Читать книгу Адвокат дьяволов. Хроника смутного времени от известного российского адвоката - Сергей Беляк - Страница 6

Первое, что можно было сделать, чтобы попытаться вытащить писателя Эдуарда Лимонова из тюрьмы, это обратиться за помощью к его собратьям по перу. И разумеется, я это делал в надежде, что к их словам прислушаются и руководители правоохранительных органов, и президент Путин, недавно отметивший к тому времени первый год своего президентства.

Я обращался и в Союз писателей России, объединивший писателей, называющих себя русскими патриотами, и в Союз российских писателей, которые ни патриотами, ни русскими себя не называли, хотя среди них, к моему удивлению, было немало людей с русскими фамилиями и книгами вполне патриотическими: восхвалявшими СССР, подвиг советского народа в Великой Отечественной войне, писавших о комсомоле, строителях Братской ГЭС, советских космонавтах и т. д. и т. п. Через много лет такое же удивление вызывало у меня то, как граждане Украины с русскими фамилиями выступали с проклятиями в адрес России и всего русского – от языка и культуры до своих родственников, проживающих в РФ. Причем выступали даже более неистово, чем украинцы по национальности.

Я обращался и в русский ПЕН-центр, и в «Эмнисти Интернейшнл», в Московскую Хельсинкскую группу и к уполномоченному по правам человека в Российской Федерации г-ну Миронову. (Был тогда такой юрист из КПРФ – Олег Орестович Миронов.)

И всюду, кроме Союза писателей-патриотов, мне говорили примерно следующее: «Да, конечно, мы что-нибудь предпримем, Лимонов хороший писатель, но эта его партия с фашистским знаменем, эта его любовь к большевикам… Вот и доигрался…»

И мне приходилось терпеливо выслушивать все эти их «да, конечно… мы что-нибудь… но его политические взгляды…», а потом долго и упорно разъяснять, что Лимонов никого не убил и не собирался. А за незаконную покупку оружия группой нацболов, дескать, вряд ли стоит держать под стражей их 59-летнего вождя, так как это преступление не относится к категории особо опасных. Позднее, когда Лимонову инкриминировали еще терроризм, призывы к свержению конституционного строя в России и попытку создания незаконного вооруженного формирования, мне пришлось объяснять писателям и правозащитникам, что все эти обвинения основываются на его литературных трудах. Что было, кстати, истинной правдой. Но мне мало кто верил.

И первым на мои призывы откликнулся писатель Андрей Битов, возглавлявший русский ПЕН-центр. Впрочем, от ПЕН-центра со мной больше общался Александр Ткаченко – усатый, в малиновом пиджаке их генеральный директор – по виду типичный функционер, который постоянно подчеркивал, что он не разделяет политических убеждений Лимонова. Потом я случайно узнал, что, оказывается, он еще и поэт.

И в самом начале мая, то есть через месяц после задержания Лимонова, русский ПЕН-центр направил первое свое ходатайство за Лимонова в Лефортовский районный суд Москвы на официальном бланке International PEN Club – всемирной организации писателей:

Русский ПЕН-центр, международная писательская правозащитная организация, поддерживает ходатайство адвоката Беляка Сергея Валентиновича об изменении меры пресечения широко известному талантливому писателю Эдуарду Лимонову, который обвиняется в соучастии в приобретении оружия.

Мы считаем, что в интересах самого же Э. Лимонова не препятствовать проведению расследования по его делу. Поэтому если он будет освобожден под подписку о невыезде, то станет являться к следователю в срок и, таким образом, не будет мешать процессу разбирательства по делу.

Почти одновременно с этим в защиту Лимонова выступили Александр Проханов и Владимир Бондаренко, Дмитрий Быков, Алина Витухновская, Игорь Дудинский, Влад Шурыгин, Гейдар Джемаль, Александр Иванов («Ад Маргинем») и Илья Кормильцев («Ультра Культура»).

В том же 2001 году мне позвонил неизвестный молодой человек, который, представившись писателем, заявил, что хочет встретиться, «чтобы передать деньги для Эдуарда Вениаминовича Лимонова».

Мы встретились у меня в адвокатской конторе, и Сергей Шаргунов (да, это был он – будущий известный писатель и депутат), краснея от волнения, вручил мне две тысячи долларов США, пояснив, что еще учится в университете, а эти деньги – полученная им литературная премия «Дебют-2001».

Позже в одном из его интервью я узнал, как он решился на такой шаг:

Решение далось нелегко. Я автор «Нового мира», и моя повесть была расхвалена жюри. Я понимал, что мое заявление вызовет неоднозначную реакцию. Действительно, лица многих доброжелателей мигом перекривило… Но я продемонстрировал свою независимость. А главное – я бы потом мучился, поступи я по-другому, не отдай денег Лимонову… Я не лимоновец, и это подчеркиваю. Но Эдуард Вениаминович должен быть освобожден.

Но нет, Сережа, конечно же, лимоновцем был – не нацболом, но именно лимоновцем!

В мае 2001 года в Москву из Парижа приехала легендарная Мария Васильевна Розанова – литератор, публицист и издатель, редактор журнала «Синтаксис» и вдова известного писателя и литературоведа Андрея Донатовича Синявского.

Мы несколько раз с ней встречались в тот ее приезд, и, помню, как-то однажды долго беседовали в одной из московских квартир – в серой панельной хрущевке, где она остановилась у своих друзей. Розанова угощала меня чаем и расспрашивала о Лимонове: как он да что он? Но потом больше сама оживленно рассказывала о нем и их общении в Париже.

Мария Васильевна очень хотела увидеть «Эдика», но это было невозможно. И тогда она попросила меня организовать ей хотя бы разговор со следователем.

– Может, он меня примет?

– Вряд ли, – огорчил ее я, – но телефонный разговор организую.

– Отлично, – обрадовалась Мария Васильевна. Ее глаза за старушечьими очками озорно блеснули. – Только давайте завтра, Сережа. Завтра я приеду в Лефортово.

Встретившись с ней на следующий день у ворот тюрьмы (а она приехала с телевизионщиками), я набрал по мобильному номер следователя Шишкина и попросил его поговорить с Розановой, представив ее как вдову писателя-диссидента Синявского, которая «хорошо знает Лимонова и приехала специально из Парижа, чтобы помочь следствию». Помочь следствию!

После таких слов Шишкин не мог не согласиться. И Мария Васильевна отвела душу.

В сентябре того же года в Париже вышел очередной, 37-й, номер журнала «Синтаксис», где были опубликованы три главы из написанной в Лефортово Лимоновым книги «Священные монстры» – о Булгакове, Пушкине и Сахарове.

В предисловии к этой публикации Мария Васильевна и рассказала, как она пообщалась по телефону со следователем Олегом Шишкиным.

Я очень люблю Лимонова. Я держу его за человека мужественного, сердечного и порядочного. А 18 мая я стояла с лимоновским адвокатом Сергеем Беляком перед воротами Лефортовской тюрьмы и пыталась туда проникнуть. Мне очень хотелось встретиться с Лимоновым. Я понимала, что это невозможно, что меня не впустят, но продолжала уговаривать лимоновского следователя по телефону. Мои реплики были записаны телепрограммой «Графоман». Какими словами отбивался следователь, – легко вычислить.

– Не надо говорить слова «к сожалению» – можете, вы все можете, ну, не может быть, чтобы вы не могли. Тогда слушайте, вызовите меня на допрос, как свидетеля, или сделайте нам очную ставку – вот еще есть такой вариант…

– … … …

– А он что говорит, что он причастен или что он непричастен?

– … … …

– Олег Анатольевич, вы знаете, за что я люблю Лимонова? За то, что все, что он говорит, – правда. Лимонов человек гордый, и он не будет юлить. Вот если он скажет, что он причастен, то он причастен, ну а если он говорит, что он непричастен, то он непричастен. Он не будет врать – он не унизится до такого. Я же его тоже знаю. И получше, чем вы!

– … … …

– Так что… Естественно… Так что примите сейчас разумное решение, примите необычное решение, а с необычными решениями люди обычно побеждают…

– … … …

– Почему?.. В любом деле нужна победа, в любом деле, даже маленькому электромонтеру… ему тоже нужна победа, ему надо, чтобы выключателем соединились две нити и свет зажегся…

– … … …

– Нет, в своем деле: ваше дело – хорошо его расследовать и принять правильное решение. Я иду к вам в помощники, а вы меня отвергаете, это неправильно. Я же помогу вам точнее составить психологический портрет подследственного, а это необходимо любому следователю…

– … … …

– Я понимаю, что это – необычно, но я – человек нестандартных решений. Может, поэтому я и хожу по жизни хоть и с палкой, но победителем…

– … … …

– Принимаю нестандартные решения. Не бойтесь, это совсем не больно, принять нестандартное решение…

– … … …

– Вы думаете, и правильно делаете… очень жаль… вы и на меня не хотите посмотреть?.. Я завтра улетаю в Париж и меня здесь не будет, долго.

– … … …

– Еще раз: давайте устроим мне очную ставку с Лимоновым: вам будет интересно, обещаю.

– … … …

– Господи, чтобы я так уговаривала мужчину, черт возьми! Такого в моей жизни не бывало! Братцы, да он сейчас устоит передо мной! Ни фига себе!..

– … … …

– Не верьте никому, верьте Лимонову, он того заслуживает. Ладно, всего доброго, простите, что отняла время…

В начале 2002 года, когда дело Лимонова уже готовилось к передаче в суд, в его защиту выступила уже целая группа российских писателей, опубликовав в газете «День литературы» открытое письмо в адрес Генерального прокурора РФ Владимира Устинова (с копиями директору ФСБ Николаю Патрушеву, председателю Госдумы Геннадию Селезневу и президенту России Владимиру Путину):

Уважаемый Владимир Васильевич!

Для Вас наверняка не является секретом тот факт, что известный русский поэт и писатель Эдуард Лимонов (Савенко) уже почти год содержится без суда в следственном изоляторе Лефортовской тюрьмы. Вероятно, правоохранительные органы до сих пор не в состоянии представить каких-либо доказательств по предъявленным Лимонову обвинениям. Мы убеждены в том, что противозаконные действия, приписываемые живому классику, в реальности не имели места.

Вклад Эдуарда Лимонова в русскую культуру бесспорен. Все мы признаем и ценим его литературный дар. Скорейшее освобождение этого неординарного человека и истинного патриота, без сомнения, подтвердит необратимость происходящих в России позитивных перемен на пути к созданию сильного правового государства.

Мы, писатели и художники, представляющие русскую культуру за пределами России, обращаемся к Вам с призывом прекратить сфабрикованное дело и выпустить Лимонова на свободу.

Василий Агафонов, Павел Антонов, Вагрич Бахчанян, Джефф Блюмис, Игорь Вишняков, Александр Гальпер, Вячеслав Гольдберг, Алексей Даен, Александр Захаров, Юрий Иванов, Александр Коган, Виктория Лисина, Алина Лукацевич, Михаил Магазинник, Инна Маттей, Александр Межиров, Михаил Мескин, Александр Михайлин, Ярослав Могутин, Юрий Немыкин, Владимир Некрасов, Виктор Райкин, Мария Розанова, Дмитрий Розин, Дмитрий Ромендик, Ирена Ромендик, Игорь Сатановский, Леонид Соков, Александр Сумеркин, Александр Шленский, Александр Шнуров, Юрий Ярмолинский.

Еще раньше с аналогичным обращением к властям выступил и Русский ПЕН-центр. В нем он потребовал немедленного освобождения из-под стражи в Лефортово писателя Лимонова, а также придания его делу максимальной открытости. Как говорилось в заявлении исполкома ПЕН-центра, «обвинения против Лимонова сформулированы настолько невнятно, что вообще не позволяют понять, какие действия конкретно ему вменены в вину».

«Надо отметить, – писали журналисты информационного портала KM.RU, что ПЕН-центр уже обращался к генпрокурору России и в Лефортовский суд Москвы… Правда, тогда “пенцентровцы” считали нужным оговориться, что ни в коем случае не разделяют взглядов и убеждений гражданина Эдуарда Савенко. Нынешние заявления гораздо жестче. Надо признать, что мало кто ожидал, что “демократический” по составу ПЕН-центр вообще будет принимать хоть какое-то участие в деле арестованного по обвинению в торговле оружием писателя».

В первых же числах мая, еще до встречи с Марией Васильевной, я обратился за помощью и к Александру Исаевичу Солженицыну. И потом рассказал об этом Розановой, показав ей даже копию своего письма автору «Архипелага» и «Красного колеса».

– И вы надеетесь, что он ответит? – спросила Розанова, пробежав близорукими глазами по тексту.

– Надеюсь, – сказал я. – Но были праздники… Еще прошло мало времени…

Вот фрагмент того письма. Я отправил его 3 мая 2001 года из Государственной думы как помощник депутата В. Жириновского, но на бланке своей адвокатской конторы.

Глубокоуважаемый Александр Исаевич!

Обращаюсь к Вам по поводу недавнего ареста Федеральной службой безопасности России писателя Эдуарда Лимонова, который является моим подзащитным.

Мне известно, что Э. Лимонов в своих произведениях и выступлениях несколько раз не совсем корректно высказывался в Ваш адрес, но, тем не менее, я решаюсь обратиться к Вам с просьбой возвысить свой голос в его защиту в столь трудное для него время <…>

Вернувшись из-за границы в Россию в один из самых драматических периодов ее новейшей истории – в сентябре 1993 года, Э. Лимонов все последующие годы выступал с резкой критикой режима Б. Ельцина. Приход к власти президента В. Путина не изменил отношения Э. Лимонова к режиму в целом, и он остается и по сей день одним из немногих и, наверное, самым активным и непримиримым противником этого режима.

За свою общественную и политическую деятельность, за свои критические высказывания в адрес руководителей страны относительно их роли в развале некогда великой державы, за свои призывы к новому объединению стран в единое государство русского и других братских народов, за свои высказывания в защиту свободы слова в нашей стране Э. Лимонов, как мне доподлинно известно, уже начиная с 1997 года стал подвергаться постоянному преследованию со стороны российских спецслужб. Телефон писателя прослушивался; за ним, практически круглосуточно, велось наружное наблюдение; ему угрожали расправой, а затем жестоко избили средь бела дня в центре Москвы <…>

Теперь в Следственном управлении ФСБ России полагают, что в случае изменения Э. Лимонову меры пресечения он может скрыться от следствия. Однако примером всей своей жизни Э. Лимонов доказал миру, что он не только талантливый писатель, но и честный, мужественный человек, способный отвечать за свои поступки <…>

Надеюсь на Ваше понимание и содействие <…>

Нет, Солженицын на это мое письмо так и не ответил и в защиту Лимонова не выступил. Мария Васильевна оказалась права. Я до сих пор помню ее ироничную улыбку, но продолжаю думать, что мое письмо до Александра Исаевича просто не дошло.

И когда он умер в 2008 году, Эдуард Лимонов пришел с ним проститься (не мог не прийти!), заявив что тот был «великий человек и историческая личность». «Это был упрямый человек, и в этом смысле – пример для меня в борьбе с государством, – признался Лимонов несколько дней спустя. – Я всегда внутренне соревновался с Бродским и Солженицыным, и после смерти Бродского и Солженицына я осиротел».

А вот что рассказывали о Лимонове другие известные российские литераторы, к которым «Независимая газета» обратилась накануне его 60-летия, когда он сидел в тюрьме.

Виктор Ерофеев, писатель:

Лимонов – писатель, связанный с политиком в одно целое. Очень неплохо видит, что происходит вокруг, писатель в нем, но плохо делает выводы в нем политик. Он всегда в своих произведениях пел песни протеста – сначала сексуального, потом – большевистского. И то и другое – из одного теста. И зэк в нем всегда сидел – сначала в московском подполье 60–70-х, где он шил штаны, потом – в Лефортово. Эдуард Лимонов безусловно талантлив и безусловно является одним из лучших писателей современной России. То, что он сидит в тюрьме, – позор и властям и друзьям – одни не хотят разрешить ситуацию, другие не могут. Желаю Лимонову следующие 60 лет провести на свободе.

Сергей Есин, писатель, ректор Литературного института им. А. М. Горького:

Хорошо отношусь, как к одному из выдающихся писателей современной литературы, много сделавшему для самосознания молодежи. Это политик, который думает о той нищей молодости, которую сам провел, и не хочет, чтобы ее повторили нынешние молодые. Я всегда стою за того, кто угнетен. В данном случае причина заточения гражданина ничтожна по сравнению с тем, что творится в стране, – неправедным путем наживаются многомиллионные состояния, захватываются недра и земли.

Михаил Любимов, экс-разведчик, писатель:

С интересом отношусь, потому что личность неординарная и, кажется, большой романтик. Пишет он, по-моему, скучно, простовато. Несмотря на то что как писатель Лимонов меня мало волнует, считаю, что он все же лучше всей этой новой демократической когорты – Пелевина, Сорокина… И даже Битова. Думаю, он не столько политик, сколько пассионарий по натуре своей. Посажен же, я считаю, невинно.

Юрий Мамлеев, писатель:

Лимонов как писатель и как поэт – один из самых выдающихся писателей и поэтов нашего времени. Для меня это совершенно очевидно. Он писатель особого плана, писатель, у которого острый взгляд на реальность. Но я его поэзию все-таки ставлю выше. Это поэзия, идущая от Серебряного века, от Хлебникова, но это поэзия ХХ века. Когда Лимонов приехал в Америку, Бродский прочел его стихи, был поражен уровнем, качеством этих стихотворений. Даже удивился: зачем ты сюда приехал? Помог ему опубликовать изумительный сборник «Русское». В нем – стихи, написанные еще до эмиграции, книжка эта – выдающееся явление русской поэзии второй половины ХХ века. Так что Лимонов – выдающийся поэт и писатель. Я сам не политик. Но определенно могу сказать: Лимонова надо освободить. Я не думаю, что выдвинутые против него обвинения реальны. Кроме того, его заслуги перед русской литературой… И он уже достаточно пострадал. Я надеюсь, что приговор будет мягким и его отпустят. В конце концов, он если и был оппозиционером, то оппозиционером в слове. Его дело – это слово. А это допускается нашей демократией. В то же время у нас совершается огромное количество страшных преступлений, экономических преступлений перед народом. Вот сейчас, скажем, арестовали Мавроди… Но это же капля в море! А сколько уголовных преступлений! Вот на кого следует обратить внимание, а не на совершенно невинного поэта и писателя.

Александр Проханов, писатель, главный редактор газеты «Завтра»:

Как к писателю, художнику, я всегда относился к нему хорошо, и полагаю, что тюремный опыт выбил, выдавил из него новый импульс – предельный, грозный, страшный. Этот импульс добыт страшной ценой, но только так в сегодняшнем мире можно добывать новизну в искусстве, платя за нее страшную цену. Как к человеку… Я, конечно, не хотел бы оказаться с ним в одной камере! Он бы меня замучил – поскольку как человек он абсолютно не подарок! Я воображаю, если бы мы сидели в тюрьме, он написал бы книгу «Сто ночей вместе с Прохановым»… Так что упаси Бог нам очутиться в одной камере – пусть хотя бы на разных этажах! Как к заключенному к Лимонову я отношусь так же, как к себе, – будто я сам сижу там за решеткой, в темнице сырой, и, в общем-то, все время примеряю этот лимоновский тюремный кафтан на себя. Как политик я разделяю его политические представления, он близок к моим ценностям, мы во многом смыкаемся, и я в своей газете, в моей практике во многом учусь у него.

Но меня спрашивают: а что писал о деле вождя НБП и его соратниках член этой партии, будущий известный писатель, а в те годы – журналист, начинающий литератор и даже главный редактор нижегородской газеты «Дело» Захар Прилепин? Не знаю, может и писал – самому интересно. Я видел приезжавших в Москву и позднее в Саратов нижегородских нацболов, в том числе и тогдашнего их руководителя – еще совсем юного и по-детски наивного Илью Шамазова, но Захара Прилепина среди них не встречал. Посещавшие судебный процесс журналисты передавали мне свои публикации о Лимонове, чтобы я смог показать их Эдуарду (ведь каждая такая статья или даже маленькая газетная заметка были фактами проявления поддержки писателя), но я не помню и в моем архиве не сохранилось таких статей за подписью Захара Прилепина. Не нашел я их и под его псевдонимами – Евгений Лавлинский, Евгений Стонград или Денис Никифоров. И даже за подписью Семена Вострикова не сыскал. А если б сыскал, то с удовольствием здесь процитировал – история все-таки! И даже биографы Прилепина ничего об этом периоде его творчества и политической деятельности не писали и на мои вопросы ответить не смогли. Ну, а мне-то тем более откуда знать, почему журналист, член НБП Захар Прилепин ничего не писал о своем арестованном вожде пока того не освободили?