Читать книгу Капитан Проскурин. Последний осколок Империи на красно-зелёном фоне - Сергей Гордиенко - Страница 4

Надеюсь, успею дописать и эту главу. Вчера в госпитале подтвердили диагноз: рак горла. Надо торопиться. Если мои воспоминания когда-либо будут доступны публике, надеюсь, читатели не будут слишком придирчивы и смогут дочитать столь скучное повествование, ничем не примечальное кроме искренности написавшего.

Вчера перечитал главу о Цусимском сражении. Увы, не самая яркая словесность, но другие напишут занимательнее, а может, снимут синематографическую ленту про нас, русских моряков. Выиграть сражение мы не могли изначально, ибо японский флот в численном отношении вчетверо превосходил нашу 2-ю Тихоокеанскую эскадру. Жаль адмирала Рождественского – судили за то, что должно было случиться. Слышал, матрос Новиков, за революционную пропаганду переведённый с крейсера «Минин» к нам на броненосец «Орёл», написал эпопею «Цусима». Упомянул и меня. Получил сталинскую премию. Я не читал, но уверен – оболгал русский флот.

Увы, наша русская община в Парагвае, столь ревностно создававшаяся генералами Беляевым и Эрном, разъехалась в Аргентину, Бразилию и Северо-Американские Штаты. Виной тому непрестанные политические перевороты в стране. Полковник Франко сверг президента Аялу, а через год его сверг профессор и бывший министр Пайва. Ещё через год Пайву сверг герой войны с Боливией Эстигаррибиа. Впрочем, майор Истомин рассказывал, что заслуги его сильно преувеличены. Парагвай победил не благодаря, а вопреки нашему «прославленному» маршалу и он решил избавиться от Беляева, оставив без военной пенсии, но Экштейн-Дмитриев сумел выхлопотать мизерное пособие. Жаль Беляева, столько сделал для Парагвая! В последние годы работал с Ермаковым в Патронате по делам индейцев, но Эстигаррибиа выгнал. Теперь директор индейской школы. Организовал театр макка и объездил весь континент с представлениями. К моему сожалению, рассорился с общиной, не поддержав нападение Гитлера на Советы. Стал очень религиозным. Каждый день молится в Покровской церкви и ставит свечки. Как-то признался мне, что в молитвах ему открылось будто Сталин – русский богатырь, в него вселился дух Петра Великого и он обязательно победит немцев. Одним словом, впал в мистицизм.

Вскоре Эстигаррибиа погиб в авиакатастрофе и президентом стал генерал Мориниго, ничем, кроме интриг, не отличившийся в службе разведки у Николая Францевича Эрна. Мориниго, в свою очередь, был свергнут Фрутосом, Фрутос Гонсалесом, Гонсалес Вильясанти, Вильясанти Лопесом, Лопес Кареагой, Кареага Перейрой, а Перейра Стресснером. Помню, во времена Чакской войны Таранченко заставлял его, молодого лейтенанта, пить канью и учил ненавидеть большевиков. Похоже, Стресснер усвоил питейные уроки нашего «Таранканьи» – так и не установил дипломатические отношения с большевистской Россией. Но теперь у нас диктатура хуже сталинской.

Борис Эрн, сын Николая Францевича, служит в генштабе. А брат генерала, военный инженер Сергей Францевич, отстраивает Асунсьон. Теперь самый влиятельный человек в общине не Беляев, не Эрн, а генерал, профессор математики и почётный гражданин Парагвая Степан Леонтьевич Высоколян. Получил золотую медаль в военной академии, женат на дочери министра иностранных дел. Девять детей!

Наш майор Леш, служивший в разведке у Эрна, умер в Пуэрто-Касадо от заражения крови. Похоронили на русском кладбище. Супруга Нина Николаевна осталась одна с сыном.

Срывалина оперировал сам Дзирне, вылечил ему ногу. Теперь Срывалин командует сапёрами, а Дзирне получил назначение консулом в Бейрут, но скончался там через год.

Канонников снова открыл речную компанию. Берёт с собой сына, приучает к воде. А я зарегистрировал «Общество русских морских офицеров», председательствую в РОВСе и Императорском Доме. С супругой устраивали приёмы для парагвайской и русской элиты. Танцы, тосты, веселье… Но с моей болезнью всё закончилось.

Братья Оранжереевы… Игорь стал начальником штаба дивизии. Про Льва давно не слышал. Лётчик Парфёненко после Чакской войны служил инструктором в лётном училище, но заболел туберкулезом, уехал лечиться в Вену и, кажется, умер. Николай Ходолей наконец-то получил Чакский крест за войну с Боливией и по-прежнему служит в армии. Жаль Ширкова. Спился, бродяжничал в лохмотьях с бездомными собаками. Самому было стыдно – всё-таки герой Чакской войны. В Асунсьоне его уважали, мальчишки ходили толпами, расспрашивали о подвигах. А он стыдился нищенского вида и решил уехать подальше. Мы собрали денег и он перебрался в Сан Хуан Кабальеро на границе с Бразилией.

После Чакской войны приехал офицер и писатель Павел Булыгин. Рассказывал как пытался спасти царскую семью. Скончался дома на террасе от кровоизлияния в мозг. Жаль, всего лишь 42 года. Такой талант! Башмаков поехал покупать гроб, но как раз вспыхнул мятеж Франко и получил пулю в живот. Мучительно умирал на улице.

Хватит о Парагвае! Закончились здесь времена русской военной славы. Эта глава о гражданской войне на юге России. Пока есть силы, опишу третью войну, в которой Провидением и патриотическим порывом мне выпала честь участвовать. Надеюсь, рассказ не утомит притязательного русского читателя где-нибудь во Франции, Бразилии, Парагвае, а может, даст Бог, и в освобождённой от большевиков Матери России.