Читать книгу Сбиватели - Сергей Харлов - Страница 3

Начинка дорожной сумки – это психологический портрет путешественника. И путешественник скрывает его за маской из ткани, кожи, брезента. Вот истинная причина всех неувязок на таможне. Таможенники пытаются выпотрошить, путешественники обороняются. Человек укладывает в дорожную сумку минимум самое дорогое, не считая запасных рубашек, брюк, носков, платьев, нижнего белья – всё это лишь второй слой защиты, уже после кожи с брезентом. И там, на дне, затаился психологический трюк, секрет, забившийся в недра. Настоящее лицо путешественника.

В багажном отсеке «Шевроле Субурбан» три дорожные сумки: Гарольда Маринвилла, Пола Кауфмана, Брета Салливана.

* * *

– Брет, этот паренёк на тебя пялится, – шепчет Гарольд, наклонившись к самому уху Брета. – В его воображении ты уже час как голым танцуешь сальсу. – Шепчет громко, и сидящий рядом с ним Пол не может игнорировать шутку, он делано прыскает в кулак. Брет чуть поднимает уголки губ. Остро́ты Гарольда успели надоесть за пять часов езды. Про педиков, про шлюх, про чёрных, про политиканов и опять про педиков.

Сейчас про педиков.

Все трое смотрят на молодого смазливого официанта в чёрных обтягивающих брюках, лоснящихся на ягодицах, тот, выпятив зад, протирает столы. Гладкое лицо, большие ресницы, яркие губы – всё подчеркивает насмешку Гарольда.

Гарольд довольно скалится.

Троица сидит за столом в ресторане мотеля «Оленьи рога». Название над входом в двухэтажный мотель объявляют изогнутые в готическом стиле светящиеся буквы. С момента их выезда из города прошло пять часов. Подкрепиться – это идея Гарольда, съевшего все припасы, взятые с собой в дорогу. Брет, сменивший Пола за рулём, свернул на автостоянку мотеля уже после тридцатого выкрика Гарольда: «Жрать!» Брет считал лично, мысленно пообещав себе, что будет терпеть до тридцатого.

На первом этаже мотеля находится ресторан и регистрационная стойка, почти всё остальное пространство усеяно дубовыми столиками. Над головами посетителей нависает пятисоткилограммовая люстра, стилизованная под рыцарские времена несколькими десятками искуственных свечей-лампочек и подвешенная на мощные чугунные цепи. Пахнет здесь свежей древесиной и мебельным воском. На несущей стене висят оленьи рога, скальпы животных угрожающе ощериваются мёртвым лесом – от самого пола до подстропильных балок. В помещении витает дух шестнадцатого века и смерти.

Две винтовые лестницы на второй этаж поднимаются по правую и левую сторону от регистрационной стойки. Ступени застланы вишнёвым ковром, балясины отёсаны в виде диких животных, перила вьются лакированной спиралью бука. Второй этаж здания распределён под номера.

Мотель находится в лесу. За окнами сейчас кромешная тьма. Стрелки напольных часов с гирями показывают 2:20. С первыми лучами солнца здесь начнётся суета: персонал, охотники, туристы, – но пока в ресторане посетителей нет. О популярности заведения сообщают только выстроившиеся на стоянке машины, в основном внедорожники, чьи хозяева сейчас спят на втором этаже мотеля. «Оленьи рога» – это не просто ночлег для туристов, в первую очередь это место сбора охотников. Основной финансовый успех мотеля кроется в местоположении: лес притягивает стрелков из Нью-Йорка.

* * *

Начинка багажа Брета (небольшая дорожная сумка из мешковины).

Две пары шорт, джинсы, три футболки, теплый свитер. Старая затертая бейсболка с вышитыми над козырьком алыми буквами «Бостон Ред Сокс». Запасное нижнее бельё и носки. Аудиокассета «Хиты рок-н-ролла. 55-й». Зубная щётка, мыло, шампунь. Книги, которые Брет купил в городе: Энтони Бёрджесс, Иэн Бэнкс, Томас Харрис, сборник рассказов Рэя Брэдбери и три увесистых тома Джона Ирвинга. На самом дне, зажатая между одеждой и массивом книг, затаилась стопка листов А4 – рукопись Брета, его незаконченный роман.

* * *

– Верно, Брет? – спрашивает Маринвилл.

Брет, вырванный из полудрёмы этим звуком, вздрагивает.

– А?

– Я говорю, ставлю десятку – этот парень постучит сегодня ночью к тебе в номер.

– Какой парень?

Гарольд указывает большим пальцем себе за спину.

– Этот парень.

Прилизанный официант протирает столы. Салливан не уделяет Маринвиллу должного внимания и молча смотрит перед собой. Трапеза подошла к концу, Брет созерцает объедки цыпленка табака в четырёх тарелках (Гарольд заказал себе две порции), размякшую в клюквенном соусе и курином жире недоеденную картошку фри, груду перепачканных салфеток с горками-плевками косточек от оливок. Скользит взглядом по жирным отпечаткам губ на бокалах, затем смотрит на Гарольда и непроизвольно вздрагивает. Маринвилл выуживает зубочисткой кусок застрявшего между зубов мяса, слюна тонкой паутиной растягивается вслед за зубочисткой до самого стола, обрывается и виснет на рубашке от Bill Blass, поперёк галстука от Claiborne.

Вся элегантность коту под хвост.

Гарольд не замечает и всё захлебывается от смеха.

* * *

Начинка багажа Гарольда (громоздкий чемодан из натуральной кожи от Bottega Veneta).

Аккуратно уложенная дизайнерская одежда на общую стоимость в сто сорок пять тысяч долларов. Много одежды. Плюс сшитые на заказ три пары ботинок. Запасное нижнее бельё и носки. Тёмные солнцезащитные очки Giorgio Armani. Револьвер 21-го калибра. Зубная щётка, гель для душа, шампунь. Восемь аудиокассет с наклейками, корявыми буквами на которых написано: «Избранное 92-й», «Избранное 93-й», «Избранное 94-й»… На самом дне – зажатая между массивами одежды, завёрнутая в рубашку от Paul Stuart, лежит затёртая фотокарточка. Снимок сделан на «Полароид». На фотографии мужчина в грязной одежде сидит, привалившись к кирпичной стене. Освещение тусклое, сфотографировано в тёмном проулке, но вспышка «Полароида» даёт возможность разглядеть: голова мужчины раздулась и стала размером с футбольный мяч, вся в синих отёках, а из бока человека торчит рукоятка ножа.

* * *

Маринвилл всё смеется. Официант начинает косо смотреть в их сторону. Пол устаёт держать форму улыбки и говорит:

– Гарольд, я, конечно, понимаю, что ты поклонник второго таланта Элтона Джона.

– Второго таланта?

– Того, что ближе к анусу, – поясняет Брет.

– Но не надоело тебе, – продолжает Пол, – каждый раз сводить всё к сосательно-пихательной теме? Почему бы…

– Это природа, Пол, – серьёзно говорит Гарольд. – Сексуальный инстинкт – это основной инстинкт. Либидо. На этом основана вся наша жизнь, Зигмунд Фрейд в своих трудах прямолинейно даёт понять: от природы нельзя просто взять и уйти. Да, её можно отсрочить, озадачить, перенаправить, недопонять… но никак не наебать. Природа сама кого хочешь наебёт. Рано или поздно она настигает и имеет тебя в задницу.

Брет согласно кивает:

– Зигмунд Фрейд, собрание сочинений, том пятый, глава вторая – «Истоки ебли».

– Именно. – Гарольд указывает на Брета. – А что касается Элтона Джона – этот парень хорош. Особенно его песня «Эпизод войны». Как там она начинается? Ну-ка, напоём все вместе. – И Гарольд поет один: – Ведь это не битва, дорогая, ведь это не бой!

– У него нет слуха. – Кауфман поворачивается к Брету. – Вообще нет.

То пискляво, то басовито Гарольд продолжает петь:

– Что же ты так волнуешься, если я пропадал всю ночь, и если я выпил, что же тут криминального?

– Чушь какая-то, – делится впечатлением Брет.

– Чушь, – соглашается Пол.

Гарольд никого не слышит:

– Если я весело провёл время, почему ты зовешь это эпизодом войны?

– Ладно, мужик. – Пол беспомощно поднимает руки. – Если это ультиматум, то давай про педиков.

– Эпизод войны! Эпизод войны!

– Лучше про педиков, – соглашается Брет.

Гарольд заканчивает петь.

У официанта глаза на лоб лезут.

– Если бы вы, ребята, внимательно слушали, – говорит Гарольд, – то поняли бы, что песня и есть про педиков. Там все завуалировано. «Эпизод войны» – это самая гигантская дань трагедии однополой любви за всю историю человечества.

Пол на скорую руку меняет тему:

– Как насчет вскипевшего пива в багажнике? Есть решение. Попросим у администрации временно занять вон тот холодильник.

Маринвилл и Салливан смотрят в указанном направлении. Огромный холодильник. За стеклянной дверцей одна бутылка «Перье» и два пакета сока – всё, что оставили спящие на втором этаже стрелки.

Гарольду идея по душе. Он гладит живот:

– Пиво я люблю.

Брет не разделяет воодушевления Гарольда:

– Пол, ты хочешь остановиться здесь на ночь?

– Почему нет?

– Ты ведь знаешь, что ехать до озера Плейсид двое суток, если без остановок?

– Об этом я узнал уже после того, как купил пять упаковок пива, – пожимает плечами Пол. – Думал, к вечеру будем на озере и употребим их по назначению. А в чём проблема? Остудим за ночь, выпьем по дороге завтра.

Гарольд присвистывает и размышляет вслух:

– Двое суток. Четверо – с ночевками.

– Двое суток без ночёвок, – говорит Брет. – Так быстрее и дешевле.

Дешевле. Пол повторяет это слово про себя несколько раз. Звучит ново. Возможно, глупо. За последнее время спектр цен «дешево – дорого» слился для него в одну точку под названием «неважно». И только сейчас Пол осознаёт, что Брету, в отличие от него с Гарольдом, повезло многим меньше. В то время как они разъезжали на родстерах от клуба к клубу, Брет потел над картофельным полем.

* * *

Начинка багажа Пола (кожаный чемодан средних размеров).

Джинсы, две футболки, две пары шорт. Несколько дизайнерских пиджаков, одни дизайнерские брюки. Солнцезащитные очки. Запасное нижнее бельё и носки. Гавайская рубашка. Зубная щётка, гель для душа, шампунь. На самом дне, завернутая в кашемировый свитер, лежит книга. Золотистые буквы на чёрной обложке сильно затёрты, но надпись можно разобрать: «Уильям Голдинг, “Повелитель мух”».

* * *

Ушей Гарольда акцент на слове «дешевле» не касается:

– Не-а. Так не пойдёт. Комфорт – вот мой козырь. Выспаться, позавтракать, отправиться в путь с охлаждённым пивом – это по мне.

– Почему мы не выпили его, пока ехали? – Пол начинает жалеть о своём предложении. – Пиво было холодным. Пять часов назад – ледяным.

– Комфорт? – переспрашивает Гарольда Брет. – Если я ничего не путаю, то ты, в отличие от Пола, знал о продолжительности нашей поездки ещё до того, как мы отъехали?

– Я же не предлагал ехать двое суток подряд.

– Знал?

– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать…

– Я хочу сказать, ты собирался в дорогу, уже зная, как долго мы будем ехать.

– Да, чёрт возьми, знал!

– И вырядился в костюм, затянув галстук, точно завтра выпускной в Йеле.

– Я учусь в Гарварде.

– А затянул, как будто в Йеле. Не жарковато будет, мистер Комфорт? На улице лето, плюс тридцать градусов.

– Раньше приедем, – бодро вставляет Пол, – раньше отдохнём.

– Это дизайнерская одежда, чувак. – Гарольд самодовольно хмыкает. – Ди-зай-нер-ская. И мне в ней комфортно. Я лучше надену шубу от Calvin Klein, чем недизайнерские шорты и футболку от Fermer Eblai. Мой моральный комфорт с лихвой покрывает физический.

– А как насчет дизайнерских шорт?

– Блядь, – лыбится Гарольд. – Брюс Бойер[10] – слыхал о таком? Элегантность – вот мой ответ.

Брет цитирует:

– «Ваш наряд должен выглядеть аккуратно, но прежде всего естественно. Прекрасно отполированный, но неуместный внешний вид делает вас грубо-самовлюблённым».

– Это ещё что за дерьмо?

– Брюс Бойер, «Истинный стиль». Твоё дерьмо.

– Всё, тайм! – Пол стучит правой рукой по предплечью левой. – Тайм-аут!

– Я ещё не закончил. – Гарольд вскипает.

Салливан пожимает плечами:

– Пускай заканчивает.

– Я вообще в смеси из дизайнерской и недизайнерской, – гнет своё Пол.

– То, что ты мудак, – говорит Гарольд, – всем известно.

Пол меняется в лице. Двое против одного.

Маринвилл принимает перевес и поднимает руки:

– Главное, не в пидорской. При нынешнем обслуживании такой покрой небезопасен.

– Просто заткнись, Гарольд. – Брет устало машет рукой, его внимание теперь занимает официант, застывший у барной стойки, тот сжимает в кулаке полотенце, озлобленно смотрит на Гарольда. – Иначе этот парень отшлепает тебя грязной тряпкой по заднице. Давай дальше, что там у тебя? Ниггеры? Шлюхи? Политиканы?

– Брет прав. – Пол смотрит на официанта. – Давай про Клинтон – Левински[11].

– Ладно. – Гарольд достаёт из внутреннего кармана пиджака бумажник из крокодиловой кожи и машет официанту. – Посмотрим на нашего тряпичного бойца.

Парень направляется к их столику, занеся руку с полотенцем за спину.

– Счёт, пожалуйста. – Гарольд прищёлкивает пальцами.

Официант удаляется.

Пол качает головой:

– Давай без фокусов. Забудь про пиво, поедем в ночь.

Гарольд пропускает слова Пола мимо ушей. Через минуту официант приносит папку с чеком. Рука всё так же занесена за спину, но теперь это не полотенце, а что-то блестящее. Гарольд отсчитывает указанную в чеке сумму и укладывает купюры в папку, затем обращается к официанту:

– Номера холодильниками оборудованы?

– Нет.

– Мы привезли с собой шесть упаковок пива. Не подскажешь, с кем здесь можно переговорить по поводу их охлаждения? Интересует вон та криокамера.

Кратко глянув в указанном направлении, официант говорит:

– Использование рабочего инвентаря мотеля в целях посетителей строго запрещено правилами.

– Тогда позови мне кого-нибудь из администрации мотеля, и мы потолкуем о правилах.

– Нет.

Пол и Брет удивлённо переглядываются.

– Что значит – нет? – У Гарольда челюсть сводит от возмущения. – Или ты сейчас позовёшь своего менеджера, или я сам отыщу твоего менеджера. И мы будем говорить не только о правилах использования рабочего инвентаря.

– «Нет», – поясняет официант, – значит «нет никого из администрации». После полуночи я здесь за главного. Один из плюсов ночной смены. Напитки вам придётся оставить при себе. – Пауза. – Так решила администрация.

Гарольд с трудом давит гнев, но тон меняет:

– Тогда, может, – достает из бумажника двадцать долларов и кидает поверх папки, – с тобой договоримся?

– Мне не нужна взятка.

– Чаевые, – сладко поправляет Маринвилл. – Чаевые, чувак.

– Если настаиваете.

– Настаиваю.

– Но чаевые, в отличие от взятки, не дают право на использование рабочего инвентаря мотеля в целях посетителей.

Ощутив в воздухе знакомые вибрации, Пол кладёт руку на плечо Гарольда, сжимает и шепчет в ухо:

– Пойдём, Гарольд. Подышим воздухом.

– Какого хрена?! Что возомнил о себе этот мудила гороховый?!

Лезвие мясницкого ножа за спиной официанта всколыхнулось подобно хвосту скорпиона.

Брет хватает разгорячённого Гарольда за второе плечо и тянет от стола, впервые ощутив физически далеко не малый вес друга.

– Всё в порядке, пойдём.

Маринвилл вскрикнул, высвободил руку и рванул вперёд. Официант весь напружинился, готовясь к атаке. Гарольд схватил лежащую на папке двадцатку, запихнул в карман и шумно выдохнул:

– Теперь в порядке. Пойдём отсюда.

Проходя мимо официанта, Пол говорит:

– С ним иногда бывает.

Официант кивает. Брет хлопает его по плечу.

Троица выходит из тёплого света «Оленьих рогов» в прохладную ночь, и Гарольд кричит что есть мочи:

– Эпизод войны! Эпизод войны!