихожане приносят мало даров.

Но им самим нечего есть.

Мы искупим свою вину, только помоги народу обрести потерянное могущество и возвыситься над миром.

И тогда твои храмы заполним богатыми дарами и щедрыми жертвоприношениями.

Прошу тебя!

Закончив молитву, повелитель совершил обряд жертвоприношения: Поставил кувшин с вином перед изваянием Бога, сверху положил разломленную надвое лепешку с сыром.

Повелитель покинул целлу. Минуя несколько маленьких комнат и узкий проход, он оказался во дворе храма, где зеленела священная самшитовая роща, и журчал божественный источник. Его ожидали роскошные носилки с полотняным навесом от солнца. Двое сановников помогли лабарне устроиться на мягких подушках. Восемь могучих мешедей подняли носилки на плечи и плавно двинулись по городу. Сановники пристроились следом за носилками. Справа пыхтел, переваливаясь с ноги на ногу, толстый Иссихасса. Слева величественно шествовал Фазарука. За ними следовала свита лабарны, шелестя дорогой одеждой. Аромат благовоний исходил от вельмож. Сверкали золотые украшения, поскрипывала мягкая кожаная обувь. Впереди шествовали безмолвные телохранители с каменными лицами, все высокие, плечистые. В медных начищенных шлемах, с высокими гребнями конских волос, отражалось небо. Цула возглавлял охрану, неся высокий золотой жезл правителя.

Прохожие, оказавшиеся на пути процессии, тут же склоняли головы и не смели поднять взгляд, пока свита не проследует мимо.

Мешеди внесли носилки в халентуву и плавно опустили на мозаичный каменный пол. Суппилулиума поднялся, жестом отпустил свиту и слуг. Остались только Иссихасса, Цула и Фазарука. Они стояли, склонив головы, покорно сложив руки на груди, готовые ловить каждое слово или молниеносно выполнить любой приказ.

Лабарна снял с головы колпак. Тут же подскочил Иссихасса и бережно принял головной убор из рук властителя.

– Все-таки тяжело быть сразу верховным жрецом, правителем страны и командующим армией, – пожаловался Суппилулиума.

– У каждого своего жребия, предначертанный Богами, – посочувствовал Фазарука. – Кто-то сеет ячмень, кто-то пасет скот, кто-то охотится за зверем, а властитель должен управлять государством, вершить суды, водить войска в поход, говорить с Богами.

– Я десять лет уже у власти, а все не могу привыкнуть. Как только мой отец Тудхалия и брат Арнуванда, да прибудут они с Богами, справлялись со всеми делами сразу?

– Государственные заботы они поручали вороватым сановникам, – нашел объяснение Фазарука, – поэтому и страну довели до нищеты, да прибудут они с Богами.

– О, Солнце наше! – сладкозвучно пропел Иссихасса. – Твое бремя тяжелое, но ты правишь мудро и справедливо. Мы, твои верные мешеди, недостойны даже лучезарного взгляда. Ты, поистине, великий потомок благородного Лабарны. Его священная кровь не зря течет в твоих жилах. Твое славное имя еще загремит по всей вселенной…

– Хватит лести! – устало прервал его Суппилулиума. – Прикажи собрать тысячников войск Вурусему, Таккеха и Зерна. Пусть ожидают меня в зале для Большого Собрания.

Вскоре, военачальники прибыли в халентуву. Воины приветствовали лабарну громким «Аха!»

Суппилулиума опустился на каменный трон, окинул всех внимательным взглядом и произнес:

– Я созвал вас, великие воины Хатти, поведать о новой угрозе, что нависла над страной. Снег сходит с гор. Скоро наступит время сева. Как только заколосятся всходы, и зерно нальется силой, Тушратта задумал обрушить на нас свою непобедимую армию. Мы окружены врагами, словно стаей шакалов. Если войско Митанни перевалит через Бычьи горы, тут же к нему на подмогу кинутся Каски, Арцава, Ацци, Иссува, Ахеява… Подлые твари ждут, что лев вот-вот ослабнет, набросятся на него и будут рвать его плоть. Но у льва должно хватить сил, подняться – тогда он выживет. – Суппилулиума тяжело вздохнул. – Кругом нищета и голод. Наша земля истерзана войнами. Но нам надо отстоять свою свободу. Для этого, первыми напасть должны мы.

Военачальники молчали, но лица их помрачнели.

– Высказывайтесь, – потребовал Суппилулиума. – Я знаю, что вы думаете: решение мое смелое и дерзкое, но – безумное. Хочу слышать ваше мнение.

– Разреши мне сказать, Солнце наше, – попросил Цула.

– Говори, – разрешил повелитель.

– У Тушратты воинов – не счесть, много колесниц. Наемникам он платит щедро. Удастся ли нам собрать достаточно войск? Хватит ли в казне серебра для содержания большой армии? У нас всего шесть тысяч копей. Чтобы сразиться с армией Митанни, надо набрать еще не меньше десяти.

– Твои слова справедливы, – согласился лабарна. – Я дал распоряжение телепуриям прислать в Хаттусут ополчение. Надо будет из землепашцев, пастухов и ремесленников сделать воинов.

– Разреши мне сказать, Солнце наше, – попросил Фазарука. – Новое войско мы не успеем хорошо обучить за короткий срок. А нам предстоит с боями переваливать через Бычьи горы. С необученным войском мы понесем большие потери.

– Придётся попотеть, – не отступал Суппилулиума, – но армию надо подготовить в короткий срок.

– Тогда, может быть не через горы? – предложил Фазарука. – Митаннийцы закроют перевалы и будут стоять насмерть. Не лучше ли идти в обход, с востока, со стороны Евфрата. Через земли хурритов мы выйдем прямо к Вашшуканни.

– Я хочу сказать, Солнце мое, – послышался слащавый голос Иссихассы. – Это безумие – идти в обход Бычьих гор. Чего можно ожидать от полудиких хурритских племен? Сначала нам предстоит с боями прорываться по горным тропам, где хозяйничают Хайасы. Там не всегда два человека могут разойтись. А как мы протащим колесницы и повозки? Сколько на это потребуется драгоценного времени? Сколько отважных воинов падет в стычках с дикарями? А после, нас встретят крепости Исувы. Войско измотается на долгих переходах. Допустим, и Иссуву мы минуем, но дальше – переправа через Евфрат. Вот тут нас и уничтожат. Тушратте останется брать нас голыми руками. Единственный верный путь – только через Бычьи горы.

– Но неужели в Бычьих горах меньше митаннийских крепостей, чем в Исуве? – возразил Фазарука.

– Я решу, как лучше поступить, – сказал повелитель. Спросил у Иссихасы: – Ты разведал, каковы силы у Тушратты?

– Я вел тайные переговоры с одним из военачальников правителя Митанни, – сообщил самодовольно Иссихасса. – Он обещали снабдить меня планами всех укреплений и проходов в Бычьих горах.

– Кого же этот предатель? – удивился Суппилулиума.

–Артатама.

– Неужели сам Артатама продался? – изумленно воскликнул повелитель.

– По секрету сказать, Артатама ненавидит Тушратту, как и Тушратта его недолюбливает, – заговорщицки объяснил Иссихасса.

– Почему же до сих пор Тушратта доверяет ему армию?

– Артатама происходит из древнего рода, который ведет свое начало от первых правителей Митанни. Среди знати он имеет большое влияние. Его поддерживают многие военачальники и хурритские вожди.

– Каковы его планы? – заинтересовался Суппилулиума. – Неужели готовит заговор?

– Артатама не верит, что армия Хатти сможет дойти до Вашшуканни. Но если ты дашь хороший бой и покажешь силу, Артатама выступит в роли спасителя страны. А это может привести к перевороту…

– Хочешь сказать, Артатама решил использовать меня, чтобы захватить власть в Митанни? А он позволит потом мне отойти обратно без потерь?

– Можешь быть спокоен, Солнце наше, я обо всем договорюсь.

– Не верю я ему, – подумав, ответил Суппилулиума. – Надо надеяться на собственные силы, а не на предателей. Армию надо готовить, крепкую, надежную.

– Что касается воинов Хатти, – не унимался Иссихасса, – так зачем им подготовка? Каждый хетт, лувиец, хуррит с раннего детства познает военное искусство. Пастухи с младенческих лет носят вместе с посохом лук и стрелы. Землепашцы в одной руке держат плуг, другой сжимают рукоять меча. Один хаттусский ремесленник стоит десятерых воинов Митанни.

– Возможно, ты и прав, – нехотя кивнул лабарна. – Но войско – не твоя забота. С кем ты еще вел переговоры?

– С ассирийским посланником.

– И какова позиция Ашшурбалита?

– Ассирия готова тайно поставить колесницы с упряжью.

– От помощи я не откажусь. Что Ашшурбалит требует взамен?

– Ничего. Он ждет ослабление Митанни, чтобы окончательно выйти из-под власти Тушратты.

– И все же его воины будут сражаться под началом Артатамы

– Ассирия вынуждена, как подвластное государство, помогать войсками.

– Еще есть новости?

– Я тайно встречался в Ахеяве с посланником Та-Кемет. Он обещал позаботиться, конечно, за золото, о том, чтобы фараон Эхнэйот не поддержал Тушратту в войне. Посланные на помощь войска могут и не успеть к сражению.

Суппилулиума недоверчиво покачал головой:

– Обещала кошка мышку не трогать, а мышка зерно из амбара не таскать, так обе с голоду и подохли!

–А самое главное, – ни как не успокаивался Иссихасса, – Аласия⁵³ может дать корабли для переправки части войск по морю. Таким образом, можно разорить незащищенные южные земли Митанни со стороны Угарита.

– Ты неплохо поработал, – похвалил его Суппилулиума, отчего Иссихасса довольно порозовел. – Однако хватит ли у нас серебра и золота, заплатить за все. Что скажет казначей?

Старший казначей сокрушенно покачал головой.

– Казна ничтожна, мой повелитель. Нам очень часто приходилось посылать подарки вождям диких племен, чтобы прекратить разбойничьи набеги. Мы не в состоянии держать большие отряды на границах. Платили правителям соседних государств за то, чтобы не переманивали землепашцев. Знати везде много, а вот землю возделывать и скот пасти – всегда народу не хватает. Очень много из казны взял уважаемый Иссихасса. Ему потребовалось серебро для укрепления городов. С телепуриев мы вытягиваем все, что можно. Торговцы возмущаются величиной пошлин. Ремесленники начинают роптать из-за непомерных поборов. Землепашцам скоро нечем будет кормить свои семьи.

– Что скажет жезлоносец Цула? – спросил повелитель.

– Хочу поддержать Фазаруку, – откликнулся великан. – Нельзя идти через Бычьи горы. Надо через Малатью проникнуть в Митанни. Всем известно: если хочешь заколоть быка, нужно подходить к нему сбоку, а не спереди – иначе окажешься на рогах. С Хайасами как-нибудь справимся. И Иссуву пройдем быстро.

– В твоих словах есть здравый смысл, – согласился Суппилулиума. – Но обход может занять много времени. Тушратта, между тем, вот-вот готов вступить в Киццуватну. Если он дойдет до Туванувы, его армия пополнится войском Арцавы. – Суппилулиума нахмурился. – Ничего не остается, как только идти быку на рога.

– Но где взять золота на содержание армии? – несмело напомнил ему Цула.

Все опустили глаза. Наступила тишина, как перед грозой. Вдруг, словно спасительный лучик солнца, гордо и самодовольно прозвучал голос Иссихассы:

– Я знаю, где взять золото! – Он вынул из ушей золотые кольца, с пальцев снял перстни с камнями и сложил к ногам повелителя. – На это можно купить триста мин ячменя или заказать у оружейника двадцать наконечников для копей. Каждый вельможа должен последовать моему примеру.

– Ты, воистину, великий муж Хатти! – воскликнул Суппилулиума.

– Самый великий муж Хатти – это ты, Солнце наше. Я лишь червь у твоих ног, – скромно ответил просиявший вельможа.

– Но нашим сановникам не так-то просто будет расстаться с безделушками. Отобрать у них золото силой я не посмею, – задумался Суппилулиума.

– О чем ты говоришь, великий! – совсем разошелся Иссихасса, размахивая пухлыми кулаками. – О каких украшениях может идти речь, когда страна на краю гибели. Если они сейчас не отдадут свои перстни и браслеты, то завтра будут ходить голыми. Сикель золота не стоит и песчинки святой земли Хатти. А кто будет противиться – тех изгнать из Хаттусы навсегда!

– Согласен. Тебе я и поручу собрать золото с сановников. Сам я, как не тяжело мне этим заниматься, раздобуду серебра в храмах. Брать у Богов – кощунство. Но иного выхода нет. Пожалуй, и таваннанна кое-что отдаст из своих бесчисленных украшений.

Иссихасса склонил голову в знак признательности, за оказанное ему доверие. На самом деле он постарался спрятать лицо, чтобы никто не заметил, как жадно сверкнули его маленькие глазки.

Дальше обсуждали: как лучше составить армию, сколько понадобится колесниц и повозок, сколько нужно будет времени для подготовки войска к походу; чем вооружать пополнение. Покончив с делами, Суппилулиума всех отпустил.

Вошел мешедь и сообщил, что великая, звездоподобная таваннанна ожидает лабарну к обеду на своей половине халентувы. Фыракдыне сама встретила супруга и повела к столу. Прекрасной таваннанне уже исполнилось двадцать шесть. Она принесла властителю трех сыновней. Но красота ее нисколько не померкла.

Длинная хасгала небесного цвета облегала высокую грудь. Тонкую талию стягивал широкий пурпурный кушак. Замысловатую прическу из сплетенных черных локонов покрывала полупрозрачная накидка, спадавшая по плечам до пояса. Изящный золотой обруч охватывал высокий гладкий лоб. Брови гордо изогнулись тонкими дугами. Нежные руки казались еще тоньше в массивных золотых браслетах. Из-под подола хасгалы выглядывали маленькие узенькие туфельки, расшитые серебром. Пьянящий аромат исходил от Фыракдыне.

– Мир тебе, – приветствовал повелитель сиятельную супругу. – Ты все такая же прекрасная и неотразимая, словно утренний цветок, умытый небесной росой. Лишь только маленькая морщинка появилась возле глаз.

– Хранят тебя Боги, – ответила таваннанна, мелодичным твердым голосом, привыкшим повелевать. Она сделала вид, что расстроилась. – Мог бы и не говорить о морщинке. Теперь весь день будет плохое настроение.

Мешеди придвинули стульчики, и лабарна с таваннанной сели за накрытый стол.

– Твои повара чудно готовят. А виночерпии настоящие знатоки своего дела, – оценил правитель сервировку. – Но только ради обеда ты пригласила меня?

– Не часто голубь стал навещать голубку, – упрекнула супруга таваннанна. – Как-нибудь захочешь меня увидеть, придешь, а вместо прекрасной Фыракдыне найдешь сгорбленную старуху с высохшим лицом и редкими седыми космами.

– Я и такую буду тебя любить. Ты мне милее всех моих молодых жен, – искренне заверил ее лабарна. – Прости, но государственные дела отнимают почти все время.

– Отдохни сегодня от забот. Пообедай со мной. Останься до вечера. Я прикажу позвать сыновей. Ты совсем их не видишь. Арнуванда стал совсем взрослым и рассудительным. Мурсили – настоящий воин, как и предок, в честь которого его нарекли; ему лишь бы подраться да поохотиться. Недавно Цула его учил править колесницей. Телепину прилежный ученик, почитает Богов, постоянно твердит молитвы; он готовится стать кантикини. Жрецы-наставники хвалят его. Пиясили еще маленький, но очень любит музыку и танцы. А старший, Алувамна уже состоит писцом при храме. У него появился настоящий друг – горский юноша, младший брат Хемиши. Они вместе постигают науку письменности и языков. Недавно он мне показывал глиняные таблички, которые сам расписал на хеттском, на лувийском и на аккадском. Он научился хорошо говорить по-хурритски, знает шумерский.

– Я очень горд за сыновей. Сожалею, что заботы о Хатти не дают мне чаще с ними встречаться. Время нынче неспокойное. Но не за тем ты звала меня. Я вижу по глазам.

– Хотела побыть с тобой наедине. Мы видимся лишь в храмах да на Большом Собрании панкуса. Мне нужно с тобой поговорить о предстоящем празднике Вуруллия. Во что мне нарядиться на главную церемонию в честь Бога Грозы?

Суппилулиума начал выказывать нетерпение:

– Еда у тебя чудесная. Но я больше привык к грубой пище. Предложи мне лучше пива и ячменных лепешек. Про наряды рассуждать, я не мастер. Обсуди это лучше с женами сановников. Но не за этим ты меня звала.

– От тебя, Солнце мое, не скрыть даже мыслей.

Правительница жестом приказала мешедям удалиться. Затем поднялась из-за стола.

– Я отведу тебя в сад. Там тихо. Нам никто не помешает.

Суппилулиума нехотя последовал за таваннанной. Сад благоухал весенними цветами. Она провела супруга в легкую деревянную беседку, окруженную цветущими деревьями. На небольшом резном столике ждала ваза с фруктами и сосуды с нектаром.

– К чему все это, – не понял Суппилулиума. – Зачем выходить в сад? Неужели ты боишься говорить в стенах халентувы. Ты – первая шпионка Хатти, которая знает больше всех моих сановников.

– Осторожность никогда не помешает. – Таваннанна сменила мягкий тон на твердый. – Ты прав: я знаю больше всех твоих писцов. Позвала тебя, чтобы сообщить неприятные новости. Мною получено послание из Та-Кемет от Анхесенамут, третьей дочери правителя Эхнэйота. С ней мы давно ведем тайную переписку.

– Думаешь, мне интересно слушать, о чем пишет маленькая девочка?

– Дочери Солнца рано взрослеют. Из ее письма я поняла, что окружение правителя Та-Кемет очень обеспокоена твоими приготовлениями к войне. Они требуют, чтобы Эхнэйот предоставил военную помощь Митанни. Особенно настаивают первый жрец Йота Эйя⁵⁴ и главнокомандующий Хармхаб⁵⁵. Ассирия, которая тайно обещала поставить тебе колесницы, откажется от сделки. План стал известен во всех подробностях Тушратте. Та-Кемет надавит на Аласию, и та не посмеет ослушаться. Флот ты тоже не получишь.

– Стоит ли верить Анхесенамут. Она еще ребенок. Может быть, услышала что-то, от кого-то, но неправильно поняла. Рассуди сама: вот уже много лет Ассирия платит позорную дань Митанни. Саусаддаттар вырезал, чуть ли не весь Ашшур, да еще вывез из священного города Золотые ворота.

– Но еще, Ассирия помнит лабарну Мурсили, – возразила таваннанна, – тогда он дошел до Вавилона⁵⁶. Ашшурбалит⁵⁷ не очень-то желает второго такого нашествия. А может быть, просто не верит в твои силы. Но самое главное, Анхесенамут сообщает, что среди твоих орлов притаилась змея. Гадина готова ужалит, как только ты ослабнешь.

– Какой бред! Этого не может быть! – воскликнул Суппилулиума. И стукнул по столу кулаком так, что ваза с фруктами подпрыгнула.

– Держи себя в руках, властитель, – невозмутимо сказала Фыракдыне. – Укроти гнев и с холодной головой подумай, кто из твоего окружения способен на предательство.

– Ерунда! Почему я должен верить этой девчонке? Кто посмеет нанести мне удар в спину? Цула? Мы выросли вместе. Он был моей тенью, моим щитом. Сколько раз спасал мне жизнь! Фазарука? Вспомни, как он вытащил меня из подземелий Цапланды. Иссихасса? Этот – рук не покладая, трудится на благо Хатти. Посмотри, как он укрепил города. К тому же, его дочь – моя третья жена.

– Цула не может предать, – согласилась Фыракдыне. – А вот Фазарука и Иссихасса… я в них сомневаюсь. Чутье меня не обманывает. Если не можешь предположить, который из них – убей обоих, – рассудила Татухепа. – Нет, не открыто. Это вызовет недовольство среди знати. А вот, если яд или еще что-нибудь…

– О Боги, вы послушайте, о чем говорит эта женщина! – возмущению Суппилулиумы не было предела. – С чего ради меня должен убивать верных слуг. Из-за наветов маленькой девочки, откуда-то из далекой Та-Кемет? Может, заодно весь панкус передушить?

– Глупая женщина тебя предупредила, – во взгляде Фыракдыне промелькнула молния. – Дальше поступай, как желаешь нужным, неблагодарный.

– Боги мне дадут совет, – мрачно ответил Суппилулиума, немного поостыв. – Но у меня есть к тебе просьба.

– Я рада буду ее исполнить.

–Мне не хватает золота на содержание армии.

– Скажи лучше, что у тебя совсем его нет, – поправила таваннанна. – Я уже приготовила двадцать мин золота и пятьдесят мин серебра. Тарсиньялы⁵⁸ переделали мои прогулочные колесницы в боевые.

– Вот теперь я вижу перед собой мудрую таваннанну и щедрую властительницу, – радостно воскликнул Суппилулиума.

– Но мешедей своих я тебе не дам. Пусть остаются в Хаттусе. – Продолжила Фыракдыне. – Еще неизвестно, как ты вернешься: на колеснице победителя или босиком в рваном плаще.

– Надеюсь, что боги не оставят меня, – вновь помрачнел Суппилулиума.

– Когда путник идет через пустыню, он тоже надеется на богов, однако, берет с собой воду. Не забывай о нашем разговоре.

– Я буду помнить, – недовольно пообещал лабарна, резко повернулся и удалился быстрым шагом.