Читать книгу Микстура сладких слов - Сергей Данилов - Страница 2

Упирайся, газуй и лети,

Не старайся ползти осторожно,

Совершай, что другим невозможно,

  Пока ты в зоне божьей сети.

В темноте повседневной свети,

Зажигай искры яркого счастья,

Отводи от родимых напасти,

  Пока ты в зоне божьей сети.

Жизнь любимых теплом освяти,

Не жалей пыла, точно сквалыга,

Разделяй радость каждого мига,

  Пока ты в зоне божьей сети.

Хитроумны земные пути,

Разбираться в них впору веками,

Не утрать свою суть меж делами,

  Пока ты в зоне божьей сети.

Ты бесишь меня неземной красотою,

Лишаешь спокойствия, мыслей и сил,

То выглядишь скромной, безгрешной святою,

То ведьмой, которую дьявол растлил.

Нервирует сильно твоя сексуальность.

Ужель завязать чёрным шарфом глаза?

Влеченье бросает из крайности в крайность,

Ты, юбку задрав, мельтешишь, егоза.

Зачем провоцировать даром мужчину,

Носить в вызывающих рюшках бельё?

Не видеться часто ищу я причину.

Надела бы бабкино в дырах старьё!

Разумно и здраво ученье пророка,

Насколько восточные люди мудры!..

Прелестна? Стройна? Ты – исчадье порока!

Живи, не снимая до смерти чадры!

Душит удавкою цепкая ревность,

Жаркая ночь оставляет без сна,

В нервной сети заблудилась степенность,

Гомоном птиц раздражает весна.

Желчные домыслы вряд ли напрасны.

Ты не застряла в конторе, в гостях.

Неадекватны раздумья, ужасны,

Брейк выдают на семейных костях.

Мысли – свирепые грозные волки, —

Клацая гневно клыками, снуют,

Не опасаясь угрозы двустволки,

Уничтожают очаг и уют.

В памяти всплыли прошедшие годы,

Что сохранил пыльный фотоальбом.

Мрачным рельефом вернулись невзгоды.

Бьюсь я о стену морщинистым лбом,

Предвосхищаю, что после развода

Кофты сожгу твои, белый тулуп,

Изобразив, словно это колода,

В лес отнесу изувеченный труп.

В думах я – лютый маньяк, Чикатило.

Застят кроваво сомненья глаза.

Раньше с тобой разобраться претило

Мне воспитанье. Отныне, гюрза,

Ты нашинкована в мелкую стружку,

Вырван, растёрт ядовитейший зуб.

Ни на одну не глядел я подружку,

Спал всегда дома, смешной однолюб,

И заработал мученье лихое —

Переживать, где встречаешься, с кем?

Выпил. Созрело решенье бухое:

Как каннибал злой, обоих вас съем.

Дверь отворилась… Ты с мамой моею?!

Шум, поцелуи: «Привет, дорогой!»

Я обмякаю, смертельно бледнею.

«Ждёшь с нетерпением нас, золотой, —

Фото достал, где мы все молодые?

Вещи развесил? Доел рыбный суп?

Недомогал? Губы сжаты немые.

Чувствуешь плохо – напялил тулуп?

Вижу, скучал, разбирал инструменты,

Переточил топоры и ножи!..

Миленький, наши тебе комплименты,

Ты меня любишь? Скорей докажи!»

Удивительно, странно и необычно:

Ты не заводишь и не притягиваешь больше.

Я могу говорить с тобою дольше и дольше,

При этом кровь не закипает привычно

В венах. В висках не отбивают тамтамы

Весёлые ритмы. Руки справляются с дрожью,

Взгляд не наполнен мучительной слизистой ложью,

Такой, что хочется вывернуть карманы

И показать, что ничего не украла

Ценного. По большой глупости связалась с тобой,

На целый год перестала быть самою собой,

Ночами от одиночества страдала.

Это сработала химия, наверно,

Сексуальная между женщиной и мужчиной.

Не знаю, что стало архисерьёзной причиной,

Изменилась линия жизни безмерно.

Катализатор, бурная реакция

Мгновенная, я в твоих объятиях страстная,

Всегда была к наслажденьям небезучастная.

Сложилась абсурдная ситуация.

Иссякли реагенты, давление вниз

Пошло резко. Стали друг другу не интересны.

Амурные сцены сначала были чудесны,

Потом мы отказались выходить на бис.

Горячка в постели была скоротечна,

На моих бледных щеках остались соль и вода…

Я вспоминаю тебя по вечерам иногда

В страхе, что любая влюблённость конечна.

Воля сжата в мощнейший кулак,

Тело гибко – упругая плеть.

Я – Эрота покорный батрак —

Бесконечно способен терпеть,

Напряжённо ждать в гулкой ночи,

Если сутками ты не звонишь.

Так в палатах дежурят врачи,

Обнимая прохладную тишь.

Я бороться готов за любовь,

Разрывая препоны разлук,

Ощущать, как беснуется кровь,

Усмирять сердца бешеный стук,

За интимные чувства в бою

Биться с самым коварным врагом,

На параде в блестящем строю,

Воскрешать милый образ тайком.

Уноситься могу в небеса,

Воспарять вдохновенно без крыл,

Бескорыстно творить чудеса,

Пока страсти огонь не остыл,

Грозным селем извергнуться вниз,

Возраженья сметая в кювет,

Припадать в восхищении ниц,

Не прося о заботе в ответ.

Я работать готов не брюзжа,

Сил шальных беспределен запас.

Мне для счастья нужна госпожа,

Блеск желанья заносчивых глаз.

Припадаю к стопам твоим лбом,

Обожать приспособлен, терпеть,

Урождённый покорным рабом.

Ни к чему тебе хлёсткая плеть!

Мысли деда размеренны, чётки,

Полноводный поток их суров.

Теребит он затёртые чётки

Безвозвратно ушедших годов.

Сожалеет о времени быстром,

Скоротечности канувших лет…

Жизнь познав, сложно быть оптимистом,

Сохранять в душе радужный свет.

Город усталый – большая больница,

Комнаты зданий – палаты.

У пациентов печальные лица,

Люди кочуют куда-то.

Тонкой полоскою сомкнуты губы,

Взгляды угрюмы и хмуры.

Сильно коптят длинношеие трубы,

Кашляют в небе амуры.

Не улыбаются граждане всуе,

Верно, терзают их хвори.

Не восхваляют врачей: «Аллилуйя!» —

Корчатся кисло от боли.

Толпы – направо, потоки – налево,

Заняты все коридоры.

В трещинах плит зеленеют несмело

Редкие пятнышки флоры.

Кончились старые добрые сказки,

Воздух пропитан бензином.

Розданы всем кислородные маски,

Жизнь отдаёт формалином.

Тучей нависли рабочие будни,

Мрачно, не видно просвета.

Мышцы слабеют, тела – мегастудни,

Минимум иммунитета.

В городе – муки, сомненья, смятенье,

От главврача ждут подмоги.

У кабинета висит объявленье:

«Все канем в Лету в итоге».

Прячемся, на свиданье скрываем взгляды,

Словно украли бесценное друг у друга,

Мы плодим электрические разряды,

Вздрагиваем и мелко дрожим от испуга.

Хочется оправдаться, что мы не воры,

Вывернуть отношений пустые карманы:

Смотрите, в запас не награблены горы.

Ползают сомнений рыжие тараканы.

Расходились покорно, без сцен кровавых,

Не дошло до вредительства и суицида.

Вместо улыбок – со значеньем, лукавых —

В душах пеплом упрёков осела обида.

Не было изощрённых ревнивых взломов,

Мы разбазарили благодушие сами.

Интимные стены без грубых проломов

Пали. Их не заделать прощений листами.

Без толку судьбу шантажировать дерзко,

Не получится выбить из неё ни цента.

Любви капитал улетучился резко,

Остались десятые доли процента.

Теперь мы стараемся видеться редко —

Два жулика, попавших в пустую квартиру…

Друзья окрестили достаточно метко:

Остолопы, сгубившие счастья Пальмиру.

Красиво проститься – большое искусство.

Нормально расстаться – извечно проблема.

Возможно ль остаться – дурачит дилемма, —

Друг друга простив без упрёков, занудства?

Изящно проститься умеет не каждый.

Эффектно расстаться – бравада, отвага.

В амурных делах не помощница шпага.

Вдруг пламя воскреснет из углей однажды?