Читать книгу Новороссия. Год войны - Сергей Часовских - Страница 3

Март 2014 года навсегда вошёл в историю России, как пора кратковременного счастья, единения и надежд. Русский народ, увидев возвращение Крыма, пережил невероятный подъём, чувства, которых не было со времён полёта Гагарина. Впервые за 25 лет Россия повела себя как государство, отстаивающее свои национальные интересы!

В те дни Путин, вне всякого сомнения, был победителем, за которым была не только народная поддержка, но и Правда. У него появилось то, о чем можно было только мечтать – воспрянувшая духом Россия, деморализованный и не понимающий, что делать противник и рухнувшая Украина, в которой не было ни намека на потенциальное сопротивление. И все с замиранием сердца ждали продолжения «Русской весны» – воссоединения русских регионов стремительно разваливающейся Украины с исторической Родиной.

Советник российского президента Сергей Глазьев поддерживал контакт с «народным губернатором» Донецка Павлом Губаревым и регулярно докладывал Путину, что пророссийские настроения на юго-востоке Украины не стихают, жители Донецка, Луганска, Харькова, продолжают митинговать за отделение от Киева. Глазьев считал, что России необходимо вмешаться и возглавить происходящий процесс – тогда и был предложен проект «Новороссия».

Он подразумевал создание некого временного государства на землях исторической Новороссии в составе Сумской, Харьковской, Луганской, Донецкой, Одесской, Днепропетровской, Запорожской, Херсонской и Николаевской областей. Ведь все города Новороссии были основаны русскими императорами и царями, и населены русскими же людьми. Неудивительно, что поддержка России здесь (даже по данным СБУ) колебалась от 55 до 90%! Создав Новороссию, Россия не только прикрывала свои границы от нацистских и бандеровских банд, но и лишала оставшийся огрызок Украины выхода к Чёрному морю. Без Новороссии киевские путчисты теряли основные экономически развитые районы страны, четыре из пяти городов-миллионников и половину людских ресурсов. Такая Украина автоматически терпела экономический крах, становилась непривлекательной для НАТО и воевать с Россией не могла в принципе.

Предполагалось, что в дальнейшем Новороссия по крымскому сценарию бескровно войдёт в состав России, что снимет вопрос блокады Крыма и положит конец многолетней изоляции Приднестровской республики. Россия получала целый Донбасс с его уникальными предприятиями и Харьков с его многочисленными заводами. Плюс большая часть украинской армии добровольно перешла бы в состав российских вооружённых сил – воевать с русскими там не хотели в принципе. А что такое служить в российской армии, уже очень хорошо почувствовали те украинские военнослужащие, что перешли на сторону России в Крыму.

Однако все эти блестящие перспективы были похоронены самим Кремлём.

После бегства Януковича, Путин и его команда располагали тремя месяцами для военно-политических манёвров (до назначенных Западом на 25 мая президентских выборов в Киеве). В его распоряжении находился незаконно свергнутый легитимный президент Украины, значительная часть правительства и генералитета. Из них можно было на законных основаниях сформировать правительство в изгнании и с помощью этого инструмента начать действовать, провозгласив Харьков новой столицей Украины.

4 марта по требованию России был собран Совет Безопасности ООН на котором Виталий Чуркин обвинил украинскую «оппозицию» в незаконном захвате власти и зачитал обращение президента Януковича с просьбой использовать российские Вооруженные Силы для наведения порядка на Украине.

В тот же день Путин сделал публичное заявление, которое ему так и не смогли простить миллионы русских людей на Донбассе и в России: «Если мы увидим, что этот беспредел начинается в восточных регионах, если люди попросят нас о помощи, а официальное обращение действующего легитимного президента у нас уже есть, то мы оставляем за собой право использовать все имеющиеся у нас средства для защиты этих граждан. И считаем это вполне легитимным…

Я хочу, чтобы вы однозначно меня понимали. Если мы примем такое решение – то только для защиты украинских граждан. И пускай попробует кто-то из военнослужащих стрелять в своих людей. За которыми мы будем стоять сзади. Не впереди, а сзади. Пускай попробуют стрелять в женщин и детей. Я посмотрю на тех, кто отдаст такой приказ на Украине», – сказано президентом тогда же.

Двумя днями ранее российский лидер в разговоре со своим американским коллегой прямо заявил: «Россия будет защищать интересы русских на Украине». К этому стоит добавить, конечно, и знаменитую крымскую речь, где прозвучали такие красивые слова о защите русских.

Первоначально слова Путина не были пустым обещанием. Весь март российское телевидение неустанно рассказывало о «легитимном Януковиче», велась пропагандистская кампания против бандеровщины. Российские войска стягивались к границам Украины, причём на всю технику заранее наносились обозначения МС (миротворческие силы). 12 марта под Херсоном, во время установки оборудования для наведения российской боевой авиации на позиции украинской ПВО и блокпостов, оперативниками контрразведки была захвачена группа российских диверсантов во главе с офицером ГРУ Романом Филатовым (позже их обменяли на обезвреженных в Крыму бандеровцев и украинских офицеров). В Кремле действительно готовились к освобождению Украины от захвативших власть неонацистов. И готовились серьёзно, концентрируя у границ войска и готовя общественное мнение через СМИ.

Такого развития событий американцы боялись больше всего. Они смогли провернуть Майдан в Киеве, но взамен неожиданно для себя потеряли Крым и получили разваливающуюся страну с разгорающимся русским восстанием. Возможная гибель бандеровской Украины означала колоссальные изменения в Европе. Помимо усиления самой России, это могло привести к переориентации восточноевропейских вассалов США с Европейского на Евразийский союз, где они могли бы сбывать свою не нужную Западной Европе продукцию. По сути, мог запуститься очередной процесс создания социалистического лагеря под новой вывеской и на чисто экономической основе. При этом США и Западная Европа не только лишались Украины, но и теряли свои традиционные рынки сбыта.

Ввязываться в ядерную войну с Россией из-за какой-то там Украины никто в Вашингтоне не намеревался. И всё же Госдеп США стал откровенно блефовать этой потенциальной угрозой. Либеральные российские СМИ немедленно подхватили эти бредни – США стремятся развязать войну между Россией и Украиной! Не дадим себя втянуть в Третью мировую! Но для любого занимающегося проблемой Украины очевидно одно – на самом деле война проекта «Украина» против Русского мира не прекращалась никогда и уникальным историческим шансом, выпавшим России весной 2014 года, необходимо было воспользоваться.

Конец всем колебаниям и мучительным раздумьям Кремля положила российская офшорная аристократия. Для прессы был засвечен только один её представитель – уже неоднократно упоминавшийся советник российского президента Владислав Сурков, умный, циничный, талантливый и опытный политтехнолог из команды олигарха Фридмана, бывший вице-президент «Альфа-банка». Сурков, как и вся российская «элита», никогда не верил в инициативу снизу. Все вопросы управляются деньгами, все люди сволочи и движимы только своими корыстными интересами. А если где-то и возникало стихийное народное движение, то с помощью денег его всегда можно «оседлать».

От имени российской олигархии Сурков легко убедил Путина в невозможности открытой поддержки русских Украины. Хватит и Крыма, который и так уже испортил отношения с западными «партнёрами». Да и сам Путин с тревогой воспринял начало «Русской весны», ибо она затрагивала не только Украину, но и весь Русский мир.

Устав от мародёрства олигархов и пустых обещаний со стороны власти российское общество посмело надеяться, что «Русская весна» перерастёт в нечто большее – социалистическая Новороссия превратиться свободное от коррупции государство и оздоровит олигархическую Россию. Как сказал в одном из интервью глава ДНР Александр Захарченко: «…запустилась какая-то духовная программа, которая все эти годы дремала. Что мы все русские, что у нас есть Родина, что нас не сломить, что всё-таки правильные книжки мы в детстве читали! Причём сработала она у всех поколений. Все поднялись! Сначала те, кому было уже за сорок. Это люди опытные, жизнь узнавшие и понимающие, что происходило на Украине. Потом тридцатилетние поднялись, а за ними и совсем молодежь – те, кому за двадцать, хотя, казалось бы, они вообще Союз не застали и выросли на Украине. Но пришли и встали в строй рядом с отцами и дедами!

И не только на фронте. Поднялись люди и в шахтах, и в больницах. Я знаю хирурга, к которому раньше без денег можно было не подходить, а в ходе боёв этот человек стоял три дня у операционного стола и не уходил – резал, шил, вытаскивал осколки, пули, пришивал руки…»

Этого духовного подъёма и единения русских в Кремле боялись больше всего. Быстро выяснилось, что русский народ и без Путина способен выдвинуть ярких и самобытных лидеров – Аксёнов, Чалый, Мозговой, Стрелков, Дрёмов, Беднов. В обществе появился термин «национал-предатели», что заставило многих российских либералов, 25 лет спокойно занимающихся в России открытой пропагандой русофобии, в какой-то момент поджать хвосты, сидеть и не высовываться.

Отныне у Кремля была совсем другая задача – любыми путями выпутаться из сложившейся ситуации, задавить народное движение, сохранить Украину и попытаться «впихнуть» восставшие Харьков, Одессу, Николаев, Донецк и Луганск обратно в состав «незалежной». Тем самым предполагалось сохранить на Украине большую группу пророссийского электората и превратить его в главное препятствие для присоединения страны к НАТО. Бандеровский Киев планировалось убедить пойти на федерализацию Украины, что сняло бы напряжение по вопросу ущемления прав русскоязычных, при этом восточные регионы получили бы автономию вплоть до права самостоятельно определять внешнеэкономическую политику. Евроинтеграция Украины в этих условиях была бы уже невозможна. Для этого требовался консенсус всех субъектов федерации, а восточные регионы всегда выступали за тесные связи с Россией и вхождение в Таможенный Союз. В результате Киев не попадал никуда, то есть сохранился бы статус-кво и продолжил действовать режим российско-украинской льготной торговли.

План сам по себе неплохой, но осуществлять его надо было до Евромайдана. Теперь же геополитическая ситуация изменилась коренным образом – американцам и их бандеровским марионеткам в принципе не нужна была никакая федерализация или мир с Россией. Им нужна была единая и неделимая Украина, озлобившаяся от нищеты и потери Крыма. Порошенко даже был готов добровольно отдать Донбасс Путину, только бы избежать вопроса федерализации и дать возможность Украине вступить в НАТО.

В результате (в какой уже раз за последние 25 лет!) цели российского общества и властной «элиты» вступили в прямое противоречие. Столкновение народных и олигархических интересов было предельно жёстким. «Русская весна» получила смертельный удар в спину, её лидеры были убиты или отправлены в политическое небытие, идея Новороссии была похоронена на эмбриональной стадии, а Донбасс – разрушен. Кремлевский «хитрый» план пока так и не сработал, а за попытку его реализации заплатили жизнями десятки тысяч жителей Донбасса, Украины и России.

Но пока до этого было далеко и даже в самых страшных снах, никто не мог себе представить, в какую трагедию разовьются постмайданные события на Украине.

После присоединения Крыма Путин больше не хотел предпринимать никаких решительных действий. Он тянул время, и всякий раз говорил искренне поверившему в идею Новороссии Сергею Глазьеву: пусть жители Восточной Украины делают первый шаг, а дальше Москва их поддержит. Глазьев в это время носился с идеей создания в Донецке собственной валюты и собственной финансовой системы. Он всерьёз собирался строить новую жизнь на вверенных ему территориях. В результате неугомонный советник очень скоро оказался отстранён от украинского процесса и заменён Сурковым, получившим от Путина самые широкие полномочия.

В Москве наступило понимание, что полагаться на украинских политиков больше нельзя – они безответственные болтуны и часто меняются. Путин верил только одному человеку в Киеве – своему другу и куму Виктору Медведчуку. После Майдана тот не имел какого-либо влияния на новые власти, но зато сформировал новую систему взаимоотношений России с Украиной – отныне диалог вёлся не через президента, а через бизнес. «Нет украинской политики – есть украинский бизнес» – эту крылатую фразу приписывают именно Медведчуку.

С учётом слабости новой майданной власти было понятно, что бизнес легко сможет диктовать ей свои правила. Фактически из местных олигархов был сформирован неформальный теневой комитет по управлению украинской политикой. При этом сам Медведчук выступал посредником между украинскими олигархами и Путиным. Сурков в это время курсировал между Киевом и Москвой, договаривался с Порошенко о способах примирения Киева с восставшим Юго-Востоком и Кремлём.

Однако здесь вновь сказался геополитический проигрыш Кремля – в Киеве уже сидели абсолютно управляемые американские марионетки, готовые отстрелить Украине ногу, лишь бы у России заложило в ушах. Чем громче жители Новороссии требовали гарантий своих прав, тем более демонстративно киевская хунта их унижала. С её стороны не было ни одной попытки попытаться провести переговоры с восставшими. А было тупое и животное желание карать «москалей» и донбасское быдло.

28 февраля на уже упоминавшемся заседании СНБО «президент» Александр Турчинов заявил: «Я уже вчера дал команду подготовить проект Указа о введении военного положения в связи с тем, что жизни людей угрожает опасность и есть прямая агрессия РФ, военные захватывают административные помещения с применением оружия. Надо немедленно начать переброску имеющихся войск с Центра и Запада на Восток и Юг. Еще большая паника будет, если на Крещатике будут русские танки».

То есть ещё до заявления Путина от 4 марта и за два месяца до появления на Донбассе Стрелкова, Украина стала стягивать войска на Юго-Восток, для подавления протестов и борьбы с «сепаратизмом». Никто в Киеве в тот момент даже не думал вслушиваться в требования протестующих, вместо поиска компромисса наращивался тон угроз, и росла непримиримость. Не стоит забывать, что противостояние между Востоком и Западом на Украине зародилось не в 2014 году, а накипало уже очень давно.

Жители Востока Украины, категорически не приемлющие украинский нацизм, подогретые российским телевидением и крымскими событиями, приступили к захвату административных зданий. Поначалу, они просто входили в такие учреждения и покидали их, пытаясь хотя бы таким образом обратить на себя внимание властей. Затем стали там баррикадироваться. Бандеровцы, которые во время Майдана сами штурмом захватили ряд правительственных учреждений, тут же назвали жителей Донбасса террористами. Притом, что мирные демонстранты в Донецке и Харькове, в отличие от «мирных протестующих» Майдана, принципиально не наносили вреда сотрудникам правоохранительных органов. Отвечая на упрёки в двойных стандартах, майдановцы заявляли, что они имели право на такие действия, поскольку они «свободные люди», а жители Донбасса не имеют, так как они «варвары». В результате ситуация быстро вышла из-под контроля. Народ в юго-восточных регионах забурлил уже всерьёз. Акции протеста всё чаще начали перерастать в столкновения между активистами противоборствующих сторон, полилась кровь, появились первые жертвы.

А что же в это время делали местные элиты?

В Луганской области долгие годы полновластным хозяином был опытный номенклатурщик Александр Ефремов, который накануне Майдана возглавлял фракцию «Партии регионов» в Верховной раде.

В советское время Ефремов руководил луганским комсомолом, вместе с ним в горкоме работали будущие соратники – Валерий Голенко и Владимир Пристюк. Еще один будущий друг и бизнес-партнер Ефремова – Виктор Тихонов был депутатом Верховного совета Украины, первым секретарем Луганского горкома. В горкоме же трудился Николай Запорожцев, в будущем – один из главных «кошельков» группы. Еще один член ефремовской «семьи», Эдуард Лозовский, работал вместе с Тихоновым на руководящих постах на заводе «Лугансктепловоз».

В 90-е все эти люди удачно строили бизнес-карьеру – так, как это было принято в регионе с давними криминальными традициями. Потом пошли в политику. В 1998 году президент Леонид Кучма назначает Ефремова главой Луганской обладминистрации. Тут же вся «семья» занимает ответственные посты и начинает открыто грабить область. Банкротятся крупнейшие предприятия – только для того, чтобы перейти в собственность или под контроль «семьи».

В 2010 году, когда Янукович стал президентом Украины, Ефремов, обеспечив ему в Луганской области 90% голосов, переходит с повышением в Киев. Владимир Пристюк становится губернатором, Эдуард Лозовский и Николай Запорожцев – замами, Валерий Голенко – главой облсовета.

Главным спонсором «Партии регионов» в тот момент был донецкий олигарх Ринат Ахметов, но отношения однопартийцев Ефремова и Ахметова были очень сложными. В Киеве оба они были членами одной партии, на Донбассе – непримиримыми врагами. Ефремов не хотел делить бизнес ни с кем, кроме круга приближенных лиц. А Ахметов был явно не прочь расширить активы своей империи за счёт Луганской области. Первый их громкий конфликт случился из-за машиностроительного завода в Красном Луче. Неудивительно, что после нацистского переворота в Киеве, первое что сделали новые луганские власти – «отжали» в свою пользу сеть областных супермаркетов, принадлежавших Ахметову.

Когда в Киеве ещё только начала вырисовываться перспектива победы Майдана, в Луганске все говорили, что Ефремов предаст Януковича, как уже делал это в 2004 году, сбежав на какое-то время из страны после победы «оранжевых». И действительно, после бегства Януковича, луганские регионалы тут же его предали и затаились, выжидая дальнейшего развития событий. На носу был ввод российских войск, поэтому «ефремовцы» начинают раздавать людям георгиевские ленты. Луганск заполняется людьми в камуфляже, на площади города проводятся антимайданные митинги. На одном из которых Валерий Голенко зачитывает резолюцию луганского облсовета: «Признать центральные органы исполнительной власти нелегитимными!»

От слов быстро переходят к делу. Берут штурмом луганское СБУ, причем дважды. Первый раз – чтобы повесить на здание российский триколор и освободить задержанных сторонников Антимайдана. 6 апреля следует новый штурм под командованием местного председателя союза ВДВ Валерия Болотова. На этот раз в здании никого не было, зато в оружейных комнатах нашлась масса стрелкового оружия вплоть до пулемётов. По словам участников событий – оружия было «на батальон». Так у луганского ополчения появились первые стволы.

После этого – в течение месяца в Луганске никто ничего не делал. О том, что надо устанавливать местную власть, объявлять референдум, создавать отряды самообороны, охранять лидеров, устанавливать посты на дорогах, строить баррикады, брать под контроль милицию и телевидение, как это делали майдановцы, даже не думают. Зато дважды успевают арестовать одного из выдвинувшихся народных лидеров Луганщины Алексея Мозгового.

В этот момент в Луганске был уже сам Ефремов: «Я обратился к новой власти и попросил крайне осторожными быть. Общество радикализировано очень серьезно. И ошибкой будет считать это провокацией какой-либо стороны. Это мнение многих людей, и они хотят это мнение отстаивать».

Однако захватившие власть бандеровцы пропустили предостережение мимо ушей, приказав СБУ начать аресты пророссийских лидеров. Первым взяли популярного в Луганске активиста Арсена Клинчаева. Второй жертвой стал «народный губернатор» Александр Харитонов.

Стало окончательно ясно, что киевская хунта вместо диалога или хотя бы закулисных переговоров, намеревается просто смести с политической сцены местную элиту. Этого она допустить не могла и в конце апреля луганские активисты берут под контроль областную администрацию, где заседали назначенные Киевом чиновники. Луганск получает «народного губернатора» Валерия Болотова. Правда, выбирает его не народ, а всё те же «ефремовские» (теперь уже по согласованию не с Киевом, а Москвой). Его кандидатура устроила всех: несамостоятельный, любитель спиртного. Решения за него принимали два человека – Павел Карпов (в Луганске его считали «человеком Суркова» и «кремлевским политтехнологом») и Николай Запорожцев (будущий глава «Общественного совета ЛНР»).

Намного активнее ситуация развивалась в Донецке. После Майдана киевская хунта, дабы похоронить идею референдума о присоединении к России и поставить Донбасс на путь сотрудничества с бандеровцами, назначила главой областной администрации олигарха Сергея Таруту. Его корпорация ИСД представляет собой интегрированную холдинговую компанию, владеющую пакетами акций предприятий горно-металлургического комплекса. В состав корпорации входят Алчевский меткомбинат, Днепровский меткомбинат им. Дзержинского, меткомбинат Dunaferr и ISD-Huta Częstochowa.

Неудивительно, что назначение Таруты вызвало возмущение не только простых дончан, но и местного олигарха Рената Ахметова, рассматривающего Донбасс, как свою личную вотчину.

В кулуарах Ахметова называли хозяином Донбасса, а за глаза – бандитом, сначала обобравшим народ до нитки, а потом бросившим ему обглоданную кость. Этой кости хватало, чтобы люди кое-как сводили концы с концами. Выжимая последние соки из мощных, построенных в советское время металлургических и угольных предприятий, из года в год он поднимался на очередную ступеньку благополучия и успеха, обеспечивая народу скромное количество хлеба и зрелищ. В 2013 году капитал Ахметова превысил 15,4 млрд. долларов (первое место на Украине и 47-е в мире).

Свои доходы Ахметов получал от более чем 90 предприятий, которые контролировались крупнейшей на Украине управляющей компанией Систем Кэпитал Менеджмент (СКМ). Среди столпов ахметовского благополучия – меткомбинат Азовсталь, Мариупольский меткомбинат имени Ильича, Харцызский трубный завод, Первый украинский международный банк, страховая компания АСКА, издательский холдинг, ТРК Украина, мобильный оператор «Лайф», футбольный клуб «Шахтер», сеть АЗС «Параллель». Численность сотрудников предприятий, вращающихся на орбите СКМ, достигала 160 тыс. человек.

Культ Ахметова в Донбассе его жители связывают не с металлургической и угольной отраслью, а с футболом – этим маниакальным увлечением олигарха, которое он стал навязывать буквально всем. Ахметов не жалел денег ни на покупку за границей дорогих футболистов (втаптывая в грязь прошлую славу донецкого футбола), ни на постройку в Донецке знаменитого футбольного стадиона «Донбасс арена» на 52 тысячи зрителей, ни на строительство личного вип-терминала в Донецком аэропорту.

Но нацистский переворот в Киеве привёл к тому, что Донбасс восстал. И Ахметов заметался, как загнанный зверь. Ещё в декабре 2013 года он лично встречался с Викторией Нуланд, которая прямо пригрозила ему санкциями в случае каких-либо враждебных шагов в отношении Майдана. И Ахметов, по крайней мере, на словах поддержал стремление Украины к ассоциации с Европой и дистанцировался от поддержки Януковича. Однако после нацистского переворота ситуация для Ахметова переменилась кардинально – Майдан угрожал забрать его активы и передать их в руки Коломойского, Порошенко, Левочкина, Таруты и прочих коллег-конкурентов. А Ахметов хотел сохранить свою империю, не теряя, а приумножая свой капитал.

Вхождение Донбасса в состав России не входило в планы Кремля, в чем Ахметов мог убедиться лично (по информации журналиста Сергея Лещенко донецкий олигарх весной 2014 года летал в Москву на личную встречу с Владимиром Путиным). Оставался один выход – с помощью народного протеста «провернуть» учреждение Донецкой республики и добиться большей экономической и политической независимости от Киева. Именно поэтому Ахметову нужна была не Россия, а именно Украина (хоть нацистская, хоть бандеровская, хоть серо-буро-малиновая), ибо именно здесь была создана, сплетена, интегрирована во власть вся его бизнес-система.

Восстание против бандеровской хунты первоначально попытался возглавить «народный губернатор» Павел Губарев. Здесь стоит отметить, что донецкая и луганская элиты, отнеслись к начавшейся «революции снизу» резко отрицательно. Они ещё не знали, с кем им в итоге придётся работать (с путинской Россией или бандеровской Украиной), но были едины в стремлении задушить в зародыше любой народный порыв, который угрожал их собственности. Проще говоря – им было плевать какая власть, только бы она считалась с их интересами и оставила для кормления родные вотчины. Именно поэтому под арест попадал Алексей Мозговой, именно поэтому руками СБУ достаточно быстро «упаковали» Губарева и других активистов.

Однако арест «народного губернатора», не остановил подготовку к штурму народными активистами донецкой облгосадминистрации. Дело принимало совсем уже нешуточный оборот, так как к процессу подготовки народного восстания, намеченного на 12 апреля, подключился из Крыма небезызвестный Игорь Стрелков. Поэтому Ахметов сыграл на опережение и первым пошёл на штурм Донецкой ОГА, чтобы успеть посадить во власть своих ставленников – Дениса Пушилина и Андрея Пургина.

Пушилин – бывший куратор донецкой сети «МММ». Он назвал себя заместителем Павла Губарева и занялся финансовым сопровождением всех мероприятий будущей ДНР, получив на эти цели финансирование как от Ахметова, так и по линии Кремль-Сурков. Деньги шли на организацию митингов, закупку еды для активистов, транспорт и оборудование.

Андрей Пургин – бессменный лидер проахметовской организации «Донецкая республика», существовавшей с 2005 года. Уже тогда Пургин выставил палаточный городок на площади Ленина в Донецке и потребовал федерализации Украины и придания русскому языку статуса второго государственного.

В 2009 году организация была запрещена решением суда, но по факту продолжала свою деятельность, несмотря на давление Киева. Сильно Пургин не «светится», и даже во время массовых арестов донецких активистов со стороны СБУ в марте 2014 года, благодаря вмешательству Ахметова избежал этой участи.

6 апреля митингующие захватили здание облгосадминистрации и, вывесив российские и донецкие флаги, провозгласили образование Донецкой Народной Республики. Флаги вешали в том числе и сурковские «нашисты», не стесняясь выкладывать фото своих подвигов «В Контакте», чем помогли нацистам Киева в пропаганде и усилении русофобии. Именно благодаря этим фотографиям у Киева появились доказательства массового завоза «ватников» из России, захвата ими администраций и прочей подрывной деятельности.

Русские активисты губаревского «Народного ополчения Донбасса» в свою очередь захватили здание СБУ, получив больше сотни автоматов и пистолетов.

В первую ночь существования ДНР, Ахметов приехал к зданию Донецкой облгосадминистрации «на переговоры» с Пургиным, который с самого первого дня вошёл в руководство Народного совета ДНР и стал «серым кардиналом» донецкого политического расклада. Важной функцией Пургина стала роль связного между Киевом, Россией и Ахметовым, налаживающего контакты и ищущего компромисс между всеми сторонами. Демонизировать его за это не стоит – в политике такие фигуры неизбежны.

Захватив власть на волне антибандеровских протестов, Ахметов планировал вскоре провести референдум и провозгласить независимое государство. Это давало ему мощные стартовые позиции в переговорах с Киевом и прозападными украинскими олигархами. Если бы они согласились оставить ему его империю, то Ахметов был готов выступить в роли миротворца, усмирить «сепаратистов» и превратить ДНР в федеративную республику в составе единой Украины. При этом Пургину отводилась роль будущего главы ДНР. Все чинно и благородно. И приехав в захваченное здание облгосадминистрации, Ахметов хотел убедиться, что процесс идет в нужном направлении.

Олигарх предложил сформировать группу из трех человек для ведения переговоров с МВД, чтобы не допустить штурма захваченного здания администрации. «Я буду просить, чтобы ни одного штурма не было… Донбасс – это Украина», – сказал тогда Ахметов. Итогами якобы безрезультатных переговоров он был удовлетворен, поэтому донецкая милиция так и не пошла на штурм администрации, взять которую было тогда делом нескольких часов. Ахметов уверенно вёл свою игру, держа руку на пульсе процесса.

Но 12 апреля в события вмешалась люди олигарха Малофеева – опытный политтехнолог Александр Бородай и отставной полковник ФСБ Игорь Стрелков. Оба только что вышли из бури крымских событий и уже имели необходимый опыт, людей, а главное боевой настрой для повторения крымского сценария в Донецкой области.

По прибытии в Донецк Александр Бородай, пользуясь поддержкой Москвы, стал постепенно подминать под себя руководство ДНР, а Стрелков с набранной им в Крыму ротой добровольцев занял крупные донецкие города Славянск и Краматорск, где его встретило и поддержало местное ополчение и население.

Кто такой таинственный «Стрелок», захвативший Славянск, долгое время оставалось тайной. То ли простой военный реконструктор, то ли агент ФСБ, то ли ГРУ. Даже когда его имя вносилось в списки лиц, попавших под персональные санкции со стороны США и Евросоюза, оно было указано без даты рождения и прочей информации, поскольку никаких данных об этом не было. Постепенно туман стал рассеиваться. В основном благодаря интервью, которые лидер славянских ополченцев стал давать относительно регулярно. А после успешного отражения штурма Славянска, Стрелкова знала уже вся страна. Он стал «тем самым» Стрелковым, живой легендой повстанческого движения.

Впрочем, слово ему самому: «Когда украинская власть распадалась на глазах, в Крым постоянно прибывали делегаты из областей Новороссии, которые хотели повторить у себя то, что было в Крыму. Было ясное желание у всех продолжить процесс. Делегаты планировали у себя восстания и просили помощи. Аксёнов, поскольку на него такой груз свалился, он по 20 часов в сутки работал, попросил меня заниматься северными территориями. И он сделал меня советником по данному вопросу. Я стал работать со всеми делегатами: из Одессы, из Николаева, из Харькова, Луганска, Донецка. У всех была полная уверенность, что если восстание разовьётся, то Россия придёт на помощь. Поэтому я собрал не разъехавшихся бойцов роты, набрал добровольцев. Собралось 52 человека…»

Здесь стоит сделать небольшое отступление и пояснить, что после воссоединения Крыма созданный Стрелковым спецназ стал для российских властей незаконным вооруженным формированием и был вынужден сдать оружие. Сделавший своё дело «Стрелок» сразу ощутил недоброжелательность новых властей, которые по его собственному признанию рассматривали его в качестве «опасного сумасшедшего». Никакого официального статуса Стрелков не имел и держался в Крыму только за счет личных связей с Аксеновым. В таких условиях ничего не оставалось, как уходить из Крыма и по крымскому сценарию, практически на свой страх и риск, поддержать «Русскую весну» на Донбассе.

И вновь слово Стрелкову: «Почему Славянск? Когда мы перешли границу, у нас не было четкого определенного плана, куда нам идти. Я понимал, что с такой небольшой группой идти на Луганск или на Донецк не имеет смысла. Это города-миллионники, в которых пятьдесят человек утонут просто. Растворятся без видимого эффекта. Сразу мной была поставлена задача для себя – найти какой-то средней величины населенный пункт. С одной стороны достаточно значимый, с другой стороны в котором мы сможем быстро установить народную власть. Власть, поддержанную народом. А не просто захватить… Люди из местных нас встречали. Заранее, с машинами. То есть когда мы пешком вышли к трассе, нас там уже ждали.

15—17 километров мы шли маршем через границу. И вышли в условленном месте, которое заранее было подобрано теми, кто нас встречал. Соответственно был задан вопрос: где тот населенный пункт, в котором мы получим массовую поддержку? И назвали Славянск (другим вариантом был Шахтёрск – авт.) Я посмотрел на карту. Конечно, это было далеко. Но выбирать особо не приходилось. Мы поехали в Славянск».

Рассказывает ополченец Дмитрий Жуков (Кедр), боец группы Стрелкова: «Небольшой фургон с трудом вместил в себя всю нашу группу – 50 человек. Около 4—5 часов мы кружили по трассам донецкой и луганской областей, объезжая посты ГАИ. Внутри фургона тесно, темно, глина на берцах высыхала и превращалась в пыль, которая стояла стеной от тряски, но было весело. Когда мы все же прибыли и стали вылезать из фургона, я чуть не подавился от смеха. Дело в том, что в фургон мы грузились ночью, и никто не обратил внимания на большую красную надпись «Новая почта».

Утром 12 апреля грузовик с бойцами Стрелкова и легковушка подкатили к старинному, потрёпанному особняку «Мария» на Железнодорожной улице Славянска. Прибывших встречал местный лидер Вячеслав Пономарёв и его ребята. Они с благоговением смотрели на прибывших – у всех бойцов была одинаковая экипировка, хорошее вооружение. Все сразу решили, что это – долгожданная помощь из России, те самые «зелёные человечки». Среди встречавших бойцов местных активистов были казаки, несколько участников недавнего штурма донецкой администрации, у некоторых были даже охотничьи ружья.

В это время мимо проезжала милицейская патрульная машина. Оба милиционера заинтересовали происходящим, но были быстро обезоружены, закованы в собственные наручники и заперты в комнате на вилле. Им разрешили позвонить своему начальнику и пригласить его на переговоры. Начальник прибыл. К нему вышел Стрелков и попытался мирно объяснить: мы восставший народ и берем власть в свои руки. Милиция должна определиться. Либо она с народом, либо нет. Начальник милиции этого не понял и начал «выступать». Ему дали в глаз и заперли с остальными пленными.

Около семи утра, когда с выгрузкой закончили, подтянулись ещё активисты из числа местных, а из Дружковки привел отряд бывший «афганец» Юрий Проценко (Душман) Так была сформирована группа для захвата горотдела милиции и местного управления СБУ.

На двух микроавтобусах бойцы подъехали к горотделу. Группа действовала чётко и слаженно – часть занялась штурмом, часть ушла на внешнее оцепление. Сотрудники ГОВД уже получили информацию о появлении в городе «вежливых людей» и забаррикадировались в здании.

Стрелков стоял у подъезда и командовал. При штурме был использован стандартный «грозненский» приём – сдёргивание решетки с окна первого этажа. Микроавтобус далеко не с первой попытки тросом выдернул решетку с окна, после чего бойцы проникли в дежурную часть. Был открыт огонь по окнам и поверх голов. Сам Стрелков лично забросил две химические дымовые шашки в «оружейку», выкурив оттуда двух милиционеров. «Выкуренные» выскочили в дежурку и открыли огонь из автомата через стекло – не целясь, «на испуг». Стрелков тоже для острастки дал очередь повыше голов. После этого оба милиционера видя, что нападавшие настроены решительно, сразу сдались. Через час было захвачено здание СБУ.

Часть местной милиции на добровольной основе вместе с бойцами комендантской роты осталась охранять общественный порядок, для чего им было выделено несколько пистолетов. Остальных милиционеров распустили по домам.

Главным итогом операции стал захват оружия. Стрелков впоследствии рассказывал: «До захвата ОВД в нашем распоряжении было 62 автомата АК-74 (52 +10, которые протащили через границу для вооружения местных), 52 пистолета (по числу бойцов «крымской роты») + около десятка охотничьих нарезных стволов и полтора-два десятка всяких гладкоствольных ружей-обрезов – у местного ополчения. Сам Пономарев бегал с учебным «Стечкиным» – добытым, действительно, в СБУ Донецка. В ОВД было захвачено около полутора сотен различных стволов (причем, некоторую часть пистолетов из «оружейки» растащили пономаревские ополченцы).

Тогдашняя городская управа придерживалась нейтральной позиции, мы ее заняли без боя. Соответственно, к обеду весь город был в наших руках. Тем запасом оружия, которое было в УВД, вооружились местные добровольцы. Нас сразу стало где-то около 150 человек».

Славянск стал точкой, с которой началось распространение народной (а не ахметовской) власти на территории республики. Из города выходили небольшие отряды и свергали проукраинскую администрацию в соседних посёлках и городках. Таким образом, под контроль ополченцев перешли Краматорск, Красный Лиман, Семеновка, Николаевка и многие другие населённые пункты.

В расположенный рядом со Славянском Краматорск Стрелков отправил Вадима «Иловайского» (Терец), который командовал у него в Симферополе 2-й ротой батальона спецназа «Крым». Отряд «Терца» насчитывал 28 бойцов, среди которых были такие известные в дальнейшем персонажи, как Александр Можаев (Бабай), Евгений Пономарёв (Динго) и Юрий Проценко (Душман).

В Краматорском ГОВД были заблаговременно предупреждены о возможной атаке и успели к ней подготовиться. Сам Краматорск, в отличие от Славянска, был куда менее активным в плане установления новой власти. Большинству неплохо жилось и на Украине. Местный пророссийский актив насчитывал всего 50—60 активных участников.

Украинские активисты ходили в милицию, спрашивали, разговаривали. Их заверяли, что ГОВД не сдадут, что приняты меры, что вооружение на месте, а окна забаррикадированы мешками с песком.

О выдвижении ополченцев из Славянска в Краматорск стало известно за два часа до их прибытия. Возле горотдела немедленно собралась толпа зевак и проукраинские активисты – все ждали предстоящего «концерта». Милиция внешне была готова к отпору – сотрудники были в бронежилетах, с оружием. Им в помощь возле здания выстроились ветераны-афганцы, дабы не допустить захвата ГОВД.

Когда группа «Терца» приблизилась к ГОВД им навстречу вышел начальник горотдела Виталий Колупай. Он попробовал начать переговоры, но его не стали слушать, оттолкнули, сделали пару выстрелов в воздух и двинулись к заслону из «афганцев». Помимо афганцев там были местные пророссийские активисты, которые не хотели вооруженного захвата, а хотели, чтобы все происходило как-то цивилизованно, хотели референдума. Но разговаривать, объяснять, убеждать не было времени – бойцы «Терца» сделали пару предупредительных выстрелов и оттолкнули их со своего пути. Зеваки отошли на территорию школы, которая стоит напротив горотдела.

Многие снимали происходящее на камеры и телефоны. Многие возмущались, спрашивали у бойцов, что они здесь делают, это территория Украины. Им говорили в ответ, мы, мол, за Донбасс, на что люди отвечали, что Донбасс – это Украина. То есть собравшиеся люди не очень приветствовали все происходящее.

Но и сидевшие внутри милиционеры не горели желанием оказывать решительное сопротивление. Чтобы их припугнуть и показать всю серьезность своих намерений, стрелковцы сделали пару выстрелов по окнам на третьем этаже. Им в ответ тоже стрельнули, но ни в кого не попали.

После этого у здания ГОВД появилась группа местных пророссийских активистов, одетых в «спортивку» и вооруженных пистолетами. Эта группа людей сразу пошла в горотдел, а стрелковские «спецы» остались снаружи. Видимо, было рассчитано, что если милиционеры всё-таки дадут бой, то все потери должны прийтись на местных активистов, чтобы лишний раз «не палить» приезжую группу.

Решительность группы «Терца» и местных активистов сделал своё дело – весь горотдел прекратил невнятное сопротивление и разошёлся по домам. А уже через пару дней все краматорские милиционеры вернулись на службу и продолжили работу, но уже с георгиевскими ленточками.

Спасать украинскую власть примчались наиболее верные её сторонники – местные бандиты, вооруженные ножом и пистолетом. Их увели за здание горотдела и быстро остудили боевой пыл. Двоих отправили в Славянск, «на подвал» (они так и просидели там до самого мая). Остальные быстро всё поняли и сказали – всё, мы не делаем глупостей.

После захвата ГОВД ополченцы получили 500 стволов, сорвали украинский герб на крыше здания и подняли флаг Донецкой Народной Республики. 23 апреля таким же образом была захвачена Краматорская администрация. На окраинах города возле военного аэродрома, на территории которого находилась украинская военная часть и вертолеты Ми-24 и Ми-8, был установлен импровизированный контрольно-пропускной пункт.

Также под контроль ополчения перешёл город Горловка, став связующим звеном между Славянском и Донецком. Возглавил местных ополченцев отставной подполковник ГРУ Игорь Безлер. По словам Стрелкова – яркая, харизматичная фигура, обладающая бешеной пассионарной энергией.

Официальная биография Безлера, впервые озвученная РИА Новости и получившая широкое хождение в интернете, вызывает много вопросов. Сам Безлер заявил, что он российский гражданин (с видом на украинское жительство). Однако бандеровское МВД, помешанное на поиске российского следа в войне на Донбассе, официально указывает в информации о розыске, что Безлер – гражданин Украины.

Много неясностей и с участием Безлера в Афганской войне, вероятной учёбе в Военной Академии им. Дзержинского (которая готовит кадры не десантников или бойцов ГРУ, а ракетчиков РВСН).

Достоверно известно, что в 2012 году Безлер уволился в запас и переехал из России на Украину. Причём не в родной Симферополь, а в Горловку, где он проработал, в том числе и на коммунальном предприятии ритуальных услуг «Простор», откуда был уволен. Засветился Безлер и в команде депутата донецкого облсовета от «Партии регионов» Игоря Крыжановского, затем работал в службе безопасности завода «Горловский машиностроитель», одновременно возглавив местную организацию воинов-десантников.

Безлер активно участвовал в событиях по воссоединению Крыма с Россией (командуя у Стрелкова 1-й ротой батальона спецназа «Крым»), а затем был послан на разведку в Донецк. Однако восстание в Донецке началось раньше, чем планировал Стрелков, поэтому Безлер самостоятельно включился в него, участвуя вместе с губаревскими активистами в захвате здания СБУ. Правда, из-за угрозы контратаки со стороны украинской «Альфы» СБУ пришлось оставить.

С приходом Стрелкова в Славянск Безлер получил под команду взвод, но через несколько дней был отстранен от командования. Отношения между ним и Стрелковым стали довольно натянутыми. Оба были лидерами по натуре, а Стрелков к тому же был очень недоволен сдачей здания СБУ Донецка.

В итоге «Бес» самостоятельно выехал в Горловку, где организовал собственную группу и захватил город, после чего вновь прибыл в Славянск и заявил Стрелкову, что считает себя в его подчинении. На том и порешили.

На тот момент в Донецкой области в целом шла обычная мирная жизнь, без выступлений и революций. Местное население почти целиком поддерживало стрелковцев, принимая их за «зеленых человечков», поскольку одеты бойцы были в одинаковую униформу. И люди были спокойны, считали, что все повторяется как в Крыму и скоро они получат российские паспорта. Разочаровывать людей Стрелков не стал, не имел права. Его очень беспокоило отсутствие в области сильного политического лидера, своего рода «донецкого Аксёнова». Но с этим приходилось мириться – скорый ввод российских войск разом снимал все проблемы и неясности.

А что же происходило в это время в Киеве?

Уже к апрелю экономическое положение на Украине резко обострилось. Майданное «правительство» оказалось не в состоянии принимать компетентные решения – никто из сладкоглаголящих националистов не умел и не хотел работать в сфере экономики или социального обеспечения. Всё пустили на самотек. Цены и коммунальные тарифы начали расти, в то время как надбавки к пенсиям и зарплатам бандеровское правительство решило ликвидировать.

Из-за разгула преступности киевляне вынуждены были собственными силами патрулировать свои жилые районы, поскольку милиция не могла больше защищать население. Победившие майданные боевики с топорами и автоматами гордо чертили они на фасадах столичных зданий – «Мы здесь власть!»

Курс украинской гривны по отношению к доллару снизился до исторического минимума, побив все мыслимые рекорды. Произошло ускорение инфляции с 0,6% в феврале до 2,2% в марте. Клиенты банков массово открывали долларовые депозиты либо просто снимали деньги со счетов.

На этом фоне подорожал бензин, продукты питания. Резко вырос спрос на товары долгосрочного пользования – люди стремились обменять дешевеющие деньги на что-то, что можно продать после кризиса. В Киеве в первом квартале 2014 года не было открыто ни одного торгового центра – они попросту не окупали себя в условиях, когда большинство их клиентов затягивало пояса потуже в надежде хоть немного отложить на «черный день». Люди старались меньше тратить в кафе, магазинах, ресторанах, отказывались от услуг салонов красоты и парикмахерских. Более того, многие переставали покупать даже лекарства и все чаще занимались самолечением. И всё это на второй месяц после Майдана!

Выгоду из кризиса извлекли только его главные виновники – Пётр Порошенко, Арсений Яценюк и Александр Турчинов. Они расставили на ключевых должностях своих людей, захватили Национальный Банк, поставив под контроль зарубежные и бюджетные денежные потоки. Неплохо заработали бандеровцы и на обвале курса гривны, на завышенной стоимости бензина и лекарств – вся Украина была наслышана о намерениях правительства спровоцировать искусственный дефицит товара в аптеках для того, чтобы ввести «честные» цены на лекарства.

Прикрываясь националистической риторикой, бандеровцы начали очередную распродажу страны. Чтобы прикрыть это невиданное национальное предательство была только одна спасительная лазейка – война. Развязывая её, киевская хунта собиралась решить несколько основных задач: провести полную дерусификацию юго-востока Украины, «отжать» у донецко-луганских олигархов их активы, расчистить площадку под добычу в Донбассе сланцевого газа американскими компаниями, а заодно прикрыть собственную некомпетентность в вопросах управления и затянуть гайки прессе. На фоне борьбы с «московской агрессией» даже такие карикатурные персонажи, как Турчинов, Яценюк и Кличко без труда представали в благородном образе спасителей украинской нации.

Сразу после захвата пророссийскими активистами административных зданий в Донецке, Луганске и Харькове «президент» Александр Турчинов 7 апреля отдал приказ о начале проведения Антитеррористической операции в Донецкой, Харьковской и Луганской областях. Эта дата официально считается началом гражданской войны на Украине.

Стоит напомнить, что ещё пару месяцев назад АТО против майданных фашистов собирался проводить законный президент Янукович, насмерть перепугав «оппозицию» и послов западных стран, заявивших, что проведение АТО – это антиконституционно. Теперь о проведении АТО против собственных граждан объявили захватившие власть бандеровцы. Но ни одного упрёка в их адрес со стороны Запада не прозвучало. И не удивительно, ведь теперь карать предстояло не «борцов за свободу», а восставших против нацизма русских людей.

По разработанному плану, МВД и Национальная гвардия, под руководством министра внутренних дел Арсена Авакова и командующего Нацгвардией Степана Полторака, должна была взять под контроль ситуацию в Харькове. Для решения этой задачи привлекался полк спецназа «Ягуар», состоящий из профессионалов-контрактников, имеющих большой опыт обеспечения общественной безопасности.

Отряд спецназа «Омега» и главу СБУ Наливайченко отправили в Луганск. В Донецк был переброшен отряд «Альфа». Одновременно для устрашения местных жителей и демонстрации силы пара украинских истребителей Су-27 совершила бреющий полёт над жилыми кварталами Харькова, Луганска и Донецка.

Чтобы заставить сотрудников украинских спецподразделений выступить против собственного народа, была рассказана сказка: страна у нас одна, независимо от того правительства которое было и которое пришло, и которое будет. И сегодня интересы страны поставлены на поверку – существовать Украине или нет. Бойцам внушали, что сегодня они защищают не правительство (которое кроме презрения ничего у них не вызывало), а государство, которое якобы уничтожают извне. Это сработало и операция началась.

7 апреля «Альфа» вернула под контроль оставленное без сопротивления здание донецкого управления СБУ, но идти на штурм захваченной областной администрации отказалась категорически. В Луганске, бойцы спецподразделений также отказались штурмовать административные здания, занятые местными жителями: «Мы будем работать исключительно в рамках закона. Наши подразделения созданы для освобождения заложников и борьбы с терроризмом».

В Харькове в это время возле здания ОГА проходил 5-тысячный митинг русских активистов. Милиция не вмешивалась, толпу сдерживали только безоружные курсанты Харьковской Академии внутренних войск и бойцы части 3005. Но их усилий явно не хватало – митингующие прорвали оцепление и ворвались в здание, поставив его под свой контроль.

Примерно в полночь в Харьков прилетел министр внутренних дел Аваков и прямо в аэропорту собрал оперативный штаб. На нём присутствовали командующий Нацгвардией, представители воинских частей гарнизона, спецназа ВСУ, Харьковской Академии, местной милиции и СБУ. Начали обсуждать детали предстоящего штурма и освобождение здания ОГА. Определили, что необходимо порядка 400—500 человек. На словах все силовики были готовы участвовать в операции – и спецназ ВСУ и СБУ, и «Беркут», и «Сокол», и милиция.

Но в 4 утра на исходное положение для штурма вышел только «Ягуар», получившие оружие курсанты Академии и бойцы воинской части 3005, всего человек 200. Аваков страшно нервничал – его приказ откровенно саботировался местными силовиками.

В итоге решили проводить штурм этими силами. Тем более что информация о прибытии в Харьков двух полков спецназа уже разлетелась по городу и люди в основной массе предпочли уйти с площади. Иначе могла произойти катастрофа, подобная одесской. В итоге всё удалось сделать достаточно быстро. Спецназовцы заходили в здание облгосадминистрации быстро, решительно и одновременно со всех сторон. Через 20 минут всё было кончено – здание вернулось под контроль бандеровских властей, порядка 70 активистов было задержано.

Когда стало ясно, что бандеровцы победили, к зданию ОГА подтянулись и другие украинские подразделения. При этом харьковский «Беркут» сцепился с «Ягуаром», недовольный, что приезжие чужаки хозяйничают в их городе. Оба спецподразделения вместе стояли на Майдане, а теперь получалось, что «Ягуар» продался и выступает на стороне майданных фашистов. Ситуация была настолько шаткой, что «Ягуару» пришлось взять под охрану не только обладминистрацию, но и здания милиции и СБУ, так как харьковские силовики не горели желанием проливать кровь своих земляков.

Что касается харьковской «элиты» во главе с Кернесом и Добкиным, то она покорно «слила» протестное движение и перешла на сторону киевской хунты. Кернес остался мэром Харькова, а Добкин в качестве кандидата в президенты поехал общаться с народом в Луганск, откуда был с позором немедленно выгнан.

Несмотря на частичный саботаж со стороны украинских силовиков, первый день АТО принёс киевской хунте видимые успехи – восставших начали выбивать из захваченных административных зданий и пачками сажать в СИЗО. Никто из протестующих, за редким исключением, не собирался брать в руки оружие и воевать с киевской хунтой. Все наивно ждали проведения референдума, в то время как бандеровское зверье, уже стекалось на Донбасс для кровавой резни русских. И появление Стрелкова в Славянске оказалось как нельзя кстати. К нему немедленно начали стекаться те немногие, кто уже понимал реальное положение дел и был готов защищать своих женщин и детей не референдумами и речами, а оружием.

Славянск мгновенно стал самой «горячей» точкой Украины – именно здесь захватившие власть бандеровцы впервые встретили реальное вооружённое сопротивление. К восставшему городу началась немедленная переброска наиболее боеспособных украинских подразделений, усиленных бронетехникой и авиацией.

Ближайшей к зоне АТО оказалась 25-я воздушно-десантная бригада из Днепропетровска. Она считалась одной из лучших в войсках Украины, некоторые ее офицеры прошли стажировку в знаменитом центре подготовки десантников и спецназовцев «зеленых беретов» США Форт-Брэгг. Бригада участвовала в совместном учении с американскими десантниками из 82-й воздушно-десантной дивизии на Ровенском полигоне. Она же была единственной из всех бригад ВДВ, которая пару раз реально была десантирована вместе с техникой парашютным способом. Первоначально бригада готовилась в рамках АТО подавлять майданный мятеж в Киеве, но государственный переворот изменил цель операции – вместо бандеровского Киева им стал русский Донбасс.

Под Славянск перебрасывались и другие наиболее надёжные для бандеровской хунты армейские подразделения: львовская 24-я механизированная бригада, десантники 95-й аэромобильной бригады (изначально комплектовавшейся только этническими украинцами), отряды «Правого сектора» и Нацгвардии.

В небе над городом появились боевые вертолёты Ми-24. Причём две машины имели белую окраску ООН (ранее они участвовали в миротворческих операциях украинского контингента и не успели перекраситься), что вызвало международный скандал, умело раскрученный российскими СМИ.

В ночь с 12 на 13 апреля на заседании СНБО Украины было принято решение о проведении в Славянске антитеррористической операции, которая началась утром 13 апреля в Вербное воскресенье. Украинские спецназовцы получили приказ освободить захваченные «сепаратистами» административные и милицейские здания Славянска, а глава МВД Арсен Аваков обратился к жителям с призывом уйти из центра города, не выходить из квартир и не подходить к окнам.

По плану семь бронемашин с десантниками 25-й бригады направлялись в Славянск с целью принять с «вертушек» десант «Альфы» на заброшенном аэродроме ДОСААФ и вместе с ними зачистить город. Однако колонна десантников, под личным руководством командующего ВДВ полковника Александра Швеца, остановилась перед въездом в город, в лесу возле Семеновки. Пока военные ожидали сигнала, по словам очевидцев, «сепаратисты подошли к лесу и заблокировали выезд».

Руководство СБУ пыталось убедить Швеца в необходимости начать операцию. Однако тот, ссылаясь на отсутствие команды из Минобороны, продолжал тянуть время. В результате саботажа со стороны десантников, на рекогносцировку в Славянск отправились только руководители операции.

В это время Стрелков получил известие, что в районе Семеновки и аэродрома ДОСААФ появились украинские военные, какой-то спецназ. И выслал туда разведгруппу на автомашинах во главе с «Ромашкой» (Сергей Журиков) и «Абвером» (Сергей Здрилюк). Следуя по дороге, они натолкнулись на колонну из трех иномарок, в которых ехало руководство СБУ.

Вспоминает заместитель председателя СБУ Виктор Ягун: «В тот трагический день 13 апреля около девяти часов утра мы, сотрудники центрального аппарата совместно с руководством донецкой областной милиции, проводили рекогносцировку, готовились к антитеррористической операции. В восьми километрах от Славянска остановились пообщаться с жителями села Семеновка. В том месте стояло много машин – и гражданских, и боевых. Люди уверяли нас, что в Славянске оружия нет, что тут, дескать, только мирные демонстранты. В это время подъехала группа мужчин в гражданской одежде, которые, как стало понятно позже, доложили террористам о вип-машинах. Через несколько минут раздались выстрелы».

На месте обстрела остались две искорёженные машины. Третья выехала с места боя на простреленных колесах. Погиб спецназовец капитан Геннадий Биличенко, тяжелое ранение получил командир «Альфы» полковник Кузнецов, полковник СБУ Куксу и сотрудник МВД Селихов. При этом находящиеся неподалеку украинские десантники даже не поддержали СБУшников огнем. Только один БТР дал залп в воздух.

Позже СБУ опубликовало перехват телефонных разговоров Стрелкова с Бородаем, сделанных в тот же день:

Стрелков: Привет. Алле?

Бородай: Да. Как у вас обстановка?

Стрелков: Ну, смотри, первую атаку мы отбили. Вот. Налетели они на наш, этот самый, заслон. Понесли большие потери. Понесли большие потери. Мы не знаем кто, даже кого мы покрошили, но кого-то серьёзного. Вот.

Бородай: Я понял. Отлично. Значит, смотри – к вам сейчас выдвинется из Луганска… Кто с боевым опытом, те и выдвинутся.

Стрелков: Хорошо. Пусть выдвигаются, но учти все дороги перекрыты. Им придётся с боем прорываться.

Бородай: Я знаю. Но они собьют хотя бы их посты.

Стрелков: Ага. Сейчас информация нужна. Информация, кого мы покрошили. Покрошили очень серьёзную группу. Очень серьёзную. С какими-то очень серьезными весовыми людьми… Мои ребята отработали просто на пятёрочку с плюсом…

В тот же день Стрелков общался и с Константином Малофеевым. Тот велел Стрелкову доложить о произошедших событиях Аксёнову и информировал его более точно – в результате нападения ранен глава Антитеррористического центра СБУ.

Спецназ «Альфа» на нескольких БТР в это время занял два блокпоста на въезде в Славянск со стороны Краматорска и Харькова. Их защитники, не ввязываясь в бой, подожгли сваленные у баррикад покрышки и отошли. У людей не было ни боевого опыта, ни оружия, чтобы воевать с украинским спецназом. Итог первого дня АТО для украинских сил – убитый офицер «Альфы» и 9 раненых.

В тот же день под Славянском ополченцами был захвачен грузовик «КрАЗ», полностью груженный боекомплектом к РСЗО «Град». Никто не верил диким предположениям, что киевская хунта применит такое оружие против мирных жителей, но сам факт появления «Градов» на Донбассе настораживал.

14 апреля в Славянске были отменены занятия в школах, детсадах и других детских учреждениях. К зданию горсовета подошло обещанное Бородаем подкрепление: «КамАЗ» без номеров, с бойцами вооруженных пулеметами, гранатометами и автоматами. Ополченцы оборудовали на окраинах города блокпосты, укрепили огневыми точками и мешками с песком здание и крышу горсовета. Очень не хватало оружия – блокпост на комбикормовом заводе имел всего два пистолета, один автомат, несколько охотничьих ружей и по 3—4 ящика бутылок с «коктейлем Молотова». Однако даже в таких условиях стрелковцы не бездействовали.

В районе автозаправки БЗС под личным руководством Стрелкова была разоружена группа разведчиков 25-й аэромобильной бригады в количестве 25 человек. Большим успехом стал захват колонны пограничников сопровождаемой группой офицеров спецподразделения «Сокол». Колонна по ошибке приехала прямо на блокпост ополченцев и была разоружена. Бойцы отпустили пленных, оставив себе милицейскую автомашину, оборудованную спецсигналами и специальную секретную передвижную станцию космической связи на базе автофургона «Рено». Правда, из-за отсутствия специалистов воспользоваться ей ополченцы не смогли.

За то очень успешно работала легковая спецмашина радиоперехвата СБУ, которую захватили в Краматорске. Её экипаж добровольно перешел на сторону ополчения и занимался перехватом переговоров украинской стороны.

17 апреля стрелковцы захватили гору Карачун, на которой располагался телерадиопередающий центр с 222-метровой мачтой и, отключив украинское ТВ, начали вещание российских каналов на Славянск, Краматорск, Горловку и Макеевку. В тот же день был обстрелян украинский Ми-8, который разбрасывал над городом листовки с текстом Женевских соглашений – о прекращении огня всеми сторонами.

Но пока все события проходили под флагом того, что обе стороны хотели убедить друг друга и крайне осторожно подходили к применению оружия. Ополченцы не трогали украинские блокпосты, отпускали захваченных пленных. Армейцы и десантники, в отличие от Нацгвардии, СБУ и МВД, также не проявляли агрессии. Украинская сторона очень осторожно себя вела, шаг за шагом прощупывала, как себя поведёт Россия.

На этом фоне 17 апреля участники переговоров в Женеве (Россия, ЕС, США и бандеровская Украина) одобрили текст заявления по ситуации на Украине. Россия в тот момент диктовала все условия, на Западе со дня на день ожидали русского блицкрига и неизбежного воссоединения Украины с Россией. Помешать этому Запад мог только санкциями, но никак не военной силой. Поэтому за предшествующий месяц (с момента воссоединения Крыма до встречи в Женеве) Вашингтон провёл большую комплексную работу с Москвой по всем каналам и направлениям. В результате к Женевской встрече со своими западными «партнёрами» Россия подошла уже совсем не в том боевом задоре, что наблюдался буквально месяц назад.

Начало принуждения российской «элиты» миру было положено 17 марта, когда президент США Барак Обама ввёл персональные санкции против ряда российских должностных лиц в виде замораживания их банковских счетов, ареста имущества и отказа в выдаче въездных виз. В тексте также упоминалось право секретаря казначейства дополнять список по согласованию с государственным секретарём. Среди тех, кто попал под санкции, были председатель Совета федерации Матвиенко, вице-премьер Рогозин, помощник президента Сурков и советник президента Глазьев.

20 марта список расширили, а также ввели санкции против банка «Россия», названного «личным банком высокопоставленных должностных лиц Российской Федерации» и крупных российских бизнесменов, которых сочли связанными деловыми отношениями с Путиным (олигархи Тимченко, Ковальчук и братья Ротенберги).

В конце марта США приостановили сотрудничество с Россией в сфере борьбы с наркотиками, а также прекратили выдачу американским компаниям лицензий на экспорт в Россию «потенциально опасной (оборонной) продукции».

27 марта Генеральная Ассамблея ООН принимает резолюцию №68/262, посвященную вопросу территориальной целостности Украины. Из 193 государств-членов ООН за этот антироссийский документ проголосовало 100, против – 11, воздержалось – 58, 24 не голосовали. К счастью для России, резолюции Генеральной Ассамблеи имели только рекомендательный характер и не являлись обязательными для выполнения. Но сам расклад сил голосовавших был явно не в пользу Москвы.

2 апреля США заморозили ряд проектов с Россией в рамках двусторонней президентской комиссии, некоторые направления сотрудничества по линии правоохранительных органов, а финансирование на их реализацию переадресовали бандеровской Украине. На следующий день были приостановлены консультации с Москвой по противоракетной обороне, а также сотрудничество в космической сфере за исключением проекта Международной космической станции и ряду проектов в области мирного атома.

7 апреля США прекратили сотрудничество с Россией в рамках программы Нанна-Лугара, а также закрыли доступ российским гражданам к объектам Министерства энергетики, включая Брукхейвенскую национальную лабораторию и Фермила.

Санкции были введены и против отдельных российских предприятий. Концерну «Алмаз-Антей» закрыли для продажи его ракетных комплексов рынки Европы, Канады, США, Японии и Австралии (при том, что концерн никогда и не продавал туда никаких комплексов, не получал никаких важных компонентов и не имел имущества). «Роснефти» запретили без сотрудничества с американскими компаниями реализацию своих шельфовых проектов в Арктике. При этом «Роснефть» могла спокойно продавать свою добытую нефть в США. Канада внесла в санкционный список «Газпром», у которого на канадской земле никогда не было никаких проектов и интересов.

Были введены санкции в отношении семи представителей руководства Крыма и компании «Черноморнефтегаз». Европе было запрещено выдавать визы российским гражданам с крымской пропиской, осуществлять какие-либо инвестиции в Крым и сотрудничать с крымскими предприятиями.

Однако европейцы эти санкции благополучно саботировали – крымчане продолжали спокойно посещать Европу, а все европейские инвестиции в Крым теперь шли через материковые российские предприятия.

Больше всего досталось российским банкам, которым разом перекрыли дешевый западный кредит. В результате банк «Россия» за первый месяц санкций потерял 12,6 млрд. рублей, в панике выведенных физическими и юридическими лицами. Банку не помогла даже личная помощь Путина и открытия им рублевого счета. Блокирование карт Виза и Мастеркард окончательно показало, что вся банковская система России отключается по щелчку из Вашингтона.

Прочитав вышеперечисленный список, читатель наверняка пропустил важный момент. Если сравнить «санкции» в отношении России с санкциями, которые США в своё время ввели против Ирана, Ирака или КНДР, наблюдается поразительная разница. Ни одной санкции против России, как государства введено не было! Вашингтон бил избирательно и только по отдельным представителям российской «элиты», сферам совместной деятельности, секторам экономики и предприятиям. Говорить о каком-то серьёзном воздействии западных санкций на российскую экономику нельзя абсолютно. И, тем не менее, они до сих пор остаются главной темой российских СМИ. Почему?

Во-первых – точечный удар западных санкций, оказался неожиданно эффективен, поскольку для него внутри России имелась точка опоры – это полностью прозападный либеральный экономический блок. Именно ему Запад послал чёткий сигнал – ваши капиталы у нас в руках и в любой момент вы можете их лишиться, если не будете делать, что вам говорят. Поэтому либеральные экономические фундаменталисты сделали всё, чтобы мизерный потенциал санкций как можно больнее ударил по России. Будучи членом ВТО, Москва после 22 февраля 2014 года имела все основания приостановить своё членство в этой организации и сбросить петлю экономической удавки, но так и не сделала этого.

Во-вторых, никакой Крым не отменял продолжающееся системное загнивание России от либерально-сырьевой модели экономики. Хочу напомнить, что экономический кризис и бегство капиталов начались в России ещё до победы Майдана и введения экономических санкций – в январе 2014 года. Введённые Западом санкции дали прекрасный повод российским властям списать на них все свои провалы в экономике, рост тарифов ЖКХ, воровство бюджетных средств и так далее.

В-третьих, Кремль нервничал, ибо осознал, что столь избирательные точечные санкции преследуют вполне реалистичную цель – российские олигархи, большой бизнес, должны своими руками свергнуть Путина, как это сделали их украинские коллеги. Не случайно 21 апреля было озвучено намерение президента Барака Обамы назначить новым послом США в России специалиста по «цветным революциям» Джона Теффта.

При этом Вашингтон чётко дал понять: никакой торг по поводу снятия санкций, никакой «размен» (например, Донбасс на Крым) невозможен в принципе. Америка – это не то государство, которое можно заставить пересмотреть свое решение шантажом. Когда Тегеран по требованию американцев отказался от своей ядерной программы – санкции были немедленно сняты. И весь мир это видит и понимает, если попал под санкции – остаётся только уступить. Почему же в отношении России должно быть иначе?

Какое то время в Москве питали надежду на экономическую и политическую поддержку со стороны Китая. Но как справедливо заметил известный предприниматель Дмитрий Потапенко: «Всем (в мире) в общем-то, мы фиолетовы!»

В ходе всех голосований в Совбезе ООН и Генассамблее ООН по вопросам Крыма и конфликта на Украине Китай неизменно воздерживался, как и еще несколько десятков стран. Де-юре Китай не присоединился к санкциям против России, но де-факто ввёл их, отказавшись сотрудничать с крымскими предприятиями, уклоняясь от выдачи кредитов российским банкам. Товарооборот между Россией и Китаем за 2014—2016 годы сократился на целую треть, хотя Москва рассчитывала на его значительный рост. Более того, пользуясь экономическими и международными проблемами России, китайские экономические субъекты еще более ужесточили переговорные позиции со своими российскими партнерами.

Таким образом, ни по Крыму, ни по Сирии интересы России и Китая совершенно не совпадают. В Кремле долгое время отказывались это понимать и после китайского урока, понадобился ещё и турецкий (в виде сбитого над Сирией Су-24), чтобы до российского руководства, наконец начал доходить тот факт, что власть любой страны обязана руководствоваться своими национальными интересами, а не «братской» дружбой с кем бы то ни было.

Сам Путин, отдав экономические вопросы в руки либеральной пятой колонны, демонстрировал откровенное непонимание сложившейся геополитической и экономической ситуации. На прямой линии с народом 17 апреля 2014 года он успокаивал население России тем, что никакого падения цены на нефть ниже 85 долларов быть не может – это экономически невыгодно Западу и саудовским нефтяным монархиям, надеялся на помощь ОПЕК, где якобы имелось много российских сторонников, не верил в рентабельность добычи в США сланцевого газа и нефти. Все эти прогнозы один за другим рухнули в ближайшие два года.

Ещё в 1970-х годах Збигнев Бжезинский обосновал так называемую стратегию «уязвимых мест», суть которой заключалась в выявлении слабостей потенциального противника и превращения их в серьезные проблемы. Это позволяло отвлечь основные силы противника от реального противоборства с США и заставить его сосредоточить все ресурсы на разрешении собственных растущих затруднений.

Выявление и уточнение «уязвимых мест» СССР было возложено на ЦРУ США во главе с Уильямом Кейси, который привлёк к работе видных ученых-экономистов, а также специалистов из делового мира, имевших реальный опыт бизнес-войн с конкурентами. В результате широкомасштабной аналитической работы были определены и системно изучены «уязвимые места» СССР в политической, экономической, идеологической и иных областях. Была сформирована стратегия провоцирования финансово-экономического банкротства советского государства, предусматривающая организацию резкого снижения доходов в бюджет СССР от внешней торговли в сочетании с существенным ростом расходов на разрешение организуемых извне проблем.

Этого удалось добиться в 1985 году, когда в результате сговора американских и саудовских элит, мировые цены на нефть рухнули сразу в 4 раза. В сочетании с «Перестройкой», войной в Афганистане, блефом «Звездных войн» и усиливающимися антиправительственными выступлениями в Польше, Венгрии, Румынии и других странах соцлагеря, это подрубило экономику СССР.

Технология так называемой «сырьевой горки» (взлёт и падение цен на нефть) в 2014 году была применена и к России. Пока Путин уверял общество в незыблемости мирового нефтегазового рынка, Запад уже всё подготовил для его обвала. США в значительной степени регулировали мировой спрос и предложение, накопили огромные нефтяные запасы, организовали крупномасштабную сланцевую добычу нефти и газа на своей территории. К тому же американцам удалось снизить себестоимость сланцевых углеводородов в 2—2,5 раза за счёт улучшения технологии добычи. Продажа и переработка попутных газов (гель, аргон, акриловые волокна) также приносила американским корпорациям огромные прибыли. В итоге США из главного потребителя энергоресурсов превратились в одну из ведущих энергетических держав мира.

Саудиты и ОПЕК уже в 2014 году с удивлением стали обнаруживать, что американцы своим сланцевым газом и нефтью поломали всю предыдущую систему ценообразования. Если раньше ведущие нефтяные игроки могли снизить добычу и дождаться повышения цены, то теперь США выбрасывали на рынок недостающую нефть (как со своих сланцевых месторождений, так и с территории ИГИЛ и ими же разрушенной Ливии). Ещё больше удешевило мировую нефть снятие санкций с Ирана.

Когда Саудиты опомнились и стали наращивать добычу, было поздно – мировая цена на нефть в 2014 году упала в два (!) раза, а их доля в мировом нефтяном рынке сократилась с 17 до 14%. Таким странам, как Нигерия, Алжир, Венесуэла, Россия и Мексика падение цен на нефть и вовсе сулило безрадостное будущее. Мировое лидерство в нефте- и газодобыче по планам глобалистов должно было остаться только за четырьмя странами – США, Саудовской Аравией, Кувейтом и Китаем.

Посаженная на нефтегазовую иглу российская экономика, отрезанная санкциями от дешевых западных кредитов, начала скрипеть и разваливаться. Пришло время платить за деиндустриализацию, за упущенные «жирные годы» высоких цен на нефть и 14-летний пиар «с вставанием с колен». Россия оказалась единственной из нефтедобывающих стран, у которой обвал цен на нефть привёл к обвалу национальной валюты. В результате наша Родина всё больше напоминает предвоенный Ирак 2003 года, измученный многолетней блокадой и санкциями, с полуразваленной экономикой, которой уже не помогает никакая нефть и газ.

На той же прямой линии 17 апреля 2014 года президент, впервые после своих заявлений от 4 марта, обозначил официальную позицию России по украинскому кризису. Вновь напомнив о предоставленном ему праве использовать российские вооруженные силы на территории Украины, он тут же признал свергнувшую Януковича Верховную Раду легитимной и согласился на допуск в Крым миссии ОБСЕ. Таким образом, Россия принципиально отказывалась от силового решения украинской проблемы, а допуская «заклятых друзей» из ОБСЕ на свою территорию фактически признавала за Западом право на высший арбитраж в сфере своих национальных интересов.

Пока Путин был на прямой линии с народом, в Женеве глава МИД России Лавров «сливал» проект «Новороссия», вызвав шок западных политиков и журналистов. Итоговое соглашение призывало все противоборствующие стороны освободить захваченные здания, сложить оружие и сесть за стол переговоров. Лавров пять (!) раз подчеркнул, что кризис на Украине должен быть преодолён самими жителями этой страны.

При этом из Москвы в восставший Донбасс поступила жёсткая команда – убрать российские флаги. Весь март они пестрели над административными зданиями Донецка и Луганска, Славянска и Мариуполя, Старобельска и Свердловска… и вдруг эта шокирующая команда из Москвы. Поднятие триколора стало приравниваться едва ли не к измене. Ополченцы могли поднимать какие угодно флаги – Новороссии, ДНР, ЛНР, Армении, Абхазии, Осетии. Хоть Китая или Индии. А свой, родной, российский флаг запретили…

Однако на Западе из «слива» Новороссии сделали совсем иные выводы, чем хотелось бы Кремлю – введённые против Кремля точечные санкции дали первые плоды. Глобалисты и западные элиты отлично изучили природу и психологию российской «аристократии»: ничего не делать, не трудиться, получать лёгкие газовые и нефтяные деньги, ничего не меняя. И Кремль полностью оправдал эти расчеты, пойдя по самому худшему варианту противостояния, полностью уничтожая возможность для своей победы. В результате, Женевские соглашения вместо разрядки в отношениях с Западом обернулись для России началом целой серии унижений. Запад начал отыгрываться за своё публичное унижение Крымом. Что-что, а бесконечно гнуть хребет давшего слабину противника там умели.

Закулисные договоренности подразумевали невмешательство России в ситуацию на Юго-Востоке Украины и отказ от какой-либо помощи ополченцам. При этом Россия обязалась поддержать находящуюся на грани дефолта и банкротства бандеровскую Украину дешёвыми энергоносителями. Делалось это конечно не ради мнимой заботы об украинском народе, а с целью поддержания украинской экономики, чтобы киевская хунта могла выплачивать Западу свои огромные долги. Робкие призывы Путина к западным «партнёрам» разделить финансовое бремя поддержки Украины вызывали только раздражение.

Запад жестко настаивал на соблюдении Женевских договоренностей и грозил новыми санкциями, если ситуация не нормализуется. И в Лондоне, и в Вашингтоне дали понять, что пункт о разоружении незаконных формирований и освобождении административных зданий относится только к пророссийским активистам. Неожиданное обострение сопротивления (начало героической обороны Славянска) трактовалось Западом, как невыполнение Москвой условий договора.

На следующий же день после Женевы Обама и Меркель потребовали от России вывести войска с территории Украины (а значит и Крыма) и пригрозили новыми санкциями. Осмелевшая киевская хунта открыто начала формирование карательной группировки для войны с восставшим населением Донбасса и «русскими диверсантами». Причем с первых дней конфликта в её состав была привлечена армия, что прямо противоречило Конституции страны.

Теперь самое время подробнее рассмотреть состояние вооруженных сил Украины (ВСУ), ибо именно они вынесут на себе основную тяжесть войны, прославившись как стойкостью и мужеством в боях, так и повальной трусостью и военными преступлениями, убийством беззащитных женщин, стариков и детей.

После развала СССР, Украина получила в наследство четвертую по мощи армию в мире (после США, России и Китая). Почти 800 тысяч человек, 14 тысяч танков и бронированных боевых машин, 7200 артиллерийских систем, более 500 кораблей, 1100 боевых самолетов, более 1000 единиц тактического ядерного оружия и 176 межконтинентальных баллистических ракет!

Новые власти «самостийной» Украины очень удачно воспользовались этим советским наследством – армия быстро превратилась в неиссякаемый источник пополнения карманов разнокалиберного жулья. По данным Лондонского института стратегических исследований только в первые три года независимости, Украина распродала за рубеж вооружений на фантастическую сумму в 32 млрд. долларов. Правда до государственного бюджета эти миллиарды дошли в очень урезанном виде. В результате за 23 года некогда современная и грозная армия превратилась в деморализованный коллектив по обслуживанию еле ползающего металлолома. Уже президент Ющенко открыто признал, что армии Украины фактически нет.

Весной 2013 года украинское правительство утвердило пятилетнюю программу оптимизации и повышения боеготовности вооружённых сил – по сути дальнейшее сокращение, разворовывание и попытку перехода того что останется на стандарты НАТО. Всерьез обсуждался вопрос о массовом списании основного украинского танка Т-64 и разделке их на металл с западной помощью. Полностью прекратился призыв на срочную службу. Дальнейшее комплектование должно было производиться исключительно на контрактной основе.

При этом часть офицерского состава проходила стажировку в частях НАТО и обучалась иностранными инструкторами и советниками. Среди них – командир 95-й аэромобильной бригады Михаил Забродский, окончивший Колледж Командования Армии и Объединенного Командования начальников штабов в США. В Харькове была открыта школа по подготовке сержантов. Украинские контингенты активно участвовали в миротворческих и карательных операциях США и ООН в Африке, Ираке, Афганистане и Косово. И всё же общее техническое состояние и военная подготовка ВСУ оставались на очень низком уровне.

Миллиарды, выделяемые на военную реформу, тут же «пилились» и выводились за рубеж на личные счета. Военный бюджет Украины в предвоенном 2013 году оценивался всего в 2,4 млрд. долларов (для сравнения, Россия – 68 млрд., Польша – почти 10 млрд.). 80% этого нищего бюджета шло только на содержание личного состава. На более-менее достойном уровне удалось сохранить 25-ю и 95-ю аэромобильные бригады, 501-й батальон морской пехоты в Крыму и иррегулярные бандформирования националистических организаций. Вся остальная армия сокращалась, спивалась и погибала. Крупных учений не проводилось, оставшаяся со времён распада СССР военная техника распродавалась по всему миру либо ржавела на базах хранения.

Первые попытки вывести из казарм войсковые части начались еще в начале марта 2014 года, когда Крым стремительно уходил в состав России. Боевые машины не заводились, произошел ряд аварий и пожаров, связанных с отказом изношенной техники. Из всей армии способными хоть как-то передвигаться и выполнять боевые приказы оказались не более 5—6 тысяч контрактников. В Крыму практически полностью был потерян флот и 20-тысячная группировка, подавляющая часть которой перешла на сторону России.

Ситуацию усугубляла постреволюционная кадровая чехарда в военном ведомстве. Первоначально министром обороны бандеровской Украины стал усиленно налегающий на горилку адмирал Тенюх, затем кадровик Коваль, который последние 10 лет проработал в пограничной службе. В начале марта были уволены сразу три заместителя министра обороны, выступавшие против придания статуса регулярных военизированных подразделений бандитам «Правого сектора». В армейские части были срочно направлены «комиссары Евромайдана», которые получили полномочия контролировать действия командиров всех уровней. 17 марта была проведена первая волна мобилизации, давшая порядка 30 тысяч человек, из которых примерно треть сразу же разбежалась. Оставшихся направили на укомплектование армейских бригад и частей Нацгвардии.

Готовились к возможным боевым действиям и ВВС Украины. В момент распада Советского союза на территории УССР находилось 4 Воздушные армии, 10 авиационных дивизий, 49 авиаполков, 11 отдельных эскадрилий, учебные и специальные учреждения и заведения. Всего около 600 воинских частей. По количественному показателю ВВС Украины в 1992 году прочно занимали четвёртое место в мире и первое в Европе (с учётом того, что часть российских ВВС находилась на Дальнем Востоке).

Однако годы независимости привели к катастрофическому одряхлению украинской авиации. Никакой новой авиационной техники за постсоветский период она не получала, только один истребитель МиГ-29 и 10 штурмовиков Су-25 прошли модернизацию. К 2013 году численность ВВС сократилась со 120 до 36 тысяч человек, а от 2800 летательных аппаратов различного назначения осталось чуть более 400 (69 военно-транспортных Ми-8, 139 ударных Ми-24, 90 истребителей МиГ-29, 36 истребителей Су-27, 36 штурмовиков Су-25 и 59 бомбардировщиков Су-24).

На момент начала конфликта все боеспособные Су-24 были собраны в составе 7-й бригады тактической авиации в Староконстантинове (на аэродроме «Булат»). С развитием крымского кризиса в авиабригаде стали усиленными темпами восстанавливать боеспособность самолётов и давно не летавших лётчиков. Результат появился сразу же – 21 марта при посадке на аэродроме командир эскадрильи подполковник Денис Кочан разбил Су-24 (83 белый). Сам он вместе со штурманом успешно катапультировался, а вот самолёт полностью сгорел.

В итоге, несмотря на то, что бомбардировщик Су-24 был самым грозным оружием украинских ВВС, эффективного его применения в течение кампании 2014 года не наблюдалось. Слишком мало осталось исправных машин и подготовленных лётчиков. Поэтому основной «рабочей лошадкой» Восточного фронта стал штурмовик Су-25 299-й бригады тактической авиации.

Но и здесь не всё было гладко. Из 36 штурмовиков могли летать не больше 15 машин, причём среди этого летающего хлама попадались и совсем уж антикварные экземпляры. Один из украинских Су-25 (25 синий) во время Афганской войны совершил 900 (!) боевых вылетов, другой Су-25 (10 синий) – 600. И оба эти «старичка» всё ещё продолжали эксплуатироваться! Правда, 10 машин удалось модернизировать до уровня Су-25М1 (штурмовики получили более современную авионику, до фюзеляжа и двигателей дело так и не дошло).

Не намного лучше обстояло дело и с истребителями. Большинство украинских МиГ-29 остались в неисправном состоянии на авиабазе Бельбек в Крыму, зато количество Су-27 практически не подвергалось сокращению. Кроме двух потерянных в катастрофах Су-27УБ, за рубеж были проданы только 9 машин. Дело в том, что в плане боевых возможностей Су-27 существенно превосходит МиГ-29: в несколько раз больший радиус действия, значительно большая боевая нагрузка, более мощная РЛС. Кроме того, все доставшиеся Украине в наследство от СССР Су-27 были достаточно «молодыми», а ресурс данного истребителя в 2,5 раза превосходит МиГ-29.

Однако события 2008 года (после продажи Киевом двух машин в США, Россия прекратила поставки запчастей для Су-27) значительно подкосили боеготовность украинских соколов. Количество Су-27 уменьшилось до 36 машин, из которых в 2013 году удалось капитально отремонтировать 6 истребителей, получивших новый «цифровой» камуфляж.

Столь же печальная картина наблюдалась и с украинским парком вертолётов и в военно-транспортной авиации.

В 1991 году Украина получила как минимум 350 боевых вертолётов Ми-24. Из них 142 машины были проданы в Африку и Азербайджан. Часть была законсервирована или разобрана на запчасти. Из оставшихся у Украины 139 Ми-24, подняться в воздух могли не больше 15—20 машин. При этом за 23 года только одна из них прошла модернизацию до уровня Ми-24ПУ1.

Та же картина наблюдается и с военно-транспортными Ил-76. Из 20 машин ВВС Украины использовалось всего 6 единиц, остальные были «на хранении» из-за дороговизны в обслуживании.

В результате, когда весной 2014 года Минобороны Украины подсчитало потенциал своих ВВС, то в состоянии, пригодном к эксплуатации и выполнению боевых задач, находилось не более 12 вертолетов и около 40 самолетов, т.е. не более 15% авиапарка – один из самых низких показателей боеготовности среди ВВС европейских стран.

С началом крымских событий все исправные Ми-24 были переброшены на пограничные территории: часть вертолётов засветилась в демонстрационных полётах возле границ Крыма, а часть прикрывала черниговское направление. С началом героической обороны Славянска все вертолёты сводными группами перебросили на ближайшие к городу аэродромы. Сводная группа 7-го полка стала базироваться на аэродроме «Чугуев», вертолёты 11-й бригады в аэропорту «Мариуполь», 16-й бригады – в аэропорту «Днепропетровск».

В столь же захиревшем состоянии, как и ВВС, находился украинский танковый парк. К началу гражданской войны ВСУ имели «на бумаге» примерно 1100 танков Т-64 (из них в боеспособном состоянии примерно 640 машин) плюс несколько современных Т-84У «Оплот», выпущенных уже после распада СССР.

В своё время Т-84 стал мировой сенсацией. Машину активно продвигали на зарубежные рынки, однако прошедшие тендеры на поставку этих танков в Турцию, Грецию и Малайзию успеха Киеву не принесли. Попытка похвастаться новыми танками на параде в честь Дня Независимости в 2001 году обернулась курьезом. Все «Оплоты» проехались по Крещатику и через некоторое время… вернулись на предприятие, поскольку из-за недофинансирования военные не смогли закупить эти танки для армии.

В итоге производство «Оплотов» остановили – проще и дешевле было модернизировать старые советские Т-64 (стоимость производства одного «Оплота» равнялась стоимости модернизации 3—4 Т-64). Четыре Т-84 «Укрспецэкспорт» продал США в качестве образцов для изучения бронетехники вероятного противника, один танк оказался в Академии Сухопутных Войск Украины во Львове, а оставшиеся пять были переданы в 92-ю механизированную бригаду (далеко везти танки было накладно, поэтому выбрали бригаду, дислоцирующуюся в Харьковской области).

В 2011 году был заключён контракт с Таиландом на поставку ещё одной украинской новинки – 49 танков БМ «Оплот-Т» (не путать с Т-84У «Оплот») и двух бронированных ремонтно-эвакуационных машин на их базе со сроком исполнения контракта до конца 2014 года. Но первую партию танков (пять единиц) Таиланд получил только в феврале 2014 года. Затем последовали ещё две небольшие партии в пять (май 2015 года) и десять (май 2016 года) машин, собранных из старых советских запасов. В итоге Таиланд разорвал контракт.

Что касается танка Т-64, то о нём стоит рассказать более подробно, ибо именно эта машина стала символом гражданской войны на Украине.

В середине 1950-х годов стало ясно, что имеющийся в советских войсках основной танк Т-54 уже не может на равных противостоять западным машинам. Дабы ликвидировать отставание, научно-технический комитет Главного бронетанкового управления Министерства обороны СССР 8 июня 1955 года выдал тактико-технические требования на новую боевую машину. Она должна была превзойти все имеющиеся западные танки, даже перспективные.

В результате харьковским КБ под руководством знаменитого Александра Морозова (создателя танков Т-34—85, Т-44, Т-54 и целого ряда других боевых машин), был создан «Объект 432», представленный высшему советскому руководству в 1964 году на большом танковом показе в Кубинке. Танк произвёл на присутствующих неизгладимое впечатление: низкий, компактный, с коротким моторно-трансмиссионным отделением. Наблюдавший за его манёврами первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев не мог скрыть восторга: «Будем брать!» Под напором высоких партийных чиновников производство танка в Харькове началось практически сразу после одобрения Хрущёва, даже не стали дожидаться результатов испытаний и соответствующего постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Официально «Объект 432» приняли на вооружение только в декабре 1966 года и присвоили ему индекс Т-64.

По своим характеристикам Т-64 действительно стал эпохальным проектом для отечественного танкостроения. Он стал первым в мире танком с комбинированной (многослойной) броней с наклоном 68° в лобовой части, что делало его непробиваемым для орудий всех танков, стоявших на вооружении потенциальных противников СССР. Новый тип трансмиссии и чрезвычайно плотная (в ущерб комфорту экипажа) компоновка позволили по сравнению с Т-62 увеличить бронирование в два раза. При весе в 36 тонн и максимальной скорости 65 км/ч Т-64 обладал уровнем бронирования сверхтяжёлых танков.

Т-64 первым в мире получил автомат заряжания третьего поколения (с выбором типа боеприпаса и без жесткой связи конвейера с орудием), который позволил сократить экипаж до трех человек. Ни на американском «Абрамсе», ни на немецком «Леопарде» такого устройства до сих пор нет. Именно наличие автомата заряжания на советских танках стало первым шагом к созданию необитаемой башни в Т-14 на платформе «Армата».

В 1970—80-х годах Т-64 обеспечивал сохранение мира наряду с ядерным щитом СССР. Его часто можно было видеть на советских календарях и плакатах, военных журналах. Однако из-за режима секретности танк только один раз участвовал в военном параде – 9 мая 1985 года в Москве. Т-64 шли в основном в западные военные округа: считалось, что обладающие более совершенной СУО Т-64 первыми вступят в бой с армиями НАТО. Т-72 рассматривался как мобилизационный танк второго эшелона, кроме того он активно поставлялся на экспорт. Т-80 со своими прожорливыми газотурбинами рассчитывался на особые климатические зоны.

Однако ещё при испытаниях Т-64 танковые специалисты отмечали, что в «революционной» конструкции танка далеко не все так гладко. Научно-танковый комитет (НТК) Управления начальника Танковых войск, являвшийся непосредственным заказчиком бронетанковой техники, отнёсся к новой машине резко отрицательно.

Много хлопот в эксплуатации доставляли сложный двухтактный двигатель необычной конструкции с двумя коленчатыми валами. Он разрабатывался 15 лет в харьковском КБ под руководством главного конструктора Чаромского и полностью заменил устанавливавшиеся до того времени силовые установки, которые являлись модификациями легендарного танкового дизеля В-2, созданного в том же Харькове ещё в конце 30-х годов. Но в итоге имел только два плюса – быструю замену в полевых условиях и хорошую габаритную мощность, немного превосходя в этом отношении другие советские танки. Но эти плюсы нивелировались большим количеством минусов – неудачная система охлаждения, низкая надежность старта зимой, большой расход масла.

Неудачное размещение боекомплекта (в стремлении предельно уменьшить габариты танка), дополнялось полной изоляцией механика-водителя от командира и наводчика. В случае необходимости, ему оказалось практически невозможно выбраться в боевое отделение, что во многих случаях стоило механику-водителю жизни.

Широко известен пример такой гибели: на учениях, проводившихся на Украине, Т-64 увяз носовой частью в ручье, механик-водитель находился в положении «по-боевому» с закрытым люком. Благодаря этому вода в машину поступала не быстро. Но танкист так и не смог покинуть отделение управления и погиб. Та же картина наблюдается с гибелью Т-64 под Луганском 13 июля 2014 года. Механик-водитель вновь не смог покинуть машину через боевое отделение и сгорел вместе с танком.

Но больше всего копий на страницах печатных изданий и Интернета ломается вокруг ходовой части Т-64.

В период 1976—1984 гг. проводились сравнительные войсковые испытания танков Т-64, Т-72 и Т-80 во всех военных округах СССР на которых присутствовали главные конструкторы и специалисты КБ, директора заводов. Пристальное внимание оказывалось со стороны Министерства Обороны и ЦК КПСС. Всё было на виду у конкурентов, и сгладить или скрыть проблемы, неизбежно возникающие при подобной жёсткой эксплуатации на маршах и боевых стрельбах, было невозможно. По результатам испытаний составлялись соответствующие акты, которые служили материалом для конструкторов при дальнейших разработках и для устранения возникавших неполадок в будущем.

По утверждению украинских источников ходовая Т-64 якобы показала тогда лучшие результаты, чем у Т-72 и Т-80 благодаря высокой надежности необрезиненных опорных катков и гусеничных лент. При этом катки Т-72 и Т-80 намного чаще выходили из строя из-за разрушений наружного резинового бандажа. Однако это утверждение не подтверждается советскими и российскими танкистами, имеющих многолетний опыт эксплуатации данных машин. Абсолютное большинство танков, отправляемых в капитальный ремонт после положенного пробега, уходила на катках с теми же бандажами, с которыми они прибыли с завода. Срыв и разрушение бандажей происходил только в результате сильного внешнего воздействия (например, подрыва). А после внедрения на Т-72 гусеницы от танка Т-80, когда бандажи катков катятся по резиновой беговой дорожке внутри гусеницы, ходовая семидесятидвойки стала «вечной».

Зато небольшие необрезиненные «тарелочки» опорных катков Т-64, доставляли немало хлопот экипажу, плохо распределяя давление на гусеницу и вынуждая быть крайне осторожными при маневрировании, дабы не лишиться гусеницы. Её потеря равна для танка смертному приговору, так как узкие катки Т-64 немедленно увязали в грунте. Плюсом ходовой Т-64 была дешевизна (в ней практически не использовались дорогостоящие цветные металлы), но в целом Т-72 всё равно выходил дешевле своего харьковского собрата, а его ходовая была намного менее шумной и лучше поглощала вибрацию.

Британский генерал Хекетт так описывал Т-64 в своей книге «Третья Мировая война: нерассказанная история»: «… этот танк не пользовался большой популярностью у танкистов. Они находили его ненадёжным. С него часто слетали гусеницы. По сути, он создавался в спешке, как ответ на перспективный американский танк МВТ-70, так и не принятый на вооружение».

Разумеется, в ходе серийного выпуска конструкция Т-64 постоянно совершенствовалась, и многие дефекты и недостатки удалось устранить. В 1985 году Т-64 получил навесную динамическую защиту «Контакт-1» и новый индекс Т-64БВ – именно эти танки наиболее массово используются сейчас в украинском конфликте. Вес танка увеличился до 42 тонн, что не могло не повлиять на его скоростные качества, а потому последующие модернизации машины производились с заменой силовой установки на более мощную.

Но даже после модернизации, отзывы танкистов о Т-64 сводились к следующему: двигатели капризны, склонны к перегреву и любители «жрать» масло, броня не спасает от противотанкового оружия, а маневр ограничен конструктивными недостатками. Даже в советских технических руководствах указывалось, что Т-64 необходимо грамотно эксплуатировать и технически обслуживать и что данный танк требует опытного экипажа.

После развала СССР, на базе Т-64 в 2004 году появился чисто украинский проект «Булат». Он создавался на экспорт с целью доведения характеристик серийных Т-64 до уровня Т-84У. Танк получил новый двигатель (850 л.с. вместо 700), систему управления огнем от Т-84, динамическую защиту «Нож», а также набор термодымовой аппаратуры. При этом «Нож» получила очень небольшая часть «Булатов», на остальных был установлен старый добрый «Контакт-1», причем во многих случаях с просроченными модулями. Дополнительной проблемой стало полное отсутствие на всех типах украинских танков современных приборов ночного видения. На дистанциях более 1500 метров танки были полностью «слепы», т.е. не соответствовали современным условиям боя.

Министерство Обороны Украины планировало модернизировать по проекту «Булат» до 400 танков и распродать их, однако отсутствие зарубежных заказчиков и собственные ограниченные финансовые возможности заставили сократить заказ до 85 машин. Ситуация стала напоминать анекдот о вечной невесте – «все пробуют, все хвалят, но никто замуж не берет». При этом стоимость модернизации танка до уровня «Булат» из года в год росла в геометрической прогрессии – сначала 4 млн. гривен, потом 7. А после начала гражданской войны и вовсе стала обходиться украинскому бюджету в 14—16 млн. гривен.

Первая партия «Булатов» (56 машин) была передана в войска в 2008 году. Еще 20 были поставлены в 2010—2011 годах, а оставшиеся 9 штук зависли на предприятии до 28 марта 2014 года. При этом партия танков 2010—2014 годов вообще шла без комплектов динамической защиты. Её начали устанавливать только осенью 2014 года, когда часть «Булатов» была уже уничтожена или подбита. Основная часть «Булатов» (78 ед.) проходила службу в элитной 1-й танковой бригаде, остальные – в 169-м учебном центре сухопутных войск «Десна» и Академии сухопутных войск имени гетмана Петра Сагайдачного.

В многочисленных и не всегда объективных сравнениях с другими танками «Булат» регулярно получал хорошие оценки. Украинские эксперты неизменно ставили его выше русских Т-72 и Т-90. Конец всем спорам положила гражданская война. Сами украинские танкисты (в том числе танковый ас Евгений Межевикин), столкнувшись с Т-72 на поле боя и получив возможность изучить трофейный российский Т-72Б3 в Иловайске, отзывались о русской машине исключительно в лестных тонах, ставя её куда выше своих Т-64. Это же подтвердил в одном из интервью танковый ас ДНР с позывным «Кайзер».

Помимо действующих танков в украинской армии, ещё порядка 1500 машин находилось на базах хранения (Т-64, Т-80, Т-72 и даже Т-55). Казалось бы – армада. Увы, большая часть танков без должного обслуживания превратилась в ржавый хлам и была уже непригодна для расконсервации и восстановления.

Также ВСУ располагали тремя тысячами единиц легкой бронетехники в виде БМП-1, БМП-2, БТР-60, БТР-70, БТР-80 и БРДМ-2. У десантников на вооружении имелись БМД-1, БМД-2 и БТР-Д. Это всё, что осталось от советского наследства. Очень много машин было утилизировано и пошло в переплавку. Минимум несколько сотен БМП-1 и БМП-2 ушло на экспорт (только в одну Грузию больше 100 единиц).

Теоритически за 23 года украинской независимости советский модельный ряд должна была заменить новейшая бронетехника собственной разработки. Ежегодно на различных военных выставках украинские оружейники представляют десятки новых проектов всех видов оружия и военной техники – от стрелкового до управляемых ракет. Но как с горечью отмечала официальная газета Минобороны Украины «Народная армия»: «Большинство образцов существуют в единичных экземплярах и не прошли государственные испытания».

Наиболее широкой рекламной кампании удостоился бронетранспортер БТР-4 «Буцефал» – по сути, тот же БТР-80, тюнингованный всякими наворотами и доведённый по требованиям защиты до стандартов НАТО. Харьковчане полностью переделали корпус БТР-80, увеличив его по высоте и установив кормовые двери для десанта. Отделение управления получило отдельные боковые двери, что придало БТР-4 сходство с французским VAB или немецким Tpz Fuchs.

Среди несомненных плюсов «Буцефала» – оптико-телевизионная система с лазерным дальномером и стабилизацией поля зрения в вертикальной и горизонтальной плоскостях. В комбинации с прибором ночного видения это делало БТР-4 отличным корректировщиком в танковом взводе.

Универсальный боевой модуль украинского производства с пушкой, пулеметом и ПТРК (на разных вариантах БТР-4 устанавливали модули «Гром», БАУ-23—2, «Шквал» и «Парус») обладал неплохой огневой мощью.

Но в целом ничего революционного, кроме необычного вида, в украинской разработке не было. Вместо бойниц и смотровых приборов БТР-4 имел большие окна с бронестеклами, что никак не добавляло машине броневой защиты. Силовое отделение было перенесено в середину корпуса с установкой двухтактного дизеля З-ДТЗ (созданного на основе танкового 5ТДФ). Однако установить на него глушитель оказалось невозможно, так как это резко снижало мощность. В результате БТР-4 ревел как зверь, демаскируя себя на всю округу. Американская автоматическая коробка передач, плохо адаптированная под украинский дизель, и отсутствие генератора только добавляла проблем механику-водителю. По сути, украинцы превратили БТР в бронированную патрульную машину для сопровождения колонн и противопартизанских действий.

Когда в 2012 году БТР-4 с помпой приняли на вооружение, но было сразу отмечено, что требованиям украинской армии он не соответствует и его либо необходимо кардинально переделать, либо закупить аналогичный образец на Западе. Не устраивала военных и довольно высокая стоимость машины – порядка 1,5 млн. долларов.

В 2009 году Ирак заказал Украине 420 «Буцефалов», но в итоге сделка оказалась со скандалом разорвана. За два года хилая украинская оборонная промышленность смогла выпустить и поставить заказчику меньше сотни БТР, причём большая их часть оказалась с браком. В январе 2014 года, когда в Киеве уже «скакал» Майдан, Ирак вернул Украине партию из 42 БТР, мотивируя беспрецедентный отказ наличием ржавчины в корпусах и трещин в бронелистах. В результате возвращённые иракцами бракованные машины передали Нацгвардии и вскоре они оказались под Славянском и Луганском.

Немного более удачной модернизацией советского БТР-80 стал БТР-94 и его дальнейшее развитие БТР-3Е. Модернизация проводилась просто – на старых БТР-80 ставили новый двигатель и боевой модуль вместо башни. По признанию обеих воюющих сторон, на сегодняшний день БТР-3 – наиболее эффективный украинский бронетранспортёр. Его производство позволило Украине реально утвердиться на мировом рынке в качестве поставщика не только танков, но и легкобронированной техники. Однако вопреки ожиданиям, масштабных закупок не последовало. Небольшие партии БТР-3 закупили Азербайджан, США, Казахстан, Судан, Мьянма и Чад. Более крупные партии были поставлены в Нигерию (51 единица) и Таиланд (из запланированных 236 машин тайцам удалось получить примерно 180). Вскоре Таиланд и Судан отказались от дальнейших закупок БТР-3 из-за срыва сроков поставок, завышенной цены и низкого качества.

Экспортный успех БТР-94 также был весьма скромен – 50 машин продали в Иорданию, но из-за низкого качества изготовления иорданцы передали закупленные БТР армии Ирака. Оставшиеся на Украине 40 БТР-94 пришлось принять на вооружение ВСУ, где они использовались в основном для парадов и различных публичных показов.

Из артиллерийских систем на вооружении украинской армии к 2014 году числилось порядка 2200 орудий, гаубиц, установок залпового огня и миномётов. Из них огромное количество – это не первой свежести 122-мм САУ 2С1 «Гвоздика» и 152-мм САУ 2С3 «Акация» со стандартными (некорректируемыми) боеприпасами. Вместе с РСЗО БМ-21 «Град», буксируемыми артсистемами типа советских гаубиц Д-30 и пушек Д-20, они составляли основу огневой мощи бригадных артиллерийских групп сухопутных войск. Более современные системы типа 2С19 «Мста» были в категорическом меньшинстве.

Также на Украине с советских времён осталось на хранении около 80 тяжелых 300-мм реактивных систем залпового огня 9К58 «Смерч» и примерно сотня 203-мм САУ 2С7 «Пион». Предназначение последних – уничтожение особо важных объектов в глубине тылов противника: командных пунктов, инфраструктуры тактического ядерного оружия. Именно от Украины «Пионы» получила Грузия – пять таких установок было использовано во время войны 2008 года и все они оказались в числе трофеев российских войск.

Располагала «незалежная» и 12 ракетными установками «Точка-У» 19-й ракетной бригады (еще 50—80 машин находились на хранении в неизвестном состоянии). Правда, последние стрельбы «Точек» проводились 14 лет назад и прогремели на всю Украину. Тогда баллистическая ракета, выпущенная в Черниговской области, долетела до города Бровары и попала в жилой 9-этажный дом, убив и ранив 8 человек.

В наследство от СССР Киеву досталось почти 2 млн. тонн артиллерийских боеприпасов. Все 23 года, по настойчивым требованиям Запада, шла утилизация этих грандиозных запасов. В 2005 году будущий президент США Барак Обама в составе делегации американских сенаторов даже лично посетил Донецкий завод химических изделий, где наблюдал за процессом утилизации боеприпасов.

Кроме того, в 2004—06 годах трижды происходили крупные взрывы на артиллерийских складах в Новобогдановке Запорожской области и в 2008 году почти неделю взрывались загоревшиеся артиллерийские склады под Лозовой в Харьковской области. Тогда помимо артиллерийских снарядов погибла и немалая часть запаса ракет к системам РСЗО.

В результате к началу гражданской войны ВСУ ещё располагали значительным количеством неутилизированных боеприпасов, но почти все они были с истекшими сроками хранения.

Но самая печальная картина наблюдалась в украинском флоте. После раздела советского Черноморского флота, ВМС Украины получили 137 судов. Флагманом стал фрегат, который не имел даже противокорабельного ракетного комплекса и в советские времена входил в состав морских частей пограничных войск КГБ – «Гетьман Сагайдачный».

За 23 года украинцы потеряли больше половины своего куцего флота. На распил и продажу шли корветы, фрегаты, патрульные катера, десантные корабли. Был порезан даже легендарный СКР-112 – сторожевой корабль, который первым изменил присяге и поднял украинский флаг. Один ракетный катер был подарен Грузии и уничтожен русскими бойцами в Поти в 2008 году. Фрегат «Севастополь» продали туркам в качестве мишени. Авианосец «Варяг» в 1998 году ушёл китайцам всего за 20 млн. долларов якобы под плавучее казино. Два десантных корабля на воздушной подушке типа «Зубр» продали Греции. Те офицеры и матросы, кто с таким энтузиазмом переходил в украинские ВМС, оказались на грани нищенского существования.

После столь беспощадного «распила» в составе ВМС Украины остались один фрегат, подводная лодка, 7 корветов, два ракетных катера, два десантных корабля, два корабля управления, 5 тральщиков и 41 судно других классов, включая катера рейдовой службы.

Подавляющая часть этих кораблей находилась в плачевном состоянии. Флагман – фрегат «Сагайдачный», несмотря на капитальный ремонт двигателей, неоднократно ломался, умудрившись опозориться прямо во время учений НАТО в Средиземном море. Единственная подводная лодка «Запорожье» давно перестала отвечать требованиям современного морского боя и стала живым памятником, намертво приваренная к пирсу. На ее «ремонт» регулярно уходили немалые деньги, а в ВМС существовало целое управление подводного флота, с кучей капитанов первого ранга и даже адмиралов!

В ходе событий в Крыму украинский флот лишился 51 корабля, под украинским флагом остались только 10 единиц, включая находившийся в Средиземном море «Гетьман Сагайдачный». Одним махом Украина потеряла ключевые военно-морские базы, инфраструктуру, материальные запасы, служебную и секретную документацию, коды связи и большую часть личного состава. Примерно треть моряков перешло на службу бандеровской Украине, треть пополнила ряды русского Черноморского флота, а треть просто уволилась. Такова была крымская «Цусима» украинского флота.

А что же украинская «оборонка»? После развала СССР на территории Украины осталось около 700 предприятий, занятых исключительно выпуском продукции военного назначения. Еще несколько тысяч заводов и организаций в той или иной мере принимали участие в работе оборонной промышленности. По количеству предприятий украинский ВПК в 1991 году уступал только российскому. Считалось, что оборонный комплекс независимой Украины, наряду со знаменитой украинской пшеницей, имеет большие и радужные перспективы.

Однако 23 года «независимости» превратили ВПК в бледную тень былого могущества. Выйдя из состава СССР, Украина лишилась возможности производить зенитные ракетные системы, боевую авиацию, полевую артиллерию, минометы, а также вооружение и военную технику некоторых других классов. Нищая украинская армия не заказывала новое вооружение, ограничиваясь лишь незначительным ремонтом и малосерийной модернизацией. У Киева не было ни денег, чтобы заказать массовое производство украинских образцов вооружения для армии, ни желания развивать национальный ВПК. Украина в этом плане уверенно шла по пути стран Прибалтики, Польши, Болгарии, переводя армию на натовские стандарты в надежде на то, что в случае войны НАТО пришлёт оружие и технику по ленд-лизу.

В итоге большинство украинских оборонных предприятий погибло, а количество действующих институтов, заводов и КБ сократилось в несколько раз. Остатки ВПК были объединены в концерн «Укроборонпром», которому на остатках советского наследия удалось сделать Украину крупным экспортером военной техники. За 10 лет (2005—2014 гг.) им было продано 838 танков, 722 БТР и БМП, 236 вертолетов, более 200 самолетов и БПЛА, 3,5 тыс. единиц специальной техники, 5 тысяч автомобилей. Плюс – средства ПВО, артиллерия, боеприпасы, стрелковое оружие.

В результате столь плачевного состояния украинской армии и оборонки, киевская хунта сразу после нацистского переворота обратилась за военной помощью к своим европейским и американским хозяевам.

Уже 5 марта в Верховной Раде Украины депутатами «Батькивщины» с одобрения американцев был зарегистрирован законопроект о присоединении страны к НАТО. Казалось бы, из-за потери Крыма членство в НАТО бандеровской Украине было не видать, как своих ушей. Но геополитическая ситуация кардинально изменилась – стоял вопрос о разрушении России, и Вашингтон вместе с Брюсселем делали всё возможное, чтобы укрепить военное сотрудничество с Киевом и превратить Украину в одну из стран базирования американского военного контингента.

12 марта украинская военная делегация выехала в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе, чтобы обсудить «направления усиления сотрудничества». В этот же день Комитет НАТО по планированию на случай чрезвычайных ситуаций заявил о готовности оперативно реагировать на обращение Киева о предоставлении помощи. Авиация НАТО, выполняя полёты в воздушном пространстве Польши и Румынии, взяла под контроль воздушное пространство Украины, а в Чёрном море появились американские эсминцы.

Тем не менее, идти на прямое военное столкновение с Россией США пока не планировали. Несмотря на свою военную и экономическую мощь, Вашингтон никогда не нападал в одиночку на свою жертву. США всегда организовывали свору, которая дружно лает на врага от имени «мирового сообщества». В случае с Россией это должны были стать Турция, Украина, Румыния, Польша, страны Балтии.

Помимо чисто военного аспекта американцам необходимо было расшатать ситуацию внутри России, что после крымского триумфа Путина у них не очень-то получалось. Всё это требовало немалого времени, поэтому пока помощь Украине ограничилась поставками снаряжения, наёмников ЧВК и демонстрацией силы, для чего в Восточной Европе был развёрнут 5-тысячный военный контингент НАТО быстрого реагирования. К размещению в Европе более крупных воинских контингентов США были не готовы – на это банально не было войск.

Тем не менее, после присоединения Крыма какое-то время остро стоял вопрос – вмешается ли Запад в происходящие события военным способом? Сам Владимир Путин рассказывал об этом моменте так: «Это не могло быть понятно сразу, поэтому я на первом этапе работы вынужден был соответствующим образом сориентировать наши Вооруженные силы. И не просто сориентировать, а отдать прямые указания, приказы по поводу возможного поведения России и наших вооруженных сил при любом развитии событий».

Он добавил, что Россия в тот момент могла привести к боевой готовности и ядерные силы: «Мы готовы были это сделать. Я же разговаривал с коллегами и говорил им, что это (Крым) наша историческая территория, там проживают русские люди, они оказались в опасности, мы не можем их бросить. Не мы совершили госпереворот, это сделали националисты и люди с крайними убеждениями. Вы их поддержали. Но вы где находитесь? За тысячи километров? А мы здесь, и это наша земля! Вы за что хотите там бороться? Не знаете? А мы знаем. И мы на это готовы».

Присоединив Крым, Россия немедленно продемонстрировала готовность защитить свои национальные интересы всеми имеющимися у неё средствами.

Появлялись сообщения, что в марте 2014 года российские военные перехватили в Крыму два американских беспилотника MQ-5B Hunter – один был сбит средствами ПВО, а канал управления второго удалось перехватить с помощью комплекса РЭБ «Автобаза» и посадить БПЛА на своей территории.

Когда 12 апреля к берегам Крыма устремился, вооруженный крылатыми ракетами, эсминец ВМС США «Дональд Кук», то американцев ожидал очередной неприятный сюрприз – тайно доставленный в Крым «Бастион». Это самый эффективный в мире береговой ракетный комплекс с ракетами среднего радиуса действия «Яхонт». По словам командующего флотом Александра Витко, такую восьмерку, которую нарисовал «Дональд Кук», сбегая из-под прицела «Бастиона», вряд ли до этого видели в Черном море. Кроме того, американских моряков заставил изрядно понервничать российский Су-24, который несколько раз пролетел в опасной близости от эсминца и по непроверенным данным своими средствами РЭБ смог принудительно выключить у американцев радар, боевые управляющие цепи и системы передачи. После этого 27 членов экипажа эсминца, по признанию представителя Пентагона полковника Уоррена, написали рапорт об отставке.

В итоге военного конфликта Россия-НАТО в 2014 году так и не произошло, но процесс подготовки к войне был запущен, в связи с чем бандеровская Украина отбросила всякую «внеблоковость» и широко распахнула свои двери для иностранных интервентов. 1 апреля Верховная Рада поддержала проект закона о допуске подразделений вооружённых сил других государств на украинскую территорию «для участия в многонациональных учениях». В этот же день НАТО заявило о готовности направить на Украину «мобильные группы военных инструкторов» для реформирования её вооружённых сил. А вскоре начались обещанные поставки нелетальной военной помощи (шлемы, бронежилеты, приборы ночного видения, средства оказания медицинской помощи и прочее снаряжение).

Неприятно об этом писать, но главным источником пополнения летального вооружения для киевской хунты стало совсем не НАТО, а… Россия. Начиная с 16 марта, начался предательский возврат бандеровской Украине её бывшего вооружения с территории Крыма – до 60 исправных танков, 250 бронемашин, 350 единиц артиллерии и РСЗО, 36 кораблей, 1341 автомобиль, 59 самолётов и 23 вертолёта, на общую сумму более 1 млрд. долларов.

Всё это оружие затем стреляло по мирным жителям в Донецке, Горловке, Славянске и других местах Донбасса. Передача оружия продолжались вплоть до 5 июля, пока крымскую технику не отказалась принимать сама Украина, приняв решение о прекращении военно-технического сотрудничества с Россией. Все россказни о том, что Москва прекратила поставки из-за массовой гибели мирных жителей не имеют под собой оснований. В таком случае их надо было прекращать ещё 2 мая, после штурма Славянска и сожжения людей в Одессе.

В итоге, даже с учётом всех вышеуказанных недостатков, украинская армия имела перед народным ополчением Донбасса четыре важных преимущества: подавляющее по численности войск и абсолютное по авиации, бронетехнике и артиллерии.

Как высказался о ВСУ Игорь Стрелков: «Устойчивы в обороне. Это те же самые русские солдаты. Они себя считают древними украми, украинцами или кем-то там. По сути, это русские люди. Они неприхотливы, готовы к лишениям. В общем, все качества русского солдата. Других сильных сторон я у украинской армии не вижу. Все остальное – это следствие 23 лет развала, такого же, как и у нас, помноженного на их ментальность. Их начальники… вне всякой критики. Средний офицерский состав более-менее».

Вместе с украинской армией воевать против восставшего Донбасса готовились Внутренние войска, трансформированные бандеровскими властями по американскому образцу в Национальную гвардию.

Инициатором её создания формально выступил «президент» Украины Александр Турчинов. Но, вне всякого сомнения, прямое указание он получил от своих американских кураторов. Они прекрасно видели, что после нацистского переворота в результате развала системы управления государством и тяжелого экономического и политического кризиса, большинство сотрудников милиции отказывались выполнять приказы хунты, связанные с каким-то личным риском для жизни (что и было неоднократно подтверждено событиями в Донецке, Луганске, Славянске, Харькове, Краматорске, Днепропетровске, Одессе). Те из майданных «патриотов», кто рвался на службу в милицию, не могли быстро пройти сложную бюрократическую процедуру трудоустройства. А взять ситуацию под контроль необходимо было немедленно. Поэтому и появился указ об образовании Национальной гвардии.

Это позволило бандеровцам расчленить командную преемственность в рядах Внутренних войск и МВД, провести их «чистку» и ввести собственные кадры на ключевые должности. Сотрудникам милиции сознательно отдавались вопиющие по жестокости приказы, которые они были просто не в состоянии выполнить. Так происходил естественный отбор от неугодных новой власти элементов. Оставшийся без руководства рядовой и офицерский состав Внутренних войск быстро попал под пресс оголтелой пропаганды, когда «устав» и «закон» был заменён на «идеологическую чистоту» и «свидомость».

Состав Национальной гвардии быстро разрастался за счёт активистов Майдана, откровенных нацистов и боевиков «Правого сектора». Однако из первой партии в 450 добровольцев, которых готовили к службе в Нацгвардии, на контракт попали всего 274. Остальные вернулись на Майдан, либо не подошли по состоянию здоровья. Уже 5 апреля 1-й добровольческий батальон Национальной гвардии принял присягу и был отправлен воевать под Славянск. В конце мая на славянское направление был переброшен и только что сформированный 2-й батальон.

При этом возникало немало психологических сложностей, когда вчерашние майдановцы получали милицейские (!) удостоверения и оказывались в одних рядах с теми, кого ещё вчера люто ненавидели и сжигали бутылками с зажигательной смесью на киевских улицах. Уже будучи на передовых позициях в Славянске, бывшие беркутовцы неоднократно «цеплялись» с новоявленными нацгвардейцами: милиционеры заявили, что в случае еще одного Майдана они такое терпеть больше не будут… Нацгвардейцы ответили. В итоге чуть не дошло до перестрелки.

Из интервью одного из украинских военных: «Первый и второй батальоны Нацгвардии были сформированы в основном из майдановцев. Я понимаю, зачем власти пошли на этот шаг. Этих людей необходимо было чем-то занять и убрать их из Киева. В итоге мы имеем кучу людей, которые никогда не держали оружия в руках. Из первого батальона, из 280 человек, во время принятия присяги 240 нигде никогда не служили. Да они элементарно не знают, как держать автомат в руках. Думали, тут будет „Counter Strike“, а тут настоящая война. Они оружие, когда получали, просто баловались им… Заглядывали в дуло автомата… А тут растерялись. Многие боятся, когда начинается стрельба. Или разбегаются, или под руки лезут».

Несмотря на это верное замечание, первые два батальона Нацгвардии, которые курировал генерал-майор Сергей Кульчицкий, выполнили для киевской хунты огромный и неоценимый объем фронтовой работы, пока армейские части восстанавливали свою боеспособность.

Ещё одним экзотическим вооруженным формированием бандеровской Украины стали территориальные добровольческие батальоны, формируемые в каждой области страны из уголовников и активистов Майдана, которые после победы «Революции достоинства» претендовали на свою долю «печенек» из богатства свергнутого Януковича.

На момент их формирования ещё не было и речи о «российской агрессии» – территориальные батальоны должны были от имени победившего Майдана подавлять протесты мирного населения. Правые радикалы – от футбольных «ультрас» до откровенных нацистов и уголовников, подходили для этого идеально. На них не распространялся устав и правовые нормы силовых структур Украины, поэтому ненависть ко всему русскому позволила боевикам применять все возможные методы ведения боевых и карательных действий, выученных по методичкам СС, УПА и других националистических организаций времен Второй мировой войны.

Наиболее отличился на этом поприще глава Днепропетровской области олигарх Игорь (Беня) Коломойский, третий по благосостоянию человек на Украине после Ахметова и Пинчука, основатель крупнейшей промышленно-финансовой группы «Приват», представленной в нефтехимии, металлургии, банковском секторе, пищевой промышленности, агросекторе, авиаперевозках, спорте и медиа. Именно ему собственно и принадлежит сама идея о создании территориальных батальонов.

Произошло это так. Получив пост губернатора Днепропетровской области, Коломойский вывел для защиты областной администрации от пророссийских протестующих местный «Беркут». Бойцы подчинились приказу, но когда вышли и встали в оцепление, то надели георгиевские ленточки. У Коломойского был шок. Он понял, что представители силовых структур явно не на стороне нацистов и надо срочно формировать свои вооружённые формирования.

Принято считать, что Коломойского прозвали Беней в честь харизматичного одесского бандита Бенциона Крика из рассказов Исаака Бабеля. Но есть и другая версия: есть блатная песня про дядю Беню – маклере и «хватком коммерсанте». А так как Коломойский был и тем и другим, то прозвище Беня ему подходило идеально.

Путь к большим деньгам и власти у Коломойского, как и у большинства украинских и российских олигархов, достаточно стандартен. Развал СССР, продажа в родном Днепропетровске привезённых из Москвы компьютеров, оргтехники, кроссовок, спортивных костюмов и телефонов. Постепенное знакомство с «нужными людьми», переход от продажи всякого барахла к нефти и металлу и образование одного из первых на Украине «Приват-Банка». В отличие от неповоротливых госбанков – «Украины», «Сбербанка» и «Промстройбанка», «Приват» охотно и оперативно обслуживал частных предпринимателей. Самыми прибыльными операциями на первых порах были расчеты с Россией. В итоге в «Привате» оказалось 20 млн. вкладчиков – 75% экономически активного населения Украины! Через него шла выдача зарплат, пенсий, получались кредиты. Банк быстро превратился государство в государстве, не считаясь ни с милицией, ни с простыми людьми, ни с местными властями.

В Днепропетровской области, где разворачивал свою бурную коммерческую деятельность Коломойский, полноправным хозяином на тот момент был Павел Лазаренко, без которого нельзя было делать никаких серьёзных дел – он требовал (и любыми средствами получал) долю в любом бизнесе на территории области. У Лазаренко, как главы днепропетровской мафии, было два видных воспитанника – Юлия Тимошенко и Игорь Коломойский. Их троих связывали большие дела и большие деньги.

Однако в 1999 году Лазаренко, успевшего побывать даже премьер-министром Украины, прищучили другие политические «хищники» и он бежал в США, где за свои «подвиги» и коррупцию сел в тюрьму. После этого Коломойский последовательно завладел всей его днепропетровской собственностью (до последнего магазинчика).

Окрепнув и выйдя в своих делах на международный уровень, Коломойский хитро обошел украинские законы, запрещающие иметь двойное гражданство, и стал обладателем тройного (!) гражданства (Украина, Израиль, Кипр), о чём в законе не было сказано ни слова.

После «Оранжевой революции» Беня подобрался к администрации президента Ющенко, профинансировал его предвыборную кампанию и вышел на помощника президента Александра Третьякова, которому исправно платил 60—70 млн. долларов в год за использование в свою пользу президентского ресурса. Имея такую поддержку Коломойский вместе со своими подельниками значительно расширил свою империю, захватив рейдерскими методами «Укрнафт», а у российского Татарстана отобрал Кременчугский НПЗ.

В России у Коломойского также есть бизнес – завод «Тольяттиазот», производящий стратегически важный для страны аммиак. Подавляющая часть производимой им продукции (аммиак и карбамид) шла швейцарскому офшору «Nitrochem Distribution AG» по заниженной на 40% цене, а тот, в свою очередь, реализовывал ее по всему миру уже по рыночной цене.

Однако в 2006 году, из-за заведённого на него следователем украинской Генпрокуратуры Игорем Шолодько уголовного дела по обвинению в организации убийства человека, Коломойский был вынужден бежать на Запад. Замять это дело стоило олигарху больших финансовых усилий, а дерзкий следователь позже попал под мобилизацию и погиб в зоне АТО при невыясненных обстоятельствах.

Уникальный проходимец и прохвост (по выражению Путина), Коломойский в ходе одной из сделок умудрился «кинуть» на несколько млрд. долларов другого проходимца – Романа Абрамовича. В изложении Путина конфликт выглядел так: два бизнесмена заключили контракт, и Абрамович заплатил Коломойскому большую сумму, но «тот… сделку не довел, прикарманил денежки».

Даже воссоединение Крыма с Россией принесло Коломойскому прибыль – он забрал все деньги крымских «сепаратистов», которые были на счетах его «Приват-банка» (примерно 60 млрд. рублей).

В благодарность за участие в организации Майдана Коломойский получил «на откуп» родную Днепропетровскую область и, вместе со своими подручными Геннадием Корбаном и Борисом Филатовым, не надеясь на лояльность днепропетровских милиционеров, быстро вооружил 200 боевиков и местных бандитов, силами которых жёстко занялся «наведением порядка».

В Днепропетровске, в отличие от Донецка, Луганска и Харькова, не было штурмов администраций, потому что российских активистов намеченных на роль днепропетровских «Губаревых» и «Болотовых», по приказу Коломойского везли на прогулку в лес, где с ними проводилась разъяснительная работа на предмет того, как надо любить Украину. И угрозу русского сепаратизма в Приднепровье как рукой сняло. Так эффективно бороться с врагами не был способен весь аппарат СБУ, МВД и других спецслужб, находящийся после победы Майдана в полном параличе.

Быстро подмяв под себя Днепропетровскую область, Коломойский стал распространять своё влияние на соседние Запорожскую, Харьковскую, Донецкую и Одесскую области.

Коломойский был и остаётся в первую очередь бизнесменом, нежели политиком. Все его политические решения и шаги направлены только на одно – укрепление и расширение собственной финансово-промышленной империи. Если того требовали интересы бизнеса или выгода, он легко общался с «террористами» и «сепаратистами». Например, с Игорем Безлером, с которым решал вопрос о бесперебойном функционировании аммиакопровода «Тольятти-Одесса», проходящего через контролируемую им Горловку. На весь интернет прогремела его дружеская попойка с «лже-Губаревым», который заинтересовал Коломойского возможной передачей ему донецких активов.

Развязанная киевской хунтой война против «сепаратизма» на Юго-Востоке стала для Коломойского отличной возможностью отнять часть бизнеса у извечного собрата-конкурента по списку богатейших олигархов Рината Ахметова. Благо позиция Ахметова по конфликту долго время оставалась неясной, что дало Коломойскому повод преподнести рейдерский поход на Донбасс, как борьбу с сепаратизмом и теми, кто его финансирует.

Но для этого требовалось уже не 200 бандитов, а собственные вооруженные силы (что-то вроде ЧВК). И такая структура, по образцу резерва израильского ЦАХАЛ, была создана – «Полк национальной защиты Днепропетровской области».

Структурными подразделениями «полка» стали карательный батальон «Днепр» под командованием Юрия Берёзы (500 человек) и батальон «Донбасс» под руководством Константина Гришина (первоначально 120 человек).

Юрия Берёзу часто путают с Бориславом Берёзой, который на самом деле является гражданином Израиля Борисом Бляхером, бежавшим с исторической Родины в 1990-е, спасаясь от службы в израильской армии во время палестинского конфликта. На Украине еврейский дезертир неожиданно стал… членом антисемитского «Правого сектора» и начал учить жителей Донбасса, как надо любить Украину и при этом ненавидеть русских и евреев.

Его однофамилец, командир батальона «Днепр» Юрий Берёза также является убеждённым нацистом. Его фраза «нам надо привыкнуть быть фашистами, а когда вернемся в Крым – сожжем там всех» цитировалась многократно. Но в эфире ток-шоу «Право на власть» было сказано также: «Нам нужно выходить на границы Российской Федерации, закрывать эти границы, строить Китайскую стену, копать ямы и заливать их водой. На востоке к нам будет отношение, что „там фашисты“ и так далее. Мы должны к этому привыкнуть. Мы должны строить сильную армию, которая дойдет до Садового кольца и, может быть, остановится на подступах к Москве».

В советское время Берёза успел поработать в колхозе, закончил в 1991 году Днепропетровское высшее зенитно-ракетное командное училище ПВО по специальности «инженер по эксплуатации радиотехнических средств». Служил на Камчатке и в Калининграде, в 1997 г. получил звание майора железнодорожных войск ВСУ и был назначен заместителем командира воинской части в Харькове, дошел до помощника начштаба. Однако вскоре уволился и стал коммерсантом.

Душа Берёзы, как и большинства украинских националистов, всегда жаждала «европейской красоты и ценностей». Одно то, что примером для подражания он избрал для себя Романа Шухевича, говорит о многом. Во время первого Майдана Береза стал комендантом «оранжевого» палаточного городка в Днепропетровске, председателем Днепропетровской областной организации Конгресса украинских националистов. Во время Евромайдана вновь принимал участие в протестах возле облгосадминистрации. После государственного переворота стал руководителем штаба «Полка национальной защиты Днепропетровской области».

Комбат «Донбасса» Константин Гришин (более известный под псевдонимом Семен Семенченко) вопреки слухам никогда не был флотским офицером (у него нет ни высшего образования, ни опыта службы во флоте), а являлся обычным севастопольским аферистом, осуждённым за мошенничество. «Революция достоинства» застала его в донецкой Макеевке, куда мошенник бежал, скрываясь от севастопольских кредиторов и налоговиков.

Коломойский, имея огромный опыт общения со всякого рода жульём, сразу «раскусил» Гришина, как обыкновенного афериста и проходимца, которые в великом множестве всплывают во время любой Смуты. Гришин постоянно ходил на митинги «сепаратистов», слонялся в захваченной донецкой облгосадминистрации и казначействе, ездил на киевский Майдан, выпрашивая деньги на билеты у знакомых. Пока ему не улыбнулась Фортуна, и бандеровский журналист Богдан Кутепов не пригласил донецкого активиста (так Гришин представлялся в Киеве) в студию «Громадського ТБ».

Кутепов, собственно, и придумал Гришину псевдоним Семен Семенченко. Потому что под собственной фамилией светиться на телеэкранах Гришин не мог – его разыскивали кредиторы и жертвы многочисленных афер. По той же причине он натянул маску-балаклаву. Ну а поскольку от великого до смешного один шаг, вполне логичным было последующее знакомство Гришина с советником министра внутренних дел Антоном Геращенко и катапультирование его с беспросветной жизни нищего жулика на пост командира батальона.

Гришина, который до этого не имел никакого отношения к Нацгвардии, по распоряжению главы МВД Авакова допустили на территорию в/ч 3027, где он встречал людей, желающих поступить на службу в разрекламированный батальон. При этом Гришин представлялся командиром воинской части «подполковником Семенченко». Если аферист не видел, как использовать новобранца в своих нуждах, он отправлял его оформляться к реальному командиру – Владимиру Мусиенко. Но в большинстве случаев Гришин лично «принимал на службу», подписывал «приказ» и выдавал фальшивое «удостоверение» с «правом ношения табельного оружия», которое заверял фальшивой печатью. Особой пикантности происходящему добавляет то обстоятельство, что самого «подполковника Семенченко» официально принять в Нацгвардию было невозможно – сказывалась прошлая судимость.

Сначала доверчивые украинцы верили, что Гришин-Семенченко – народный герой. Но вскоре стало известно, что комбат вместо того, чтобы находиться на фронте, ведет жизнь светского льва и активно собирает деньги наличными. Если весной обнищавший аферист Гришин не мог заплатить даже за телефон и вместе с женой скрывался от кредиторов, то уже через месяц после начала сбора средств комбат катался на престижных иномарках, обедал в ресторанах и высыпал наличные перед солдатами, демонстрируя, что такое миллион гривен.

Регулярно всплывали истории о том, что какая-то непонятная охрана Семенченко ограбила предприятие, порезала и продала на металлолом небольшой завод, вытрясла деньги из бизнесмена или отобрала у жителя прифронтовой зоны дорогое авто. Взлом переписки бывшего адвоката Юлии Тимошенко Сергея Власенко с немецким врачом Ольгой Вибер показал, что Власенко и Семенченко причастны к торговле органами, изъятыми у тяжело раненных украинских солдат.

Но больше всего скандалов было вокруг непонятного правового статуса «Донбасса». Государственного денежного обеспечения бойцы не получали, а все добровольные пожертвования Семенченко тупо присваивал. Правда львиная их доля уходила его высоким покровителям – министру внутренних дел Авакову и его советнику Геращенко.

Помимо «Днепра» и «Донбасса», Коломойским был создан откровенно нацистский батальон «Азов» (300 человек), под командованием руководителя «Правого сектора» в зоне «Восток» Андрея Билецкого. Как и Семенченко, Билецкий в большей степени был медийной фигурой, а всеми операциями батальона руководил подполковник МВД Вадим Троян, позже назначенный за свои карательные успехи начальником милиции Киевской области.

Бойцы батальона «Азов» получили широкую известность как «чёрные человечки». Первыми в состав батальона вошли добровольцы из различных сотен Самообороны Майдана, активисты Автомайдана, футбольные «ультрас», уголовники, члены движения «Патриот Украины» и активисты «Социал-Национальной Ассамблеи».

Позже появились европейские инструктора и идейные нацисты. Например, бывший французский десантник и ветеран хорватской войны 47-летний Гастон Бессон или русский нацист Сергей Коротких (Малюта) – один из фигурантов уголовного дела об убийстве лидера РНЕ Глеба Самойлова, фигурант дела о взрыве на Манежной площади в Москве (2007 год), активист российского «Национал-социалистического общества» и товарищ известного Максима Марцинкевича (Тесак). В конце 2014 года Петр Порошенко на торжественной церемонии лично вручил Коротких паспорт гражданина Украины. Также в составе батальона был замечен гражданин Италии, приехавший мстить русским за своего погибшего в период Великой Отечественной войны отца. В свою очередь в батальоне «Донбасс» оказались белорусские националисты и два грузина: Ираклий Курасбедиани – бывший начальник департамента военной разведки министерства обороны Грузии и Серго Зумбулидзе (Доберман), ветеран войны 2008 года.

Боевики «Азова», взращённые в годы «незалежности» и испытывающие ненависть ко всему русскому, были уверены в правоте своего дела, а посему отличались жестокостью и целеустремленностью. Доброволец «Азова» Иван Богданов изложил свое кредо по отношению к донбассцам вполне чётко: «То дерьмо, которое Сталин завез на Донбасс в 30-е годы – не братья ни мне, ни тебе, и чем больше его исчезнет, тем скорее сойдет эта раковая опухоль». Еще прямолинейнее высказался другой азовец Александр Шаховский: «На унтерменшей заповедь „Не убий!“ не распространяется».

Даже Конгресс США, при всей его поддержке бандеровского режима на Украине, публично признал «Азов» «омерзительно неонацисткой организацией, исповедующей взгляды превосходства белой расы» и внёс поправки на уровне Палаты Представителей, запрещающие американским военным тренировать и поставлять оружие данному батальону.

Коломойского, тесно связанного с мировыми финансовыми кругами, подобные пропагандистские «уколы» американцев не волновали и он профинансировал создание ещё трёх территориальных батальонов. Это были 24-й луганский батальон «Айдар» во главе с Сергеем Мельничуком, 20-й батальон Днепропетровской области под командованием Александра Рашевского и 40-й батальон территориальной обороны «Кривбасс».

Основу батальона «Айдар» составили майдановские сотни – «Афганская», 18-я, 31-я, 37-я, сотня «Медведи», плюс иностранцы – шведы и украинцы канадской диаспоры. Благодаря помощи Коломойского и волонтёров Майдана батальон был хорошо оснащен стрелковым оружием, бронежилетами и касками. «Айдар» в тот момент был единственным территориальным батальоном, который вошёл в состав Министерства Обороны, а не МВД. Но при этом командир батальона Мельничук набирал людей без участия военкоматов, сконцентрировав под своим командованием такой русофобский, агрессивный, отмороженный сброд, что дальнейшая чёрная «слава» батальона была предсказуема уже в момент его формирования. Участник Евромайдана айдаровец Максим Мазур так прокомментировал гибель людей в Одессе 2 мая: «У нас с друзьями есть хорошая традиция: готовить шашлык на майские праздники». Даже украинские СМИ признавали этот батальон проблемным.

Куратором «Кривбасса» стал внештатный советник Коломойского, начальник Штаба национальной защиты Кривого Рога, местный депутат Николай Колесник. В прошлом – криминальный авторитет по кличке «Тайсон», главарь банды, фигурирующей в милицейских сводках как «ОПГ Тайсона». Один из богатейших жителей Криворожской агломерации, член Партии регионов и антисемитского «Правого сектора» (притом, что сам является евреем). Личный состав «Кривбасса» был набран из уголовников и ультрарадикального молодняка, поэтому сразу отличился отсутствием дисциплины и садизмом по отношению к пленным и мирному населению.

Летом 2014 года Коломойским был создан ещё один карательный батальон «Шахтёрск». Олег Ляшко, ставший своего рода «шефом» батальона, прямо и откровенно говорил, что его основой являются люди с уголовным прошлым. Хотя и деликатно умолчал, каким именно.

Как известно, уголовный мир имеет сложную структуру с несколькими кастами. Наиболее авторитетная, «черная масть», живущая по «воровским понятиям», ни за что бы ни надела милицейские погоны.

Маловероятно, что на это согласились бы и «мужики». И уж точно, никто из них не стал бы иметь дело с Олегом Ляшко, который во время собственной отсидки принадлежал к самой низшей и презираемой касте уголовного мира – «петухам».

Взаимодействовать с «петухами», могут только им подобные или ещё одна категория уголовников, вызывающая еще большее презрение и ненависть других заключенных. Это так называемые «шерстяные».

Еще во времена ГУЛАГа администрация ИТУ попыталась разрушить уголовный мир с помощью самих заключенных, согласившихся работать на администрацию. Их натравливали на «черную масть» с целью заставить их отказаться от «жизни по понятиям», разрушить структуру и иерархию «воровского мира». Своих противников «шерстяные», с молчаливого одобрения администрации, убивали, насиловали и увечили.

К ожидаемому результату это не привело, но в наследство от «шерстяных» в СИЗО и ИВС остались так называемые «пресс-хаты» – пыточные камеры. Наиболее упёртые заключённые отправляются в такие «пресс-хаты» по указанию следователей или администрации, где «шерстяные» с помощью пыток, изнасилований и издевательств добиваются от них признания вины, подлинной или мнимой. Так же в таких камерах «ломают» авторитетов уголовного мира.

Не избежал участи «обиженного» и командир «Шахтёрска» Руслан Абельмас (взявший фамилию жены – Онищенко), осужденный за изнасилование и «опущенный» за это сокамерниками. После чего подался к «шерстяным». Оказавшись на свободе, он организовал небольшой бизнес на «копанках» и возглавил банду из ему подобных, которая выполняла деликатные поручения коррумпированных сотрудников милиции.

Но после начала «Русской весны» у Абельмаса были отобраны все «копанки», а продажные милиционеры, на которых он работал – бежали из Донецкой республики. Тогда криминальный авторитет решил переквалифицироваться в патриота Украины и заняться «антитеррористической деятельностью», сколотив из своей банды и нескольких десятков правосеков батальон «Шахтерск». Впрочем, ничего, кроме официального статуса в жизни банды не изменилось – она продолжала заниматься привычными делами – грабежами, убийствами, изнасилованиями.

Все вышеперечисленные батальоны карателей отличались особой жестокостью, были хорошо экипированы и обучались иностранными инструкторами. Степень их подчинения бандеровскому Киеву была нулевой – приказы им отдавал сам Коломойский и его люди, тратившие на финансирование этих банд до 5 млн. долларов в месяц.

Всего к осени 2014 года Украиной было сформировано несколько десятков добровольческих батальонов, но реальный размер бандеровского добровольческого движения был микроскопичен. Со слов советника главы украинского МВД Антона Геращенко, добровольцев набралось всего 5 тысяч человек (0,04% с 12 млн. годного к службе мужского населения). В их число входили две тысячи уголовников и три тысячи украинизированных подонков, которые добровольно пошли убивать своих соотечественников.

Неудивительно, что вскоре у Коломойского в Днепропетровске обосновался другой ярый украинский националист, лидер «Правого сектора» Дмитро Ярош. Он был тесно связан не только с Коломойским, но и с главой СБУ Наливайченко. Неожиданная дружба еврея Коломойского и главы антисемитского «Правого сектора» Яроша кажется невероятной, но на самом деле никакого секрета тут нет.

Антисемитизм всегда являлся важной составляющей украинского национализма. Однако еврейский олигархат Украины сумел подчинить себе неонацистское движение, превратив его в довольно эффективный инструмент реализации своих планов. Лояльность украинских нацистов удалось организовать удивительно просто, купив ключевых «фюреров» Яроша и Билецкого. Показательное «исполнение» их наиболее упертого коллеги – Сашко Билого (Музычко) только добавило нацистам сговорчивости. После чего был достигнут консенсус: нацистские вожаки получили денежный куш и свои собственные вооруженные формирования, олигархи – отряды боевиков, выступающие как рейдерские или антирейдерские команды. И вскоре Ярош открыто заявил, что благодарен за то, что его поддерживает братский еврейский народ, народ-побратим, с которым украинцы должны идти рука об руку. Если еврейский народ когда и шел рука об руку с бандеровцами и националистами, то судя по львовской и волынской резне – в основном на расстрел, где первые получали пулю или мучительную смерть от своих украинских «побратимов».

Яроша не признали своим лидером большинство объединений «Правого сектора», так как ратовали за славянское братство и были против прихода к власти олигархов, любой национальности. Среди рядовых боевиков «Правого сектора» нарастало недоумение и возмущение. Готовились бороться за чистоту расы, против олигархов, участвовали в Майдане, а что получили?

Получили то же, что и немецкие нацисты в 1933 году в Германии. Как только Гитлер пришел к власти, все лозунги борьбы с капиталистами немедленно отправились в помойное ведро. Кто хотел продолжения «революции» были перебиты в «Ночь длинных ножей». Теперь эта же история происходила с украинскими нацистами. Благодаря поддержке Коломойского и Наливайченко, Ярош и его организация «Тризуб» выгнали из «Правого сектора» все остальные организации (Белый Молот, УНСО, Патриот Украины), а оставшийся рядовой состав в массовом порядке отправили на Восточный фронт.

Перенеся свой главный штаб из Киева в Днепропетровск, Ярош призвал все структуры «Правого сектора» мобилизоваться и готовиться к защите суверенитета и территориальной целостности Украины. На деньги Коломойского в течение 2014 года он создал семь батальонов, которые вошли в так называемый «Украинский добровольческий корпус» (ДУК).

Отдельные отряды «Правого сектора» очень хорошо показали себя в Иловайске и Донецком аэропорту, но подавляющая часть оказалась ни на что негодными бандитами. Даже командир батальона «Донбасс» Гришин-Семенченко заявил: «Правый сектор – это позорные трусы, которые на самом деле ни разу не участвовали в боевых действиях, зато уже два с половиной месяца грабят местное население. Они занимаются мародёрством, разбоями и вымогательством, а бороться умеют только с мирными жителями или испуганной милицией. Настоящий враг им не по зубам… Они входят в договорённости с местными бандитами и занимаются переделом рынка наркотиков, собирают металлы на свалках и громят залы игровых автоматов в интересах конкурентов. Ничего общего с участием в боевых действиях их деятельность не имеет».

Свой батальон «Тимур», по поручению главы ГУМВД Луганской области генерала Владимира Гуславского, попытался создать и соратник Олега Ляшко украинский чемпион мира и трехкратный чемпион Европы по пауэрлифтингу Темур Юлдашев (Тренер). В начале «Русской весны» Юлдашев бесповоротно перешел на сторону бандеровцев и вместе с Ляшко участвовал в задержании депутата Луганского облсовета Арсена Клинчаева.

28 апреля «Тренер» со своими боевиками прибыл в луганский город Счастье, где в Учебном центре МВД планировалось провести их подготовку для будущей карательной операции. Однако предатели были блокированы местными жителями; произошла словесная перепалка и драка. Избитый Юлдашев попал в плен, а его боевикам местные жители хорошенько «наваляли» и выгнали из города.

Общая болезнь русофобии привела на сторону бандеровцев совсем уж экзотические для Украины формирования – «исламские» батальоны имени шейха Мансура, имени Джохара Дудаева и татарскую роту «Крым».

«Міжнародний миротворчий батальйон імені Джохара Дудаєва» был создан в марте 2014 года в Дании под командованием одного из уцелевших чеченских «бригадных генералов» Исы Мунаева, который последние несколько лет проживал в Европе в качестве беженца. 1-я рота батальона сразу была названа в честь известного украинского нациста Сашко Билого. Интересно, что батальон был создан ещё до того, как в Крыму прошел референдум, а в Донбассе началось вооруженное сопротивление Киеву.

Вторая чеченская банда была названа в честь шейха Мансура, известного лидера кавказских горцев конца XVIII века. Кроме чеченцев, в «исламских» батальонах были и представители других мусульманских народов – узбеки, азербайджанцы, балкарцы. Был даже японец, принявший ислам. Рота «Крым» состояла в основном из крымских татар.

Все эти псевдоисламские формирования как правило действовали в составе подразделений «Правого сектора», «Азова» и «Донбасса», регулярно получая финансирование как со стороны Киева, так и западных спонсоров.

Помимо радикальных исламистов и европейских фашистов в войне против Русского мира довольно быстро засветились американские наёмники. Уже в конце апреля немецкие СМИ сообщили, что в боях за Славянск участвуют до 400 элитных наемников из американской частной военной компании «Academi».

Руководил «Аcademi» бывший офицер «морских котиков» Эрик Принс. Астрономические суммы, выплачиваемые ему Госдепартаментом, ЦРУ, эмирами Персидского залива и другими клиентами за выполнение их деликатных заказов, позволяли Принсу отбирать по всему миру самых лучших бойцов, пилотов и специалистов по логистике. Компания не зря сменила своё название с «Чёрной воды» на «Академию».

Госдепартамент США в лице Виктории Нуланд отрицал факт участия сотрудников американских ЧВК в событиях на Украине, однако как говорит известная русская пословица: «Шило в мешке не утаишь».

В итоге, к концу апреля 2014 года бандеровский Киев сумел перебросить в Донбасс довольно крупную по меркам Украины военную группировку – 11 тысяч военнослужащих различных силовых ведомств, зондеркоманд «Правого сектора», карательных батальонов и наёмников американских и польских ЧВК. Группировка располагала 160 танками, 230 боевыми бронированными машинами, имела не менее 150 артиллерийских систем. С воздуха её прикрывали ВВС Украины, которым удалось привести в боеспособное состояние 25 боевых вертолётов Ми-24, 19 военно-транспортных Ми-8, 6 истребителей Су-27, 15 штурмовиков Су-25 и несколько бомбардировщиков Су-24.

Но подавляющая часть украинских военных были, по словам одного из украинских политиков, «бессильные и вялые». Попытки насаждать в армии «украинские идеалы и героев» вроде нацистского преступника Шухевича или предателя Мазепы вызывали у большей части рядового и офицерского корпуса смешанные чувства. Приходилось ломать психику военнослужащих, приучать их к убийству своих сограждан. Один из свидомых командиров ВСУ на передовой под Славянском взял трех офицеров, снайперскую винтовку и показал подчинённым, как это делается.

В условиях тотальной нелояльности милиции, части сотрудников СБУ и армейского генералитета захватившим власть бандеровцам требовалось выстроить новые цепочки управления и механизмы координации между силовиками. Стремясь покончить с брожением в рядах ВСУ, МВД и СБУ, киевская хунта пачками увольняла недовольных и шла на любые меры для скорейшего разжигания войны.

Перед самым штурмом Славянска от командования было отстранено всё руководство «Альфы», в отношении которого возбудили несколько уголовных дел за невыполнение приказов. Во главе СБУ по прямому указанию американского посла Пайетта был поставлен американский агент ЦРУ Валентин Наливайченко (этот неприглядный факт его биографии подтвердил экс-глава СБУ Якименко). Под прикрытием Наливайченко в Киеве работали десятки сотрудников ЦРУ и ФБР, которые занимали целый этаж в здании СБУ, куда доступ офицерам украинской разведки был строжайше запрещен.

Кардинально была обновлена украинская контрразведка, также попавшая под полный контроль спецслужб США. В её состав были возвращены уволенные при Януковиче офицеры, которые работали по российскому направлению. Стояла задача – немедленно пресечь активные действия российской агентуры, сбить русское протестное движение. Без всякой бюрократии мгновенно подписывались все бумаги, выдавались санкции, была дорога каждая секунда, на формальности внимания не обращали – только на результат.

12 апреля в Киеве с тайным визитом побывал директор ЦРУ США Джон Бреннан. Его приезд состоялся на фоне призывов американских конгрессменов о предоставлении Украине разведывательной информации о перемещениях российских войск и сил спецназа. Разведывательные ведомства уже несколько недель предостерегали бандеровцев о возможном военном вторжении России на восток Украины; однако опасения по поводу того, что в украинских спецслужбах работают российские шпионы, мешали США делиться с Киевом совершенно секретной информацией, которая могла оказаться в руках русских.

Представитель ЦРУ не разгласил цели прилёта Бреннана, однако не случайно на следующий день после его визита Турчинов объявил о начале «широкомасштабной антитеррористической операции».

Вслед за главой ЦРУ, 21—22 апреля Киев посетил личный куратор Порошенко и Яценюка вице-президент США Джозеф Байден. С момента государственного переворота прошло уже два месяца, и американцы хотели понять – насколько киевская хунта контролирует страну и состояться ли намеченные на 25 мая президентские выборы? Выступая в Верховной раде, Байден заявил, что Вашингтон поддерживает украинские власти перед лицом «унизительных угроз», явно имея в виду Россию.

Чтобы ни у кого не осталось никаких сомнений, кто играет первую скрипку в украинских событиях, Байден на встрече с бандеровскими холуями с комфортом разместился во главе стола, фактически в кресле президента Украины! По правую руку от него сидел американский посол Пайетт. Турчинов, Кличко, Порошенко, Яценюк и прочие украинские марионетки заняли куда менее престижные места.

Но главное в визитах высокопоставленных американцев осталось за кадром – это нетерпеливое желание США получить на украинской территории плацдарм для размещения элементов противоракетной обороны, а заодно и доступ к месторождениям сланцевого газа на востоке Украины.

Ещё в августе 2013 года правительство Януковича фактически продало сразу пять областей Украины англо-голландской компании «Shell» и американской «Chevron» на 50 лет с правом добычи сланцевого газа и любых других ископаемых. Англосаксам досталось крупнейшее месторождение сланцевого газа Юзовское (Славянск, Краматорск, Изюм), и Олесское в Ивано-Франковской области. Контракт был составлен таким образом, что украинские власти были обязаны насильно отнимать имущество законных владельцев, если «Shell» заявит, что собирается производить бурение на принадлежащих им землях.

При этом украинцы навязали «Shell» в качестве посредника украинскую компанию «Надра Юзовская», а «Chevron» – «Надра Олесская». Акции обеих компаний делились между госкомпанией «Надра Украина» и однодневками, вроде «СПК-Геосервис», в руководство которых входили люди, близкие к Януковичу.

После государственного переворота по приказу американцев майдановцы убрали украинских посредников. Возник другой – «Burisma Holdings», получивший лицензии на разработку месторождений в Днепровско-Донецком, Азово-Кубанском и Карпатском нефтегазоносном бассейнах. Его номинальным председателем значился американец Алан Аптер, а в Совет директоров вошли экс-министр экологии Украины Николай Злочевский, бывший президент Польши Александр Квасьневский, Девон Арчер (друг семьи и советник госсекретаря США Джона Керри) и Роберт Хантер Байден – сын вице-президента США Джо Байдена.

Таким образом, первые лица США и их ближайшие родственники имели в украинских событиях большой шкурный интерес. Это давно уже стало чёрной традицией американской внешней политики. У предшественницы Керри на посту госсекретаря Мадлен Олбрайт – бизнес в «независимом» Косове, предшественник Байдена на посту вице-президента Ричард Чейни и его семья, а также еще один экс-госсекретарь США Кондолиза Райс через тот же «Chevron» присосались к энергетическим ресурсам Ирака. Семье Байденов была отдана в качестве колонии Украина.

Захватившим власть бандеровцам, за крошки с барского стола, отводилась роль безропотных холуёв в обслуживании бизнес-интересов своих американских хозяев. Все соглашения были подписаны, но вот их реализации очень мешал восставший Славянск. Сейчас уже мало кто помнит, но митинги в городе против добычи американцами сланцевого газа начались ещё до Майдана. Уже тогда Славянск начал оказывать гражданское неповиновение продажным властям. Начинался новый этап АТО…

Первоочередной целью украинских сил стало установление прочного контроля над аэродромом города Краматорск. 15 апреля около 15.30 на аэродром хотел сесть украинский самолёт, однако попал под огонь с земли, прервал посадку и улетел. После чего на аэродром с вертолётов был высажен спецназ СБУ «Альфа», спецназ Внутренних войск «Омега» и спецназ МВД. Они открыли огонь по местным ополченцам и жителям, находящимся рядом КПП. В результате были убиты 4 человека, двое получили ранения.

Здесь же произошли первые с начала гражданской войны боевые вылеты украинских самолетов, обстрелявших позиции ополченцев. Но как ни странно, основную роль в них играли не штурмовики Су-25, а куда менее подходящие для ударов по земле истребители МиГ-29 и Су-27.

16 апреля на помощь спецназу в Краматорск выдвинулись десантники 25-й днепропетровской бригады. Марш начинался как на учениях. В небе даже барражировала пара истребителей и вертолёты авиационной поддержки. Но на подступах к Краматорску в районе Пчёлкино местные жители заблокировали основную колонну (16 единиц бронетехники и около 500 военнослужащих). 4 бронемашины с 20 военнослужащими были заблокированы за железнодорожным переездом, а ещё 4 БМД с 30 десантниками – в районе населенного пункта Васильевка. Солдаты слабо понимали, зачем они прибыли в город и не имели особого желания стрелять в кого бы то ни было. Началась перебранка с толпой, стрельба в воздух, эмоциональные переговоры с возмущёнными жителями, доходившие до стычек с использованием ножей и прикладов.

Вызволять блокированную жителями колонну прибыл командующий ВДВ полковник Александр Швец. В ходе переговоров Стрелков и его помощник Журиков (оба лично находились на месте, угрожая в случае сопротивления сжечь технику) было достигнуто соглашение: военных из окружения отпускают. Но за это десантники отдали командующему ВДВ затворы и бойки от автоматов, без которых оружие можно применять, только как обычную дубинку. На всякий случай в каждой бронемашине один автомат оставили в боевой готовности. Десантники покинули город, но шесть бронемашин с 50 десантниками под флагами России и Донецкой области с триумфом перешли в Славянск. Местные жители невероятно радовались такому развитию событий – на сторону народа вслед за «Беркутом» начала переходить и украинская армия! Люди скандировали десантникам: «Молодцы, молодцы!»

Десантников допустили к технике, чтобы они забрали свои вещи, а затем увели в здание городской администрации, где накормили бутербродами и предложили перейти на сторону народа. В результате ряды ополчения пополнило пятеро десантников и значительный арсенал оружия: около 70 автоматов и пулеметов, 15 РПГ-22 и РПГ-26 +6 бронемашин (САУ «Нона», БМД-1, БМД-2, три – БТР-Д), шесть ПЗРК «Стрела» (именно ими в дальнейшем сбивали украинские вертолёты) и три ПТУРС «Фагот».

Кроме того, одна БМД-2 25-й бригады была потеряна у села Сергеевка. По словам местных жителей у неё вышел из строя двигатель, поэтому экипаж эвакуировали, а саму БМД расстреляли с вертолёта.

Второй колонне из четырех бронемашин удалось вырваться только после того, как двое десантников выдернули чеку из гранат и заорали: «Разойтись! Или взорвем все!» Перепуганные люди пропустили машины, которые ушли в сторону аэродрома.

В погоню за ними пустились ополченцы на квадроцикле и легковушках, а позже – автобус, в котором находились около 30 бойцов. Когда ополченцы начали настигать десантников, те открыли из автоматов предупредительный огонь в воздух. Но это только раззадорило преследователей. В этот момент колонна свернула в сторону поселка Дружковка, но автобус не отставал. Чтобы остановить погоню одна из украинских БМД открыла предупредительный огонь.

На следующий день, смертельно перепуганный открытым переходом на сторону Новороссии украинских десантников, «президент» Турчинов приказал расформировать 25-ю бригаду «за трусость и сдачу оружия». Но после первого шока пришло осознание – поступить так значило показать свой страх, спровоцировать всю армию на неподчинение и поголовный переход на сторону России. Поэтому приказ был отменен, из 25-й бригады было уволено более 400 военнослужащих, а места русских выходцев из Днепропетровска стали занимать западенцы, что немедленно привело к конфликтам внутри бригады. В ночь на 20 апреля своими сослуживцами был убит 20-летний десантник Андрей Киселёв, отказавшийся стрелять в жителей Донбасса. За несколько секунд до гибели он успел позвонить матери и прокричал: «Мама, меня убивают!», после чего мать услышала в трубке выстрелы, и связь оборвалась. По официальной версии – Киселёв якобы покончил с собой.

Дело принимало всё более серьёзный оборот. Одно дело митинговать, но в ходе событий 15—16 апреля уже запахло порохом и кровью, появились новые жертвы. Общим настроением жителей становилось желание какого бы то ни было мира. Утром 18 апреля примерно полсотни жителей Славянска собрались на главной площади города и потребовали от стрелковцев покинуть город – охраняйте блокпосты, но мы хотим спокойствия. Стрелков вышел к людям, гаркнул – «Всех в подвал!» Этого оказалось достаточно, чтобы митингующие разбежались. На этом брожение в городе закончилось.

Вообще в Славянске чувствовалось единоначалие. Стрелкову пришлось брать власть в свои руки, так как мэр Славянска Неля Штепа оказалась типичным перевёртышем и рассчитывать на неё было бесполезно. Не оправдал надежд и «народный мэр» Пономарёв.

Отныне ни один гражданский чиновник или активист не мог самовольничать, не испросив на то «добро» военной власти в лице Стрелкова. Закрывались занимавшие проукраинскую позицию печатные СМИ города, арестовывались проукраинские активисты и чиновники, вроде мэра города Николаевка и начальника славянской милиции.

В результате прекратился разброд и махновщина – люди разных взглядов (националисты и коммунисты, левые и правые) быстро становились просто русскими солдатами с жесткой дисциплиной, подчинённой одной цели.

Первое время Славянск очень страдал от мародерства. Реакция Стрелкова была мгновенной и свирепой. Были арестованы и 24 мая расстреляны командир роты Дмитрий Славов (Болгар) и взводный Николай Лукьянов (Лука). Мародёрам не помогли ни их прежние заслуги, ни статус командиров. Единственной предсмертной привилегией стал допуск священника. Стрелков не имел возможности проявлять сантименты. Имея за плечами приднестровский, балканский и чеченский опыт он прекрасно понимал, что в условиях подавляющего превосходства противника разложение войск могло иметь катастрофические последствия. Поэтому на передовой был введён строгий запрет на азартные игры и «сухой закон», эффективно подтянувший дисциплину и предотвративший ненужные потери.

Для провинившихся была сформирована штрафная рота, куда отправлялись паникёры, трусы и прочие нарушившие закон личности, от пойманных за ездой в пьяном виде до мелких уголовников. Копать окопы отправился даже работник местной прокуратуры, который пытался передать в Киев персональные данные ополченцев.

Не жаловали бойцы и приезжих журналистов, тем более что среди них попадались откровенно бандеровские персонажи вроде активистки «Женской сотни Майдана» Ирмы Крат. По подозрению в шпионаже на «Правый сектор» были задержаны американский журналист Саймон Островский, итальянцы Пол Гого и Коссимо Аттанасио, белорус Дмитрий Галко, украинцы Евгения Супрычева и Евгения Гапич.

Позже на блокпосту в Краматорске был задержан автобус, в котором находилась фальшивая «военная миссия ОБСЕ» – 8 кадровых офицеров НАТО и 5 украинских офицеров во главе с полковником Генштаба.

Также новая власть быстро и решительно очистила город от игровых автоматов и цыганской мафии, многие годы занимающейся продажей наркотиков. Стрелков (для острастки) публично приказал всех известных в городе наркоторговцев расстрелять без суда и следствия. Это оказалось достаточно – дома цыганских семей опустели менее чем за сутки.

В результате, впервые за последние 25 лет, народ почувствовал справедливую власть, порядок и очень правильно это воспринял. Отныне и до самого падения Славянска стрелковцы, местное ополчение и население действовали вместе, как единый организм. Очень долго украинские каратели не могли получить от местных жителей информацию о местах расположения сил ополчения, а Стрелков благодаря помощи местных знал о противнике почти всё.

Вскоре под Славянском появилась необученная, но очень опасная сила – «Правый сектор». Поскольку украинские военные и сотрудники спецслужб не горели желанием убивать своих сограждан, Киев сделал ставку на радикальные силы, которые и сделали «первые шаги» в развязывании кровавого конфликта. В отличие от армейцев правосеки изначально были настроены вести войну на уничтожение.

17 апреля одна из диверсионных групп «Правого сектора» в количестве пяти молодых боевиков приехала в Славянск на обычном такси и обстреляла блокпост ополченцев. Однако неожиданно для себя бандиты получили жёсткий отпор и в панике разбежались. В плен попали Виталий Ковальчук (Волк), Юрий Поправка (Патриот) и Юрий Дяковский (Кирпич). Двоим удалось скрыться.

Через несколько дней в водах реки у Райгородка были найдены три обезображенные пытками тела. Двое были опознаны, как «Кирпич» и «Патриот», третий труп принадлежал депутату горловского горсовета, члена партии «Батькивщина» Владимиру Рыбаку. Депутат пытался пройти в горисполком Горловки, чтобы снять флаг Донецкой народной республики, но на входе в здание у него возник конфликт с бойцами Игоря Безлера. Ополченцы взяли Рыбака в плен и по указанию Стрелкова доставили в его штаб в Славянске «на подвал». 20 апреля Стрелков приказал Пономареву вывезти из штаба его тело.

Что касается третьего пленного правосека Виталия Ковальчука, то он остался в живых и просидел в подвале до самого захвата города украинскими войсками.

Ночью 20 апреля в окрестностях Славянска произошло новое серьёзное столкновение с «Правым сектором» известное, как «Кровавая Пасха». Два десятка хорошо вооруженных боевиков, приехав в город на четырёх белых джипах с днепропетровскими номерами, намеревались вывести из строя трансформатор телевизионной башни на горе Карачун. Однако на западном въезде в город у посёлка Былбасовка наткнулись на блокпост и обстреляли его. В результате погибло три человека, двое были ранены.

На помощь блокпосту выдвинулась вооруженная группа ополченцев из Славянска. В результате ответным огнём был убит правосек Михаил Станиславенко, ещё двое ранены. Ополченцам удалось сжечь две машины, в которых было обнаружено оружие, символика «Правого сектора», визитки Дмитрия Яроша и карты. Киев назвал это нападение провокацией ФСБ, но в 2016 году сам Ярош признался в своём личном участии в той операции.

По его словам, задание обесточить телевышку на Карачуне и ограничить вражескую пропаганду по телевизору он получил от Александра Турчинова: «Мы чётко понимали, что никакого длительного боя не выдержим, всё, что можем сделать, – это диверсионное нападение, разведка. Член политсовета партии «УКРОП» Геннадий Корбан, мэр Днепропетровска Борис Филатов, внефракционный народный депутат Андрей Денисенко обеспечили «Правый сектор» амуницией и автотранспортом…

Нам дали карту обстановки в АТО, где были нанесены блокпосты противника. Для операции я отобрал двадцать добровольцев», – рассказал Ярош, припомнив, что оружием они разжились «благодаря криминальному деятелю, который оказался патриотическим человеком».

Далее по ходу своего рассказа Ярош приводит очень интересные детали. Возвращаясь в Днепропетровск после боя на блокпосту, его группу в районе Павлограда пытались арестовать украинские военные. Спаслись имевшимся у Яроша удостоверением кандидата в президенты. А встречающий их в Изюме генерал, орал на «патриотов» благим матом: «Вы сорвали мирный процесс! Вы развязали войну с Россией!».

«Кровавая Пасха» окончательно обозначила переход гражданского противостояния в фазу вооруженного конфликта. Даже самые большие оптимисты в Донбассе окончательно поняли, что Киев с ними договариваться не будет, а начнет убивать, поэтому брались за оружие, чтобы защитить свой дом и свои семьи.

22 апреля ополченцы обстреляли из стрелкового оружия кружащий над Славянском украинский разведчик Ан-30Б (80 жёлтый). В самолёт попало несколько пуль и он совершил аварийную посадку на аэродроме базирования.

23 апреля боевые действия активизировались. Силами спецподразделений украинского МВД был захвачен город Святогорск (к северу от Славянска). На следующий день украинская бронетехника с нескольких сторон приблизилась к окраинам, но в сам Славянск не вошла, опасаясь засад и уличных боёв. В ходе перестрелки на северо-восточной окраине города и возле села Крестище, спецназ «Омега» и части Нацгвардии заняли три блокпоста ополченцев. По украинским данным погибло 5 «сепаратистов», ранение получил один украинский спецназовец. Захваченные у ополченцев «блоки» бойцы спецподразделений оставили в ближайшие сутки, никому их не передав и не разрушив. На этом невнятный «штурм» закончился.

Бардак и бессистемность осады Славянска со стороны штаба АТО привели к тому, что все наскоки украинского спецназа не приносили никаких результатов. Все уже начали привыкать к тому, что одна задача противоречила следующей, а любая информация относительно следующего объекта для атаки редко соответствовала действительности. Собранные на краматорском аэродроме отряды «Альфы» и «Омеги» почти три недели занимались в основном охраной штаба АТО и самих себя. Но их доставали и здесь. 25 апреля ополченцы из трофейного ПТУРС «Фагот» уничтожили взлетавший возле штаба АТО вертолёт Ми-8 (55 жёлтый).

Через два дня в Горловке были захвачены в плен сразу три офицера «Альфы»: подполковник Ростислав Кияшко, майор Сергей Потемский и капитан Евгений Варинский. Они были заброшены в город с целью захвата объявленного в розыск Игоря Безлера. Однако «Бес» сам взял в плен незадачливых диверсантов и переправил их в Славянск. 7 мая сотрудников «Альфы» на одном из блокпостов обменяли на «народного губернатора» Донецкой области Павла Губарева, заместителя «народного мэра» Славянска Игоря Перепечаенко и активиста из Херсонской области Сергея Злобина.

Стрелков настаивал на освобождении Губарева, видя в нём политическую фигуру, которая в такой момент не должна сидеть в застенках СБУ. Но как политик, освобождённый «народный губернатор», явно пришелся не «ко двору». Пока он сидел, на волне народного протеста к власти пришли выдвиженцы местных и московских олигархов, с которыми он, в силу полного отсутствия финансовых и медиа ресурсов, тягаться не мог. В итоге Губарев стал руководителем мобилизационного отдела стрелковского штаба, выполнив огромный объём работ по тыловому обеспечение донецкого ополчения.

Все эти в Славянске, Донецке, Луганске люди с надеждой ждали ввода на Украину российских войск. Но шли дни, а ничего не происходило. Боевые действия набирали обороты, вынуждая народное ополчение своими жалкими силами воевать против регулярной армии, спецназа МВД и СБУ.

В апреле Стрелков под честное слово несколько раз встречался в Славянске с украинскими командирами. Формальным поводом переговоров была судьба захваченных бронемашин 25-й бригады. Но на самом деле переговоры шли о другом. Украинские военные с глазу на глаз охотно признавали что служат ублюдкам и нацистам, но продолжают «оставаться верными присяге». Они видели в Стрелкове официального представителя Москвы и интересовались одним вопросом – когда Россия введёт войска?

Все уже знали, что российская группировка (около 40 тысяч человек) сформированная из частей Южного, Западного и Центрального военных округов начала демонстративные военные учения на границе с Украиной. Знали о заявлении Владимира Путина о том, что использование украинской армии против собственного народа будет иметь для Киева последствия. У многих в тот момент по обе стороны фронта всё ещё теплилась надежда что, войдя на Украину, Россия покончит с тем бардаком, что творился последние 23 года. Да и перспектива вхождения ВСУ в состав российской армии с её большими по украинским меркам зарплатами, для многих военных была весьма заманчивой перспективой.

Но никакого ввода войск не произошло. Осмелевшая от безнаказанности киевская хунта назначила на 2 мая усмирение бунтующей Одессы и генеральный штурм Славянска. Молниеносное подавление народного сопротивления сразу в двух центрах должно было надломить волю к сопротивлению всей Новороссии. Соотношение сил под Славянском позволяло бандеровцам надеяться на успех – против 190 ополченцев (из которых только «крымская группа» и небольшое подразделение местных «афганцев» представляли из себя хоть какую-то реальную силу) действовало несколько тысяч украинских силовиков, в том числе 400 элитных спецназовцев из отрядов «Омега», «Вега», «Ягуар» и «Альфа». Они могли одним ударом сломить сопротивление Славянска. Но дело губил невысокий боевой дух большинства подразделений и некомпетентность руководившего операцией Антитеррористического центра СБУ.

Вскрылась ещё одна неприятная особенность украинской армии – полная деградация системы тылового обеспечения, в результате чего солдаты и нацгвардейцы на передовой зачастую были полностью лишены даже еды, не говоря уже о боеприпасах. Передовые части выживали исключительно благодаря помощи местного населения, особенно двух местных фермеров. Один из них каждый день резал корову и сам готовил еду для сотен бойцов.

2 мая 2014 года стало новым болевым порогом войны на Донбассе. В этот день в Одессе в Доме профсоюзов были зверски убиты и сожжены десятки русских людей. Одновременно с этим в 5 часов утра начался штурм Славянска. Это был первый серьёзный бой и для ополчения и для сил АТО.

На рассвете украинские спецназовцы, десантники, Национальная гвардия и иностранные наёмники при поддержке бронетехники и вертолётов атаковали Славянск сразу трёх направлений – блокпост «Комбикормовый», блокпост «БЗС» и Карачун. Атаке предшествовала высадка десанта с вертолетов. Однако сильный туман, низкая облачность и отсутствие боевого опыта сыграли с украинскими вертолётчиками злую шутку.

При недавнем разоружении украинских десантников в Краматорске в руки ополченцам попало несколько ПЗРК «Стрела». К счастью нашёлся специалист с позывным «Гроза», который сформировал и обучил из числа местных жителей три группы ПВО (по три человека). 2 мая этим группам удалось сбить сразу два украинских вертолета Ми-24 (09 жёлтый и 40 жёлтый). Первым ракету получил борт майора Руденко – его Ми-24 потерял управление и рухнул на землю. Спастись удалось только тяжелораненому летчику-оператору капитану Краснокутскому, попавшему в плен (позже его передали украинской стороне). Вертолет майора Плоходько пошел на посадку, чтобы подобрать уцелевшего летчика, но при снижении сам был поражен из ПЗРК, загорелся, упал на землю и взорвался. Весь экипаж погиб.

Под обстрел из пулемёта попал и третий Ми-24. С горящим двигателем он ушёл к своим позициям, совершил аварийную посадку и был отправлен на ремонт. Также автоматным огнём был легко повреждён вертолёт Ми-8. Такие потери привели карателей в состояние шока, что серьезно повлияло на исход боя.

При приближении украинских военных к своим блокпостам ополченцы давали знать об атаке штабу (по рации или дымом от подожженных покрышек) и быстро отходили в сам Славянск. В городской застройке имелись хоть какие-то шансы на успешное сопротивление. Тем более что буквально накануне штурма в город была доставлена небольшая партия РПГ-22 и РПГ-26, закупленная с одного из армейских складов.

Настоящий бой разгорелся на горе Карачун, куда с задачей занять телерадиопередающий центр выдвинулись подразделения десантников и спецназ «Альфа» на 8 БТР.

Оборону здесь держал небольшой гарнизон из 10 местных ополченцев и двух бойцов донецкого «Беркута». Им удалось остановить первую атаку, сбив с брони автоматным огнём и подствольниками украинскую пехоту. Однако ни один из имевшихся у бойцов одноразовых РПГ «Муха» не сработал, поэтому к большому разочарованию все БТР остались невредимыми и с безопасного расстояния расстреляли позиции защитников телецентра. Послать на Карачун свою бронетехнику Стрелков не мог – накануне и в день штурма украинские вертолёты патрулировали район телевышки и без труда могли расстрелять драгоценные бронемашины.

Пришлось отступить. При этом беркутовцы не успели отойти – их спрятали в домах местные жители. Закопав оружие, они пришли в Славянск только через день в гражданской одежде, когда их уже записали в предатели. Стрелков им отрезал: «Прощу, если принесёте обратно оружие». Они ночью сходили и принесли закопанное.

Начались перестрелки и в районе железнодорожного вокзала. Здесь в снайперской дуэли погиб один из самых ярких командиров ополчения Сергей Журиков (Ромашка). Его боевая биография оказалась короткой, но очень яркой. Уроженец Севастополя, Журиков жил в Киеве, профессионально занимался фотографией и парашютным спортом (на его счету более 1500 прыжков). Со Стрелковым познакомился во время его январской командировки в Киев, был дружен с «народным мэром» Славянска Пономарёвым. Активно участвовал в крымских событиях и нападении на кортеж СБУ 13 апреля. Бывший фотограф стал у стрелковцев главным подвижным резервом. Со своими людьми он шёл на самые опасные участки и его потеря была весьма чувствительна для дела обороны города.

Всего к исходу 2 мая под контроль сил АТО перешло несколько блокпостов на окраине города. На их месте каратели ставили свои «блоки»: 3-й блокпост на «БЗС», 2-й блокпост на комбикормовом заводе, 1-й блокпост – на Рыбхозе. Однако что делать дальше, никто не знал. Основные силы ополчения Стрелков держал в центре Славянска, готовясь к уличным боям к которым украинские силовики были ни морально, ни технически не готовы. Вдобавок ополченцы активно распространяли информацию о «нескольких сотнях русских спецназовцев», якобы засевших в Славянске. Сбитые вертолеты только подтверждали эти слухи и наводили карателей на грустные размышления. Поэтому никакого решительного штурма, дерзкого прорыва в центр города украинских бронеколонн и спецназа, так и не произошло.

Вместо этого в ночь на 3 мая возобновились спорадические атаки и перестрелки. Силы АТО попытались продвинуться ближе к непокорному городу со стороны телевышки. Однако возмущённые жители в посёлке Ясногорка (недалеко от Славянска) заблокировали колонну техники Нацгвардии – 8 БТР и зенитную установку. На мосту под Карачуном жители Андреевки блокировали ещё 15 БТР с десантниками 95-й бригады. Люди перекрыли железнодорожный переезд, подогнав по рельсам в качестве обычной баррикады грузовые вагоны. Обойти переезд было нельзя – вокруг была болотистая местность.