Читать книгу Ошибка маленькой вселенной - Сергей Котов - Страница 9

Дима был достаточно странным, чтобы оказаться в зоне риска. Не будь в их классе Глобуса – это его могли бы начать травить. Наверное, в глубине души он всегда это понимал, и, несмотря на показное равнодушие и независимость, всегда боялся этого.

Вот и сейчас он был в толпе обступивших несчастного; смеялся вместе со всеми, вставлял обидные словечки. Ему это, в отличие от большинства, не доставляло никакого удовольствия – но и просто отойти в сторону он не мог. Это бы сразу заметили. Очень скоро начались бы разные подкаты, подножки, приколы, и прочее – он бы чихнуть не успел, как оказался бы в самом низу школьной иерархии.

На миг их взгляды пересеклись; безнадежное страдание в светло-голубых глазах Глобуса неприятно резануло Диму, и он поспешил отвести взгляд. Но не ушёл, и продолжал тупо подхихикивать толпе. Даже сделал пару тычков – не сильно, но чтобы другие тоже видели, что ему не слабо; что он тоже способен сделать больно.

– Ну чё, ложиться сразу, – осклабился Макс, главный заводила коллективной травли их класса, по совместительству спортсмен, и самый здоровый парень, – накосячил – так хоть каплю самоуважения имей!

– Это не честно, – неожиданно прошептал-простонал сквозь стиснутые зубы Глобус.

– Стоп-стоп-стоп! – Широко раздвинутыми ладонями Макс прервал экзекуцию, – это что – не честно? Место чужое занимать – не честно? Ты бы пояснил, а?

– Всем на одного – не честно, – выдавил из себя Глобус.

Макс поднял ногу, как будто собираясь ударить; Глобус рефлекторно закрылся руками. Толпа прыснула.

– Ну чё, – Макс поставил ногу на место, и принял боевую стойку, – один на один хочешь? Чтобы честно было? Давай один на один со мной! Остальным не вмешиваться! Все слышали?

Толпа закивала и одобрительно загудела.

– Поднимайся! Даю тебе пять секунд, и пробиваю нокаут! Слышал? Раз! Два!

Глобус сгруппировался, попытался подняться, опираясь нетвёрдой рукой, и неловко завалился на пятую точку. Толпа заржала.

– Стоп! – Макс, уже напружинившийся для удара, неожиданно остановился, – есть идея получше! – он внимательно обвёл взглядом толпу, и вдруг остановился на Диме; у того сердце ушло в пятки, – вот ты! – палец Макса уперся Диме в грудь, – у вас одна весовая категория. Назначаю тебя своим представителем, будешь отстаивать честь класса!

От неожиданности Дима часто-часто заморгал, хотел что-то возразить, но нужные слова никак не находились.

– Завтра. В это же время, – безжалостно продолжал Макс, – на этом же месте. Поединок! Всё честно и по правилам, до первой крови! Собираемся так, чтобы…

Окончание фразы Дима не расслышал из-за шума в ушах.

Закат вышел красивым: пурпурный перламутр подсвечивал город торжественными сполохами. В хрустящем от свежести воздухе зажигались яркие звезды. Пахло весной. В такую погоду хорошо мечтать: любые планы кажутся выполнимыми, после волшебной ночи настанет не менее волшебное завтра.

Вот только у Димы на душе было мерзко. Мысли метались в голове по замкнутому кругу: «Меня выбрали защищать честь. Это почётно! – Бред. Меня выбрал этот козёл, потому, что я следующий кандидат. Хочет посмотреть бой морских свинок. – Да, но остальные-то всё равно смотрят не так – если я наваляю Глобусу, я буду крут! – Нет, не буду. Я буду полным козлом…» Из этой ловушки не было выхода. Отказаться драться? Это означало автоматически занять место Глобуса. Настроиться на бой, побить невиновного слабого парня, ещё и по указке подонка? Мерзко… Где-то в глубине души Дима всегда считал себя супергероем: добрым, справедливым, мудрым. Отсутствие супер-способностей – это временно, главное ведь внутренние качества, чтобы в нужный момент, когда придёт время, быть готовым… А если он завтра пойдет на этот нечестный и неправедный бой – всё, он больше не будет готовым, никогда. Никакие супер-способности не сделают его супергероем. Только суперзлодеем: однажды оступившимся, и выбравшим не ту сторону.

– Попал я, Барс, – он по привычке вслух обратился к коту. Они вдвоём сидели на скамейке в парке, провожали закат. Велосипед стоял рядом, прислонённый к поручню, – что делать-то, а?

Вместо ответа кот поднялся, грациозно выгнул спину, издал странный звук – что-то между зевком и рыком – и уткнулся ему в колени.

– Тоже вот думаю, что не дело это… Но как быть-то? Попросить отца школу поменять? Ты и сам знаешь, что он скажет.

– Можно просто не играть, если правила – говно, – Дима подпрыгнул от неожиданности: Тоня подошла сзади совершенно бесшумно – даже Барс ухом не повёл. Или специально не выдал её приближение.

– Блин, ты откуда тут? – спросил Дима, – тебе же нельзя ко мне подходить! Что твоя мама скажет?

Тоня вышла из-за спинки, и присела на скамейку.

– То же, что и твой батяня, наверное, – она скривила гримасу отвращения, и добавила без всякого перехода, – ты чего это в школе учинил? Крейзанулся совсем?

– Ничего я не учинил, – Дима опустил взгляд, – попал я…

– Да уж! – Кивнула Тоня, – что ты там вообще потерял? Мерзкое сборище дегенератов!

Дима промолчал, ссутулив плечи.

– Чё делать-то думаешь? – спросила она после небольшой паузы, уже спокойным голосом, – план есть?

Он отрицательно помотал головой.

Барс в это время слез с его коленей, и направился к Тоне, громко урча. Дима удивлённо наблюдал за ним, пытаясь придумать ответ, который не звучал был глупо. Получалось плохо.

– Идиот я, – наконец, выдавил он, – и не знаю, что делать. Выхода нет. И так, и так плохо. Пока думаю завтра отказаться от боя – наверно, это лучший выход. Можно было бы поддаться Глобусу, так хотя бы он стал бы крутым, над ним перестали бы издеваться. Но я не уверен, что получится – это всегда непредсказуемо. Лучше не рисковать, наверное.

– Ясно, – кивнула Тоня, – хорошо. Ты – не подлец. Это уже радует. Только трусоват немного, да?

– Да пошла ты! – Дима встал со скамейки, и добавил, обращаясь к коту: – Барс, мы домой!

Кот и ухом не повёл.

– Сядь и не кипятись, – сказала Тоня таким тоном, что Дима почему-то послушался, – у меня есть план получше.

Часто бывает так, что самая брутальная внешность, самое жестокое и твёрдое поведение, реализованное стремление выглядеть крутым во что бы то ни стало, прикрывает нечто такое, чего надо стесняться. Дима не знал об этом, до этого случая. А вот Тоня – знала. Причем знала она это вовсе не благодаря какой-то феноменальной проницательности. Накануне ночью, во сне, ей опять явилась прабабушка. Кроме обычных слов поддержки, она неожиданно рассказала одну историю о том, как у них в селе был здоровенный хулиган, который всех мучал, и которого все боялись. Он был настолько крут, что всегда спал отдельно от всех – умудрялся выбить себе место, даже во время трудовых вахт, или школьных выездов. Но крутым он оставался ровно до тех пор, пока все не узнали, что у него есть стыдная проблема: с детского возраста он страдал от недержания. Тогда всё чуть не закончилось плохо: вчерашнего грозу села еле успели вытащить из петли. Ему сильно помог местный батюшка: они говорили много, а потом хулиган этот пошёл по церковной линии, выдержал годы гонений, и прожил жизнь достойно.

После рассказа прабабушка долго глядела Тоне в глаза, словно решаясь на что-то. А потом всё-таки сказала: «Бывает и по-плохому, коли такие вещи остаются скрытыми долго. Человек стачивается изнутри, что твой пень. Души там не остаётся. Поэтому вот что я тебе скажу, внученька: помоги дружку своему сердечному. У врага евойного есть пятка ахиллесова: боится он взаперти. Как только окажется где, откуда выхода нету – так он и в плачь, и скулить будет. Заприте его, да остальным покажите, что не страшен он».

Проснувшись в тот день, Тоня долго не понимала, о чём её предупреждала прабабушка. А потом до неё долетели слухи о «битве» с изгоем класса Глобусом, на которой «отличился» Дима, и всё встало на свои места.

Конечно, подробности ночного визита она никому не рассказала, даже Диме, хотя и доверяла ему больше, чем остальным. Он, конечно, знал о том, что прабабушка к ней приходит и, если верить ему – видел её как-то на школьной площадке. Тогда она не особо ему поверила, но после того происшествия в депо всё изменилось. Странно, конечно – почему к ней прабабушка приходит только во сне, а кому-то постороннему вдруг наяву явилась? Впрочем, Тоня понимала, что в таких вещах нет очевидной логики, и кое-что надо просто принимать таким, какое оно есть.

– Нам нужно сходить к Андрею, – сказала Тоня, – без него ничего не получится.

– К какому Андрею? – переспросил Дима.

– К такому, – огрызнулась Тоня, и добавила, – Глобус – мерзкое и нечестное прозвище.

– Что же в нём такого мерзкого? – Дима пожал плечами, – погоняло как погоняло. Бывает и похуже.

Тоня посмотрела на него гневно, набрала воздуха, но потом словно что-то вспомнила, и выдохнула.

– А, точно, – кивнула она, – ты же не с младших классов с нами. Понаехавший.

Дима снова равнодушно пожал плечами.

– У него окология была. Лейкемия вроде. Он на химиотерапии сидел. Облысел весь. Но некоторое слух пустили, что его побрили якобы из-за вшей. Тогда и появилась эта дразнилка.

Дима растерянно поморгал, и переглянулся с Барсом.

– Включи воображение, алё! – Тоня хлопнула себя по лбу, – большое, круглое и лысое. Как череп. Он ещё и синеватый был.

– А-а-а-а! Глобус! – Дима не успел удержаться от улыбки.

– Идиот… – выдохнула Тоня, закатив глаза.

Андрей жил довольно далеко от школы, в новом высотном микрорайоне, на краю большого парка. По дороге Дима не переставал удивляться, почему он до сих пор не поменял школу. Перевод ребёнка в другую школу при буллинге – распространённая практика среди родителей. Наверно, были причины – но всё же.

Сверившись с номером подъезда и квартиры, Дима набрал домофон.

– Алё? – голос был сильно искажён динамиком, но оставался вполне узнаваемым, – кто там? – спросил Андрей.

– Это мы, – ответила Тоня, – открывай.

– Ага, – ответил Андрей; послышалось характерное бульканье, и замок открылся.

– Интересно, как Макс лифтом пользуется, если у него, по твоим словам, клаустрофобия, – рассуждал вслух Дима в лифте, разглядывая своё отражение в огромном зеркале, – или пешком ходит?

– Пешком, – ответила Тоня, – правда, он живёт на втором этаже, но мне всё равно это казалось странным – каждый раз ходить через пожарную лестницу.

– А ты откуда знаешь?

Тоня не успела ответить. Лифт остановился, и открыл двери. Прямо на площадке их ждал Андрей и его отец – представительный седеющий мужчина средних лет, очень интеллигентного вида.

– Молодые люди, – обратился он к гостям, – прошу!

Дима так растерялся, что чуть не забыл выйти из лифта.

– Добрый вечер, – учтиво кивнула Тоня, вытаскивая Диму за руку, – меня Тоня зовут, это Дима.

– Очень приятно, – кивнул отец Андрея, и протянул руку, – я Алексей Петрович. Андрей много рассказывал о вас!

– Правда? – Удивился Дима, отвечая на рукопожатие.

– И только хорошее, прошу заметить, – улыбнулся Алексей Петрович, и неожиданно громко чихнул.

– Будьте здоровы! – Хором сказали Дима и Тоня.

– Спасибо, спасибо, да вы проходите, не будем стоять на сквозняке.

Мама Андрея встретила их на пороге квартиры.

– Здравствуйте, ребята, – сказала она, приветливо улыбаясь, – проходите. Меня зовут Антонина Сергеевна.

– Очень приятно, – кивнула Тоня, – я Тоня, это Дима.

– Вещи можно оставить здесь, – Антонина Сергеевна кивнула на большой стеллаж с полками.

Дима снял рюкзак с плеч, и достал Барса, по обыкновению устраивая его на плечах.

– Вы не против? – Осторожно спросил Дима, указывая на кота, – он не линяет, если что. И в незнакомых местах с плеч не слазит.

– Ох… – глаза Алексея Петровича расширились; он силился улыбнуться, и что-то хотел сказать, но ещё один громкий чих оказался красноречивее любых слов.

– Ой, у вас аллергия, – констатировала Тоня, – извините, мы не знали.

– Барс, давай на место, – Дима открыл рюкзак; кот послушно юркнул в его тёмную полость.

– Мам, мы во дворе поговорим, ты не против? – На лице Андрея отчётливо читалось облегчение.

– Да, да, разумеется, – кивнула Антонина Сергеевна, – только долго не задерживайся, и держи телефон рядом, – сказала она, и добавила, обращаясь к несостоявшимся гостям: – ребята, будет возможность – заходите. Если без кота.

– Конечно, – кивнул Дима, – вы извините, я правда не знал, и мы с Барсом всегда вместе, вот…

– Ничего, – она улыбнулась, – кажется, Андрей говорил что-то про твоего кота. Но я не подумала, что вы настолько неразлучны. Что, наверное, хорошо, на самом деле.

Уже в лифте Андрей сказал, обращаясь к Барсу, высунувшего морду из рюкзака, и с любопытством разглядывавшего нового знакомого:

– Спасибо тебе, друг. Ты – настоящий спаситель! Дашь лапу? – Андрей протянул ладонь.

Барс, однако, лапу не дал. Только мявкнул что-то невнятное, и принялся усердно вылизывать шею.

– Вообще-то, – ревниво заметила Тоня, – это я – твой спаситель.

– И ты тоже, – легко согласился Андрей, – тебе тоже спасибо.

– От чего тебя Барс спас-то? – поинтересовалась она, – тебе так сильно западло хавать с предками? Ты их типо нелюбишь?

Андрей поморщился; признаться, Диму тоже иногда раздражала манера Тонина манера говорить нарочито грубо со сверстниками. Особенно это чувствовалось на контрасте с интеллигентной речью родителей Андрея. Хотя в тот момент он обнаружил, что успел даже соскучиться по этой грубости за долгие недели, когда их родители установили тотальный запрет на общение после инцидента в депо.

– Люблю, – спокойно ответил Андрей, – даже очень. Поэтому и не хотел расстраивать своими школьными делами.

– Ты… ты им ничего не рассказываешь? – Дима сообразил, что причина, по которой Андрей не поменял школу, оказалась до смешного простой.

– Ну как ничего… рассказываю, там, про учёбу. Оценки. Про проблемы – не рассказываю. Кто я такой, что не смогу их сам решить? Мне стыдно будет перед ними, если они узнаю, что ребята себе позволяют иногда…

– Ясно, – кивнул Дима.

Они проговорили больше трёх часов, гуляя по парку – сначала в сумерках, а потом и вовсе в темноте.

– Я вижу только один слабый момент в этом плане, – Андрей задумчиво почесал за ухом, – Макс может не согласиться, если именно я предложу место.

– Камон, – возразила Тоня, разводя руками, – как раз наоборот – согласится вааще без базара!

– Согласен, – кивнул Дима, – он включил «справедливого судью», и теперь будет в роли.

– Ну не знаю… А вы точно уверены насчёт той камеры?

– Точняк, – кивнула Тоня, – забыл? У меня батя курирует эту стройку. Только вчера бухтел, что никак не починят насос. Механизм запора и таймер в порядке.

– Ну, тогда по рукам, – кивнул Андрей.

– Ты точно норм? – спросила Тоня, – не замандронишь?

– Что?

– Не испугаешься? – Перевёл Дима.

– Я и так боюсь, – пожал плечами Андрей, – но это не причина ничего не делать.

– Замётано тогда.