Читать книгу Циклы острова. Куб судьбы - Сергей Герман - Страница 3

Серый свет рассвета осторожно проникал в запутанные переулки города, проступая сквозь шлейф почти прозрачного тумана. Я стоял у пустынной набережной, пытаясь осознать, где нахожусь. Внутри всё ещё отдавалось эхо ночного путешествия сквозь сон, словно я парил где-то между реальностью и вымыслом. Но теперь я чувствовал под ногами холодную брусчатку – она была слишком реальной, чтобы оказаться лишь частью моего воображения.

Звенящая тишина нарушалась негромким стуком колёс редких экипажей, скрипом вывесок на ветру и далёким гулом в центре города. Из маленькой пекарни на углу тянуло ароматом свежеиспечённого хлеба; этот запах был одновременно успокаивающим и настораживающим, словно напоминание, что место, в котором я очутился, вполне реально.

Шаги стали увереннее: надо же было как-то действовать, раз я окончательно очнулся на этих улицах. Пока ум не успевал сформулировать вопросов, я вдруг заметил прохожего – мужчину в длинном твидовом пальто и шляпе. Он шёл неторопливо, держа под мышкой аккуратно свёрнутую газету.

– Извините, не подскажете… – начал я, но слова застыли на губах. Что именно мне нужно было узнать? Путь к вокзалу? Название города? Где я вообще? – Доброе утро! – человек улыбнулся, коротко кивнул, и, словно не заметив моей растерянности, пошёл дальше.

Я почувствовал смутную уверенность, что мы уже виделись, хотя понятия не имел, кто он. Обернувшись в поисках другого собеседника, я увидел, как из-за угла показалась женщина в элегантной шляпе, поверх которой был накинут лёгкий шарф в винтажном стиле. Её серьга, похожая на жемчужину, поймала первый луч солнца и сверкнула на миг. Мне вдруг стало важно спросить её, помнит ли она, как оказалась здесь.

– Прошу прощения… – начал я вновь, но она лишь благодушно улыбнулась и прошла мимо, бросив: – Какой очаровательный рассвет, не правда ли?

Я отвернулся и на мгновение закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Казалось, что эти люди понимают меня, даже знают о моём существовании, но не придают значения моим вопросам. Будто то, что я не помню ни своего прошлого, ни названия улиц, на которых брожу, не представляло для них никакой важности.

Я пересёк узкую улочку и заметил газетный стенд у стены. Газета была датирована каким-то числом начала 1930-х, но почему-то не вызвала у меня ни малейшего удивления. Скорее, во мне крепло ощущение, что я и сам… будто провалился в эту эпоху. Но любой здравый смысл подсказывал, что это невозможно.

Вскоре я вышел на просторную площадь, где на фоне рассветного неба угадывались очертания небоскрёба с кубом на вершине – того самого, который увидел накануне, когда ещё бродил в тумане. Тени под его массивным корпусом вытягивались, словно стражи, а вокруг уже начиналась привычная городская суета: мужчины спешили на работу, дамы в костюмах и перчатках неспешно переходили мостовую.

Никто не казался растерянным или напуганным, все двигались, словно актёры в постановке, где их роли давно прописаны. Лишь одно бросалось в глаза: никто не упоминал ни даты, ни года, ни каких-либо подробностей об их прошлом. Я хотел расспросить их больше, но язык не поворачивался задать прямой вопрос: «Кто вы все? И почему мне кажется, что мы тут застряли?»

На долю секунды меня охватила паника: может, я один такой, не понимающий, куда попал? В памяти вспыхнуло чувство, что этот город и люди – часть какого-то странного сна, из которого я до сих пор не вышел. Но что, если наоборот, прежняя жизнь была иллюзией?

Приняв решение не сдаваться, я направился к пекарне, надеясь, что чашка горячего кофе и запах свежеиспечённого хлеба приведут мои мысли в порядок. И пока солнце осторожно поднималось над крышами, я невольно задумался: что, если эти исчезающие обрывки воспоминаний – всего лишь слабые отблески чего-то большего, чего я ещё не осознал?

Так начиналось моё утро на загадочном острове, о существовании которого я не подозревал ещё вчера. И вот теперь, с каждой новой минутой, мне становилось всё яснее: здесь есть своя логика, свой распорядок и неизведанные тайны, связанные с прошлым – и с тем чувством, будто время здесь свернулось в непонятную петлю.