Читать книгу Аист. Абсолютно правдивый роман в стихах - Сергей Филиппов (Серж Фил) - Страница 10

– Да какое там, к Аллаху, совпаденье! —

Нервно Сашка теребит бородки паклю. —

Говорю вам, братцы, это – провиденье,

Божий знак! А ну-ка, Лёнь, плесни мне каплю!

Лёнька – главный разливальщик-дозировщик,

Он теперь в себе уверен, губы влАжны,

Он с бутылкой, как с жезлом регулировщик,

Его действия спокойны, точны, важны:

– Нет, Сашок, о капле речи быть не может!

Полстакана для тебя сейчас на пользу!

Утопи-ка ты червя, что душу гложет,

Водка, верь, любую выдернет занозу!

Лёвке столько же налью, а каскадёру,

Правда, каплю, символически, для виду.

Ты не против? – Бросил Лёнька взгляд

на Жору. —

Если против, то скажи, не прячь обиду!

– А себе какую дозу ты наметил? —

Хмыкнул Лёва. – Просвети-ка нас, дружочек.

Лёнька думал миг один, потом ответил:

– Я – без доз, хлебну из горлышка глоточек!

Лев раскуривал гаванскую сигару.

Он курил довольно редко, но, бывало,

В плен попавши к алкогольному угару,

В нём желанье страсти пагубной всплывало.

– Ну и долго будем дым глотать в молчаньи? —

Оглядел ребят он тёмными глазами. —

Помолчать изрядно любят англичане,

Мы же, русские, известны голосами!

– Это, Лёва, ты чуть-чуть поторопился, —

Пальцем Жорка погрозил ему игриво, —

Ты, конечно же, в Россиюшке родился,

Но вот корни-то твои – из Тель-Авива!

– Да тебе бы помолчать, грузО-кореец! —

Лёвке явно эта тема бьёт по почкам, —

Ты ж по виду – недоразвитый индеец!

Сядь на лошадь и гоняй её по кочкам!

И посыпались эпитеты, глаголы,

Темпераментом напОенные сочно,

Вряд ли их ребята вынесли из школы,

Я не помню там такого, это точно!

Лёнька хмыкнул и налил ещё по кругу:

– Вы, ребятки, я смотрю, совсем приплыли!

Это ж надо, тыкать нацией друг другу!

Жаль, без вашего совета вас родили!

Мы ведь все почти тут явные гибриды,

Только Сашка, вон, породистый, зараза,

Так давайте спрячем к чёрту все обиды

До иного, исключительного раза!

В Лёньке кровь эстонки тихо протекала

С русской вместе, но страстишки убивала,

Жар эмоций продуктивно охлаждала

И спокойствие в итоге порождала.

– Не пойму, в дурдоме я иль на погосте?! —

Сашка выкрикнул породистый. – Ребята!

Вы забыли? Здесь, в земле, Серёжки кости —

Друга нашего любимого и брата!

Мы с пелёнок вместе жизни суть хлебали,

Из одной сосали баночки сгущёнку,

Друга дружки наций мы не замечали,

Да влетит ли чушь такая в мозг ребёнку!

Что теперь случилось с вами? Повзрослели?

В панцирь чёрствости оделись, как по моде?

Да, обветрились сердца и огрубели,

Растеряли нежность в жизненном походе!..

Сашка грустно улыбнулся, влил глоточек

Тёплой водки в рот сухой, но поперхнулся,

За оградку сплюнул, взял из брюк платочек,

Вытер губы им, глаза и отвернулся.

– Зря вбиваешь, Сашка, в нас эмоций гвозди, —

Аккуратно Лёва пепел сбил с сигары, —

Мы ж о нациях базарим так, без злости,

Впав в объятия товарищеской свары.

– Посмотрел бы на себя со стороны ты

В миг, когда ты к этой сваре впал в объятья:

Скулы блЕдны, глазки злостью поприкрыты,

А кадык, как поршень, тянет вверх проклятья!

Жорка тут же спародировал толково,

Как проклятия рождались в Лёвки чреве.

Все смеялись, лишь Сашок смотрел сурово:

– Ты-то сам шипел, как тощий змей на древе!

Жорка в мышечный корсет был упакован,

Каскадёр ведь дело, знамо, силовое,

Но зато прослойкой жира не был скован —

Ну не любит жира тулово худое!

– Прав ты, Сашка, все мы очень изменились,

Бросил он, – да и не в лучшем направленьи,

Явно бесы в нас рогатые вселились —

Мы живём в каком-то мерзком озлобленьи!

Жизнь нас давит всё сильней, как гидропрессом,

Вьёт канат из нас и в петлю его крутит,

Мы же молимся не богу – интересам,

Наплевав на то, что было и что будет!

Ну-ка, Лёнька, всем налей стакан до краю,

Будем пить, плевав на наций разделенье,

За Серёжку, ведь он слышит нас, я знаю,

И за птицу эту – божье провиденье!