Читать книгу Колыбель качается над бездной - Сергей Георгиевич Михайлов - Страница 48

В этом перевёрнутом с ног на голову мире, где время умерло, солнце погасло, а вечность навсегда заморозила возраст здешних обитателей, невольно нарушается и хронология моего повествования.

Нарушается? Не может быть нарушено то, чего не существует, – возразят мне. И будут правы. Поэтому я с чистой совестью возвращаю мою историю вспять и начинаю с того момента, когда мы с Леной только-только переступили порог этого мира, где время умерло, солнце погасло, а…

Аккуратная гравиевая дорожка, мягко шурша красными кругляшами под нашими ногами, закладывала крутой вираж вправо, затем, постепенно уходя влево, полого вела нас вниз, к раскинувшемуся на берегу озера уютному городку. Красные скалы за спиной отвесно стремились ввысь, упираясь в белесый небосвод без единого признака облачности. Мы шли по дорожке, крепко держась за руки, и полной грудью вдыхали тёплый воздух. Люди – там, внизу – приветливо махали нам и улыбались. И все были молоды и красивы, все были счастливы словно ангелы в раю.

Каким чудесным показалось мне тогда это место!

А после этого начались странности. То ли воздух здесь был какой-то особенный, то ли само место определённым образом влияло на нас, то ли в голове у меня что-то дало сбой, но только в цепочке дальнейших событий образовались некие провалы, а сами события стали происходить как-то фрагментарно, с нарушением причинно-следственных связей. Едва мы поравнялись с первыми корпусами научного городка, как вдруг очутились в гостиничном номере. В том самом номере, который некие благодетели предназначили нам в качестве постоянного места жительства. Следующий фрагмент: мы уже в столовой. Сидим, уплетаем за обе щёки. Вкуснотища – за уши не оттащишь! Кто нас сюда привёл – ума не приложу. Тогда, на начальном этапе нашей «командировки» (если пользоваться терминологией Дмитрия), я списывал эти провалы на переутомление и усталость. Целый день блуждали по лесу, потом – в недрах горы; голова идёт кругом от череды головоломок и неожиданных открытий, нервы на пределе, натянуты, как канаты, вот-вот лопнут… Но потом понял: нет, здесь кое-что похуже будет. Здесь аномалия иного свойства.

А потом провалы прекратились. Всё выровнялось, цепочка событий выстроилась звено к звену, без разрывов и трещин. Но было поздно: я уже испил яд депрессии, уже облёкся в маску циника, уже ушёл в оппозицию к вечности. А Лена уже успела отдалиться от меня – настолько далеко, что я потерял надежду вернуть её. Увы…

Но это всё потом, а тогда, в первые мгновения… Тогда мы были счастливы. Мы улыбались друг другу, смеялись, шутили, бурно обсуждали свои впечатления. Одна только тема, по молчаливому согласию, была для нас закрыта: мы не пытались понять. Потому что знали: на этом пути, скользком, ухабистом, нас ждёт только один исход – психушка. Есть вещи, которые следует принимать как данность, без осмысления и попыток разложить на атомы. Такова, например, Библия для верующих. Таково голубое небо для обитателей Страны Слепых. Такова вечность для смертных.

Мы отъедались, отсыпались и отдыхали. Первое время, как я уже сказал, всё шло чудесно. Услужливый персонал гостиницы выдал нам лёгкие удобные комбинезоны оранжево-розового цвета, в которых ходили здесь все, а нашу походную одежду, пропахшую потом, лесом и усталостью, отправили в стирку. Я несколько забеспокоился, обнаружив однажды её пропажу, однако очень скоро она вернулась, выстиранная, отглаженная, аккуратно сложенная, пропитанная ароматом свежести. Наши рюкзаки с походной поклажей остались нетронутыми. Вообще, отношение к нам было самым доброжелательным, а сервис ненавязчивым.

О будущем мы не думали. Эта тема до поры до времени тоже оставалась под запретом. Как там любила говорить Скарлет О’Хара? «Об этом я подумаю завтра». Очень удобная, кстати, жизненная позиция, особенно если учесть, что «завтра» здесь никогда не наступит.

Однажды Лена, после продолжительной отлучки, вернулась в наш номер в белом халате. Глаза её при этом светились от возбуждения. Такие халаты носило большинство местных обитателей, накинув их поверх комбинезонов. Обычная рабочая одежда медицинских и научных работников. Здесь хватало и тех, и других, поэтому я воспринял эту метаморфозу совершенно спокойно, тем более что Лена, действительно, к науке имела самое непосредственное отношение – по крайней мере, там, в прошлой жизни.

– Ты не представляешь, дорогой, как мне повезло! Я начала работать над новой темой! О, у меня грандиозные замыслы! И теперь я смогу их осуществить! Здесь все условия для этого!..

Именно с этого момента начался раскол в наших отношениях. Трещина, которая ширилась с каждым уходящим мгновением.

– Здесь такая чудесная лаборатория! – повторяла она с тех пор то и дело, млея от счастья. – Я всю жизнь о такой мечтала!

А я всё больше и больше мрачнел…