Читать книгу А вот был такой случай - Сергей Гатилов - Страница 5

Офицеру-двухгодичнику, как и кадровому, выдавалась куча всякого обмундирования. Сначала мы получили общевойсковое имущество и щеголяли на службе, резко отличаясь от кадровых военнослужащих, которые в авиации носят исключительно лётно-техническую форму одежды, и лишь в особых случаях по приказу командира переодеваются в общевойсковую форму. На лётно-технической форме нет погон, и она как бы уравнивает офицеров всех званий. В авиации (по крайней мере в транспортной и вертолётной), где экипажи зачастую состоят из офицеров (старших и младших), прапорщиков, а иногда в состав экипажей входили и солдаты срочной службы, отношения очень демократичные. Нет особого чинопочитания и высокомерия, но присутствует дух уважения к старшим и доброжелательности, который можно почувствовать хотя бы по обращению младших по званию к старшим и который я не встречал больше нигде. Самое распространённое – это просто: «Командир». Коротко, ясно, и не надо выяснять, в каком он сегодня звании. Всю эту тонкую науку мы впитывали с первых месяцев службы. Не обходилось, конечно, и без курьёзов и шуточек, которые сыпались на нас постоянно. Расскажу о некоторых из них. Не успели мы привыкнуть к общевойсковой форме, как командир эскадрильи вдруг заметил на одном из построений, что мы выделяемся из общей массы. Непорядок – решил он и отправил нас на склад переодеваться. Лётно-техническая форма одежды включала в себя такое количество вещей, что многим офицерам её хватало и на пенсии на всю оставшуюся жизнь. Нам выдали чехлы от матрасов, в которые мы и складывали получаемые вещи. Стояла осень, и командир обратил наше внимание на то, чтобы мы ни в коем случае не отказывались от тёплых вещей, даже если они немного великоваты по размеру, так как зимы в Забайкалье очень холодные. И потянулась вереница офицеров со склада к гостинице-общежитию, навьюченных, как верблюд в караване. Огромный чехол от матраца заполнялся почти полностью. В гостинице мы вывалили всё это добро: меховые и ватные куртки и ползунки, свитера, сапоги, ботинки, сандалии, валенки, шлемы, комбинезоны, носки и прочее, что уже и не помнится, – на кровати и стали перемерять и подгонять, затягивая разные лямочки, прищепочки и кучу других приспособлений, при помощи которых всё это хозяйство становилось неотъемлемой частью хозяина. В самый разгар «дефиле» в комнату зашел хохмарь и известный приколист – борттехник самолёта Ан-10 Валера. Увидев, чем мы занимаемся, он с деловым видом осмотрел полученные нами вещи, покопался в них и спросил: «А что гульфиков вам не выдали?» Что такое гульфик, мы не знали, более того, никто из нас раньше такого слова не слышал. Воцарилось молчание, а Валера как ни в чём не бывало продолжил: «Интересно, это что же они думают? Как же вы зимой при сорокаградусном морозе на технике работать будете? Вы же отморозите себе всё хозяйство – оставите себя без наследников, а Родину без защитников. Вы что, хотите стать евнухами?» Евнухами никто из нас стать не хотел, и мы стали робко спрашивать, что же такое гульфик. Валера очень любил быть в центре внимания, это льстило его самолюбию. Он уселся на стул посреди комнаты, не торопясь, закурил Беломорину и объяснил, что это такой специальный чехол, который необходимо надевать на член, и что без него в Забайкалье не обходится ни один мужчина, иначе… Он многозначительно помолчал, загасил папиросу и удалился. Через минуту заглянул и изрёк: «Смотрите, подбирайте строго по размеру, а то потом намучаетесь». Мы рванули на склад. Кладовщица, женщина, проработавшая на этом складе лет 25, многое повидала на своём веку и сразу же врубилась в хохму. «Ой, ребята, вы меня простите, старую, совсем забыла, думала в конце всем сразу подберу, ну да ладно, сейчас всё исправим». С этими словами начала приносить небольшие картонные коробки, в которых находились странные вязаные предметы светло-коричневого цвета, как ранее выданные нам свитера. «А как же размеры?» – спросил Витя-техник звена вертолётов МИ-8, которого проблема будущего наследника волновала больше всех из нас, так как он только что женился. «Размеры у них совпадают с размерами головных уборов – для удобства, но, если кому не подойдёт, принесёте потом, я поменяю». Мы забрали коробки, расписались и отправились восвояси, примерять имущество. В общаге уже собралась толпа желающих на халяву позабавиться офицеров и прапорщиков. Достав из коробок полученные вещи, мы с удивлением начали их разглядывать и раздумывать, как же «это» надеть на «то самое», чтобы защитить его от мороза. Так и не разобрались и обратились к отправившему нас на склад Валере. Он курил на лестничной клетке в компании нескольких офицеров. Ломать комедию он больше не смог, так как вся компания разразилась хохотом. Мы разобрались, что нас жестоко накололи. Полученные нами «гульфики» оказались просто вязаными шапочками с прорезями для глаз и рта, как у современного ОМОНА, только предназначенными для надевания под шлемофон в сильный мороз. Эти шапочки из-за их неудобства редко кто получал. Самое интересное, что пока мы ломали головы, пытаясь представить себе, как «это» использовать для обогрева мужского достоинства, никто не смог сообразить, что же это на самом деле. Эту хохму потом на моих глазах повторяли много раз, каждый год с вновь прибывающими офицерами, и не только двухгодичниками.