Читать книгу Батурино – гнездо родное - Сергей Иванович Панфилов - Страница 5

Урал-батюшка, Каменный пояс – так наименовали русские землепроходцы горные хребты, отделяющие Европу от Азии. В душе человеческой живет неистребимое желание познания нового, неизвестного, неизведанного. Оно и заставляло русских православных христиан, взяв благословение на труды, отправляться в далекие опасные походы – открывать новые земли.

Первым в чужедальние сибирские края протоптал дорожку отважный казачий атаман, князь сибирский, Василий Тимофеевич Аленин, больше известный по своему прозвищу – Ермак. Он со товарищи бил челом русскому Царю Ивану Четвертому Васильевичу Грозному и докладывал, что приобрел для Царства Русского в тяжелых сражениях новые земли, Сибирью именуемые.

Вслед за Ермаком Тимофеевичем двинулись в богатые сибирские края казаки, стрельцы, ратные люди, ведомые атаманами и воеводами. На берегах рек они строили крепкие крепости-остроги – оборону от кочевых племен, населявших сибирские земли. Возведя башни и стены, русские православные люди – христиане, крещенные от рождения, веровавшие и знавшие, что – «без Бога – не до порога», строили в остроге православный храм, чтобы начала в чужой дикой стороне приноситься Безкровная Жертва, чтобы начал возноситься к небу молитвенный фимиам, привлекая на эти бескрайние просторы благодать Божию, очищающую и освящающую земли, оскверненные идолослужением, оскверненные жертвоприношениями нечистым духам, бесам проклятым.

Так, трудами и молитвами русских людей, возникали и крепли русские города-остроги, стоящие по берегам сибирских рек – Тобольск, Тюмень, Сургут, Верхотурье, Березов Пелым, Нарым,Томск, Кузнецк… Для того и отдавал Господь русским людям богатые, обширные просторы, чтобы они и сами молились Господу, жили праведно, и других, не просвещенных еще Светом Истинной Веры – Православия, обращали к Богу, обращали к спасительному пути, ведущему в Царство Небесное. А как же иначе?

Бесы проклятые возбуждали князей язычников на зло. И поднимались они, собирали орду, садились на коней и отправлялись в набег-поход, чтобы убивать и грабить русских поселенцев – православных христиан.

Внезапно степняки налетали на русские деревни. Дико визжа, пускали стрелы с огненной паклей. Соскочив с коней, врывались в избы. Кто-то из мужиков хватал вилы, косу, топор, отбивался от нападавших. Старики, старухи, женщины, дети бежали к сосновому бору, испуганно крича, старались укрыться в чащобе. Кто-то, не добежав до спасительной чащи, падал на землю, пронзенный стрелами. Возводил глаза к небу, слабея, старался перекреститься, шептал: «Господи, прими мой дух с миром…» – закрывал глаза и умирал, чая воскресения мертвых.

Насытившись убийствами и грабежами, кочевники уходили в степи. Гнали скот, везли на телегах награбленное добро, уводили с собой в неволю пленников. Шли они, опустив головы, покаянно шепча: «Господи, за грехи наши Ты попустил разор наш. Прости нас, грешных! И помоги, не оставь, заступи!» Женщины, замедляя шаги, оглядывались на родное гнездо и видели избы, объятые огнем. Столбы дыма уходили в небо. Треща, взметая тучу огненных искр, рушились крыши. Невольные рыдания вырывались у полонянок из груди, слезы катились по щекам. И вдруг хлесткие удары плетей обжигали им спины, валили с ног под копыта лошадей. Веселые наездники, хохоча, кричали: «Урус, урус, кызымочка, айда, айда!» Приходилось, постанывая, вставать на ноги и шагать по тропе, ведущей в неволю.

Из лесной чащи, скрываемые зарослями, следили за уводом пленников и увозом добра гневные глаза поселян, постепенно оттаивающие, наполнявшиеся печалью. Спасшиеся крестили уводимых в полон, шептали: «Спаси, Господи! Спаси, Господи!»

Ночь опускалась на сожженную деревню. Оставшиеся в живых, на свободе, ночевали в лесу… Проснувшись поутру, шли к родному пепелищу. Собирали убитых, укладывали рядком, омывали от кровавых ран, складывали руки на груди крестообразно – правую поверх левой, чтобы видели и знали, что жил человек на земле, веруя православно. А теперь вот, принял мученическую смерть, и душа его смиренно ждет суда Божия и приговора о себе, а тело тленное пойдет на упокоение в землю-матушку, ляжет в нее покоиться до Страшного Суда. Упокой, Господи!

Кто-то заливал водой дымящиеся уголья, начинал разбирать завалы. Находили на пепелище, как драгоценность, обгоревшие родовые иконы. Плакали от радости, целовали, прижимали к груди, просили: «Господи, Царица Небесная, Николай Угодник, не оставьте нас, грешных, помогите!»

Жизнь начиналась снова, с чистого листа. Надобно строить избы, готовить запасы на зиму. Было искушение, попущенное Господом, да прошло. Будут и еще невзгоды и напасти. Будут и радости. Так что, жить надо. Будем жить!..

В далекой Москве-столице, городе-монастыре, занимал Престол и правил Россией-матушкой второй Царь из Династии Романовых – Алексей Михайлович. И здесь необходимо сказать, что Россия, Православное Царство, стояло костью в горле нечистых духов, демонов проклятых. С того славного времени, 988 года от Рождества Христова, когда равноапостольный Великий Князь Владимир, «Красное Солнышко», принял от греков Православную Веру, и до наших дней, нечистая сила ожесточенно борется против русских православных христиан, наводит нашествия иноземцев, плодит ереси, расколы, сеет ненависть, смуту, болезни. И надобно бдеть, стоять с мечом духовным, разрушая козни демонские, или, когда придет пора, встать с мечом и копьем на поле ратном, чтобы оборонить свою родную землю от нашествия иноплеменных.

Царь Алексей Михайлович – добрейшей души человек. Государь – боголюбивый, благочестивый, богомольный, нищелюбец. А приходилось ему царствовать в годы домашних смут, войн – с поляками, с литовцами, шведами, крымскими татарами, быть свидетелем разделения Русской Православной Церкви, когда ушли в раскол мнимые радетели старого обряда, пережить восстание лихих людей, во главе которых встал атаман-душегубец, чародей Стенька Разин, казненный в Москве на Лобном месте и преданный Русской Православной Церковью «анафеме». А владения в сибирской стороне? Легко ли?..

В Москве в Думной палате, у Царя всея Руси Алексея Михайловича Романова, идет государственная работа. Он сидит и внимательно слушает челобитные послания, которые приходят к нему изо всех уголков Руси Великой – Православного Царства.

Государь Алексей Михайлович – Помазанник Божий. Он получил от Господа особую благодать, дары Святого Дуxa, чтобы разумно управлять Царством. Бог доверил Царю право править, хранить, оберегать, судить, защищать народ православный – Тело Христово. Государь – первый помощник Патриарха Московского и всея Руси в деле защиты России – Дома Пресвятой Богородицы – от ересей и нестроений церковных.

Русский Царь – отец православного народа. Он несет огромную ответственность за вверенных ему Господом людей. После телесной смерти его душа даст ответ Господу не только за свою прожитую жизнь, но и за управление государством.

… Работа в Думной палате идет своим чередом. Вокруг Царя восседают бояре – они принимают участие в работе. Когда у Царя появляются затруднения, он обращается за советом к своим приближенным боярам, выслушивает пожелания умудренных житейским опытом советников, а потом принимает решение.

– Великий Государь! – громко возглашает думный дьяк, – пишут тебе из далекой Сибири, бьют челом, жалуются, что степняки нападают на русские поселения, убивают, грабят, жгут, уводят людей в полон. Тобольский воевода просит военной подмоги – людей оберегать от погибели, от неволи.

Дьяк замолкает. Алексей Михайлович, выслушав слова челобитной, смотрит на бояр. Длиннобородые советники сидят, переглядываются, согласно кивают головами – мол, да, необходима сибирскому воеводе подмога, чтоб и людей оберегать от разора, и дальше осваивать богатый сибирский край.

Вот, с Божией помощью, отважные казаки-землепроходцы из Якутска и Енисейска, собравшись воедино, прошли по нехоженным русскими людьми местам, вышли к верховьям реки Ангары, вытекающей стремительно из озера-моря Байкал. Река – чистая, светлая, животворная, богатая рыбой. Здесь братья-казаки построили крепкий острог, наименовали его – Верхне-Ангарский.

Казаки-орлы – люди деятельные, предприимчивые. Крепкие верой. Прежде чем что-то предпринять – помолятся Господу, Пресвятой Деве Марии, призовут на помощь Николая Угодника и, перекрестясь, благословясь, выезжают из растворенных ворот острога, сидя на верных лошадях, шапки бараньи с алым верхом – набекрень, кудрявые чубы – на сторону, пищали за спинами, пистолеты и рожки с порохом за поясом, торбы с едой-харчем к седлам приторочены. Казаки – слуги Божии и Царя-батюшки, защитники Святой Руси. Умирать – не привыкать. За Веру Православную, за Русь Святую. Сложить удалую головушку в битве с ворогом – дело святое. А лучше будет – одолеть врагов, с Божией помощью, и домой вернуться живым-здоровым… Слава русским казакам!..

Местные жители-аборигены прознали про Верх-Ангарский острог, про славных казаков – веселых, добросердечных, смелых в бою, но и великодушных к побежденным противникам, гостеприимных, стали доносить своим ханам-владыкам о пришлых людях, о том, что палят они огнем и дымом из длинноствольных ружей и поражают цели на далеком расстоянии, биться с ними в бою – дело трудное.

Местные владыки забайкальские направили в Верх-Ангарский острог посольство… Приветливо встретили казаки ханских послов. Угостили, как принято по русскому обычаю, на славу. Рассказали о Русском Царе Алексее Михайловиче – о его доброте, великодушии, щедрости и звали местных владык под крепкую руку Государя Московского и Всея Руси.

Понравилось ханским послам казачье гостеприимство, хлебосольство. Никогда они хлеба такого вкусного не едали, ни вина такого сладкого не пивали. Не знали они о Христе-Спасе и молитве перед вкушением пищи и после трапезы, не слыхали таких задорных, веселых и печальных песен, какие пели казаки. Благодарили они новоприбывших поселенцев за ласку и обещали все передать своим владыкам.

Внимательно выслушали ханы своих послов и, посоветовавшись, решили направить свое посольство в Москву – к Царю Алексею Михайловичу. Что задумали они, то и сделали. Отправилось ханское посольство в столицу России – Москву и через месяцы долгого пути оказались они в стольном городе Русского Царства. Ехали они верхом на конях, смотрели по сторонам, дивились красоте Кремля, церквей Божиих, боярских палат. Понравились им русские люди – веселые, любознательные, добродетельные, могущие и погоревать, и пошутить беззлобно.

Смотрели послы раскосыми глазами на красоту русских румяных девиц, приодетых нарядно, смотрели на крепких парней, на стариков со старушками, на деток малых и дивились русскому благочестию – когда начинали звонить колокола, и мощная волна «сорока сороков» колокольного звона шла по столице, то все люди московские – от мала до велика – останавливались и, смотря в сторону храмов Божиих, благоговейно осеняли себя крестным знамением. Видели ханские послы богатство московское, торги обширные и все им виденное нравилось-глянулось, и хотелось им жить также, и создать в своей далекой стороне такую же красоту.

Царь Алексей Михайлович благосклонно принял послов ханских, выслушал их челобитные и согласился принять их в свое подданство… Обласкал Государь посланников из далеких краев, угостил славно и наградил дарами щедро, по-царски, и послал дары забайкальским ханам. С тем и отправились послы в Забайкалье.

А через некоторое время к ханам забайкальским от Царя Алексея Михайловича направилось большое посольство. Возглавлял его боярин Заболоцкий. Вместе с ним ехал его сын и послы-бояре – целая свита… Долгий путь к ханам забайкальским заканчивался. Но царских посланцев уже поджидала непредвиденная беда. Дьявол вложил в сердца ханские коварную мысль – изменить первоначальным планам и не идти в подданство Москве, а продолжать жить своим умом, своей волей, кланяться идолам. А послов царских предать смерти лютой.

Набросились воины ханские из засады на ничего плохого не ожидавших русских и всех безжалостно перебили. Погиб и боярин Заболоцкий – посол государев. Пролил свою кровь за дело царское. Выкопали убийцы могилы и всех посеченных русских схоронили в земле. Насыпали холмы. Ни креста, ни вечной памяти.

Но не на радость себе они сотворили измену. Не хотели добром дружить, как собирались, так пришлось покориться с боем. Стали русские хозяевами в Забайкалье.

А над могилами мучеников повелел Государь Алексей Михайлович воздвигнуть монастырь и наименовать его – Посольским. Два храма построены в обители – Спасо-Преображенский и Никольский. Говорят, что неподалеку от того места, где Ангара вытекает из Байкала, показывают монахи место убиения царских послов. А сама гора называется Убиенной…

А Ерофей Павлович Хабаров – уроженец Великого Устюга. Он со своими промысловыми людьми и казаками совершает бесстрашно походы на Амур. Перезимовав в городе Албазине, он весной идет вниз по Амуру и присоединяет к Русскому Царству земли дауров, манджуров и китайцев.

«Да, – думает Государь Алексей Михайлович, – необходима сибирской стороне военная подмога. Нужно защищать мирных хлебопашцев от набегов хищных степняков. Нужно, чтобы укоренялся народ православный в чужедальних краях и становились они для переселенцев родными, родиной. Чтобы и там, в Сибири, возносились к небесам молитвы, прошения к Богу, и слушал бы Господь эти молитвы и милостиво исполнял прошения человеческие, даруя людям житие тихое, мирное, душеспасительное. Так я мыслю!»

Государь поднял голову, посмотрел на бояр и сказал дьяку:

– Пиши ответ на челобитную. Пиши: «Я, Царь Московский и всея Руси Алексей Михайлович, повелеваю направить, по прошению воеводы тобольского Годунова, тысячу людей ратных, чтобы несли они службу в степях, вдоль реки Исети, оберегали народ православный от набегов степняков». Написал?

– Да, Великий Государь!

– Отправляй послание Годунову. Дa готовьте тысячу ратников к походу в Сибирь. Так, бояре? Правильно я мыслю?

– Правильно, Государь-батюшка! Спаси тебя, Господи!..

Вскоре тысяча воинских людей направилась из Москвы в Тобольск – к воеводе Годунову, в полное его распоряжение.

Воевода же тобольский радел о сбережении русских поселенцев. Под его руководством возводилась одна из укрепленных линий – Исетская, которые в то время строились по новым границам Русского Царства. Иртышская линия, Колывано-Воскресенская, Кузнецкая… Исетская была одной из многих… Крепкая… Надежная… Под прикрытием ратных людей и казаков можно было селиться на плодородных землях и начинать хозяйствовать…

Шел 1674 год от Рождества Христова. В этом году, из благословенного Вологодского края, на берега реки Сололянки приехало три мужика – Варфоломей Евстафьевич Батурин, Андрей Голубев да Иван Прахов…

Вологодчина – это север России-матушки. Стоят, возвышаясь, густые боры-чащобы, полные зверья, птиц. Текут полноводные реки богатые рыбой. Лежат, голубеют озера-блюдца – с чистой водой. Тянутся мрачные болотные топи, заросшие осокой, покрытые зеленой ряской, кочками. Зимой здесь властвуют холода-морозы. Снега засыпают округу. Налетают метели, бураны. Летом – тепло. Попискивают комары, одолевает кровососущий гнус. На многие версты по округе – ни души человеческой. Тишина. Безмолвие.

Именно эти места с давних лет облюбовали для себя, для своих подвигов во Имя Христа, подвижники благочестия. Они, придя в нехоженную глушь-глухомань, ставили крест на берегу реки или озера, выкапывали землянку и начинали свои молитвенные труды-подвиги, бдения, творили молитвенные правила, не выпускали четки из рук, твердили вслух или умно-сердечно молитву Иисусову – «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуя мя грешного».

Непрестанная молитва пустынников-отшельников низводила благодать Божию на эти места. Узнавали, желающие послужить Господу, про монахов, приходили к ним в лесную чащобу, просились на жительство и, получив благословение, селились рядом… Так постепенно, по воле Божией, созидались монастыри – твердыни Православия.

Славна Вологодская Земля своими святыми, просиявшими в подвиге поста и молитвы, помощи ближним. Это – преподобные Дмитрий Прилуцкий, Кирилл, Ферапонт и Мартиниан Белозерские, Иoacaф Каменский, Павел Обнорский, Корнилий Комельский, Феодосий Тотемский, Вассиан Тиксненский, Филипп Ирапский, блаженные Прокопий и Иоанн Устюжские… Всех подвижников, прославленных Господом, и не перечислишь… Их святыми молитвами напитывались души обитателей Вологодской Земли – православных христиан.

Суровые жизненные условия выковывают у жителей Вологодчины характеры смелые, терпеливые, выносливые, мужественные, боголюбивые. Без Божия благословения, без молитвы, не начинали никакого дела.

А Великий Устюг? В этом славном городе, освященном молитвами блаженных Прокопия и Иоанна, рождались русские землепроходцы и мореплаватели. Русские люди помнят и чтят Семена Дежнева, Ерофея Хабарова, Владимира Атласова, Михаила Неводчикова, Василия Шилова, Никиты Шалаурова. В Великом Устюге установлен памятник русским землепроходцам и мореплавателям. Вечная им память!..

Тоже – Варфоломей Батурин со товарищи. Он был не робкого десятка, а смелый, решительный, предприимчивый человек. Решился на такой поступок – отправился из родной земли, знакомой, обжитой, в дальний путь – за Каменный пояс, в Сибирь-Зауралье, чтобы укорениться в новых, необжитых краях и начать трудовую, крестьянскую-христианскую жизнь.

Долгий, тяжелый путь закончен. Позади остались версты и версты дорог, ночевки в странноприимницах, в гостеприимных избах крестьянских, а то и просто – под открытым небом, полным лучистых звезд.

Варфоломей натянул вожжи, крикнул незлобно, останавливая лошадей:

– Тпру-у, родимые! Стой, приехали! Привел Господь на новое поселье.

Лошади, слыша знакомый голос, остановились. Стояли, пофыркивали, переступали крепкими сухими ногами, помахивали хвостами. Они верно послужили хозяину, могли теперь и отдохнуть.

Варфоломей спрыгнул с телеги на землю, прошел немного, разминая ноги, затекшие от долгого сиденья, похлопал по крутым шеям лошадей. В душе у него оживала светлая радость. Он внимательно посмотрел по сторонам.

Вот, круто уходит вниз обрывистый берег реки Солодянки. Она струится неторопливо, несет свои прозрачные воды к Барневе. Там, за рекой, расстилаются широкие поля. А рядом, чуть выше, на взгорье, стеной стоят сосны – и толстые, в три обхвата великаны, и сосенки тонкие, словно девочки, нежные, и белеют, словно облако, заросли березняка, растет осинник, прореженный рябинами.

«Ах, какое место благодатное! – подумал Варфоломей, снимая шапку, – глянется оно мне, душу согревает своей красотой, радует. Надобно здесь поселье обустраивать, избы рубить, землю распахивать, семенами засеивать. Жить – Бога благодарить и славить!»

Он скупо улыбнулся, благоговейно осенил себя крестным знамением, низко поклонился на восток, на восход солнца, откуда грядет Христос, встал на колени и тихо проговорил:

– Благодарю Тебя, Господи Боже, что указал Ты, Многомилостивый, нам, странникам, землю – для устроение гнезда родного, чтобы жить нам, грешным, здесь – век и в век века. И нам, и детям нашим, и внукам, и правнукам – до скончания века…

Увидев подходивших к нему Ивана и Андрея, он, встав на ноги, весело крикнул им:

– Что, мужики, будем селиться здесь, на месте этом, обустраиваться? Решайте! А мне это место сильно полюбилось.

Они, приблизившись к Варфоломею, смотря по сторонам, дружно ответили:

– Глянется нам это место, дорогой ты наш. Любо оно и нам. Слава Тебе, Господи, слава Тебе…

Ранним утром, помолясь, попросив благословения у Господа, приступили мужики к тяжелой работе – в бору сосны на землю валить, обрубать сучья, готовить бревна для сборки изб. Каждому переселенцу – по крепкой, добротной избе, изготовленной не абы как, а срубленной мастерами своего дела – с любовью, с молитвой, а не с проклятьями-матерками, радующими сатану – нечисть окаянную.

Работали мужики, что веселые песни выпевали. Тук-тук-тук – размерянно, споро стучали топоры, высекая из толстоствольных сосен сочную, пахучую щепу.. Когда Господь в трудах помогает, то дело спорится, идет ладно. Встали избы-новоделы одна от другой недалече, на виду – вдоль берега реки Солодянки.

Крыльцо, двери, сенцы, кухонька, печь с лежанками – для обогрева избы и для приготовления пищи – варева-жарева. Большая горница для жилья – стол, вдоль стола – длинные лавки, всем хватит места для общей трапезы, большая клеть для сохранения хозяйского добра.

В горнице, в красном углу, изукрашенном полотенцами с красивой вышивкой, на полке, стояли родовые иконы – Господа Иисуса Христа, Пресвятой Богородицы, Николая Угодника, святых Божиих. Особым почитанием пользовалась великомученица Параскева Пятница, подобно Николаю Чудотворцу, совсем русская святая.

В избе же – подпол для хранения овощей, солений, варений… Рядом с домом находился огород, обнесенный изгородью. В огородную землю высаживали картофель, капусту, огурцы, лук, чеснок, свеклу, морковь. Хозяйственные постройки – конюшня, хлев для быков, коров, овец, свиней, коз, птичник для куриц, гусей, уток, индюков.

В уголке огородном, возле городьбы, встали баньки-услады – для мытья, для парного удовольствия, когда березовый веничек пройдется по голому телу, выжимая из всех пор организма горячий пот, а вместе с ним и болезни-хворобища. Некогда крестьянам болеть – работать-робить надобно – землю пахать, зерном засевать, боронить. Господу молиться, просить, чтобы послал Он, Милостивец, богатый урожай пшеницы, ржи, овса, проса, льна, конопли. Чтобы выросла на лугах травушка по пояс – пища для скотины на долгие зимние дни и ночи…

Стемнело. Звездный бисер высыпал на черный небосвод. Варфоломей Батурин вышел на крыльцо своей избы, посмотрел в сторону соседей. Окна в домах темны. Поздний час. Загасив в воде горящие лучины, все улеглись почивать. Дай, Господи, всем спокойно провести ночку и встретить новый день.

Он перекрестился и улыбнулся. В душе у него жила тихая, светлая радость. Такую радость Господь подает тем, кто сердцем чист.

«Пора на боковую! – подумал Варфоломей, – отдохнуть хорошенько, сил набраться. Завтра дел невпроворот.»

Помолчал. Подумал. Решил: «Ничего, с Божией помощью все сделаем, все одолеем! Слава Богу за все!»

Он перекрестился и вошел в избу, сладко пахнущую сосновым ароматом, – спать-почивать…

А новую деревеньку наименовали Батуриным – из уважения к Варфоломею Евстафьевичу. Так вот! И стали жить на новом месте, трудиться.

Время на нашей земле идет неостановимо, движется вперед, отсчитывает год за годом, уходящих в прошлое, покрываемых во многих своих событиях забвением. Остается в памяти людской что-то важное, значимое… Пришли три переселенца на берега реки Солодянки, обосновались, основали деревеньку, назвали свое поселье Батуриным. Осталась об этом добром деле-событии память на веки-вечные. Стало историческим фактом… Помните об этом и вы, ныне живущие в Батурино, не забывайте! Поминайте молитвенно рабов Божиих – Варфоломея, Андрея, Иоанна. Да упокоит их, рабов Божиих, милосердый Господь в селениях праведных…

Деревенька Батурино стала расти, все больше и больше застраиваться избами, которые возводили новые переселенцы, прибывающие на жительство в Зауралье. Дома выстраивались – один к одному – вставали вдоль реки Солодянки, поднимались на взгорье, опускались в низинку. Кому где нравилось из новых жителей Батурино, там они, помолясь, благословясь, и строили свое родовое гнездо – дом-избу. Не царский, конечно, не хоромы, но пригодный для проживания в сельской местности, в холодном зимой и теплым летом – климате. Жить можно было. Работать, молиться, детей рожать и воспитывать своих чад в Православной Вере, в православном благочестии. Знать смысл жизни человеческой на этой падшей, грешной земле, знать заповеди Божии – люби Бога и ближних, не убивай, не воруй, не завидуй, почитай отца и матерь свою – будешь долголетен, будь милостив, не обижай и бессловесных животных, которые тебе верно служат…знай молитвы и молись…

В то давнее время, а шел семнадцатый век от Рождества Христова, большинство жителей России-матушки, Православного Царства, исповедовали Православную Веру. Хотя уже тогда погибельный раскол оторвал от Живительных Соков Древа Православной Церкви часть русских людей. Не захотели они, несчастные, признать правоту Церкви, переменить двуеперстие на троеперстие, заблудили их нечистые духи, и они перестали ходить на Богослужения в православные храмы, создавали свои общины-секты – двоеданы, керженцы, поморцы, федосеевцы, беспоповцы и еще Бог весть какие. Бежали раскольники, именующие себя старообрядцами, в глухие, необжитые места, за Каменный пояс, в Зауралье-Сибирь, на Алтай… Раскол – это трагедии! Дай, Господи, заблудшим покаяться и присоединиться к Матери-Церкви!..

Так вот… Русские люди веровали православно. Весь русский быт основывался на Православии. Рождался человечек в мир. На сороковой день от рождения, младенца его родители и крестные приносили в православный храм. Батюшка прочитывал над роженицей послеродовую молитву. А потом крестил мальца, прочитывая молитвы, окуная его в чашу с водой, омывая от первородного греха. Миропомазывал… Воцерковлял…

А имя новорожденному нарицали по «Святцам». Например, родился мальчик 11-го июня по старому стилю. В этот день празднуется память Апостолов Варфоломея и Варнавы, преподобного Варлама Хутынского. Батюшка ласково говорил родителям и крестным:

– Милые вы мои! Boт имена святых на сегодняшний день. Выбирайте! А я бы, по простоте своей душевной, посоветовал бы вам назвать новорожденного Варфоломеем… Ведь мирское имя преподобного Сергия Радонежского было – Варфоломей… Так вот, родненькие мои!…

И соглашались родители и крестные со словами батюшки, именовали свое чадо новорожденное Варфоломеем… Также поступали с новорожденными девочками – именовали их по «Святцам».

Мамочка родимая питала свое чадо молоком. А на Божественной Литургии, в храме Божием, батюшка причащал младенца Телом и Кровью Христовыми, Небесным Хлебом, чтобы Божественная благодать проходила во все телесные составы причастника, очищала и освящала его.

Утром, встав ото сна, русские христиане, умывшись, молились Господу, читали молитвенное правило. Помолившись, приступали к делам наступившего дня… Перед вкушением пищи обязательно молились, благодарили Господа за хлеб насущный. После трапезы тоже возносили молитву, не оставались неблагодарными к Господу – Питателю и Кормильцу.

Перед началом всякого дела просили благословения у Господа на труды. Вышел крестьянин в поле – землю пахать или пришел на луг, чтобы травушку косить, обязательно снимет шапку, перекрестится, поклонится на восток и произнесет малую, простую молитовку – «Господи, благослови!» Наденет шапку – и работай тогда спокойно, чувствуя помощь Божию…

День прошел. Отгорел закат. Закончены все дневные дела. Ужин съеден. Разговоры переговорены. Сказки-байки рассказаны. Былины о богатырях – защитниках Святой Руси – озвучены. Чудеса Божией Матери и Николы Угодника, внимательно выслушаны. Крупная звездочка заглядывает в окно, затянутое слюдой или бычьим пузырем. Пора и честь знать. Молиться на сон грядущий, благодарить Господа за проведенный день и брать благословение на предстоящую ночь. Пора, пора… Рот растягивает зевота. Глаза слипаются… Господи, помилуй! Благослови… Тишина водворяется в избе. Разносится сонное посапывание, чье-то всхрапывание… Тишина стоит и за окнами. Тихо в деревеньке. Только где-то на окраине гавкнет собака. В хлеву вздохнет корова. В конюшне переступит копытами лошадь. И опять – ни звука. Все спят в деревеньке. Доброй ночи, доброй ночи…

Строго соблюдали христиане четыре годовых поста – Рождественский, Великий, Петра и Павла, Успенский, недельные – среда, когда Иуда предал Спасителя, и пятница, когда Христа распяли на Кресте. Все тогда постились – и взрослые и дети малые. Садились за постный стол и неторопливо вкушали – супы-болтушки на постном масле, редьку тертую с луком, заправленную коноплянным маслом, каши, капусту, свеклу, рыбу жареную, уху, пироги с рыбой и другую снедь. Кто работал честно, Господу молился, тот не голодовал… А после поста – разговение…