Читать книгу Портал притяжения - Сергей КОМАЛОВ - Страница 2

Вновь прибывший присел на невысокий парапет, по периметру ограничивающий двор. Мокрая одежда Матвея затвердела на морозе, он крупно дрожал, пытаясь разглядеть всё вокруг. Снегопад усиливался, но ветра не было, и большие снежинки падали с неба медленно. Справа от Матвея находилась лестница, по которой он поднялся. Слева возвышался огромный замок, словно парящий в воздухе, на фоне живописных гор. Шпиль готического сооружения терялся в облаках. Было заметно, что замок очень старый, хотя снег мешал рассмотреть его как следует. К замку вёл тот самый мощённый булыжником двор, на котором и оказался Матвей. Осмотревшись, он понял, что прибыл сюда не первым, но в авангарде. Трое юношей стояли на противоположной стороне парапета, ещё двое мерили двор шагами. Все пятеро громко переговаривались и, скорее всего, знали друг друга, вместе преодолев трудный путь, в отличие от одиночки Матвея, чему было несколько причин. Что же привело его сюда?

Матвей с самого детства зачитывался книгами о приключениях, магах и волшебниках, путешествиях во времени и пространстве. Всё началось, как и положено, с романов Александра Дюма и Луи Буссенара, потом его любимыми книгами стали «Хроники Нарнии» Клайва Льюиса. «Властелин колец» Джона Толкина показался Матвею ещё одним шедевром. А потом настал черёд романов о Гарри Поттере Джоан Роулинг, трилогии «Шаннара» Терри Брукса и «Меча истины» Терри Гудкайнда. К двенадцати годам подросток имел уже солидную библиотеку из рассказов, повестей и романов в жанре фэнтези. Родители не видели в увлечении сына ничего страшного, поскольку Матвей хорошо учился. К слову, его младшую сестру Лизу интересовали только иностранные языки. Правда, она утверждала, что может предсказывать будущее себе и другим, если сосредоточится как следует. Иногда у Лизы действительно кое-что получалось, но чаще на это ей не хватало времени. Что касается Матвея, по ночам он нередко видел себя то искателем истины, то сильным волшебником, то искусным чародеем. Просыпаясь, понимал, что это лишь сон. А однажды в букинистическом магазине ему в руки попал очень интересный фолиант. Книга стоила недёшево, но Матвей купил её, потратив все свои карманные деньги вкупе с копилкой. В итоге не пожалел. Он не нашёл в этой книге эпических рассказов, зато в ней было много карт и рисунков с пояснениями. Внимательно просматривая их, Матвей впервые предположил, что волшебство и магия существуют на самом деле. Подобная гипотеза требовала подтверждения. Чтобы добыть его, подросток стал вынашивать план побега из родного дома. Однако, как ни торопился Матвей, ему пришлось всё продумать до мелочей, а также дождаться удобного случая. И вот однажды сын объявил родителям, что хотел бы продолжить учебу в Великобритании. Родители Матвея были людьми небедными и одобрили эту идею. Тем более что английский у сына оказался на высоте. Почти месяц они втроём искали по интернету достойную школу. Нашли подходящую, правда, довольно далеко от Лондона. Ответ на посланный туда запрос пришёл через две недели. Выяснилось, что Матвея уже ждут. Наконец, деньги переведены, вещи собраны, билет на самолёт куплен. Поскольку сын ещё не достиг совершеннолетия (ему было неполных тринадцать лет), по настоянию мамы в Лондон Матвей полетел с сопровождающим, без которого, как выяснилось позже, вполне мог бы и обойтись. Помимо необходимых вещей, подросток захватил с собой тот самый антикварный фолиант. Когда самолёт взлетел, взяв курс на Туманный Альбион, Матвей наконец выдохнул, размышляя о том, как поступить дальше. В аэропорту Хитроу его и ещё четверых русских ребят уже ждал автобус школы, в которую их зачислили. Матвей хотел было улизнуть прямо из аэропорта, потому что собирался учиться совсем не там, куда его послали родители, но, поразмыслив, всё-таки сел в школьный автобус: выяснилось, что он следует в нужном направлении. Только вот место, указанное в старинной книге, находилось гораздо дальше, чем эта школа. «Так и быть! Поучусь в ней год для спокойствия родителей, – подумал он. – А там видно будет».

По прибытии в школу все организационные вопросы были быстро решены. Новичков из разных стран разместили по четыре человека в комнате. Русских поселили отдельно друг от друга для более эффективного погружения в языковую среду. Соседями Матвея стали два англичанина и швед. Принцип «любой каприз за ваши деньги» здесь уважали. У Матвея была небольшая сумма, выданная ему родителями, но он не хотел расставаться с ней раньше времени. Учёба началась через несколько дней. Выяснилось, что пятёрка по английскому в российской школе не гарантирует понимания языка в Великобритании, хотя у Матвея с этим проблем не возникло. В отличие от своих соотечественников, он понимал почти всё, о чём говорили педагоги и соседи по комнате. Подросток честно погрузился в учебный процесс и совсем перестал думать о том, чтобы сбежать из школы раньше, чем через год. Пока ему не исполнилось тринадцать, в этом не было смысла. Если верить старой книге, тех, кто не достиг этого возраста, из того места, куда он так стремился, обычно отправляли домой самым жёстким способом. А тринадцать Матвею исполнялось только в октябре. Другое дело, если б он родился летом!

Первый год в английской школе пролетел как сон. Матвей признал, что за это время кое-чему всё же там научился. На каникулы съездил домой. Вернулся в конце августа. Сентябрь заканчивался, когда он приготовился воплотить в жизнь свой план. Однако всё вновь сорвалось: в школе объявили карантин по случаю какой-то странной болезни. Драгоценное время было упущено. Пришлось остаться ещё на один учебный год, по прошествии которого Матвей даже не поехал на каникулы в Россию: остался в Англии, отдохнув в летнем лагере. Вновь наступил сентябрь. «Теперь или никогда», – сказал себе подросток. Действительно, если бы и на этот раз поездка сорвалась, ему надлежало бы забыть о своей мечте. Препятствием на пути к ней уже навсегда стал бы возрастной ценз. А заставить себя отказаться от авантюрного, по сути, путешествия он не мог, хотя был довольно обязательным человеком, любил своих родителей и представлял, как тяжело они будут переживать исчезновение сына из школы, где он сейчас учился.

Матвею и в голову не приходило, что старинная книга, приобретённая у букиниста, может врать. «С другой стороны, если это не враньё, а бредовые фантазии? – спрашивал он сам себя. – Ну кто в здравом рассудке опишет столь точно, как попасть в очень закрытое место!» Сомнений хватало. И всё же Матвей решился отправиться в место, указанное в книге. Однажды после отбоя выждал ещё час, пока все заснули, тихонько встал, оделся и выскользнул из комнаты в коридор, а потом на улицу. На главном входе в школу дежурил охранник: идти туда не стоило. Недолго думая, Матвей перелез через невысокую каменную ограду и оказался за пределами учебного заведения. В кармане его школьной формы лежал кошелёк с четырьмя сотнями фунтов и перочинный ножик. Впрочем, ножик оказался там случайно. Конечно, в школьном костюме путешествовать было небезопасно, но другая одежда, по мнению беглеца, могла бы вызвать больше подозрений.

Матвею предстояло пройти пять километров до железнодорожной станции, откуда ехать на север – в Шотландию. Поездом за несколько часов он без проблем добрался до Эдинбурга. Не теряя времени на прогулку по одному из красивейших городов Европы, автобусом отправился в Абердин, всё удаляясь и удаляясь от своего учебного заведения. Примерно на полдороге подросток в школьной форме покинул автобус и, перекусив в небольшом кафе, пешком дошёл до ущелья, недалеко от входа в которое располагалась старая, давно отслужившая своё мельница. У ветхого здания минуту помедлил и без стука толкнул тяжёлую дверь, после чего исчез внутри. Оказавшись в доме, увидел сидящего за столом старика. Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Старик почти просверлил юнца глазами, а потом, так и ничего не спросив, указал ему на открытый погреб. Матвей не стал медлить и по шаткой лестнице спустился в полутёмное подземелье. В углу погреба горел квадрат со знакомым символом. Точно такой же был изображён на корешке старинной книги, купленной в букинистическом. Юноша шагнул ближе, и его словно что-то втянуло внутрь ущелья. Он поднялся с колен и…

«Пришлось искупаться?» – поинтересовался кто-то рядом с Матвеем, выводя его из задумчивости. Подросток повернул голову и увидел мальчишку, который был явно младше него и ниже ростом. Поскольку вопрос прозвучал на чистейшем русском, Матвей ответил на родном языке: «Пришлось. Тебе тоже?» Тот кивнул и тихо сказал: «Могу помочь быстро высохнуть, если хочешь. А то неизвестно, сколько мы тут куковать будем». Матвей с интересом взглянул на говорившего, не совсем понимая, что ему предлагают, но решил не отказываться. Новый знакомый сделал несколько пассов правой рукой, пошептал что-то и приложил ладонь к его мокрому пиджаку, который к тому времени уже представлял собой восковой макет. Пиджак пошёл паром и быстро высох, принимая прежние очертания. Примерно через десять минут Матвей сидел уже во всём сухом, удивляясь и не понимая, что произошло.

– Спасибо! Ты спас меня, – наконец, произнёс он.

Паренёк махнул рукой:

– Ерунда! Простейшая бытовая магия. Первая ступень. Скоро научишься!

Не найдя, что на это ответить, беглец спросил:

– Ты русский? Как тебя зовут?

Парнишка задумался, словно вспоминая:

– Русский. Из Питера. Василием зовут.

Всё это он проговорил тихо и медленно.

– А я Матвей, из Москвы, – просто сказал подросток.

– Клёвый костюмчик ты выбрал для загородной прогулки!

– Это форма английской школы, откуда я сбежал.

– Не боишься рассказывать об этом первому встречному?

– Здесь нет первых встречных. Думаю, ты и сам это знаешь.

Василий согласно кивнул головой:

– А ещё знаю, что некоторые идут сюда не со стороны мельницы, а другим путём.

– Неважно, главное – мы уже тут, – ответил Матвей.

– Хорошо бы нам попасть в одну группу, – мечтательно проговорил его собеседник.

– Минуту назад ты напомнил мне, что нельзя доверять незнакомцу, – усмехнулся Матвей. – А теперь хочешь учиться в одной группе со мной, совершенно меня не зная.

– Достаточно того, что ты русский, – парировал Василий.

Против такого аргумента нечего было возразить. Соотечественники прекратили разговор и, сидя на парапете, наблюдали, как по лестнице один за другим взбираются те, кто спешил сюда с той же целью, что и Матвей с Василием, – поступить в школу магии. На большинстве подростков была мокрая одежда. Видимо, они следовали тем же путём, что и Матвей. Костюмы некоторых ребят выглядели безупречно. Интересоваться, как им удалось выйти сухими из воды, юному москвичу не хотелось: он ещё не отошёл от своих дорожных приключений и спокойно взирал на прибывающих, немного удивляясь разве что тому, почему Василий больше не порывается высушить ни одного мокрого путешественника.

В один прекрасный момент солнце, изредка появляющееся из-за облаков, осветило огромный двор. На верхней ступени лестницы Матвей заметил девушку, поняв это лишь по длинным волосам. «И много тут таких учится?» – спросил он у всезнающего Васи. Тот хмыкнул в ответ: «Слышал, что большинство девчонок попадает в группу некромантов. Хотя бывает на курс и пять-шесть волшебниц».

– Маловато!

– А что ты хочешь? Чёрная магия женщинам даётся легче.

Столь ценные сведения о женских способностях повергли Матвея в некоторое недоумение. Он подумал, что очень скоро увидит, что же могут эти слабые с виду создания. Народ всё прибывал. Почти каждую минуту кто-то новый появлялся во дворе. И ещё одно отметил Матвей, а Василий подтвердил: пятнадцатилетние среди них почти не встречались. У Матвея день рождения был в начале октября. Выходило, что он поступает в четырнадцать, хотя через пару недель ему исполнится пятнадцать, и тогда… А что тогда? Будет ему труднее или наоборот легче, Матвей понятия не имел. Зато точно знал, что к обучению допустят только сто человек, отвечающих возрастному цензу, с самыми высокими способностями.

Какие лично у него способности, для Матвея пока оставалось загадкой. «Этот вот шкет Вася знает, как за минуту сделать из мокрой одежды сухую, – думал подросток. – И не факт, что знает только это. Научился же где-то! Да и не шкет он вовсе, а, возможно, великий в будущем волшебник. В любом случае полезный для меня человек и потенциальный друг».

Размышления Матвея снова были прерваны самым бесцеремонным образом. К парапету подошёл высокий и крепкий парень, явно из тех, кому уже исполнилось пятнадцать. Одного взгляда на него Матвею оказалось достаточно, чтобы почувствовать неприязнь. «Что тут делает этот младенец?» – спросил он, намекая на Василия. Матвей промолчал, отведя глаза, а вот сам Вася молчать не стал: «То же, что и ты, дылда!» – выпалил он. «Что?» – почти выкрикнул высокий. «Что слышал», – отозвался Вася с чувством собственного достоинства. Матвей смотрел на двух столь не похожих друг на друга пацанов, догадываясь, что назревает конфликт, в который, возможно, вовлекут и его. Высокий двинулся на Василия. «Только тронь! – предупредил грубияна тот, снова удивив Матвея. – Вылетишь отсюда раньше, чем начнёшь бузить!» Парень остановился и процедил почти шепотом: «Потом встретимся», после чего растворился в толпе. Видимо, аргумент его противника был железным. «Мы ещё учиться не начали, а уже врагов завели», – подумал Матвей. Впрочем, врага завёл не он, а Вася, хотя на собственном опыте не раз убеждался: тот, кто оказывается рядом с какой-либо заварушкой, тоже при делах.

В родной школе, да и в английской, Матвей никогда не был лидером. Учился он неплохо, хотя мог и лучше. А вот амбиций ему недоставало. Они всегда были на втором плане. Есть такие люди, которым комфортнее считаться рядовыми членами команды, а не лидерами. Иногда, правда, подростку приходилось верховодить, но чаще всё-таки он подчинялся. Склонность к подчинению очень не любил в себе с самого детства, хотя побороть её пока не получалось. Теперь Матвей понимал, что с этим надо кончать. Если снова займёт в группе место середнячка, автоматически будет подчиняющимся.

Холодало, и юный москвич в тонком пиджачке откровенно мёрз. На Васе был вязаный свитер и ветровка. По мнению Максима, этот паренёк знал, куда шёл. Одежда других ребят тоже была в основном осенняя. В своём легком костюме Матвей чувствовал себя белой вороной. Его не оправдывало, что он сбежал из школы и не мог захватить с собой что-то более подходящее. К счастью, Матвей был не из тех, кто слишком заморачивается по поводу мнения других. Он стоически переносил холод, не делая из этого трагедии, хотя солнце клонилось к закату, а снегопад усилился. Перспектива провести ночь на такой стуже несильно радовала. Двор уже был полон народу, который прибывал теперь не так активно, как раньше. Люди знакомились друг с другом, но Матвей решил с этим повременить. Василий держался неподалёку и тоже, видимо, не жаждал новых знакомств.

Когда в небе погас последний солнечный луч, высокая дверь замка отворилась. На пороге появился человек в чёрном балахоне. Он был не стар, но и не молод. Все смолкли. «Входите!» – громко произнёс мужчина низким голосом. Дважды просить не пришлось, и народ ринулся в замок. Возникла сутолока, но мало-помалу образовалась очередь, и все благополучно переместились внутрь. Матвей с Василием оказались в числе последних. За ними дверь закрылась. «Сегодня на ночь вы останетесь в этом зале, – прогремел голос привратника. – Грейтесь и отдыхайте! Завтра у вас ответственный день». Кромешная тьма в помещении неожиданно сменилась светом: вспыхнул большой камин и одновременно несколько настенных факелов. Присутствующие оглядели огромный зал со сводчатым потолком и каменным полом, спеша занять места поближе к камину. Несмотря на то, что Матвей со своим новым другом вошли в числе последних, им удалось устроиться недалеко от источника тепла. Хуже оказалось тем, кто остался у самой двери. Теперь неплохо было бы подкрепиться, но ужина не предвиделось. «Могли бы и накормить хоть чем-нибудь», – ворчал Василий, а Матвей молча улёгся на пол, размышляя о том, что, если присутствующие здесь фанаты Гарри Поттера ждали праздничный пир и распределяющую шляпу, они жестоко ошиблись. В этой школе, по-видимому, были другие правила.

Не секрет, что засыпать на голодный желудок трудно, но в конце концов путешественники уснули, и в замке наступила тишина. Утро началось неожиданно рано. Бодрый и громкий голос вчерашнего привратника вывел всех из сонного оцепенения. Не дав подросткам возможности даже по-настоящему проснуться, их в прямом смысле погнали по широкой лестнице на второй этаж замка, скомандовав: «Мальчики – направо, девочки – налево». На все водные процедуры отпускалось пятнадцать минут. Принять душ никто даже и не подумал. Просто не успел бы: впору было только вымыть руки и умыться. Кое-как приведя себя и свою помятую одежду в порядок, все триста с лишним человек вернулись вниз. В том же зале, где они провели ночь, уже стояли накрытые столы. Сказать, что предложенный абитуриентам завтрак был скромным, значит, ничего не сказать. Возможно, хозяева школы пеклись о здоровье вновь прибывших и вовсю старались, что б те не переели с голодухи. Если так, то это им удалось. Впрочем, овсяной каши, булочек с корицей и кофе хватило на всех. Рассчитывать на большее не пришлось. Через час после завтрака все поняли, почему тут так плохо кормят. Зачислить в школу планировалось только треть претендентов. И в самом деле: зачем усиленно кормить такую ораву, если многие не будут приняты!

После завтрака столы молниеносно исчезли, в зале остались только стулья. Присутствующих рассадили, и началось испытание. В качестве прибора определяющего уровень магического потенциала абитуриента выступал шар, в котором клубился энергетический поток. Достаточно было положить на этот шар руки, как его свет начинал меняться в соответствии с определённым баллом напряжённости. Чем свет ярче и ровнее, объяснили педагоги, тем выше одарённость человека и потенциал будущего волшебника или некроманта. Испытуемым следовало учитывать один нюанс: самую высшую оценку – двенадцать баллов – получить не мог никто.

Тех, кто демонстрировал магические способности хотя бы в пять баллов, обычно зачисляли в группы волшебников. Как правило, их оказывалось две, потому что таких претендентов всегда было больше всего. Из набирающих шесть баллов по традиции комплектовалась группа некромантов, в основном, малочисленная. Кроме того, каждый год школа планировала сформировать группу боевых магов. Но это давно не удавалось: и в старые времена люди с очень высоким магическим даром рождались редко, а в последнее время вообще исчезли. Всё же преподаватели надеялись, что однажды им доведётся поработать с такими учениками. Ведь некроманты владеют только тёмной магией ущерба, волшебники лишь магией приращения, а боевые маги обеими стихиями. За почти восемь веков существования школы из неё вышло лишь семь боевых магов. Это были люди с начальным уровнем магического потенциала не ниже одиннадцати.

Педагоги строго следили за тем, чтобы человек, обладающий даром волшебника, не попал в группу некромантов. И потому, кроме шара, испытуемым предстояло пройти ещё так называемую инициацию: опустить руки в некий усечённый конус с двумя отверстиями. Над правым отверстием установили зелёный кристалл, над левым – красный. Зелёный кристалл был знаком волшебника, красный – некроманта. Обычно к инициации допускались только те, кого уже отобрали для учёбы. А пока юноши и девушки вставали с мест, называли своё полное имя, возраст и подходили к шару. Матвей, по совету Василия, не торопился. Они пересели на самый последний ряд стульев, наблюдая за тем, как шар становится то красноватым, то зеленоватым, а то и жёлтым. Были парни, от рук которых артефакт светился совсем слабо. Изредка в шаре появлялись очень странные всполохи, как будто он не мог быстро определить меру способностей потенциального ученика.

Неподалёку от экзаменующихся, за массивным дубовым столом сидел директор школы магии Вениамин Клено, волшебник первого ранга девятнадцатой ступени. Это был человек лет шестидесяти, без усов, с тщательно уложенной шевелюрой седых волос и такого же цвета недлинной красивой бородой. С одной стороны от шара стоял некромант, с другой – волшебник. Оба – специалисты второго ранга. У всех педагогов имелись знаки отличия, но Матвей пока в них не разобрался. Очередь к шару двигалась медленно. Впереди Матвея и Василия оказались три девушки. Одна из них, рыжая дылда, еле сдержалась от злости, когда шар под её руками очень слабо засветился красным. Под руками второй, тёмненькой, с короткой стрижкой, артефакт почти сразу засиял ровным зелёным светом с переливами. Третьей была стройная девушка с русыми волосами до плеч, собранными в хвост. Матвей не мог хорошенько её рассмотреть, поскольку видел только со спины. Девушка смело подошла к шару и опустила руки на его поверхность. Секунд пять он оставался чёрным, а затем ярко вспыхнул голубым пламенем. В последующем шар то синел, то бледнел, превращаясь в голубой. Директор встал и, приблизившись к девушке, видимо, попросил показать ему руки. Девушка это сделала, а потом вновь положила их на шар. Всё повторилось. Её поблагодарили и попросили вернуться на место. Матвей заметил, что некоторые смотрят на девушку с недоверием.

Дошла очередь до Василия. Казалось, он вообще не волновался, словно проходил это испытание уже много раз. Как только руки Васи коснулись шара, тот засветился ровным зелёным светом. Матвей шёл к шару медленно, готовый на любой исход, кроме провала. Он не боялся, но не был уверен в успехе. Правда, в роли, к примеру, некроманта, себя не представлял. Читая книжки, всегда симпатизировал светлым. Руки юноши легли на гладкий, чуть тёплый шар. Пауза, а затем свет начал разгораться. Сначала внутри шара заиграли разноцветные сполохи. Через несколько секунд, показавшихся подростку часом, из глубины артефакта прорвался голубой свет. В следующее мгновение шар стал сначала иссиня-чёрным, а в конце концов – тёмно-синим. Директор быстро поднялся со своего кресла. На его лице, как и на лицах помощников, застыла улыбка, смешанная с надеждой. Матвей не понимал их радости, но догадывался, что принят.

Когда оставшиеся несколько человек прошли испытание, настал момент истины. Знакомый всем привратник, оказавшийся некромантом третьего ранга, начал зачитывать список тех, кто остаётся в школе. В нём было ровно девяносто восемь человек: шестьдесят девять будущих волшебников и двадцать девять некромантов. Волшебников поделили на две группы: в первой – тридцать четыре учащихся, во второй – тридцать пять. Василий попал во вторую. Своей фамилии Матвей не услышал. Он разочарованно отошёл в сторону и слегка вздрогнул, когда кто-то тронул его за плечо. Развернувшись, увидел перед собой невысокого, хорошо сложенного мужчину средних лет. «Следуйте за мной», – спокойно сказал он. – Вас ждёт директор для приватного разговора». Вместе с мужчиной Матвей поднялся довольно запутанным путём на третий этаж замка, остановившись у двери красного дерева. Провожатый постучал и пригласил подростка в кабинет директора. Из-за спины сидящего за столом Вениамина Клено в глаза Матвею ударил яркий солнечный свет. Заслоняясь от него, подросток сделал пару шагов в сторону. Секунду спустя увидел, как ему в голову летит какой-то круглый предмет размером не больше теннисного мяча. Подросток инстинктивно уклонился, и мяч просвистел рядом, чуть не оцарапав ему щёку. Дальнейших атак не последовало. Хозяин кабинета отпустил сопровождающего и с интересом посмотрел на вошедшего, указав ему на кресло возле своего стола. Матвей послушно сел.

– Наконец-то! – воскликнул Клено, весьма довольный на вид. – Мы так рады вашему появлению!

Ничего не понимающий Матвей решил выяснить всё сразу:

– Простите, господин директор, почему меня нет в списке зачисленных на учебу? И о какой радости вы говорите?

– Мы просто счастливы. А как иначе! У нас отличный набор в этом году, – улыбнулся Клено. – Вам известно, кто такие боевые маги?

– В общих чертах.

– Так вот: у вас, молодой человек, обнаружились все задатки боевого мага. Для школы такой ученик – большая удача. Последний боевой маг вышел из этих стен почти два века назад.

Матвей стоял как громом поражённый. Конечно, в нескольких книгах он читал о боевых магах. Правда, часто о них рассказывалось довольно сумбурно. Главное, что он понял из прочитанного: эти люди очень сильны и могут управлять несколькими магическими стихиями. Но подростку и во снах не могло привидеться, что он когда-нибудь станет боевым магом. Это же элита! Видимо, директор, был хорошим волшебником, так как мгновенно прочитал мысли своего собеседника.

– Да, это, безусловно, элита! И самое удивительное, что вас двое, – продолжал он.

– Конкурент? – предположил Матвей и осёкся.

– Ни в коем случае! Друг, спарринг-партнёр, партнёр по учёбе, напарник, но только не конкурент, – возразил директор.

– И кто же второй?

– Вы не представляете, как вам обоим повезло, – с энтузиазмом произнёс Клено, игнорируя вопрос Матвея. – Никаких проблем с проведением тренировочных боёв!

После слов директора дверь внезапно открылась, и в кабинет вошла девочка. Та самая, которую Матвей видел у шара, полыхнувшего под её руками голубым светом. Как же он сразу не догадался! «А вот и ваш партнёр по учёбе», – с удовольствием произнёс директор. Матвей и девочка удивлённо посмотрели на Клено.

– Я думала, что моим партнёром по учёбе будет… – начала она.

– Какая-нибудь подружка? – не дал ей договорить директор. – К сожалению, мне придётся вас огорчить. И тут уж ничего не поделаешь. Шар не ошибается. Ваш партнёр – перед вами.

Клено указал девочке на Матвея. Разглядывая друг друга, оба молчали. «Прежде чем я объясню вам, как вы будете учиться, нужно познакомиться», – прервал затянувшуюся паузу директор. Он выжидательно посмотрел на молодого человека, и тот представился:

– Матвей Азаров.

– Вероника Смолина, – проговорила девочка.

– Вот и чудненько! Оба русские. Матвею у нас почти пятнадцать, а Веронике только-только исполнилось тринадцать. Ты уж её не обижай, приятель! – улыбнулся директор, делая ударение на последней фразе.

Вероника вспыхнула, а Матвей лишь пожал плечами. Клено пригласил обоих присесть и продолжил:

– Теперь о главном. Вы будете особыми учениками в школе, но вместе с тем и спрос с вас будет особый. Учёба рассчитана на пять лет. При этом у вас будет крайне мало свободного времени. И никаких выходных. Не пугаю, но предупреждаю: вы учитесь в паре. Это значит, если один ошибся, сдался, сошёл с дистанции, значит, и второму не светит закончить школу. Ваш день будет начинаться рано и заканчиваться поздно. Остальных учеников сможете видеть в основном только на общих сборах. Сосредоточьтесь на учёбе, и скоро почувствуете плоды своих усилий! Теперь об учителях. Лично я стану преподавать вам белую магию. Уроки чёрной, тёмной магии будет вести некромант Фром Таро, работать с оружием вас станет учить волшебник Сир Калип. Советую обратить особое внимание также на артефакторику: в будущем это очень пригодится. И не смотрите на других! Не завидуйте их свободному времяпровождению, частым прогулкам. У них другой распорядок дня. А о вас мы позаботимся особо, включая специальное питание. Первое время, возможно, вы почувствуете некоторые неудобства, к ним надо привыкнуть. И ещё: не опаздывайте на занятия! По ходу дела мы разберёмся с остальным. А сегодня у вас первый и едва ли не последний день отдыха на ближайшие пять лет. До завтра!

Как только директор замолчал, даже не поинтересовавшись, устраивают ли обозначенные им условия «особых» учеников, в кабинет вошёл уже знакомый ребятам сопровождающий. Он повёл Веронику и Матвея в западное крыло замка. Его северное крыло отводилось юным волшебникам, южное – некромантам, в восточном жили преподаватели школы, а западное, выходящее окнами на горы и бездонную пропасть, предназначалось будущим боевым магам. Сюда-то и доставил их безмолвный проводник.

Комната, в которую попали «особые» ученики, оказалась довольно большой, светлой, но холодной. Правда, у самой дальней её стены располагался камин. Посередине стояли две широкие кровати, рядом с ними большой шкаф, предусмотрительно разделённый на две равные части. Журнальный столик и два мягких кресла дополняли нехитрую обстановку. Ванная с душевой кабиной также порадовала своими размерами. Самое удивительное было то, что там оказалось две лейки, как будто бы душевая была рассчитана на двоих сразу. «Одежду и всё необходимое скоро получите. Обед сегодня в общем зале, а с завтрашнего дня в отдельной столовой, расположенной этажом ниже. Подробный план замка на столе. Изучите его, а то заблудитесь!» – сказал сопровождающий и вышел.

Подростки застыли посреди комнаты. «Выбирай кровать!» – предложил, наконец, Матвей, чтобы разрядить обстановку. «Эта!» – указала Вероника на ближнюю к камину. Матвей согласно кивнул. В дверь постучали, и они хором ответили: «Войдите!» Человек в сером балахоне принёс дрова. Берёзовые чушки были уже распилены на небольшие поленья как раз под размер камина. «Понадобится ещё, дайте знать!» – буркнул человек и вышел. Матвей молча разжёг огонь, и по комнате потекло тепло. Так же молча, парень занял левую сторону шкафа и, устроившись в кресле, принялся наблюдать за тем, как огонь жадно поглощает дерево. На девочку он не смотрел. Ему не особенно везло с женским полом. Девчонок Матвей не боялся, хотя среди ребят встречаются и такие люди. Просто он никогда не пользовался популярностью у одноклассниц и, как следствие, зачастую не знал, как с ними общаться. Вероника тем временем повесила свою одежду в шкаф и направилась в ванную. Спустя пять минут Матвей услышал шум воды, решив, что неплохо бы было и ему принять душ, когда тот освободится. Ждать пришлось примерно час. Ну, а он пробыл в душевой буквально десять минут, радуясь возможности смыть с себя дорожную грязь. В горячей воде недостатка не было. Вот только банных принадлежностей им пока не принесли. Между тем наступал час обеда, и оба надеялись, что он будет разнообразней завтрака. Сверяясь с планом замка, Вероника и Матвей предприняли первое самостоятельное путешествие по школе и довольно быстро нашли знакомый зал нижнего этажа. Больше половины мест там уже было занято. При появлении «особых» учеников шум поутих. Присутствующие как бы сторонились Вероники и Матвея. Единственным человеком, который осмелился к ним подойти, оказался Василий. На Веронику он лишь взглянул, а вот к Матвею обратился с вопросом: «Неужели ты не знал?» Тот в ответ только отрицательно покачал головой. Ему очень не нравился повышенный интерес к своей персоне. Вместе со спутницей он сел на самой дальний край стола.

Обед превзошёл самые смелые ожидания учеников, и на этот раз все наелись вдоволь. Правда, аппетит тех, кто сидел напротив окон, кое-что подпортило: они увидели, как из замка удаляются кандидаты на учёбу, не прошедшие посвящение. Они шли в сопровождении некромантов.

– К чему столько сопровождающих? – недоумевал Матвей, обратившись к Василию.

– Прежде чем вернуть непосвященных в привычный мир, некроманты стирают им часть памяти, чтобы не смогли вспомнить дорогу сюда, – пояснил тот.

Подобная перспектива никому из собравшихся не добавила оптимизма. Впрочем, когда грустная процессия исчезла, о ней сразу забыли. После обеда будущие боевые маги разделились. Вероника пожелала вернуться в комнату, а Матвей, вооружившись планом замка, отправился искать библиотеку, чтобы подобрать для себя какое-нибудь чтиво на сон грядущий. Дверь библиотеки оказалось открытой настежь, но войти внутрь подросток не смог. Ещё метров за пять до двери он почувствовал давление, которое не давало ему приблизиться. Мысленно собравшись, с трудом шагнул вперёд, но, как только немного расслабился, неведомая сила отбросила его в коридор. Пролетев метров пять, книголюб приземлился на спину. Вторая попытка была бы глупостью, и потому Матвей предпочёл вернуться в комнату, по которой уже разлилось приятное тепло.

Настал черёд описать наших героев, чего я не сделал раньше лишь потому, что именно с этого вечера начинается история, которая перевернёт мировоззрение Матвея и Вероники, а также их отношение к жизни и магии. Итак, Матвей. Если до поступления в школу магии он был скромным, ничем не примечательным подростком, то теперь ему предстояло измениться: все его поступки, слова и действия должны будут носить командный характер. В свои почти пятнадцать лет он быстро осознал, что учиться в команде сложнее и ответственнее. Особенно, если твой партнёр по учёбе – девушка младше тебя. Правда, он ещё не понял, как сама Вероника относится к такому повороту событий.

Матвей не был красавцем. Симпатичным – да, но не более. Яркой внешностью особенно не выделялся: тёмно-русые волосы, сине-зелёные глаза, немного большой нос, который, впрочем, не портил его правильные черты лица, родинка на левой щеке. Разве что мама всегда любовалась его глазами, в которых, по её мнению, зелёного цвета было больше, чем синего, а на солнце синий превращался в голубой. Худощавый, среднего роста, Матвей не мог похвастаться силой, но и хиляком его никто бы не назвал. Он отличался выносливостью и с некоторых пор научился давать сдачи тем, кто слишком задирался. Не был драчуном, но и не робел в тех случаях, когда отстоять своё право можно было только силой. Конечно, хорошая физическая форма требовала работы над собой, и Матвей заботился об этом. Чувство справедливости иногда перевешивало у него здравый смысл, но всё же подросток умел себя контролировать. Он прекрасно усвоил: даже в случае самого острого конфликта нужно стараться договориться с человеком. Так считал отец Матвея, не отрицая всё же, что иногда это почти нереально.

Отец умел любую напряжённую ситуацию разрядить удачной шуткой и учил так поступать Матвея. Родителям нравилось, что у них растёт умный сын. А тот немного сожалел, что настоящих друзей у него мало. Хотя и не унывал по этому поводу. Недаром же в песне поётся: «В наш тесный круг не каждый попадал». И вот теперь в жизни Матвея появилась какая-то Вероника, на первый взгляд, полная противоположность его самого, с которой он просто обязан был подружиться. Получится ли это? Матвей не любил толстых барышень, но комплекция его напарницы казалась просто идеальной. Стройная и легкая (возможно, даже слишком), Вероника была на полголовы ниже его. Светло-русые волосы до плеч, скрученные на затылке в хвост, серые глаза, чуть заметная мушка над левой губой – вроде бы ничего особенного, но подросток напрягся. Перед ним была красивая девушка, которая всем своим видом показывала, что терпит его только по необходимости. Напарница ему понравилась, хотя её неприступность была не совсем понятна. Он ещё и двумя словами с ней не перекинулся, но уже ощущал враждебность в каждом взгляде. С другой стороны, если она и злилась, то явно не на него. Пытаясь наладить контакт, Матвей начал с места в карьер, произнеся как ни в чём не бывало: «Ну, рассказывай о себе!» Вопреки его ожиданиям, девочка даже не удивилась, как будто ждала этого вопроса, и ответила без выражения: «Я – москвичка, живу в Ясеневе».

– Да мы соседи! – обрадовался Матвей. – А я из Тёплого Стана.

– Это действительно рядом, – последовало в ответ.

Матвею показалось, что девочка чуть улыбнулась. И он решил пойти дальше:

– Как я понял, завтра нас поднимут ни свет ни заря.

– Скорее всего, – предположила Вероника и твёрдым голосом добавила. – Только давай сразу договоримся: мы учимся вместе, и это всё: никаких ухаживаний!

Матвей чуть не поперхнулся, но быстро взял себя в руки:

– У меня и в мыслях не было ничего подобного. Я вообще-то приехал сюда учиться, а не флиртовать. Ну, а если что, могу предложить тебе свою помощь?

– Не возражаю.

«Ох, и трудно мне с тобой придётся!» – подумал Матвей. В ту же минуту в дверь постучали: прибыло постельное бельё, туалетные принадлежности и одежда. О ней стоит сказать отдельно. Гардероб «особых» учеников состоял из трёх костюмов. Первый, повседневный, как им объяснили, предназначался для походов на завтрак, обед, ужин и прогулки. Второй, специальный – для занятий с оружием и артефакторики. Третий представлял собой мантию, в которую требовалось облачаться, идя на уроки магии. Вся одежда была непривычна на ощупь и не похожа на земную. Нарядившись в «повседневные» костюмы и отправив в шкаф всё остальное, партнёры по учёбе спустились в трапезную залу первого этажа уже по более-менее знакомым коридорам. Видимо, за время между завтраком и обедом народ успел обсудить «особых» учеников. На этот раз взгляды, обращённые к ним, были не столь настороженными, а некоторые из присутствующих даже поздоровались с ними. Напряжение спадало, и Матвей вздохнул с облегчением. Он подозревал, что среди поступивших в школу есть те, кто давно мечтали стать боевыми магами, но не сложилось. Такие, очевидно, завидовали ему и Веронике. Только вот сам Матвей не думал, что станет «особым». Волшебник – хорошо, некромант – тоже неплохо, но маг с двумя стихиями! Почему этот дар никак не проявился в его детстве? Как ему объяснили позже, ответ на самом деле был прост: в привычном нам мире магии нет. Как правило, она «не работает» в человеке просто так. В стрессовой ситуации индивидуум, обладающий таким даром, конечно, может сделать что-то необычное, но в основном этому надо учиться. А где они, учителя магии, в нашем мире! Иное дело – школа, в которую, наконец, попал Матвей. Только тут обнаружилась его скрытая сила и энергетика. Правда, пока подросток не мог постичь этой простой истины и совсем не чувствовал себя магом.

В комнате, куда напарники вернулись после обеда, их ждал маленький сюрприз: ваза с засахаренными фруктами и записка на столе: «Завтра в 6 утра во дворе». Они легли спать пораньше, понятия не имея, разбудят ли их. На стене почти беззвучно тикали часы. Будильника в комнате не было. Вопреки ожиданиям проснулись почти одновременно как по команде. Ещё не рассвело. Зима в этом мире уже вступила в свои права. В окно стучали снежные заряды, и выходить на улицу совершенно не хотелось. Но раз надо, значит – надо! Одевшись в костюмы для занятий с оружием, Матвей и Вероника вышли из дверей школы. Как только они оказались на улице, их костюмы начали нагреваться, подстраиваясь под температуру тела владельцев. По первому этажу школы уже сновал обслуживающий персонал. Те, кто жили в южном и северном крыльях замка, досматривали последние сны. Сойдя с крыльца, будущие маги увидели мужчину в такой же, как у них, одежде. Волшебник второго ранга Сир Калип оказался низкорослым и коренастым человеком, возраст которого было сложно определить. Обладая довольно молодым телом, он двигался быстро и проворно. А вот лицо волшебника казалось если не старым, то каким-то увядшим. «Выбирайте!» – предложил он Веронике и Матвею после приветствия, указывая на гору холодного оружия, сваленного прямо на снег. «И с этим мы будем работать?» – удивился Матвей. «Нет, конечно, – спокойно отозвался волшебник. – Я просто понаблюдаю, каким именно будет ваш выбор, и что вам подойдёт. В идеале достаточно выбрать пять вещей: стрелковое оружие, три колюще-режущих и метательное». «Тут есть всё из перечисленного?» – спросила Вероника. «Почти», – уклонило ответил учитель.

Целый час партнёры по учёбе разбирали на морозе кучу железа, прежде чем кое-как подобрали себе что-то подходящее. Волшебник, казалось, остался доволен. «Вы просто созданы друг для друга!» – улыбнулся он. Вероника фыркнула, а Матвей вопросительно посмотрел на учителя. Тот ретировался и поспешил объяснить: «Тем, кто работает вместе и часто тренируется в спарринге, рекомендуется выбирать одинаковое оружие. Хоть я вам об этом не говорил, в принципе вы так и сделали. У вас совпадает всё, кроме одного предмета, и это замечательно. На завтрашнем занятии мы пойдём в оружейную. А сегодня я с вами прощаюсь». Матвей и Вероника вернулись в комнату и, переодевшись в повседневное, побрели вниз. Они не устали, но ранний подъём и холод их немного утомил. Постоянное переодевание тоже начинало напрягать, хотя нарушать правила в голову не приходило. Преодолев всего один этаж, вошли в небольшую индивидуальную столовую, которая оказалась шикарным рестораном. Стены уютного помещения, залитого мягким светом, украшали гобелены в восточном стиле. Чуть мерцал расписанный под звёздное небо потолок. Посредине комнаты стоял большой обеденный стол из морёного дуба и рядом с ним – четыре массивных стула с высокими спинками. Матвей и Вероника сели друг напротив друга. Обслуживающий персонал быстро расставил перед ними кушанья и исчез. Подростки осмотрели съестное. Глаза разбегались от того, что здесь было: для двоих явно многовато. Матвей налил себе грейпфрутового сока из серебряного кувшина и невозмутимо принялся сооружать бутерброд. Положил на белый, ещё тёплый хлеб, кусочек масла, аккуратно размазал по нему несколько ложек красной икры и, лучезарно улыбнувшись партнёрше по учёбе, впился зубами в эту вкуснятину. «Уговорив» бутерброд, принялся за яичницу с хамоном, после чего чёрный хлеб с листиком салата накрыл ложкой чёрной икры. Паштет из утиной печени и кусочком лимона тоже пришёлся будущему боевому магу по вкусу. Грех было не попробовать и десерт. Тем более что черничный пирог оказался восхитительным. После чая с какими-то травами оба ученика устало откинулись на спинки стульев. Идти никуда не хотелось. Однако час, отведённый на завтрак, истекал. Сверившись с планом замка и не торопясь (быстро идти подростки не могли), они спустились на один этаж. Войдя в означенную на карте комнату, оторопели от того, что попали в огромный зал, пол которого был выложен чёрной и белой плиткой. Стены зала светились, и воздух в нём, казалось, дрожал. «Здесь я буду учить вас белой магии и всему, что с ней связано», – услышали Вероника и Матвей голос директора школы. Он посмотрел на довольные лица своих подопечных и улыбнулся: «Рад, что вам тут нравится. На первом занятии объясню два простейших упражнения. Чтобы справиться с ними, вам предстоит выучить заклинание».

Матвей и Вероника приготовились слушать, а Клено продолжал: «Основы светлой магии не похожи на азы тёмной. Тут есть элементарные бытовые и более сложные вещи. Начнём с бытовых». Директор взмахнул рукой, и на учеников обрушился поток воды. Спустя секунду они стояли промокшие до нитки, не в силах произнести ни слова из-за коварства Клено. «Теперь будем учиться сушиться», – как ни в чём не бывало произнёс тот. Сделал несколько движений руками, и от учеников заструился пар. Одежда высохла за считанные секунды. «Заклинание я произнёс про себя, но вам пока стоит проговаривать его вслух», – сказал учитель. «Нам опять придётся…», – хотел было спросить Матвей, но не успел закончить фразу. Его и Веронику снова обдало мощной струёй воды. «Энтодо!» – воскликнул учитель, взмахнув рукой сверху вниз. Одежда вновь мгновенно высохла. «А теперь попробуйте вы!» – предложил Клено. За всё занятие будущие боевые маги вымокли ещё двенадцать раз, безуспешно пробуя высушить друг друга. На тринадцатый у Вероники, наконец, это отчасти получилось: после её заклинания и пассов мокрый костюм Матвея стал влажным. Вместо похвалы Вениамин Клено объяснил, что для выполнения задания ученикам не хватает сосредоточенности.

Гораздо легче далась им в тот день так называемая охранная магия. «Овладеть ею сможет тот, кто умеет плести щиты», – начал Клено, пояснив, что щит – это некая сеть, которую маг встраивает в окно, дверь и любой проём, чтобы защититься от чужого проникновения. А ещё такую сеть можно накинуть на предмет, дабы им не смог завладеть кто-то чужой. Матвей и Вероника узнали, что щиты бывают пяти уровней. «На уроках артефакторики мастер расскажет вам об этом подробнее, – объяснил директор. – Я же научу плести только щит первого уровня».

Справиться с этим будущим боевым магам оказалось намного проще, чем высушиться. Правда, скоро они узнали, что щит первого уровня почти бесполезен, поскольку обладает очень слабой защитой. Это сеть из всего пяти незримых магических нитей, разорвать которые под силу даже ребёнку. Клено материализовал из воздуха дверь, на которой и показал, как плетётся щит, пояснив, что заклинания при этом не применяются. Нужны только полная концентрация и внимание. Погружение в работу даёт выход некой силы, а та, в свою очередь, сама понимает, что нужно волшебнику. В этом случае невидимые нити появляются прямо из ладоней светлого мага. Нити приходится растягивать, как резинку, и закреплять на крючки, что порой требует силы и осторожности. «Потянете слишком резко, нить лопнет, – предупредил директор. – И тогда всё придётся начинать сначала».

С первым щитом будущие маги справились на отлично, ни разу не порвав и не запутав сеть. Но Клено известил своих подопечных, что радоваться рановато: если первый щит состоит из пяти нитей, то второй уже из четырнадцати. И плести его куда трудней. Он не стал объяснять, как именно, повторив, что это Матвей и Вероника узнают на уроках артефакторики. Заняться означенной дисциплиной им предстояло после обеда, который оказался таким же вкусным, как и завтрак. На первое подали раковый суп, на второе – запечённые в кляре кальмары с зелёной фасолью, на третье – компот из сухофруктов, напомнивший им далёкий дом. Ещё на столе было много разных закусок. «Неужели волшебников и некромантов кормят хуже?» – обратился к своей напарнице Матвей. Вероника посмотрела на его довольное лицо и ответила с укоризной в голосе: «Ты бы лучше не поднимал эту тему, а то наживёшь себе врагов». «Возможно, она права», – подумал юноша, промолчав.

Мастер артефакторики Нордикус Паст, высокий мужчина с приятным спокойным голосом, не стал сразу обучать своих учеников плетению щитов второго уровня. Дав им понять, что торопиться не стоит, Паст сначала завёл разговор об артефактах, так необходимых всем волшебникам и некромантам. О существовании этих магических предметов Матвей и Вероника, конечно же, немного знали. Учитель объяснил, что на свете их великое множество: маленьких и больших, холодных и тёплых, сильных и слабых. «Встречаются полезные и бесполезные артефакты, а некоторые из них даже опасны, – объяснил Паст. – Всё зависит от того, какие цели преследовали их создатели, и насколько они талантливы. Без этих мастеров и их удивительных изобретений мир магии обойтись не может». По мнению учителя, без них ни одному из волшебников не удалось бы проявить себя в полной мере. При этом каждый волшебник и некромант хочет иметь самые сильные артефакты. А это во многом зависит от того, есть ли в них кристаллы. И если да, то какие именно.

«Представьте себе простую вилку, – предложил преподаватель. – Обычный столовый прибор, с помощью которого при желании даже можно слегка поковырять в зубах, и сделать ещё с десяток бесполезных дел. Но если в вилку вплести кристалл, пользуясь магическими нитями, она становится довольно грозным оружием. Главное – не ошибиться в выборе цвета кристалла, учитывая, что самые сильные из них – синие, немного слабее синих – фиолетовые. Фиолетовым уступают красные, красным – зелёные, зелёным – чёрные, чёрным – белые, белым – жёлтые. К примеру, если в кольцо «кожа дракона» вы поместите фиолетовый кристалл вместо правильного красного, то можете сильно пострадать. Ценой ошибки станет ваша жизнь или жизнь человека, находящегося рядом. Об этом надо хорошенько подумать. А работая головой, нельзя забывать о руках». Нордикус Паст предупредил будущих магов, что плохо собранный или кое-как вплетённый в артефакт кристалл создаст им кучу проблем.

Пообещав в следующий раз рассказать Матвею и Веронике о живых артефактах, учитель завершил урок. А в ресторане для них уже накрыли стол. Боже, что это был за ужин! Совет не есть после шести, конечно, хорош, но человек слаб, а уставший человек слаб вдвойне. Вот почему, наверное, будущих боевых магов кормили как на убой, учитывая, что на занятиях они тратили слишком много сил. Веронику и Матвея ждали салат из крабового мяса и королевских креветок, телятина по-французски с роскошной подливкой, маринованные грибочки, черемша и солёные корнишоны, а также спаржа, соус чили и другие приправы на любой вкус и запах. К чаю с имбирём им на этот раз предложили изысканные австралийские пирожные ламингтон и облепиховое варенье. Казалось, повара выставляют на стол всё, что только можно приготовить, намереваясь изучить предпочтения «особых» учеников. Матвей с тихой грустью смотрел на стройную девушку, уплетающую большой ложкой варенье из облепихи, которое через некоторое время могло сильно испортить её фигуру. Но Вероника не замечала его задумчивого взгляда. Да и как он мог её осуждать, если сам решил повременить с умеренностью в еде, рассудив, что еда не культ, а средство получения энергии. Тут, в школе магии, было непонятно, во что выльется им этот зверский аппетит. Смертельно усталый человек не сможет столько съесть. Конечно, они устали. И всё же первый день учёбы не был уж очень утомительным. Догадывалась Вероника или нет, но Матвей точно знал, что дальше будет только труднее.

Вечером их вызвали к директору, и тот, не скрывая удовольствия, сообщил, что всё идёт по плану. По какому именно, Клено не уточнил. Потом усадил учеников за стол, на котором стоял какой-то странный аппарат, и сообщил, что обычно у всех учеников школы уже после первых занятий проявляются скрытые способности, просыпается магическая сила. «Аппарат, который вы видите на моем столе, служит для измерения уровня этой силы, иначе говоря, уровня маны, на которую человек способен», – сказал директор. – У некромантов приемлемый уровень составляет шестьсот единиц из тысячи, у волшебников – немного меньше, около пятисот пятидесяти. Другое дело – боевые маги. Две стороны магии должны поддерживаться большим уровнем маны. Посмотрим, так ли это!»

Клено не терпелось узнать, на что способны его «особые» ученики. На отполированную сотнями рук поверхность стеклянной призмы легла ладонь Вероники. Внутри вспыхнул фиолетовый кристалл, и на одной его грани высветилось число 994. «Превосходно! Лучше, чем я думал!» – воскликнул директор. Настал черёд Матвея, и тут взгляд Клено стал почти безумным: на призме высветилось 997. «Вы – прирождённые маги!» – в возбуждении сказал он, прошёлся по кабинету, чтобы успокоиться, и, наконец, заключил: «Идите и учитесь! Завтра начинается самое главное. Ровно в шесть вы должны быть во дворе». Его немного обескураженные подопечные направились к себе. Одежда, в которой они проходили весь день, была помятой и местами испачканной, но юных магов ждал сюрприз: в комнате, на их постелях, лежали свежие костюмы. Сами постели были застелены заново, чистыми простынями. Приняв душ, Вероника и Матвей растянулись на своих кроватях и спустя пять минут уже спали.