Читать книгу Конкурс на тот свет - Сергей Бакшеев - Страница 7

– Так! Что мы имеем? – пытался рассуждать Тихон, но расстроенная Наташа его не слушала.

– Давай уйдем с этого пекла, – попросила она.

Заколов приобнял хнычущую девушку за плечи и осторожно повел ее, стараясь найти прохладное место. Наконец, они сели на скамейку в тени жилого дома. Наташа сняла угловатые очки, промокнула платком глаза, протерла стекла и водрузила очки на прежнее место. Тихон отметил, что без очков девушка выглядит гораздо симпатичнее.

– Итак, вчера был понедельник, – начал он, – Света одела трусы Monday. Кстати, надо проверить ее одежду. После консультации она зашла в туалет, и там что-то с ней случилось. Что-то такое, отчего она даже любимые трусики потеряла! И конспект! Да, задачка…

Тихон задумался, сунул руку в карман.

– Тут еще вот какое дело. В чем Света была одета?

– В платье, такое простое ситцевое, голубенькое. И в босоножках. Ну, лифчик, конечно, и все. Лето, жарко.

Тихон достал маленький обрывок ткани с торчащими голубыми нитками и протянул Наташе:

– Это от ее платья?

– Похоже… Да, да! От Светкиного платья! Где ты это взял? Тоже в туалете? Ужас!

– На подоконнике зацепилось, – грустно ответил Тихон. – В общем, идем на переговорный пункт, позвонишь ее родителям. Вдруг, она домой приехала. Если нет… Заглянем еще раз в общагу, а потом я позвоню в «скорую помощь» и милицию.

На переговорный пункт им пришлось ходить дважды. Днем на телефонный звонок в Аральск никто не ответил. К вечеру выяснилось: ни дома у родителей, ни в больнице, ни в общежитии Света до сих пор не появлялась. В комплекте ее белья трусы с надписью “Monday” отсутствовали.

Поздно вечером Тихон и Наташа вышли из отделения милиции. Наташа написала заявление об исчезновении подруги. Милиционеры поострили насчет туалета, трусов и конспекта, нехотя приняли заявление, попросив подождать три дня и принести фотографию пропавшей.

– Такая картина получается. Мысли есть? – спросил Заколов, подробно обрисовав Евтушенко ситуацию, когда вернулся в общежитие.

В комнате они находились вдвоем. Было поздно, Борис после экзамена еще не появлялся. Саша выставил на стол две бутылки пива «Жигулевского».

– Я тебя весь вечер жду. Надо отметить первый экзамен, – предложил он, открыл бутылки одну об другую, глотнул из горлышка и мрачно произнес: – Факты говорят о том, что в институте орудует сексуальный маньяк. Он оглушил девушку, куда-то утащил ее и изнасиловал.

– Почему сразу изнасиловал?

– Ну, а что еще надо маньяку от молоденькой девчонки? Может, он отволок ее в институтский подвал, и она томится там, прикованная наручниками к трубам. А он спускается к ней, когда ему приспичит, и насилует.

– Ну и фантазия у тебя. – Тихон недоверчиво покачал головой и глотнул теплого кисловатого пива. – Хорошо, что Наташа не слышит. А почему наручники?

– Не наручники, так веревка. Разница небольшая.

– Если так, маньяк должен хорошо знать институт. Более того, он там должен работать, у него должны быть ключи от разных дверей. В институте почти все в отпусках. – Тихон задумался. – Кроме членов приемной комиссии… Ты видел, как Павленко смотрит на девушек?

– Как кот на сметану. Только что не облизывается. По-моему, он себя едва сдерживает. Такой тип вполне может наброситься на юную девушку.

– Да-а… Только почему он выбрал именно Свету? Ведь в ней нет ничего особенного.

– Это для тебя. А для сорокалетнего старика, она, как конфетка – так и хочется фантик сдернуть. И потом, не всем тощие нравятся. Некоторым – пухленьких подавай.

– Пожалуй так… Завтра я понаблюдаю за этим Павленко, – решительно заявил Тихон. – Хотя Свету, судя по всему, выволокли через окно.

– Вот именно! Со двора должен быть служебный вход, по которому можно попасть в подвал! Он вытолкнул Свету в окно, потом затащил в подвал, а там – сам понимаешь…

– Я все догадки сообщил милиции. Они обязаны проверить, хотя отнеслись к нам не очень серьезно. Если бы не слезы Наташи, то послали бы нас куда подальше. А так, хоть, выслушали, но ответили, что надо подождать, может, сама объявится. – Он раздраженно стукнул ладонями по столу и повысил голос: – Нет! Ждать не будем! Операцию «Поймай Павленко» начнем завтра сразу после зарядки.

– Зарядки? Думаешь надо?

– Обязательно, а то жиром зарастем.

В комнату, хлопнув дверью, ввалился Борис. Он был взъерошен и радостно улыбался.

– Ну, вооще… Вахтерша дверь уже закрыла, и как собака на привязи слюной брызжет. Только, что матом не кроет. Это Боня ее довел, дурень. Из-за двери огрызался. Ну, я то подход к женщинам знаю. Уломал ласковым словом, пустила. И меня, и его заодно, охламона.

Сашка выудил из-под стола еще одну бутылку пива и протянул Борису:

– За первый экзамен.

Борис мельком прочел маленькую этикетку на горлышке бутылки.

– Жигулевское, – разочарованно произнес он.

– А ты, какое хотел, чешское? – съехидничал Саша. – Где же его без блата достанешь?

– Чешское и в Москве по блату, – согласился Борис. – Но зато там, знаешь, какой сорт появился? «Ячменный колос»! Хочешь, покупай «Жигулевское», хочешь – «Ячменный колос». Понял, какой выбор в Москве!

– Так то – Москва! Здесь только один сорт, и тот я случайно купил. Боня, пока бегал за деньгами, пиво закончилось.

– Да я знаю. Не первый день здесь живу.

Махоров рывком о край стола открыл пробку и залпом выпил полбутылки. Ладонь медленно прошлась по влажным губам:

– Кайф!

Борис глотнул спокойнее и стал рассказывать:

– С Лизкой гулял. Девчонки местные такие недотроги! В Москве бы уже давно любовью занимались. А тут! Чуть руку под платье запустишь, получай по мордасам! Ну, ничего, закадрю я скоро Лизку по полной. Если б не ее мамаша – цербер… Все время при себе держит! Только сегодня отпустила. В честь сдачи первого экзамена.

Тихон и Саша слушали его молча, у них еще не было такого опыта общения с девушками.

– Света еще не нашлась, – грустно сообщил Тихон.

– Ну! Так Наташка, сейчас одна! – радостно взревел Борис. – Надо к ней завалиться! Я пошел. – Борис залпом допил пиво, хитро прищурился и повернулся к выходу.

– Стой! Никуда ты не пойдешь, – остановил его раздраженный Тихон. Ему была неприятна реакция Бориса. – Дело серьезное. Света не просто пропала, возможно, она в руках насильника… А Наташу ты не трогай. Ей не до тебя. Переживает.

Борис с размаху плюхнулся на кровать, металлический панцирь скрипуче спружинил. Он некоторое время покачивался на матрасе, и Тихон сразу представил график затухающих колебаний в виде синусоиды с уменьшающейся амплитудой. Он даже быстро воспроизвел в голове формулу, описывающую эти колебания.

– Да я так, – равнодушно зевнул Борис, доставая из нагрудного кармана пачку болгарских сигарет. – Если ты на Наташку виды имеешь, я мешать не буду. А, что ты там про Свету говорил? Про насильника?

Заколову уже не хотелось все пересказывать, и он коротко сообщил:

– Теперь ее ищет милиция. Наташа заявление на розыск подала.

– А вдруг ее маньяк задушил? Изнасиловал и задушил! В Москве были такие случаи.

– Ты кого-нибудь подозреваешь? – спросил Тихон, пристально вглядываясь в лицо Бориса.

– Я? Нет! – Борис с безразличным видом выпустил в потолок сигаретный дым и покачал головой: – Ну, и дела!

Неожиданно стукнула оконная рама, задребезжало стекло. Окно приоткрылось и из темноты показалось угрюмое лицо Карена.

– Еще не спите? – вежливо поинтересовался он, перелезая через подоконник.

Следом за ним, как и раньше, карабкался невысокий Гамлет. Он молчал и старательно улыбался.

– Откуда прете? – озорно спросил Борис. – По бабам шляетесь?

– Зачем бабы? У земляков были, – хитро ответил Карен. И нельзя было понять, говорит он правду или шутит.