Читать книгу Микстура сладких слов - Сергей Данилов - Страница 1

Кто в судьбе рулевой? Отойти от штурвала!

Оборвите надменного времени ход.

Мимолётность пестрящих событий достала:

Дебет, кредит, баланс, смертный бой за доход.

Штурман, сотня чертей! Проложить курс, наметив

Возвратиться в приятные сердцу года!

Посвежеет Земля, колготной бег замедлив,

Окунутся в спокойствие вновь города.

Боцман где разбитной? Наведите порядок,

Пусть фортуны корабль заиграет в огнях,

Лет прошедших седой растворится осадок,

Груз свинцовый часов утопите в морях!

Капитан, протрезвев, путь держите обратно,

Дав команде приказ: «Самый полный назад!»

Я полвека в походе прожил безоглядно,

Рейс повторно пройти буду искренне рад.

Парню стало пятьдесят.

Годы, скучившись, нависли.

Серебром виски блестят,

Озорные бродят мысли:

Поиграть с азартом в мяч

На «коробке» с пацанами,

Броситься за юбкой вскачь,

Шикануть, соря рублями.

Функции разрыв велик:

Кажется герой моложе,

К облысенью не привык,

К огрубевшей дряблой коже,

Хочет прогулять всю ночь,

Соловьём петь в караоке,

Но растёт у сына дочь,

Поздно думать о пороке.

Кажется, позавчера

По двору гонял с рогаткой,

В настоящем – вечера

С внучкой, книгою, тетрадкой.

В помутнении душа

Каламбур не понимает:

Детство плыло не спеша,

Тут же – зрелость отцветает.

В голове сумбур, раздрай:

Пронеслись десятилетья,

Юности кудесил май —

Выросли забот соцветья.

Глубину окрестных луж

Измеряли сапогами —

Ныне импозантный муж,

Редко видится с друзьями.

Не постигнуть ход светил,

Жизнь – запутанные ленты,

Только алфавит зубрил —

А уже кредит, проценты.

Неужели пятьдесят?

Любопытное известье!

Торопливо дни летят.

Ждёт счастливых лет созвездье!

Он – не самый удачный проект.

Зря потратил усилия отче.

Заскучавший угрюмый субъект

Коротает бессонные ночи,

Сомневается, хмурясь, во всём,

Предаётся унынию страстно,

Раздраженья сжигаем огнём, —

Ведь планида к нему безучастна.

Проваляться готов целый день,

Если душат депрессии когти,

Не ходить на работу, раз лень,

Глядя вдаль, обгрызать нервно ногти.

Неприятен себе – это факт,

Отражения антипатичны.

Заключать не стал с фатумом пакт,

Посчитав, что торги неприличны.

Город давит толпой на него,

Угнетает пустой суетою.

Он замшело брюзжит оттого,

Что повенчан с ничтожной судьбою,

Не способен найти компромисс,

Морщит лоб в озлобленье липучем,

Осуждать готов каждую мисс

В приставанье своём невезучем.

Он – бездарный ворчливый субъект,

Горемычным слепил его боже, —

Провалившийся неба проект,

С возмущеньем надменным на роже.

В силках городской суеты

Случается миг озаренья:

Давно искушённым стал ты,

Во взглядах коллег уваженье…

Тревожно шумит в голове,

В висках барабанят тамтамы.

Явились в пророческом сне

Победы, житейские драмы?

Ночами не спится назло,

Не мог возраст так измениться!

Вчера на контрольной везло,

Мечтал перо вырвать жар-птицы,

Боялся шпаны во дворе,

Собраний по пятницам в школе,

Частенько болел в январе,

Хотел играть главные роли…

Допрыгался, братцы, абзац!

Полтинник смеётся глумливо.

Не жизнь – седовласый эрзац,

К закату бегущий ретиво.

Упущен сакральный момент:

Куда подевалось полвека?

«Сумбур поглотил», – аргумент

Безжалостно бьёт человека.

Нереальными выглядят годы,

Похоже, меня околдовали.

Играл в войнушку в тёплом подвале

И не заметил старости всходы.

В памяти пробел, в мозгу затменье,

Пропали сорок лет с киноплёнки.

Помыслов не было о ребёнке —

А внучка робко клянчит варенье:

«Деда, помоги, размажь по булке», —

Я думаю, кого она просит?

Осознаю… И мне крышу сносит,

Будто застрял в теснейшем проулке.

Клаустрофобия. Коченею,

Симпатяга разводит руками:

«Говорю, дед, простыми словами…»

Истуканом торчу перед нею.

Я видел много, это точно,

Полвека – протяжённый срок.

Постиг, что жизнь насквозь порочна,

Владеет миром злобный рок.

Иссякнут бурных драм потоки.

Я – крепкий дуб и оптимист.

Судьбы прилежные уроки

Роняю, словно палый лист.

Распробовал я жизни вкус,

Изведав юных дней теченье.

И вот произошёл конфуз,

Судьбы циничное глумленье.

Уразумел я, что уже

Не обойду пешком полсвета,

Негоже плавать неглиже,

Кутить по барам до рассвета.

Пора терпимей стать, добрей,

О вечном думать беспрестанно,

Знать увлечения детей,

Пить витамины регулярно,

Сдавать анализы раз в год,

Водить машину аккуратно,

Копать на даче огород.

Забыть о сексе безвозвратно!

Полтинник – каверзный рубеж.

В душе я молод и мятежен:

Желаний радужных – кортеж,

С подругами галантен, нежен.

События текут не так:

Циничней мысли, голос строже,

Вкус пива заменил коньяк,

Змеится сеть морщин по коже,

Ожесточают зеркала,

Не нравится усталость взгляда,

Исчезла мышц крутых скала,

Индифферентен стиль наряда.

Кодирую себя: «Сбегу

С друзьями в гомонящей стае,

Вернусь, извалянный в снегу,

Зайду под вечер к нежной Рае».

Пообтрепались пацаны,

У каждого по две работы.

У Раи, брошенной жены,

Свободны полчаса субботы.

Давно ли сил бурлила рать,

Я весел был, удал и молод?

Теперь боюсь простыть, устать,

Не выхожу из дома в холод.

Не сделал массы важных дел,

Не переспал с полсотней женщин.

Интима близится предел —

Гормонов уровень уменьшен.

Где жизни шоколадный вкус?

Пленяет славных дней свеченье…

Судьба меняет резко курс,

Грядут иные наслажденья!

Небожители в нимбах довольны:

На Земле стало чище, теплей,

Пики гор белозубы и стройны,

Масса разнообразных зверей,

Улучшается климат стабильно,

Флора носит цветущий венок,

Ливни хлещут в пустынях обильно,

Водопадов прозрачен поток,

Синева не обкурена смогом,

Снег искрится, плывут облака,

Населенье не дружит с пороком,

Образованность масс велика.

Экология всюду в фаворе,

Охраняется девственный лес,

Разнотравье пестрит на просторе.

В отношеньях царит политес.

Перешли небожители к чаю,

Рады славной работе своей.

В восхищенье они отмечают —

Беспорядок изжит у людей.

Быстро кончился ролик рекламный,

Снятый раньше, лет эдак за сто.

На экране – загаженный, драный

Шар планеты в вонючих авто.

Слева, справа газуют машины,

В цепких лапах асфальта дома.

Русла рек – облысевшие шины,

Ширь полей – упаковка одна.

Небожители свечи задули,

Снится им Земли светлый удел…

А наш мир, задыхаясь от дури,

Огрубел, отупел, захирел.

Пятьдесят на пятьдесят —

Вероятность иль проценты?

Цифры нагло лебезят,

Вместе с ними шансы, центы.

У меня другой расклад,

Расскажу без канители:

Пятьдесят на пятьдесят —

На супруге я в постели.

Полстолетья – злой удел:

Здесь болит, там нудно ноет,

То мизинец заскрипел,

То подагра беспокоит.

Вроде боевой ещё,

На боку лежу достойно,

Ноет правое плечо,

А живот висит фривольно.

На жену полез – застрял,

Прострелило поясницу,

До рассвета простонал,

Не мечтая насладиться.

Пятьдесят на пятьдесят.

У неё рук онеменье,

Пальцы хрупкие дрожат,

Безотрадно пробужденье.

Возбудился я вчера,

Приобнял, закинул ногу —

В мыслях всплыли доктора:

Не придётся ль звать подмогу?

У меня артрит, артроз,

Не похож на акробата,

Прогрессирует невроз,

Жёстких травм грядёт расплата.

Сочленения скрипят,

Сухожилия не в норме.

Резких фрикций скромный ряд —

Две недели я не в форме.

В спальне нужен яркий свет —

Дальнозоркость возрастная

Мне мешает рассмотреть

Бюст любимой, не моргая.

Пятьдесят на пятьдесят.

Может, нам уже не надо?

Молотки в висках стучат,

Страсть – обуза, не отрада.

То давленье, то цистит,

Аритмия и отдышка.

Пульс натружено частит:

«Ещё раз, – талдычит, – крышка!»

Пыл скромнее с каждым днём:

Три минуты – это слишком.

Мне спокойней за рулём,

В джипе я – король и шишка.

Бесконечен круг проблем,

Уменьшающих либидо:

Страх, налоговый ярем,

На начальника обида.

Разводил я политес,

Пропотел, устал смертельно.

Пусть жена шипит: «Подлец!» —

Не сумел, уснул бесцельно.

Пятьдесят на пятьдесят.

Развлеченья – наказанье!

Мышцы жалобно гудят,

Недоступно обниманье.

Бзик альковный – трудный спорт,

За него нужна награда.

Непобитый ждёт рекорд

В сексе паралимпиада.

Мы на ложе допоздна

Крепкого здоровья ради

Трудимся. Хрустит спина —

Аккуратней надо сзади.

Пятьдесят на пятьдесят —

Не финал, а промежуток:

Сто на сто достичь, желать,

Мочь в любое время суток —

Замечательный удел!

Я о нём мечтаю, братцы.

Век в постели не предел,

Чтоб любить и восхищаться!

Полностью я не уверен во многом:

В том, что любая тарелка кругла,

Мир захирел и пронизан пороком,

В комнате каждой четыре угла,

Под водной гладью лежит Атлантида,

Есть во Вселенной другая Земля,

Доброй, бескровной бывает коррида,

В спорах всегда правы учителя.

Вовсе не верю гламурным рекламам,

Броским обёрткам, призывным щитам,

Не доверяю гадалкам, шаманам,

Льстиво-елейным хвалебным словам.

Роем пчелиным кружатся сомненья,

Больно вопросы кусают порой.

Не нахожу я простого решенья,

Не ощущаю душевный покой.

Можно любить беззаветно и крепко?

Тестостерона безмерен запас?

Горькая ревность вцепляется едко?

Люди стареют заметней анфас?

От колебаний не спрятаться в доме,

Не убежать, не укрыться впотьмах.

Не переждать затруднения в коме,

Не завалить массой дел впопыхах.

Верность доступна простецким натурам?

Силу всегда провоцирует грех?

Годы приводят к аморфным фигурам?

Лучшее – вихрь сладострастных утех?

В пёстром галопе промчалось полвека,

Скоро экзамен сдавать небесам…

Я не усвоил, в чём суть человека,

Ради чего в этот мир пришёл сам.

Хочу быть двоечником, что символично,

Храбро исправить пятёрку в годах на двойку.

Перепиши мне возраст, господи, лично,

Я заплачу в раю за простой неустойку.

Тридцать лет для небес короче мгновенья.

Ты не знаешь про мелкие числа и цифры.

На меня, искрясь, снизойдёт вдохновенье,

Возвышенные лазурно-звёздные рифмы.

Жадничать тебе нет никакого смысла,

Я раскошелюсь щедро стихами цветными…

Мы, ноги задрав на Луны коромысло,

Будем наслаждаться вечными выходными.

Старенье. Скопились ругательства злобно —

Напрасно устроена жизнь быстротечно.

Немного провёл праздных дней я беспечно,

Предвижу финал. Ожиданье прискорбно.

Ход времени вспять повернуть невозможно,

События Землю меняют глобально.

Моя перспектива не столь эпохальна,

И сердце сбивается с ритма тревожно.

Мой мозг для Создателя – просто машинка,

Строчить на которой легко мемуары.

Творца не волнуют успех, гонорары.

На вечной вертушке я – только пластинка.

Являет Господь прогрессивные мысли.

Порой говорю за него нецензурно.

В минуты подъёма бог пишет гламурно,

Уносит легко в несказанные выси.

Он дёргает струны, я – марионетка.

Творец кукловодит за сценой отлично.

Издав, продаю людям книги цинично,

С автографом, чтобы достигнуть эффекта.

С годами, привыкнув ждать сверху диктовку,

Прошу с нетерпеньем всевышнего слова.

Царит тишина – изнываю сурово,

Транжирю впустую часы на рифмовку.

Я – фраз проводник, изречений динамик,

Транслирую строфы верховные чётко.

Мешают порой пиво пенное, водка,

Ругается утром архангел-охранник.

Пугаюсь глухого затишья бессонно,

Дрожа, просыпаюсь в поту среди ночи…

В слезах умоляю: заоблачный отче,

Останьтесь, пожалуйста, у микрофона.