Читать книгу Дочь леса - Сергей Криворотов - Страница 15

Утверждать, что перемена жизни явилась для Квикфута полной неожиданностью, было бы не совсем верно. Много лет назад, еще курсантом первого курса академии, Черок с товарищами забрел на один из немногих уцелевших загородных пустырей. Они добрались сюда с определенной целью: уже месяц на этой пустоши располагалась гастролирующая звездная ярмарка.

После высотных архитектурных изысков мегаполиса здешние приземистые шатры и балаганы смотрелись странно и совершенно неуместно. В век непрерывно совершенствующихся технологий подобные примитивные сооружения не могли не манить зевак нарочитой безыскусностью, и посетителей тут всегда хватало. Вот и Черок с приятелями явились исполненными любопытства и жажды поближе ознакомиться с экзотичной выставкой. Повсюду шла бойкая распродажа сувениров и необычных безделиц, как правило, вручную изготовленных на далеких планетах.

Но молодые курсанты не собирались тратиться на всякую ерунду. Им хотелось поражающих воображение зрелищ и щекочущих нервы развлечений, потому они, не сговариваясь, сразу устремились на голос зазывалы в космический зверинец. За сверхпрочными витринами клеток, приспособленных к естественным условиям жизни обитателей, их взорам предстали различные образины и чудища иных миров. Скорее всего, многие из них являлись всего лишь побочным результатом генной инженерии, но начинающие ксенологи отыскали среди паноптикума несколько узнаваемых экземпляров.

Пятнистый камнегрыз – хищник с пустынной планеты Сириуса – запомнился по голографическому изображению на уроке ксенобиологии. Теперь они смогли воочию полюбоваться жутким шестиногим монстром с удлиненной мордой крокодила. Мощные коричневые пластины чешуи и внушительные когтистые лапы придавали инопланетному порождению весьма угрожающий вид. Маленькие злобные глазки мгновенно осветились оранжевым огнем при виде подошедших двуногих, из раскрывшейся вместительной пасти с двумя рядами острых мелких зубов закапала дымящаяся ядовитая слюна.

Черок с облегчением вспомнил, что в пригодной людям атмосфере это исчадие ада не проживет и минуты, к тому же все отсеки имели тройную, если не большую степень защиты на случай внезапного приступа бешенства у непредсказуемых тварей. Светящиеся надписи заверяли, что всем без исключения в пищу подмешивались успокоительные средства, а нервные узлы агрессивных существ постоянно обрабатывались с той же целью ультразвуковым излучением с индивидуально подобранной для каждого вида частотой. Однако все трое облегченно вздохнули, когда камера жуткого чудища осталась далеко за спиной.

Чуть поодаль расположился цирк-шапито, где почти такие же, но чуть менее дикие уроды выполняли различные трюки под контролем внимательных дрессировщиков, между выступлениями акробатов, фокусников, танцоров-огневиков. Однокурсники устремились за новыми впечатлениями, но на этот раз Черок не составил им компании.

Он с детства терпеть не мог принудительные выступления любых животных, считая подобное форменным издевательством над лишенными свободы и выбора существами. Пусть такое оправдывалось отсутствием, по человеческим меркам, разума, он считал иначе. Квикфут отделился от приятелей и прошел дальше, его заинтересовала синяя палатка с незатейливыми золотистыми звездами, словно нарисованными детской рукой. У таинственно темнеющего входа косо приколотая табличка из пластика неодолимо манила небрежным начертанием общечеловеческого космолинга:

ГАДАЮ. ВОРОЖУ. ПРЕДСКАЗЫВАЮ СУДЬБУ.

Черок не верил в знакомые понаслышке астрологию с хиромантией, пережившие не одну из когда-то казавшихся вечными религий. Тем более в прорицателей и гадалок. Он лишь пренебрежительно усмехнулся, прочитав надпись, но любопытство пересилило и подтолкнуло войти внутрь. Времени, пока его спутники оставались в цирке, оставалось предостаточно, да и захотелось посмеяться в очередной раз над лжепророками, а то и посрамить их, если представится возможность.

– Входи, входи, мил человек, не бойся, – ободрил низкий женский голос с незнакомым акцентом.

Глаза быстро освоились с царившим внутри полумраком. Сначала он различил светящуюся голубым сферу над столом, затем восседавшую напротив смуглую женщину неопределенного возраста. Прямые черные волосы перехватывал золотисто поблескивавший налобный обруч, на котором на уровне бровей держалась небольшая стеклянная линза в оправе. Хозяйка палатки внимательно смотрела через монокуляр прямо на него, и как он ни пытался, не смог разобрать выражения ее затененных глаз. Когда же он рассмотрел в неярком отсвете шара черты незнакомки, она показалась удивительно похожей на него самого, вернее, на его далеких земных пращуров, цветом кожи, волос и бесстрастным, словно высеченным из камня лицом.

– Нет, Быстроногий, нет. Хотя и твои, и мои праотцы с матушки Геи, у нас нет ни капли общей крови. Я – цыганка. Поверь, и моему народу досталось не меньше, чем твоим соплеменникам. И все же, несмотря ни на что, мы оба живы: и ты, и я…

У Черока как-то сразу испарился ернический настрой. Как она смогла определить с первого взгляда и его фамилию, доставшуюся от какого-то шустрого прародителя, и принадлежность к почти полностью истребленным в дозвездную эру исконным обитателям североамериканского континента Земли? Такое совпадение не могло не поразить…

Подобная проницательность женщины пугала, представлялась необъяснимой, просто мистической. Наверняка монокуляр имел более сложное предназначение, чем просто увеличительное стекло. В нем мог скрываться тепловой сканер или еще что похлеще, позволяющее считывать и обрабатывать информацию с внешнего облика посетителей. Если технология гадательницы оставалась для него тайной за семью печатями, это не значило, будто не существует никакого рационального объяснения ее прозорливости. Ясное дело, оптическая штучка на лбу цыганки – вовсе не украшение, да и золотой обруч вполне мог таить в себе мощный компьютерный процессор с проецируемым на сетчатку глаза интерфейсом.

– Да не заморачивайся ты так! У нас даже носы разные! – улыбнулась хозяйка шатра, блеснув в приглушенном свете прекрасными для ее лет зубами. – Чего уж говорить о прочем… Но я знала, что ты сегодня придешь! И ждала тебя.

Черок непроизвольно коснулся двумя пальцами своей горбинки ниже переносицы. Некоторые называли ее «орлиной», впрочем, как он знал, многие племена индейцев любили украшать себя перьями этих ископаемых птиц. Так что же, неужели эта странная женщина могла свободно читать его мысли? Как такое возможно? Недавно усвоенные азы ментальных единоборств полностью исключали возможность столь точного считывания помимо его воли.

– Все не совсем так, как тебе представляется. Уж слишком ты себя мучаешь пустыми домыслами. Садись, Быстроногий, не стесняйся, позолоти ручку, и я открою тебе будущее. Ведь ты же за этим и пришел!

Перед столиком стояло сделанное под старину резное деревянное кресло ручной работы. Черок с опаской опустился на явно музейный экспонат и машинально протянул курсантскую кредитку, которую хозяйка тут же провела через прорезь терминала и вернула назад. Почему-то сейчас ему совсем не хотелось знать, насколько уменьшился его скромный счет. В неподвижном магическом шаре над столом, среди светящейся лазури, медленно крутились завихрения серебристой метели, и теперь, когда он внимательнее присмотрелся, то различил в них знакомые со школы очертания материков. «Это же прародина!» – безошибочно догадался Черок, но, как ни продолжал вглядываться, не мог обнаружить своими зоркими глазами скрытую нить, на которой держалась свободно парящая в пространстве сфера.

Цыганка отвернула монокуляр кверху, затем извлекла крупные удлиненные карты с непонятными картинками и символами. Каким-то образом Черок уже знал, что это Таро, самые древние гадательные карты Земли.

– Да неужели это сработает? Разве кому-то ведомо чужое будущее? – усомнился Квикфут вслух. Как он смог поддаться на такую дешевку, бред, да и только! Хотя то, с какой легкостью она определила его фамилию и происхождение, доказывало, что какими-то недоступными его пониманию психотехнологиями таинственная прорицательница наверняка владела.

– Ты же не сомневаешься, что прошлое записано в тебе, – утвердительно молвила гадалка, тасуя и раскладывая колоду. – Но и будущее уже всегда с нами, оно отпечатано в нас, понимаешь? Мы сами его не ведаем, но эти карты откроют сейчас твое неизбежное. Ты же знаешь всякие умные слова, вот и успокойся, у тебя будет еще много времени поразмыслить обо всем.

Черок не мог сказать себе после, не использовала ли поразительно прозорливая цыганка какое-то подобие психогенератора, не воздействовала ли на его подсознание светящимся «магическим» шаром – моделью Земли, или просто применила обыкновенный гипноз? Но в эти минуты он находился как бы в трансе, лишенный собственной воли, и не было ничего важнее в мире, чем уверенные завораживающие пассы ее ловких рук, по-хозяйски раскладывающих карты в непонятной для него последовательности. Против собственной воли он застыл, словно осужденный, безропотно ожидавший оглашения приговора.

Спустя вечность она завершила таинственный ритуал. Покачала головой, открыла несколько карт. Задумчиво помолчала. Как внутренне скептически ни относился Черок к ее действиям, он не улавливал никакой игры или фальши, хотя никак не мог отделаться от подозрения, что не имеющая возраста предсказательница просто дурачит его.

– Что ж, Быстроногий, – наконец произнесла она и, оторвавшись от сообщивших ей нечто картинок, посмотрела прямо ему в глаза. – Тебя ждет очень, даже очень интересная жизнь.

Черок тут же подумал, что это он знал и без ее фокусов, для чего же еще он выбирал профессию ксенолога?!

– Это случится не сразу. Тебе выпадет дальняя дорога. Ох, и далеко же она тебя заведет, Быстроногий. Ты даже не представляешь… Очень, очень далекие края.

Она опять замолчала, разглядывая разложенные карты с ничего не говорящими Чероку странными изображениями.

– Ты найдешь много врагов, но и новых друзей… Тебя ожидают великие дела, большие испытания. Ты принесешь и большой вред, и большую пользу людям, которых пока не знаешь. Будь осторожен. Ты окажешься между королей, один из которых – много больше, чем король. Но знай также – ты встретишь даму сердца, принцессу, она не такая, как мы. Она будет любить тебя. Но главное, ты сам найдешь и узнаешь любовь, и это поможет тебе выстоять в трудное время.

– Слишком, уж, как-то все мудрено и туманно, – протянул с сомнением Черок, приходя в себя и пытаясь защититься остатками прежнего недоверия.

– Можешь не верить сейчас, но так все и будет. Я просто не знаю, как еще сказать тебе о том, что поведали карты. Слишком все необычно, я сама такого не видела никогда…

Чероку показалась, что в последних словах цыганки послышалась растерянность, которую она не сумела скрыть, хотя и пыталась. Он стряхнул с себя наваждение и только сейчас заметил, что бессознательно поглаживает подлокотники. Удивительно, эти непроизвольно повторяющиеся прикосновения пальцев и ладоней к полированному дереву сообщали ему странное успокоение, даже удовольствие. Он резко отнял руки и сел прямо. Разумеется, начинающий ксенолог не разбирался в подобном, но материал кресла явно не походил на видимые прежде разновидности древесины.

– Это кыт, – улыбнулась цыганка одними уголками губ в ответ на немой вопрос Черока, нисколько не рассеивая его недоумение. – И о нем ты все узнаешь в свое время, не сейчас.

Вопреки его ожиданиям, она не попросила еще раз «позолотить ручку», лишь снова одарила напоследок долгим загадочным взглядом.

– Все, Быстроногий, прощай. Ты узнал, что хотел, а у меня другие дела… – она делано засуетилась, нарочито показывая, как сильно ей некогда. Словно открывшееся недавно в картах заставляло ее побыстрее спровадить неудобного посетителя.

– Даже не знаю, благодарить ли тебя… Да и за что?

– Когда придет время, ты вспомнишь и поблагодаришь. И тогда твоя признательность послужит людям, она и станет благодарностью. А теперь ступай, ступай себе с миром.

Черок с недоумением покинул шатер и вскоре встретился с приятелями.

До окончания академии он частенько вспоминал странное предсказание цыганки со звездной ярмарки, пытаясь снова и снова убедить себя в его полной бессмысленности. Со временем ему надоело ломать голову над неразрешимой загадкой. К тому же ничего мало-мальски похожего на обещанное с ним не происходило: ни интересных поворотов жизни, ни дальней дороги, ни любви таинственной принцессы. В конце концов он выкинул из головы загадочные слова гадалки. Новая работа не оставляла времени для пустопорожних размышлений.

И вот теперь, похоже, ее пророчество начинало сбываться! Бред какой-то… Как это вообще можно объяснить?!