Читать книгу Лабиринты памяти - Сергей Духин - Страница 9

Детство. Я заканчиваю четвертый класс. Мы живем на Украине, в военном городке. Войсковая часть находится на территории знаменитого лесного массива под названием Черный лес. В городке много мальчишек и нигде рядом нет никаких естественных водоемов. Подарком судьбы для нас стал огромный карьер, оставшийся после добычи строителями песка. На его дне образовался небольшой прудик, и главной целью нашей мальчишеской жизни стало сделать его обитаемым. Если кто-то из нас выезжал с родителями за пределы городка, то обязательно привозил обратно хоть что-нибудь нужное для нашего водяного детища. Это могли быть ракушки, лягушки, водоросли, кувшинки, раки, пойманные на рыбалке рыбки… Мы относились к этому очень серьезно.

Если я не ошибаюсь, был конец апреля или начало мая, когда классная руководительница вдруг объявила, что в ближайшее воскресенье мы едем на экскурсию в музей А. С. Пушкина. Музей-усадьба, в который мы приехали, находился рядом с Кировоградом. Про сам музей ничего не помню, кроме того, что там нам показали копию пистолета, из которого Дантес убил великого поэта. Еще помню, что этот пистолет имел передовой для того времени капсульный замок. Стрелялись бы они из пистолетов старых, кремниевых, велика была бы вероятность другого исхода.

Зато я хорошо запомнил другое. На территории усадьбы располагался целый каскад прудов с красивыми аллеями из вековых деревьев. Такого количества ужей, которое там в тот момент плавало и ползало, я больше не видел нигде и никогда. Водная гладь буквально вся была изрезана плывущими в разные стороны змеями. Некоторые просто держались на воде, вяло двигаясь в разные стороны. Их были сотни. Но это на воде. На берегу их было в десятки раз больше. Они ползали друг по другу в самый разгар брачного периода, сплетались в клубки, расплетались, сползались, расползались.

Мы не боялись змей, поскольку в нашем лесу они тоже жили и к тому же большинство из них были ядовитыми. Мы часто видели гадюк и медянок даже в нашем школьном дворе, но здесь все было гораздо круче. Вспоминаю, как мы стаскивали ужей в одну кучку штук по пятьдесят и наблюдали за переплетающимся и расползающимся клубком.

Кончилось, естественно, тем, что за этим занятием нас поймала наша классная и всем мало не показалось. Нас вернули в музейные залы и велели забыть о живущих в пруду гадах.

Выполнить приказ учительницы я, разумеется, никак не мог. Всех, кто имел отношение к обустройству прудика в нашем городке, можно было назвать настоящими фанатами. И я был одним из них.

Одежда, которую я надел на экскурсию, была обычной. Школьный пиджак, заправленная в брюки свободная рубашка и ботинки.

На обратном пути к автобусу, в тот момент, когда мы проходили по аллее вдоль прудов, я тайком отстал от группы и начал ловить змей. Это было непросто. Я чуть выпустил рубашку, затянул ремень потуже и, расстегнув верхние пуговицы, стал засовывать ужей себе за пазуху. Отбирал маленьких и средних. Не помню, сколько напихал их всего, но, думаю, порядка пятнадцати штук, может, чуть больше.

В автобусе мне удалось забиться на заднее сиденье. Я думал, что после музея мы сразу же поедем домой. По времени ехать было часа два. Но оказалось, что по пути нам предстояло посетить еще и Кировоград.

Дорога в Кировоград и мое самочувствие – это отдельная история, но хорошо помню, как перед отъездом домой нас повели в центральный магазин. Не знаю, в чем заключался смысл его посещения, денег у нас, малышни, все равно с собой не было. Конечно, мне следовало бы остаться в автобусе, но из любопытства я пошел со всеми. Насколько я помню, этот магазин очень походил на наш московский ГУМ и внутри выглядел очень красивым. Мы шли по широкой торговой галерее и с интересом глазели по сторонам. Я плелся одним из последних. В магазине было много людей.

В этот момент произошло то, из-за чего я всю эту историю и рассказываю. За моей спиной раздался женский крик, потом еще и еще. Люди, идущие нам навстречу, вдруг остановились и бросились в разные стороны. Когда я оглянулся, как впрочем, и все мои одноклассники, то увидел картину, которая навсегда осталась в памяти.

Видели в небе летящих клином гусей? Вот таким клином метров пятнадцать в длину (в его основании находился я) выстроились мои ужи на гладком блестящем полу солидного по тем временам магазина. Клин имел правильную форму, хотя одна его сторона была чуть короче другой.

Оказывается, рубашка сзади немного выбилась из-под ремня, и змеи вырвались на свободу. По какой-то причине или недоразумению они расползались равномерно в разные стороны. Первые выпавшие уползли дальше всех, а два последних еще извивались у моих ног.

Паника была нешуточной. Прибежал даже местный милиционер, который, судя по всему, змей видел только по телевизору и боялся их не меньше вопящих женщин. Единственное, что он сделал, – это отобрал у какого-то посетителя магазина тубус то ли с картинами, то ли с чертежами и стал бить им по полу, пытаясь ударить или отбросить к стене отдельных змей. Он явно считал себя героем.

Своими бездумными действиями он мог покалечить мою добычу. Опомнившись, я быстро заправил рубашку и на глазах у всех бросился собирать ужей с пола и запихивать их на старое место. Теперь уже героем для всех был я. И я это чувствовал. Полосатый рейс, укротитель!

Это чувство быстро улетучилось, когда меня и всю нашу группу выдворили из магазина. А уж когда к автобусу после разговора с милиционером вернулась наша классная, ситуация стала критической. Для начала мне объяснили, что я не прав, потом эту мысль повторили еще несколько раз, затем мне заявили, что в автобус со змеями меня не пустят. Учительницу, естественно, поддержали и все наши девчонки.

В общем, вот такая была история. Чтобы больше не тратить время, так как все самое интересное вы уже услышали, скажу только, что без ужей я в автобус не сел и до дома их все же довез. Их выпустили в наше озеро, и они там прижились.

Через год отца перевели служить в другое место, и мы уехали. Я скучал по нашему прудику, а мои друзья писали мне, что со временем карьер почти полностью заполнился водой. Получилось большое рукотворное озеро глубиной более тридцати метров, в котором развелось много разной рыбы и ужей.

Моих ужей!