Читать книгу Наша зима. Поэзия. Издание группы авторов под редакцией Сергея Ходосевича - Сергей Ходосевич - Страница 7

Грустит в лесу березка, ей там зябко.

Так неуютно, холодно в ночи,

Когда вокруг все в белых шапках,

А дни так скоротечны, коротки.

Навалит снег и заморозит ветки:

Одна лишь радость – белою стоять,

Укрывшись серебристой сеткой,

И солнцем  облюбованной  до пят.

Молчат зимой  в лесу деревья,

Заснули, обернувшись в дремоту.

Березке хочется совсем раздеться,

И завернуться в свежую листву.

Мечтает  о весне березка:

О перепалке птиц, и шуму всех,

Кто ползает, бежит и мчится;

О радости до слез, и чтобы смех

Струился в воздухе, громя просторы,

Собрав все мысли и печали в раз,

Заполнив их и унося с собою,

Рассыпав тысячу проказ.

Но выпал снег, стоит березка в платье.

Заволокло весь  лес – белым-бело.

Мечтает лес  о  счастье…

Но все мечты, так грустно, замело.

Снежинка, словно паутинка!

Паутинки – линии судьбы,

Людской тревоги полная картинка,

Отображение истории, мечты.

Летит себе тихонечко снежинка.

Играет ветер ей, манит земля.

Она стремится вниз!

Она не знает,

Что ждет ее? Куда летит она?

Закрыв глаза, услышать можно

Мелодию, в которой закружась,

Танцует вальс небесная снежинка,

Частицей нежности и радости делясь!

Так просто, протяни лишь руку,

И волшебство прервется в тот же миг.

Хрупка, невинна, очень беззащитна.

Решать не ей погибнуть или быть!

А может ветер, изменившись,

Направит вдруг снежинку на окно,

Что заморожено прекрасной зимней сказкой,

В  которой не хватало лишь её.

Прильнув к окну, задев узор собою,

Снежинка станет частью этой красоты,

Она замрет до оттепели первой,

Но сколько будешь любоваться ею ты!

Я вижу ты – душа,

Ты – доброе начало,

Ты искренность, судьба,

Задумчивая нить.

Ты ищешь, потеряв.

Боишься возвращаться.

Найдешь, не удержав,

Пытаешься вернуть.

Я слышу, ты молчишь,

Задумчиво и строго.

Я слышу, ты зовешь,

Пытаясь оттолкнуть.

В душе водоворот,

В душе сметения столько,

Что можно, не успев,

В пучине утонуть.

Открой глаза, скажи,

Я – вера, я – удача!

С улыбкой ускользнет навязчивая грусть.

Откроется душа, она уже не плачет,

Она поет с тобой! А я теперь проснусь…

Он спит иль дремлет утомленный,

Укрытый белым покрывалом,

И в этой неге словно тонет,

Вздохнет и выдохнет туманом.

Пропустит лучик для потехи

Назад не выпустит. Утонет,

В мохнатых лапах старой ели,

Частица света. Монотонен,

Размерен утренним морозом

Кудесник таинств и чудес.

Зажат восторгом и угрозой,

Вступаю робко в зимний лес.

Звенят морозами сосульки,

Играет перезвоном ветер,

Манит лыжня, пора прогулки.

Нетронут снег, он чист и светел,

Ярчайшей белизной искрится.

Ярило светит, греет мало.

Седыми шапками гордится,

И растилает покрывало.

Молочно – пенистым туманом

Фигурку осени затмила

Обложка новая, романом

Невероятным заманила.

Идиллия с пейзажем зимним,

Я стану вновь гостеприимным.

Когда ты не внутри, а за толпой,

Ты лишь слегка отстал, а мир другой.

Стирается весь грим и фальш,

Все «важное» жужжит, как рой.

И проступает ярче ложь и пустота,

Поступков и различных тем.

Что было дорого до вечера вчера,

Как звон в ушах.

Ты наконец прозрел.

Так легок шаг,

Когда путем своим

Идешь,

Меняя темп

И остановки по пути,

Не примеряя на себя

Чужих одежд,

Идеи,

Воплощаяя лишь свои.

Увлёкся,

И ушел один.

Сам о себе,

И про себя молчишь.

Приходится,

Прощать другим

Их недостатки,

Ну, а им, твои.

Разлиновано

Небо звуками,

Да, невиденными,

Но существующими.

Разукрашено

Дивными красками—

Всё белым бело,

Но в белом

Множество

Сложно смешанных

Три оттенка,

Цвета три

Жизни – гаммы.

Если слушаешь,

То увидишь свет,

Если чувствуешь—

Значит радует.

Час тишины, орудия молчат,

Гудит в ушах и эхо повторит.

Земля вращается,

Живет весь мир сейчас,

Война —

Это

Такая

Жизнь.

И даже среди пыли,

Боли и потерь

Не все сердца черствы,

Ведь где – то есть росток,

Надежда новой жизни. Верь,

Страданий

Должен

Выйти

Срок.

Я не грущу.

Вы думаете это.

Я вышла поболтать немного с ветром.

Котенок приблудился одинокий,

Такой как я. А ритм у жизни строгий.

И зонтик, как причина, быть обычной,

Чтоб люди повстречали, и привычно,

Мне улыбнулись, мол,

Кого – то ожидает,

Им думать так удобно,

Промелькали.

Я вышла говорить сегодня с ветром,

С дождем о неизбежности. Причуды.

Прохожий скажет.

Сыплет мокрым снегом.

Мне так комфортно,

Утихают амплитуды

Речей обидных,

Гневных слов и взглядов,

Сбивая ритма резкого, и остановки

Дает на время, жаля охлаждая,

Найдя на каждый случай отговорки.

Нынче бабочка билась в окно.

А казалось мне, что душа,

Трепыхалась, шуршала в стекло,

Раз впустить я ее не смогла.

Раскололся на после и до

Мир, в котором жила.

Рассыпа́лись в пыль, в порошок

Заклинаний добра слова.

Уходил ты один в ночь,

Серп на небе тебя провожал.

Заметалась. Нет, всё прочь,

Мотыльком окончен бал.

Провожала я тишину,

Пустотой оглушала себя,

Подарила дню немоту,

Беспощадно ругая и зля.

Что мне бабочка,

Будто я не она,

Крылья все посрезала давно.

Грустный кадр у ночного окна,

Я смотрела когда – то. В кино?

Александрит – коренник светло – серой масти,

Идти он должен быстрой четкой рысью.

Галопом мчат, несут его пристяжные,

Наездником в упряжку единной мыслью.

Разноаллюрная запряжка русской тройки

Единственная в мире, в этом сила

И духа несгибаемость и бойкий

Характер, скорость, грация,

Вот этим покорила.

Какая радость, так, в мороз, да с бубенцами,

Промчаться, насладясь, купеческой ездой,

И чувство праздника, с такими скакунами,

Переполняет. А дома, гости, стол, украшенный едой.

Зима, а с ней особые забавы—

Гуляние, калядки, Новый год,

Пушистой ёлки аромат. Гирлянды

Развесим, оберегом от невзгод.

В пустыне жаркой и пустой

Я брел один, и сам с собой,

Разрушив всё своей рукой,

Я тихо вел беседу.

Искал покоя, и ветра́,

Так больно резали меня,

Хлестали, знаю, за тебя,

За то, что рядом не был.

И жизнь бы новую начать,

Все пропустить и запаять.

На сердце тяжкий камень.

Нет места новому теперь,

Я чувства выставил за дверь,

Сожжет пусть душу пламя.

И караван ушел, остался я,

Кричали прежние друзья,

Махали покидая.

Но опустел, как тот сосуд,

К себе я сам иду на суд,

Все полки расчищая.

Пустыня, излечи от дум,

Прости, иду без звонких сум,

Все потерял, теряя ум,

Я расплачусь у края.

Приоткрыть,

Рассмотреть,

Перестать,

Помечтать,

Полюбить,

Позабыть

Написать,

Желаний у сердца пять!

На асфальте тени

Им общаться проще,

Нет ограничений

В сплетенье ловких рук.

Не надо извиняться,

Задев неосторожно.

Стыдливости не будет,

Терзания и мук.

Тени на асфальте

Можно притвориться.

Исполнить сложный

Рисковый пируэт.

Впереди нас шествуют,

Следуют подолгу.

В прикосновеньях тени

Осязаний нет.

Голос твой, словно из прошлого оклик,

Словно стая волшебных минут,

Разтревожив, о главном напомнил,

Что меня где – то любят и ждут.

Так стараюсь сменить себе имидж,

Окружаю минутным, пустым,

Я стираю маршруты, границы,

И развеять хочу этот дым.

Неизменна лишь искорка счастья,

Притаилась, испугалась огня,

Разве может так долго ненастье

Обнимать, нелюбовь подаря.

Вихри прочь, унесите на волю,

Чувства расплетите в узор,

Прокричу, оглушая волною,

Моих страхов нелепый дозор.

Цепко держат, грозно и строго,

Черно – белые фильмы крутя,

Я забыла, что значит быть милой,

Просто так, от души любя.

С сединой я не буду бороться,

Серебрит пусть виски. Не зря

Изменяет нас так природа

Опыт жизни этим даря.

И морщинки,

В них в каждой заложен

Информация – жизни код.

Убирая, стираются лица,

Превращаясь в безликий фон.

Что имею я, то заслужила.

Так сложилась моя судьба.

Серебристою стану Дамой,

И загадочной, как луна!