Читать книгу Лик зверя. Цикл «Лицом к Солнцу» - Сергей Дмитрюк - Страница 9

Гравиплан парил на высоте пятисот метров, то и дело резко взмывая вверх в восходящих потоках воздуха, содрогаясь, как содрогается крохотное суденышко, сталкиваясь с огромным водяным валом.

Внизу, далеко на запад, расстилалось море. У горизонта, где низко висел громадный узкий серп родительской планеты, оно сливалось с прозрачным небом, растворяясь в бесконечности. Скалистый берег моря зубчатой стеной тянулся вдоль линии воды, полого поднимаясь вверх многочисленными грядами, которые образовывали террасы, густо поросшие лесом и прорезанные ложбинами с блестевшими в них узкими лесными речушками.

Постепенно лес становился все реже. Громадные, высотой не менее ста – ста пятидесяти метров, деревья, напоминавшие земные сосны и секвойи, окружали кольцевидную гряду плоских холмов, огражденную с юга красно-фиолетовой стеной обрывов. На севере же за ней высились далекие горы, одетые синей дымкой. Ближние ко мне холмы выглядели темными, но дальше, к югу, они светлели, становясь почти лиловыми. Мягкие, округлые вершины их напоминали волны воздушной ткани.

Среди листвы деревьев запестрели оранжевые и ярко-желтые крыши домиков, облепивших склоны холмов, словно ласточкины гнезда. Они спускались вниз, на дно огромной котловины, образовывали целые кварталы небольшого поселения строителей нового города.

Ленты широких улиц и залитых солнцем проспектов уже прорезали гущу деревьев на дне котловины и потянулись на много километров в глубь первобытного леса, переходя в округлые площади, окруженные тенистыми аллеями и уютными скверами. Высоко, выше деревьев, поднимались белоснежные дома из плавленого камня, сверкавшие на солнце огромными зеркалами окон. Тонкие летящие арки, перекинутые между поляроидными крышами, подвесные дорожки и смотровые площадки парили в воздухе, словно невесомые. Широкие эскалаторы и эстакады поднимались по залесенным склонам холмов, уходя к их вершинам. Там, на свободном от леса пространстве, располагались взлетные полосы гравипланов, обзорные вышки и куполовидные здания энергетических станций. Чуть дальше, где вновь отстроенные здания расступались, образуя огромную прямоугольную площадь, выстроились в ряд гигантские аркады, жемчужно-розовые, как в лучах утренней зари, уходившие к самому горизонту. Там на пластмассовых плитах площади двигались крохотные черные точки людей, сновали магниторы и магнитобусы.

Я нагнулся, вглядываясь сквозь прозрачный купол кабины в одно из строящихся зданий на широком, не менее двухсот метров, проспекте, разрезанном продольными аллеями тонкоствольных широколиственных деревьев. Этот дом был спроектирован Светланой, работавшей здесь, на строительстве нового города для земных переселенцев.

Первое время ей было трудно привыкнуть к необычным условиям малообжитой планеты, вдали от дома. Но скучать здесь не приходилось. Дел на Терре хватало всем, ведь строительство, развернутое неугомонными землянами, требовало присутствия множества специалистов различного направления. И Светлана принялась проектировать и строить дома, сменив профессию археолога и став на время архитектором, о чем не раз мечтала на Земле. Именно здесь ее новый талант раскрылся в полной мере.

По единому замыслу земных архитекторов, города на Терре должны были воплощать самые смелые идеи современного зодчества, став прототипами городов будущего. Широкие светлые проспекты и обширные площади, органично вплетающиеся в окружающую природу; легкие летящие конструкции; большие, но не громоздкие дома, похожие на волшебные сказочные корабли, как бы парящие над холмами, среди зелени тропических лесов; простор, обилие солнечного света и воздуха, органичное соединение с окружающим ландшафтом – главные признаки таких городов.

Широко раскрывалось небу полулунное сооружение, похожее на громадный цветок лотоса, лепестки которого, сотканные из отдельных сегментов этажей, отливали полированными полупрозрачными пластинами волокнистого стекла. Лестница из розового плавленого камня вела к центру этого здания, на громадную и крутую арку, окруженную на верхней площадке открытой галереей. Оба конца ее высоко и смело выдвинулись, нависая над проспектом и окружающими постройками, прикрытые прозрачными зонтами стеклянных куполов.

Мой гравиплан завис над недостроенным зданием, возводимым невдалеке от Светланиного дома. Сделав небольшой круг, выбирая место для посадки, я опустил машину на свободную площадку перед этим домом, окруженную рядами невысоких пирамидальных деревьев.

Легкие стеклянные сегменты этажей были нанизаны один над другим на огромный несущий стержень, словно хрустальные ветви громадного дерева росли из толстого ствола в разные стороны. Роботы-монтажники, похожие на больших жуков-богомолов, усердно трудились над созданием одной из стен, суетливо разъезжая по направляющим площадкам, высоко поднятым над землей. Одни из них расплавляли горную породу, заливая ее в подготовленные формы, и стена здания медленно, но неуклонно росла вверх, нанизываемая на тонкие трубки внутренних сетей жизнеобеспечения. Другие же, чуть поодаль, старательно шлифовали уже готовые стены мощными ультразвуковыми резаками, и застывший камень приобретал гладкость стекла или же волнистость морской раковины, отливая на солнце различными оттенками, от золотисто-желтого, до нежно-перламутрового.

Громадные арочные витрины окон поблескивали листами голубоватого волокнистого стекла, не уступавшего по прочности самому стойкому сплаву. Тонкие и легкие каркасы серебристого металла, вплавленные в камень стен, поблескивали узкими лезвиями в лучах высокого солнца.

Я вылез из кабины гравиплана и бодро зашагал по узкой дорожке, огибавшей площадку и ведшей к лотосоподобному зданию. Мое появление здесь привлекло внимание нескольких девушек-работниц, управлявших десятком автоматических тележек-каров, подвозивших к зданию связки толстых электрических кабелей и серебристых металлических конструкций. Одна из девушек приветливо замахала мне рукой и весело крикнула:

– Эй! Как там, на небе? Дождя не ожидается?

Остальные девушки задорно рассмеялись на ее шутку, сверкая глазами и белозубыми улыбками. Я оглядел их загорелые, полные здоровья и молодости лица и улыбнулся. Ответил на шутку таким же непринужденным тоном:

– Пока что не ожидается. Если хотите, можем слетать вместе и проверить.

– А что? С таким пилотом не страшно и к звездам полететь! – не унималась все та же девушка, черноглазая и смуглая.

Они вновь засмеялись, тихонько перешептываясь между собой и озорно сверкая глазами. Я спросил у них, где можно найти Светлану, и черноглазая вызвалась позвать ее, пошутив при этом по поводу моей бессердечности. Девушка быстро скрылась под сенью «зонтика» главного входа, остальные же вернулись к своей прежней работе, не переставая при этом обмениваться шутками и задорно смеяться.

Глядя на них, я подумал, что труд современных людей стал совсем непохожим на труд тех, кто жил во времена до Мирового Воссоединения. Вот, скажем, здесь, на строительстве нового города, за несколько парсек от Земли, на каждом шагу встречаешь следы этого труда – не угнетающего, не трагического и надрывного, труда ради выживания, а радостного увлечения, счастья победы над собой и стихией, удовлетворенной жажды познания.

Я улыбнулся своим мыслям и опустился прямо на землю в тени невысокого раскидистого дерева, с интересом наблюдая за тем, как ловко и сноровисто работают роботы-манипуляторы, руководимые девушками-операторами. Они оснащали несущие трубки каркаса дома сложным сплетением тонких волоконных кабелей, по которым в скором времени потечет поток живительной энергии от силовых станций на вершине холма; просторные помещения наполнятся звуками и объемным изображением визиофонной связи.

В это время за моей спиной послышались чьи-то торопливые шаги. Я обернулся. Светлана быстрым, легким шагом шла в мою сторону, поправляя на ходу растрепанные ветром волосы. Как и на остальных работницах, на ней был просторный комбинезон бирюзового цвета; на щеках рдел легкий румянец. Она остановилась в двух шагах от меня, жадно вглядываясь в мое лицо. В глазах ее светилось радостное волнение.

Я быстро поднялся ей навстречу, раскрывая свои объятия, в которые она тут же нырнула нежным, теплым котенком.

– Тебя не было целую вечность! – В ее голосе прозвучал легкий укор. – Сид! Я так соскучилась по тебе, так соскучилась! – Она подняла на меня светящиеся любовью глаза. – Почему ты так долго не ехал?

– Было много дел, дорогая. Мы же разговаривали с тобой по визиофону несколько дней назад.

Светлана отмахнулась, шутливо надув губы:

– Это совсем не то! Разве это близость?.. Вот сейчас, когда ты рядом… – Она снова спрятала лицо у меня на груди.

– Как ты здесь? – спросил я, глядя в глубь тенистой аллеи, почти вплотную примыкавшей к полулунному зданию. Деревья там вздымали в глубину неба несчетное число ярусов коротких ветвей с темной синеватой хвоей.

Голубые плиты покрытия проспекта в лучах высоко стоящего солнца отливали слабым матовым блеском. Движущиеся тротуары пока что бездействовали. Несколько прозрачных каплевидных магнитобусов промчались куда-то, перевозя немногочисленных пассажиров.

Светлана подняла голову. На губах у нее блуждала счастливая улыбка.

– У меня все хорошо. Ты видишь это здание?

– Да. Что это будет?

– Здесь будет Дворец искусств. Представляешь? Первый Дворец искусств на Терре! Тебе нравится? Это мой лучший проект с тех пор, как я занялась архитектурой.

– По-моему, это бесподобно! – искренне восхитился я.

– Но это еще что! – оживилась Светлана, сверкая глазами. – Смотри, какой проспект выстроили! Знаешь, как он будет называться? Проспектом Любви! Правда, красиво?

– Красиво, очень, – согласился я.

– Здесь будут жить одни влюбленные, – не унималась Светлана, делая свободный и широкий жест рукой, как бы охватывая все пространство вокруг. – Представляешь, сколько влюбленных будет сразу? Настоящий праздник любви!

– Ты слишком романтично воспринимаешь окружающее, – улыбнулся я, нежно обнимая ее за плечи.

– Да, да! Именно так и будет! – воскликнула она, нетерпеливо отстраняясь и возбужденно блестя глазами. – На проспекте Любви должны жить только влюбленные, так же, как проспект Юности создан для молодых.

Светлана убрала с лица волосы; посмотрела, будто удивляясь моей несообразительности.

– Ну, хорошо, – сказал я, – а где же тогда должны жить пожилые люди? Ведь нет же проспекта Стариков или площади Умудренных Жизнью!

– На Терре все люди молодые, – смело возразила Светлана. – Мы строим города и поселки для них и называем их соответственно.

– Но ведь молодые тоже когда-нибудь состарятся, – не сдавался я. – И тогда ваши названия потеряют для них свою актуальность.

Светлана на минуту задумалась. Ее прямые темные брови сдвинулись в одну линию, придав лицу озабоченное выражение. Но вскоре оно снова прояснилось.

– Ты не прав, Сид! Ведь у нас, на Земле, нет старых людей в давнишнем понимании этого слова. Даже достигнув зрелого, по нынешним меркам, возраста, люди всегда имеют возможность обновить свой организм. Поэтому, умудренные жизнью, они будут чувствовать себя на улицах наших городов такими же молодыми. Главное – оставаться молодым в душе. Но если уж ты так хочешь, то можно будет придумать названия и для них. К примеру, площадь Памяти или же улица Мудрых. Что, не согласен?

– Согласен. Сдаюсь! – рассмеялся я. – Ты способна убедить кого угодно!

– Так-то! – Светлана победоносно уперлась кулачками мне в грудь. Затем склонилась к моему лицу, шепнула: – Идем ко мне! Только предупрежу своих девочек. Хорошо?

Она снова побежала к строящемуся зданию и скрылась в глубине главного входа. Минуты через три появилась снова, уже переодевшись в легкое платье нежного розового оттенка, полупрозрачная ткань которого поблескивала на солнце тонкими золотыми нитями, сплетавшимися в причудливый цветочный узор. Подошла ко мне, улыбаясь и слегка щурясь.

– Идем?

Большинство отстроенных домов в городе еще не было заселено, и от этого обширные пространства вокруг казались пустынными и безлюдными. Земляне прибывали на Терру небольшими партиями, пройдя перед этим специальную подготовку и курс вакцинации. Но в скором времени число колонистов значительно возрастет. Жизнь здесь станет более безопасной благодаря неустанному труду специалистов Биологической защиты, в лабораториях которой изучаются болезнетворные вирусы, чтобы потом уничтожить их по всей планете и сделать пребывание здесь человека комфортным и спокойным, почти таким же, как на Земле.

Вот тогда оживут движущиеся тротуары проспектов и улиц; заспешат по ним сотни тысяч людей – отважных героев, смело шагнувших в бездонные глубины космоса, чтобы ручейки земной жизни заполнили безжизненные доселе пространства Вселенной, разлились безбрежным океаном человеческой мудрости и доброты; живая человеческая речь сменит собой заунывное завывание ветра над лесистыми холмами и горными отрогами.

Дом, в котором временно жила Светлана, разместился у подножия одного из холмов. Широкие ступени этажей поднимались по заросшему лесом склону, сверкая на солнце огромными окнами. Нижние этажи служили верхним своеобразной открытой террасой для отдыха и прогулок, где также могли садиться гравипланы, принося различные грузы и забирая пассажиров. На вершине холма был устроен обширный парк, в котором зеленые лужайки, тенистые деревья, бассейны и ступенчатые водопады на фоне синих, покрытых лесом гор, располагали к отдыху и покою.

Исполинские деревья с серебристой хвоей, стройные, как свечи, стояли здесь, наедине с синим небосводом, словно перенесенные из далеких земных эпох. Лес этот внушал благоговейный трепет и вызывал восторг у всех, кто попадал сюда.

– Ты знаешь, – заговорила Светлана, медленно идя рядом со мной и крепко прижимаясь к моему плечу, – когда тебя нет здесь, мне почему-то кажется, что ты стал любить меня меньше. И тогда меня охватывает страх, такой сильный, что я не могу совладать с собой и готова бежать через всю планету, только бы встретиться с тобой.

Она остановилась.

– Но ведь я не права, правда, Сид?

– В чем? В том, что мои чувства к тебе изменились? – Я внимательно посмотрел в ее глаза – кусочек чистого земного неба. – Ты хочешь узнать, люблю ли я тебя, как прежде? Пожалуй, нет… Нет! Я люблю тебя еще сильнее! Единственная моя! – Я обнял ее, крепко прижал к своей груди. – Как ты могла подумать такое? Что это за странные и вредоносные мысли приходят в твою прелестную головку? Разве можно мучить себя подобной ерундой?!

Шутливо нахмурившись, я подхватил ее на руки, но она вырвалась из моих объятий и, весело смеясь, побежала прочь, в глубь парка. Я пустился за ней, и через минуту мы оказались на обширной лужайке, в центре которой, заключенный в каменную чашу, бил фонтан.

Туман из мельчайших водных брызг окружил нас прозрачной легкой завесой, переливавшейся на солнце всеми цветами радуги. Светлана протянула мне обе руки, и я схватил их и в порыве любви и восхищения притянул ее к себе, окунаясь в бездонную тайну ее чудесных глаз, призывно и страстно смотревших на меня. Казалось, в это мгновение и леса, и горы, и все потоки этой планеты согласно притихли, оставив в мире только нас двоих.

На губах Светланы рождались и умирали слова, такие понятные и дорогие мне слова. Но какое они имели сейчас значение! Я ловил ее губы своими, наслаждаясь протяжными и томительными поцелуями; я вдыхал аромат ее кожи, от которого кружилась голова. По ее лицу и шее катились крупные капли воды, сверкая драгоценными алмазами на бронзовом теле. Наконец, она опомнилась.

– Мы же все промокли! Бежим скорее в дом!

Она потянула меня за руку, убирая с лица прилипшие пряди волос. А я не чувствовал стекавшей за воротник рубашки воды. Я хотел быть рядом с ней каждую минуту, каждое мгновение, где угодно! Смеясь и оглядываясь на меня, она побежала к дому, и я последовал за ней, чувствуя, как меня наполняет та же радость, как легко, словно на крыльях, парит моя душа.

Прозрачная кабинка лифта быстро и бесшумно подняла нас на нужный этаж. Я открыл тонкую дверь из голубого волокнистого стекла, пропуская вперед жену. Она юркнула внутрь. Остановилась посреди гостиной, скинув туфли и отжимая мокрые волосы. Я быстро подошел к ней, ступая по толстому пушистому ковру, попытался обнять ее, но она отстранилась.

– Помоги расстегнуть платье! – попросила она, задорно блестя глазами.

Я аккуратно расстегнул застежку, и платье сразу же соскользнуло с ее плеч прямо на ковер. Она осмотрела себя в большом зеркале на стене и повернулась ко мне.

– Ты же весь мокрый! Раздевайся скорее!

Быстро скинув с себя одежду, я снова обнял ее. В безумном порыве любви, охватившем нас обоих, мы опустились прямо на ковер, и я стал покрывать поцелуями ее трепетное тело. С губ Светланы слетали тихие стоны и слова нежности; глаза ее, затуманенные страстью, горели на засыпанном волосами лице. Ее тонкие пальцы гладили мои плечи и спину.

Наконец, не в силах больше сдерживаться, я крепко прижал ее к себе, почувствовав влажный жар ее тела. В этот миг глаза ее заблестели с еще большей бесовской силой; грудь ее, высокая и упругая, вздрагивала при каждом движении, дразняще маня к себе. Всем своим телом, сильно выгибая спину, она стремилась мне навстречу. Ноги ее гибко обхватили мою талию. Она прижимала меня к себе все с большей силой, пока, наконец, мощная судорога не сотрясла ее тело, и слезы радости и упоения не проступили меж ее плотно сомкнутых ресниц. Обессиленные и счастливые, мы замерли на ковре, жадно ловя мгновения блаженной истомы…

Гостиная выходила окнами на море, и в распахнутые настежь створки рам свободно врывался влажный морской ветер, тихий шорох волн о прибрежный песок, вечерние голоса птиц.

Светлана повернулась ко мне, лениво, словно пантера, потягиваясь всем телом; протянула мне левую руку. Я немедленно взял ее, и наши пальцы переплелись.

– Знаешь, Сид, не так давно я услышала одну очень интересную историю из прошлого Терры.

– Историю? Какую, малыш?

– Мне она показалась весьма забавной. Ведь ты знаешь мою страсть ко всему древнему и легендарному – ее ничем не унять. Так вот, это случилось давно, тогда еще на Терре не было постоянных поселений и здесь работало всего несколько исследовательских экспедиций – маленькая горстка людей, заброшенных в чужой, далекий мир. Это были нелегкие времена для земных исследователей. Всюду их подстерегала опасность. Хищные звери и ядовитые растения притаились в лесных дебрях, готовые в любую минуту напасть на неосторожных землян. Страшные болезни, вызываемые неведомыми ранее вирусами, от которых не было спасения, поджидали их на каждом шагу.

Но, несмотря ни на что, люди отважно вступали с ними в борьбу, бросая смелый вызов природе чужого мира. Небольшими группами пробирались они все дальше, в глубь планеты, стремясь понять, как устроен этот мир. На катерах и вездеходах они попадали в самые глухие места в джунглях, колесили по бескрайним степным просторам восточного полушария планеты, взбирались на крутые отроги древних гор.

Одна из таких групп отправилась в долгий путь к далекому восточному морю, в надежде найти там богатые залежи минералов. В этой группе было только два человека – юноша и девушка, молодые геологи…

Я внимательно слушал рассказ Светланы, и перед моим мысленным взором вставали картины тех далеких теперь уже времен, когда мир Терры только-только открывался человеку Земли. И мне казалось, что это не какие-то неизвестные геологи отправились в трудный, полный опасностей путь, а это мы со Светланой пустились на крохотном суденышке по просторам чужого моря в увлекательное путешествие.

– … Они преодолели огромное расстояние, – лился певучий голос Светланы, -проделали уже большую часть пути, когда начавшаяся страшная буря сбила их с намеченного курса и разбила их катер. Только чудом им удалось спастись и добраться до берега. Здесь, в степи, их и застала наступившая ночь. Людям ничего не оставалось делать, как устроиться на ночлег. Они развели костер, сели рядом. Юноша обнял свою спутницу, прижал ее к себе.

Тепло костра разливалось вокруг. Постепенно оно согрело людей. Плечи девушки перестали дрожать. Она больше не чувствовала холода, страха и усталости. Ей было очень хорошо и спокойно рядом со своим спутником. Как завороженные, смотрели они на трепещущее пламя костра. В окутавшей их темноте, в струях теплого воздуха возникали, плыли и кружились оранжево-лиловые блики. Они быстро таяли, но, после короткого перерыва, вслед за исчезнувшими летели новые. Обугленные сучья громко потрескивали и постреливали, выбрасывая в окружающую темноту снопы ослепительных красных искр, улетавших в бездонную черноту неба и смешивавшихся там со звездами.

Юноша и девушка задумчиво следили за их полетом, думая каждый о своем. И вдруг на небе что-то произошло. Изумленные люди сначала даже не поняли, что именно случилось. Черный купол, усыпанный звездами, как будто раскололся надвое, обнажив громадную пропасть, из глубины которой вырывались языки ослепительного голубого пламени. Этот загадочный космический огонь на мгновение осветил всю степь, и разбуженные, перепуганные животные бросились бежать прочь, оглашая степь безумными криками и ржанием.

В одно мгновение пропасть на небе увеличилась до самого горизонта, и испуганная девушка в страхе прижалась к своему спутнику. А глаза того неотрывно следили за происходящим. В этот миг ему показалось, что время неожиданно остановило свой бег и холодная глыба чужого пространства, горевшего незнакомыми звездами, обрушилась на них сверху, наводя ужас и смятение на все живое вокруг.

Цепочки ярких звезд сплетались в невиданные созвездия, сгущались в огненные шары, пронизывающие холодный мрак стрелами белого света. Облака светящегося газа уходили в беспредельные дали, скрывая таинственные черные глубины загадочной Вселенной. Видение это длилось несколько минут, а может быть и мгновений, и потом края космической бездны так же неожиданно сомкнулись.

Людям показалось, что в этот миг от звезд отделилось крохотное светящееся пятнышко, похожее на блик от костра, бесшумно и стремительно достигло горизонта и бесследно растворилось в темноте. Они прислушались, но ветер не донес до них ничего, кроме мерного рокота волн близкого моря. Ночь снова окутала степь своим бархатным покрывалом, принося тишину и спокойствие…

Светлана замолчала, мечтательно глядя перед собой. Она лежала, сцепив руки под затылком. Груди ее высоко поднялись, а продольная впадинка посреди тела углубилась.

– Это сказка? – после некоторого молчания спросил я.

– Скорее легенда, – отозвалась она, поворачиваясь на бок и лениво кладя руку мне на плечо. – Но ты представляешь, Сид, как это здорово, что на Терре уже начинают появляться свои легенды, притчи, сказки, называй их как хочешь! Это же первые признаки зарождающейся новой культуры – культуры планеты Терра! А значит, здесь очень скоро появится и новое общество!

– Новое? Мне казалось, что мы привносим сюда наше, земное общество, без вариантов и различий?

– Я с тобой не спорю, Сид. И все же в чем-то это общество будет отличным от нашего. Ведь мы не властны над ходом истории полностью. Конечно же, и здесь все будет устроено так же, как и на Земле, но культура, обычаи, обряды местных жителей станут немного иными. Согласись, это неизбежно. Так будет и на других колониях Трудового Братства. В этом и заключено бессмертие земного человечества, рассаживающего семена своей жизни везде во Вселенной. Конечно же, все произойдет не сразу, не в одно столетие, но так будет!.. Эх, как бы я хотела хоть одним глазком взглянуть на тот, будущий мир Терры! – Она порывисто приподнялась на локте. – Знаешь, вот закончится наша с тобой работа здесь, и я обязательно вернусь в археологию или, может быть, стану этнографом.