Читать книгу SOS - Сергей Федоранич - Страница 2

Честно говоря, я думал, что полицейские возьмут меня под руки и не отпустят никогда, до самой смерти. Но, как я уже говорил до этого, видимо, я сошел с ума, потому что все пошло совсем не так.

Не успели мы выйти из больницы под низкое серое небо, как полицейские засуетились, тыча пальцами в телефоны, и ускорили шаг к машине – чистенькому «Форду», выкрашенному в бело-синий цвет, с мигалками на крыше. По дороге они переговаривались, не обращая на меня внимания:

– На Крестьянской подставе кошмар…

– И у Кремля бойня.

– В Капотне что-то горит…

– Там всегда что-то горит. Коровинское шоссе. Столкновение, десять машин…

– Поножовщина в Текстильщиках… Бля, на МКАДе – ад!

Полицейских было двое: один молодой и наглый, другой постарше и попроще. Молодой так быстро листал ленту пальцем с обгрызенным ногтем, что я не успевал сфокусироваться даже на заголовках. Пришлось достать телефон и открыть telegram. Все новостные каналы трещали от сообщений. У меня выключены пуши в этом мессенджере совсем, потому что я не в состоянии прочитать все, что туда приходит ежедневно, а непрочитанные уведомления раздражают.

Открыл и обалдел: по тысяче новых постов в каждом канале. Зашел в Mash, где обычно без цензуры и быстро появляется все страшное, важное, неприятное – словом, шок-контент, самый изюм и вкуснятина. Можно стереть палец в кровь, пока пролистаешь до свежих текстов. К каждому – фото или видео. Я нажал на стрелку вниз и перешел в самое последнее сообщение, опубликованное 47 секунд назад.

На МКАДе столкнулись сорок машин, и это продолжается. Такое впечатление, что водители просто не видят массовую аварию впереди и не тормозят. Пострадавших уже сотни, перекрыть участок у полиции не получается. Кажется, такими темпами кольцо МКАДа замкнется через час бесконечной аварией.

И фото, сделанное с дрона: раскуроченные авто, слипшиеся, словно их сдавило прессом, растянулись на несколько километров. Там, где инцидентная пробка прекращается, видно, что машины не стоят, а летят на большой скорости – они даже смазаны на снимке. Словно водители в самом деле не видят впереди стену из спрессованного металла. «Скорых» и полицейских машин не видно, как и людей на дороге – они все зажаты в сплюснутых салонах.

– А что происходит? – спросил я у молодого наглого полицейского.

– Открой новости, почитай.

– Я открыл и ничего не понимаю.

– Происходит какой-то пиздец, – ответил он.

Хрюкнула рация, женский голос протрещал, что срочно требуется помощь. Мы находились недалеко от моего дома и метро «Сокольники», а ЧП произошло на Верхней Красносельской улице. Полицейские вызов приняли, уселись в машину и велели мне не покидать город, поскольку вопросов ко мне куча.

– Вы сказали, что Алину нашли дома. А сейчас она где?

– Задержана, разумеется, – ответил второй полицейский – тот, что постарше. – Мой вам совет: если она вам не безразлична, найдите адвоката и делайте, что он вам велит.

Ну и на фиг они меня забрали, если им не до меня? Двери «Форда» захлопнулись, машина взвизгнула сиреной и унеслась.

До дома я добрался без приключений. Мне показалось странным, что на улице никого нет: ни людей, ни машин. Вторник, раннее утро. Большая часть москвичей, конечно, сидит на удаленке, но кто-то ведь ездит на работу, выгуливает собак, просто бегает в парке… Может быть, за ночь что-то изменилось, и городские власти объявили полный блэкаут, запретив всем выходить из дома без специальных пропусков, как было весной? И, как водится в нашей стране, система выдачи пропусков «легла» без надежды на подъем в ближайшие пару дней. Тогда логично, что улицы пустые – кому охота платить штраф? Я решил спросить обо всем Рому, он наверняка в курсе.

Но дома его не оказалось. В квартире царил беспорядок – видимо, Рома в спешке собрался и покинул если не страну, то город точно. В комнате, условно разделенной на две зоны, его часть была завалена вещами из шкафа – футболками, шортами, кепками, кучей носков, легких штанов. Отобрал теплые вещи и забрал их, оставив то, что ему в ближайшее время не пригодится. Я набрал его несколько раз, но абонент был недоступен.

В кухне на столе рассыпаны чайные пакетики, а коробка разодрана, и на внутренней белой стороне наспех накарябана записка:

Не знаю, как ты относишься к тому, что происходит, но я сваливаю на хер. Дай знать, если тебе нужна помощь; работает только telegram, все остальное отключил, чтобы не отследили. Рома.

Понятно. Рома всегда был немного не в себе, паникер. Наверняка сховался с приятелями в каком-нибудь московском бункере «для своих», где запасы еды и воздуха позволят счастливо жить полгода после ядерного удара, пить очищенную мочу, а какашками конопатить стены, чтобы не дуло. Начитался о событиях в мире и в Москве и решил сделать ноги. Ну окей, посидит под землей и вернется. Мне же больше места.

Моя часть шкафа была не тронута, и я без труда нашел чистые трусы, носки и подобрал удобную одежду. Потом сходил в душ, несколько раз ошпарившись в попытках сделать воду приемлемой для помывки, а не дезинфекции или криопроцедуры. Синяки были на месте и проходить не собирались – понятное дело, это на несколько недель, если не месяцев. Я присмотрелся повнимательнее: однородные, темно-бордовые, без вкраплений красного или желтого, как это обычно бывает. И, по-моему, чуть больше, чем были, когда я увидел их в первый раз. Но они расползаются, ничего удивительного… Странно, что совсем не болят. Ладно, бывали травмы и потяжелее.

Дома решил не убираться – сейчас есть дела поважнее.

На улицу я вышел в начале первого, завел своего Котю – так я зову свой автомобиль, вишневый Форд Фокус 2008 года, который я купил у бывшего военного. Машина была в идеальном состоянии, внутри не полный фарш, конечно: штатная монохромная магнитола, текстильный салон, но чистенько и приятно. По ходовой части начищено до блеска, а пробег всего 135 тысяч за столько-то лет. Короче, подарок, а не машина. Пока Котя прогревался перед поездкой, я тщательно протер окна, фары, зеркала, настроил навигатор, который почему-то отказывался работать в онлайн-режиме. Ну, да черт с ним, поеду по офлайн, разница лишь в том, что не покажет пробки, которые теоретически могут быть. Приятно знать, что у тебя есть шанс объехать затор, когда ты видишь его заранее. Но, видимо, не в этот раз.

Я выехал на «трешку», промчался до Савеловского вокзала, свернул на Бутырскую улицу и устремился на север, в Отрадное. По дороге мне встретилось от силы десятка два машин. Неужели вся Москва куда-то выехала? Может быть, это как-то связано с огромной аварией на МКАДе? Но куда все эти люди едут и почему почти никого нет в городе? На Алтуфьевском шоссе плотность машин увеличилась, и после поворота на улицу Хачатуряна начиналась большая пробка. В нее я не попал, потому что съехал как раз на эту улицу, чтобы попасть в Отрадное. Навигатор по-прежнему работал только в офлайн-режиме, но пробку было видно даже из машины – красно-дымное зарево впереди простиралось, казалось, до самого МКАДа. Наверняка так оно и было.

Возле дома Алины я спокойно припарковался – в отличие от более северных районов с новостройками, старые и надежные районы типа Отрадного всегда приятнее для автомобилистов. Тут нет высоченных человейников с тремя машинами на квартиру, поэтому с парковкой проблем, как правило, не бывает. В домофон мне никто не ответил, на звонки Инна Викторовна, бабушка Евы, не ответила. Я позвонил Еве, но она тоже не подняла трубку. Тогда я достал ключи и вошел в подъезд. Я мог бы это сделать и раньше, но между нами действовала договоренность: сначала звонки, а потом ключи. Алины, понятное дело, дома не было, а вот Ева и Инна Викторовна должны быть тут.

Но и их не оказалось. Ни женщины, ни девочки, только Бобрик, Евин кот. Это странно – если бы Инна Викторовна увезла Еву к себе, то кота бы забрали… Ладно бы это был бульдог, но Бобрик – старый беспородный кошак, которому нет дела ни до чего, кроме жратвы и теплой батареи. В миске у Бобрика был навален сухой корм, а чеплашка для питья полна воды. Позаботились, но почему не взяли с собой? Рассчитывали, что Алина скоро вернется?..

Я упаковал Бобрика в переноску, захватил пачку сухого корма и вышел из квартиры. Котя без происшествий и по пустым дорогам довез меня до дома бабушки Евы, я припарковался у подъезда и позвонил в домофон. Опять никто не ответил, и от квартиры Инны Викторовны ключей у меня нет. Она жила на втором этаже, я отошел подальше, чтобы заглянуть в окна. Пока светло, ни хера не видно. Я поднял с земли мелкий камушек и залепил в стекло. Никакой реакции. Кинул еще. Наконец, показалась Ева. Я помахал ей рукой и показал на подъездную дверь. Она открыла окно, высунула руку и скинула мне кнопку от домофона. Я забрал Бобрика из салона, вошел в подъезд и поднялся на второй этаж.

– Чего вы в домофон не отвечаете и на звонки тоже? – спросил я открывшую дверь Инну Викторовну.

– Что тебе нужно, Сережа?

Она выглядела расстроенной и злой. Я неплохо ее знал, и обычно она держит себя в руках, даром тридцать лет учительского стажа в вечерней школе не прошли. Но сейчас женщину буквально трясло от ярости.

– Я привез Бобрика, вы забыли его. И хотел посмотреть, как вы. Нужна помощь? Что-то привезти, может быть? Вещи, еду, воду, лекарства?

– Ты уже помог. Полиция рассказала, что случилось на станции. Что нам теперь делать? Алина сядет в тюрьму. Ева останется сиротой. Я скоро сдохну, а она отправится в детдом. Чем ты можешь помочь?

– Никуда Алина не сядет, – ответил я. – Могу я увидеть Еву?

– Зачем?

– Хочу поговорить с ней и передать Бобрика, это ее кот. Позовите ее, пожалуйста.

– Я передам ей кота. Не надо с ней говорить.

Она выхватила у меня переноску с котом и собиралась закрыть дверь.

– Подождите, Инна Викторовна, – сказал я, поставив ногу между дверью и косяком. – Я хочу помочь. Мне нужно разобраться. Вы видели, что происходит в Москве? На МКАДе огромная авария, гибнут люди. В городе никого почти нет. Полиции нет дела ни до чего, они пытаются понять, что происходит. Алину нужно доставать из СИЗО. Нужен адвокат, мне необходимы полномочия, чтобы все это провернуть. И нужно знать, что она сказала, когда ее принимали.

– Убери ногу немедленно. И помоги нам тем, что не показывайся здесь больше!

И захлопнула дверь.

Я какое-то время надеялся, что она опомнится и откроет. И даже несколько раз постучал. В моих руках остался ключ от домофона и больше ничего. Даже Бобрик – и тот по ту сторону.

– Сережа? – услышал я тихий Евин голос за дверью.

– Ева, привет. Ты как?

– Я нормально, – ответила Ева. – Бабушка в ванной закрылась. Опять плачет. Ты за нас не переживай, помоги маме. Ее арестовали. Она не виновата.

– Ева, я постараюсь что-нибудь сделать, но мне нужно знать, что мама сказала полицейским.

– Когда они пришли, мы завтракали, – сказала Ева. – Бабушка была у нас в гостях, мы собирались ехать в магазин. Все было хорошо, и мама в отличном настроении. Приехали полицейские и сказали, что они ее арестовывают за то, что она скинула женщину на рельсы в метро. Они ее забрали, и все. Мы с бабушкой собрались и поехали сюда. Кое-как нашли такси. Водитель отказался везти Бобрика, поэтому бабуля оставила его дома, насыпала корма и воды. Спасибо, что привез его.

– У вас есть еда? – спросил я.

– Да, полно. Бабушка запасливая. И мы из дома забрали все, что было в холодильнике.

– Я все равно что-нибудь привезу еще. Подумай, что нужно, и, когда приеду в следующий раз, передашь мне список, хорошо? Не выходите пока из дома. Непонятно, что происходит и сколько это продлится.

– Сережа, послушай. Мама правда не виновата! Я не знаю, что видела там камера и что думают полицейские, но она в самом деле не виновата. Это была не она.

Естественно, я не собирался разубеждать Еву в обратном. Зачем ей говорить, что я видел все своими глазами? Скорее всего, Инна Викторовна права: Алину посадят. Если я не докажу состояние какого-нибудь аффекта или сильного эмоционального потрясения… Но для этого нужно, чтобы наши показания совпадали, и Еве об этом знать ни к чему.

– И то, что у тебя на груди, – сказала Ева, – это не просто синяки. Тебе нужно от них избавиться. И поскорей. Бабушка выходит из ванной, мне пора.