Читать книгу Раненые звёзды – 3: Книга Ветра и Крови - Сергей Котов - Страница 4

5

Люди чтили богов

Чтили Шесть предвечных

Жертва суть почитание богов

Жертва – то, что было изначально сотворено человеком

Для своего блага

Демоны родились среди людей

6

Люди принесли во всесожжение вещи

И это было хорошо

Люди принесли во всесожжение тук выращенных животных

И это было хорошо

Благоухание угодное богам

Люди нашли ещё ценное для себя

7

Первый демон принёс во всесожжение своего сына

Непотребство дало сил демону и власть над людьми

Власть страха

Пришёл Тёмный век

Храмы богов стали суть зиккураты демона

Шесть Предвечных замерли без сил

8

Власть страха

Сделала его равным богам в сердцах людей

Власть страха требовала непотребства

Каждый первенец каждой семьи

Был повинен всесожжению

И так продолжалось

9

Арес, Первый Изгой,

Ему не было храмов

Его дух был свободен от скверны

Его дух снизошёл до воина

Который суть хозяин убежища первенцев защитник детей

Он подвиг бороться с демоном

«Книга Ветра и Крови»

Ветхие главы

Перевод на русский Г.Волкова и К.Котова

– Я надеюсь, что теперь, наконец, можем создать больше автоматов! – с воодушевлением говорил толстяк, ловко лавируя среди толпы.

– Каких автоматов? И почему сейчас? – осторожно спросил я, стараясь не отставать; Кай шёл рядом и был он мрачнее тучи.

– Ну как же? Жертвы же! – толстяк коротко хихикнул, – семерых сразу! Высший круг! Раньше на такое Совет давал разрешение не чаще раза в год. А тут – уже второй раз за две декады! Повезло нам!

Я украдкой посмотрел на Кая. Тот, погруженный в свои мысли, похоже, толстяка не слышал. И слава Аресу!

Шли мы довольно долго. И остановились, по моим прикидкам, где-то на полпути к центру города, возле огромного здания из чёрного кирпича, совершенно лишённого окон.

– Ну вот мы и на месте, – улыбнулся толстяк, – сюда, – он указал на проход. Двери не было; внутренности помещения скрывала плотная шторка из чёрной ткани, – я с вами не пойду. А после первичной инициации, уже во дворе, встретимся. Чем-то вы мне, парни, приглянулись. Наверно, потому что встретил вас в такой чудесный момент.

Он встал возле прохода, уперев руки в толстые бока.

Кай посмотрел на меня отрешённым взглядом. Я коротко кивнул, и направился вперёд.

Внутри, сразу за шторкой, был короткий коридор, освещённый чадящими факелами. Коридор заканчивался крутой лестницей, уходящей куда-то вниз, откуда доносился плеск воды. Пахло сыростью.

Мы оказались в помещении с низким сводчатым потолком, сделанным из красного кирпича. Потолок опирался на массивные колонны. На колоннах и стенах висели чадящие факелы, дающие неровный красный свет. В центре помещения был большой, но не глубокий бассейн с чистой водой. Несмотря на скудное освещение, было отчётливо видно дно. Такое же кирпичное, как и свод.

«Интересно, как они сделали дно герметичным? – подумал я, – какая-нибудь смола под кирпичами? Или же…»

Но додумать эту мысль мне помешал громкий окрик:

– Эй! – из-за одной из колонн вышел огромный мужик в набедренной повязке, – новенькие? Чего стоите? Одежду сюда, – он указал на большой каменный короб, стоящий возле основания колонны, – и в купель. Быстро!

Мы с Каем переглянулись. Я опять едва заметно кивнул. Раз уж мы здесь – надо до конца пройти и понять то, с чем мы столкнулись. Что это за посвящение такое, для чего нужно? Вопросов было много, а ответы на них можно получить только одним путём: следуя принятым здесь процедурам и обычаям.

Вода оказалась тёплой и солёной. Мы вышли на середину бассейна и остановились. Тут оказалось не так уж и мелко, по шею мне. Каю же вода доходила до подбородка.

– Чего вы вялые какие-то? – мужик в набедренной повязке, наблюдавший за нашими действиями с бортика, нахмурился, – нырять, потом туда, – он указал на дальний конец помещения, где только теперь я разглядел ещё один проход. Совершенно тёмный, над ним даже факела не было.

Мы послушно нырнули, потом развернулись и медленно побрели в указанном направлении. Мне хотелось оттолкнуться как следует и поплыть, так точно было бы быстрее. Но я не стал этого делать. Мало ли, вдруг здесь это не принято? Город находится в глубине континента. Через него протекает небольшая речка, но совсем не глубокая. Вполне может быть, большинство местных просто не умеет плавать.

Кай шёл рядом со мной, мрачно глядя вперёд.

Мы выбрались из бассейна и вошли в проход. Первые несколько метров пришлось идти наощупь: темнота была абсолютной. Потом впереди появились неверные отблески света факелов. Коридор, по которому мы шли, поворачивал под прямым углом направо. Свет шёл оттуда.

Проход привёл нас в узкое помещение с таким же сводчатым кирпичным потолком, как над бассейном. В центре были установлено четыре гранитных стола, длинной метра два с половиной и метра полтора шириной. Они неприятно напоминали круглый жертвенный камень.

Нас встречали. Возле двух столов стояло по человеку. Они были одеты в длинные белые накидки-плащи, закрывающие всё тело. На голове у них были остроконечные колпаки с прорезями для глаз. При нашем появлении они указали на каменные столы-ложа, недвусмысленно приглашая занять их.

Кай посмотрел на меня. В его чёрных глазах при свете факелов промчался целый калейдоскоп противоречивых эмоций. На поверхности было презрение и отвращение; потом – решимость, а под ней кое-что для меня новое: какой-то злой задор, смешанный с любопытством.

Я молча направился к правому ложу, забрался на него и лёг на спину, настороженно наблюдая за происходящим и готовясь в любой момент войти в режим.

Ожидая всего, чего угодно, я был напряжён, хотя и пытался усилием воли расслабить мышцы. Это было сложно. До тех пор, пока нежные, явно женские руки не легли мне на грудь и не начали втирать, приятно поглаживая мышцы, какую-то белую мазь с пряным запахом.

Украдкой я скосил глаза и посмотрел на напарника. Тот попытался перевернуться на живот, но «его» девушка в белой накидке не дала это сделать, мягко, но настойчиво опустив ладони на плечи.

Этот массаж продолжался довольно долго. Мне даже удалось расслабиться телесно, но я всё ещё был начеку, помня о том, где мы.

Обработав каждый миллиметр моей кожи белым составом, девушка достала что-то, похожее на большую кисточку, и стала выводить на моём торсе сложные узоры, то и дело окуная инструмент в небольшое каменное ведёрко с краской.

После этой процедуры девушка, отложив «кисть», взяла меня за ладонь и потянула на себя, явно предлагая подняться. Я не стал заставлять себя упрашивать.

Кай, весь изрисованный какими-то спиралями и завитушками, причудливо переливающимися в неверном свете факелов, уже стоял возле своего ложа.

Когда мы оба оказались на ногах, фигуры в белых плащах синхронно вытянули руки, указывая в дальний конец помещения, где был очередной проход.

– Только не говори, что это тебе тоже не понравилось… – едва слышно прошептал я на русском, когда мы отошли достаточно далеко.

– Это было… странно, – ответил Кай.

– На тех парнях никаких узоров не было, – осторожно заметил я, – не похоже, что нас готовят к чему-то подобному.

Кай промолчал, но, спустя пару секунд, кивнул.

В этот раз коридор за проходом был довольно ярко освещён факелами. И заканчивался он настоящей дверью, сделанной из толстых досок, обитых кованым железом.

Я толкнул дверь плечом, подсознательно ожидая, что потребуются значительные усилия, чтобы ей открыть. Но та поддалась легко. Петли даже не скрипнули.

За дверью была жилая комната. На каменном полу что-то, похожее на два больших тюфяка, явно предназначенных для сна. Между ними – низкий деревянный столик, заставленный едой и питьём. Окон не было. Свет шёл откуда-то из щелей, расположенных на стыке стен и высокого потолка. Сами стены были кирпичными.

Я вошёл в помещение и осмотрел его более тщательно, стараясь найти скрытые глазки, слуховые проходы или другие способы контроля за жильцами.

К своему удивлению, ничего подобного я не обнаружил.

Зато, следуя тихому журчанию воды, в дальнем тёмном углу я обнаружил что-то вроде примитивного санузла. В полу было широкое отверстие, рядом с ним по стене тонким потоком стекала вода, наполняя каменную чашу, расположенную на уровне пояса. Переполняя чашу, вода стекала дальше, в отверстие. «Санузел» был изолирован от остального помещения выгородкой, сделанной из необструганных досок.

Воспользовавшись выгородкой по назначению, я тщательно вымыл руки и вернулся в помещение.

– Ну что, похоже, нам предлагают тут поселиться, – тихо сказал я на русском.

Кай уже набрал в грудь воздух, чтобы ответить мне, и как раз в этот момент дверь с глухим стуком закрылась. Через секунду лязгнул металл. Уже подозревая неладное, я одним прыжком оказался рядом с ней. С внутренней стороны никаких ручек или запорных устройств не было. Деревянная поверхность из плотно пригнанных досок была совершенно гладкой. Между каменным полом и дверью был небольшой зазор, но туда даже палец нельзя было засунуть.

Я выругался.

– Подозревал что-то подобное, – на удивление спокойно заметил Кай.

– Как думаешь, нас вычислили? – спросил я.

– Не думаю, – Кай покачал головой, – скорее, это часть стандартной процедуры. Тут всё выверено и многократно обкатано, ты заметил? Те девушки вышколены до автоматизма. Значит, делают такое далеко не в первый раз. А чужаков, сам понимаешь, тут не водится. Времена не те. Очень уж они возвысились над окружающим миром. И сейчас они единственный анклав разума такого уровня.

– Логично, – ответил я, удивившись, почему не додумался до этого раньше.

И в ту же секунду заметил, что голова работает как-то странно. Мысли стали простыми. Чувства притупились, как в режиме.

Я посмотрел на напарника.

– Ты… ничего не чувствуешь? – спросил я.

– Рисунок на тебе, – всё так же спокойно ответил Кай, – он двигается.

Я опустил голову и посмотрел на свою грудь. И действительно: мне показалось, что спиральки и завитушки начали странным образом закручиваться, при этом наливаясь изнутри бледным зелёным светом.

– Они ещё и светятся… – сказал я.

– Нам что-то втёрли, Гриш… со мной что-то странное происходит.

Кай, уже весь покрытый светящимся движущимся узором, растерянно глядел на меня. Его глаза медленно стекленели.

Я попытался что-то сказать, но понял, что язык меня больше не слушается. Кое-как сделав пару шагов до ближайшего топчана, я рухнул на него, как подкошенный.

Несколько секунд я боялся потерять сознание. А потом жалел, что так и не вырубился. Следующие несколько часов.

Сначала онемение и скованность движений и заторможенность мысли были единственными симптомами. А потом к ним добавилось жжение. Оно возникло где-то в глубине тела, у костей. И медленно расползалось на мышцы и внутренние органы. Сначала это было просто неприятно. Потом – терпимо. Затем меня затопил океан невыносимой боли.

Если бы я мог двигаться, я бы, наверно, перегрыз себе вены, чтобы скорее умереть. Настолько это было невыносимо.

Но, к счастью, пик боли продолжался относительно недолго. По крайней мере, не настолько долго, чтобы я окончательно потерял рассудок.

Когда жжение пошло на убыль, я снова обрёл способность двигаться.

Мне дико захотелось есть. Кажется, я расправился со значительной частью еды на столике всего за несколько секунд, даже не осознавая этого. Где-то на задворках сознания было желание посмотреть на Кая. Убедиться, что он ещё жив. Но я не мог оторваться от еды даже на секунду.

После голода пришла такая же сильная жажда. Добежав до выгородки, я нырнул головой в каменную чашу и пил, забыв про дыхание, пока меня не начало распирать изнутри. Когда, преодолевая сильнейшее головокружение, я двигался обратно на топчан, Кай чуть не сбил меня с ног, направляясь к выгородке.

Его появление не вызвало у меня ровно никаких эмоций.

Следующие несколько часов были похожи на восстановление после тяжёлой тренировки, если десятикратно усилить ощущения. Я имел возможность двигаться, но не мог заставить себя даже пошевелить пальцем.

Потом был ещё один приступ сильнейшего голода и жажды. И несколько походов за выгородку по другим делам.

Когда боль и жжение в мышцах стали едва заметными, я, наконец, провалился в сон.