Читать книгу Конкурс на тот свет - Сергей Бакшеев - Страница 3

Самая яркая вспышка воспоминаний – явление Наташи!

Сначала в темном проеме открытой двери возник размытый силуэт с книгой в руке.

Тихон заворожено наблюдал, как по мере продвижения девушки в светлую комнату проявляются стройные лодыжки, круглые коленки, оборка легкого платья, втянутый живот, небольшая грудь и узкие бретельки на худых плечах. Девушка встала. Лицо ее оставалось в тени, а Тихон тупо смотрел на выступающие под тонкой тканью пупырышки сосков. Потом она сделала еще один шаг, и образ завершили локоны светло-соломенных волос, легкими струями спадающие за спину, курносый нос, очки в темной оправе и тяжелая челка, с трудом удерживаемая мощной заколкой.

Аляповатые очки на аккуратном личике выглядели так неестественно, словно были дорисованы дерзкой рукой школьника на фотографии в глянцевом журнале.

– Привет, – бойко произнесло вошедшее явление.

– Привет, – промямлил Тихон. – Ты Света?

– Нет, я Наташа. Света там, в комнате осталась. Я к вам насчет одного примера.

Систему тригонометрических уравнений Заколов осилил быстро, о чем сразу пожалел.

Красивая девушка упорхнула, чтобы показать решение подружке. Но вскоре она примчалась.

– Света пропала! – В глазах то ли страх, то ли озорство.

– Ее украл злой колдун, – мрачным тоном пошутил Тихон. – Но я берусь ее спасти. Идем!

Посредине девичьей комнаты стояли красные туфли на высоких каблуках.

– Это Светины. Она их разнашивает, – пояснила Наташа. – Хочет на первое сентября надеть, когда в институт поступим. Куда она делась?

– Объявим всесоюзный розыск! – улыбнулся Заколов. Его умиляло волнение девушки.

Света исчезла первой из абитуриенток. Тогда никто не знал о Питоконде, и можно было улыбаться.

А следующая вспышка – долгожданный институт, в котором еще не поселилась пугающая тревога.

Облокотившись о подоконник, Тихон и Саша стояли в холле у открытого окна. Во всю силу припекало распухшее от дурной силы полуденное казахстанское солнце. В грудь толкались жаркие воздушные волны.

– Жара… – тяжело выдохнул Саша, поправив очки на прямом узком носу. Его стройная фигура почти не делала лишних движений, а умный взгляд изучал убогую растительность.

– Жара прямо давит, – подтвердил Тихон, расстегивая воротник. Легкая рубашка благодарно разъехалась на широкой груди. На висках поблескивали капельки пота.

– Все по закону. Повышается температура – повышается давление газа, – заметил Евтушенко.

– Это справедливо только для замкнутых объемов, – возразил Тихон.

– Наша планета вместе с атмосферой ограничена.

– Логично, я чувствую себя, как в банке – согласился Заколов.

В холле вертелась фигуристая девчушка. Она то и дело что-то поправляла в нехитрой одежде и поглядывала на ребят. Рядом ее мать изучала стенд приемной комиссии. Напряженные глаза переползали с одной бумажки на другую. Распахнулась дверь. Выплыла сонная дама, принимавшая документы.

– Заколов и Евтушенко, – позвала она. – Вот направление в общежитие. Это только на период вступительных экзаменов.

– А потом? – насторожился Заколов.

– Вы сначала поступите. Абитуриентов в этом году хоть отбавляй.

– Ой, а сколько? – живо встрепенулась женщина около стенда.

– С этими, – дама махнула ладошкой в сторону ребят, – триста пятьдесят два человека получается.

В холл бесшумно вошел полнеющий мужчина лет сорока в элегантных дымчатых очках, светлых брюках и в строгой белой рубашке.

– Вот как? – заинтересовался он. – Мы, Люся, перекрыли рекорд прошлого семьдесят шестого года.

– Да, Владлен Валентинович. Конкурс – три человека на место, – вежливо согласилась дама из приемной комиссии.

– Два и восемьсот шестнадцать, – брякнул Тихон.

– Чего, два восемьсот шестнадцать? – Владлен Валентинович строго посмотрел на ребят.

– Триста пятьдесят два кандидата на сто двадцать пять мест – две целых и восемьсот шестнадцать сотых получается, – лениво разъяснил Тихон.

Евтушенко снисходительно улыбнулся. Он-то знал о феноменальном умении Заколова производить в уме гораздо более сложные математические вычисления.

– Возможно, – скептически согласился Владлен Валентинович. – А в прошлом году, по-моему, было триста двенадцать абитуриентов?

– Значит, конкурс – два четыреста девяносто шесть. Сейчас почти на тринадцать процентов больше.

– Хм-м, – задумчиво вывернул губу Павленко. Создавалось впечатление, что он старался запомнить цифры.

– Ой, как же много! И какие все умные! – изумилась мамаша.

– Больше не будет. Сегодня последний день подачи документов. – Люся блаженно улыбнулась.

– Лизонька, доченька, ты должна быть очень внимательной на экзаменах, – запричитала женщина, ухватив девушку за руку. – Какой огромный конкурс!

Все посмотрели на девушку в джинсовой расклешенной мини юбке и светлой блузке без рукавов. Она равнодушно вертела бежевыми босоножками, не обращая внимания на приставания матери. Владлен Валентинович невольно уткнулся на точеные бедра, притертые друг к другу. Ему нравилась нынешняя мода на мини, когда юбчонка или платьице практически ничего не прикрывают.

– Ладно, потопали в общагу, – громко обратился Тихон к Сашке.

Эти слова вывели из оцепенения Владлена Валентиновича. Он оторвал застывший взгляд от девичьих прелестей и нудно затараторил:

– Запомните, накануне каждого экзамена, мы даем консультацию по соответствующему предмету. Опытные преподаватели разбирают важные примеры из прошлых лет. Это поможет вам правильно изложить решение во время экзамена. Расписание вывешено на стенде. Желаю успехов!

Владлен Валентинович развернулся и быстро исчез в закоулках института. Шагал он на удивление бесшумно, словно призрак. Наблюдательный Заколов подумал: а ведь преподаватель сюда зачем-то шел, неужели только для того, чтобы повторить информацию со стенда?

– Это ваш директор? – вежливо поинтересовался Тихон у Люси.

– Владлен Валентинович – зав кафедрой марксизма-ленинизма, доцент. – Уважительно пояснила дама. – В этом году он – председатель приемной комиссии.

– Ой, какой ценный человек! – всплеснула руками мамаша. – Лизонька, запомни его и здоровайся при встрече. Да не смотри ты в пол! Послушай, маму!