Читать книгу Дочь леса - Сергей Криворотов - Страница 18

Если Роман и слышал после возвращения с учебы историю о найденыше Гарнисов, за несколько лет превратившемся во взрослую девушку то придал ей не больше значения, чем всем прочим подобным байкам. Его больше обеспокоили перемены в настроениях земляков. Ведь стоит только отчаявшимся фермерам наплевать на запреты ксенологов, Федерация не замедлит вмешаться в дела колонии. Тем не менее местные продолжали тайком вооружаться и не прекращали попыток на свой страх и риск добывать древесину которую моментально забирали скупщики «Экофлора». Не только сверстники младшего брата Фила, но и гораздо более мелкая ребятня выказывала непонятную злобу ко всему, имевшему хоть малейшее отношение к метрополии, отражая взгляды родителей. Астронет кипел от рассчитанных на всеобщее недовольство призывов сепаратистов.

– Представляешь, Нюта, – делился с женой кипящий возмущением Крайнов. – Эти земляшки из Ксенослужбы удумали строить разделительную зону между нами и лесом. Понавезли, понимаешь, всякой аппаратуры, всякие штучки-дрючки, железки, пробирки. Ну, и занимались бы себе втихую, никому не мешали, как делают парни из «Экофлора». Так нет же, одни запреты и угрозы, туда не ходи, это не трогай! Хорошо хоть, в своей земле пока не заказано ковыряться, а то бы с голода передохли. Что нам остается? Торговля давно в полной заднице! Чем нам хвалиться, кроме древесины, которую у нас отобрали? Ничего здесь больше нет, и вряд ли когда найдется. Они обещают каждому льготный заем под будущие разработки, если смиримся и потерпим. Только чем потом будем расплачиваться? На детей наших долги повесим, жить им не дадим? Ну и станем все в конце концов рабами, помяни мое слово…

Он обращался к жене, молчаливой, всегда согласной с мужем во второстепенных вопросах, совсем не старой еще женщине. На лице Анюты сохранялись следы былой привлекательности, не стертые постоянными заботами и бесконечной работой по хозяйству. Кроме трех наследников Крайнова, она растила детей от двух прочих мужей. Неделя в одном доме, неделя в другом – она привычно справлялась с подобными нагрузками, мужья и дети старались помогать единственной общей матери по мере сил. Такое положение давно не удивляло местное общество, смирившееся с вынужденным нередким многомужеством. Между Крайновым и остальными супругами, так же как между всеми единоутробными сыновьями и дочерьми Нюты, сохранялись приятельские отношения, не доходившие, впрочем, до тесно дружеских. И то хорошо! Открытые проявления ревности встречались лишь у самых маленьких детей, не понимавших пока такой порядок. Все остальные давно приняли существующее положение и не пытались его изменить.

Второй день, как она вернулась после очередного полумесячного пребывания в других семьях. Дел по дому накопилось невпроворот, хотя и сам Крайнов, и трое наследников прилагали все усилия, чтобы создать для приходящей матери лучшую обстановку, чем в прочих ее семьях. Вот и сейчас она едва перевела дух, присев с чашкой чая за только что приготовленный завтрак, и никак пока не реагировала на слова распалившегося мужа, думая о чем-то своем.

Кроме отца с матерью и Романа, за столом сидели младший брат и недавно вышедшая замуж за ровесника Ромы, как и было предопределено родителями, Надя, заглянувшая в отчий дом этим утром. Ей едва исполнилось четырнадцать по местному летоисчислению, близкому к стандартному земному, но среди колонистов нередко заключались и более ранние браки. Сегодня выдался редкий за последнее время день, когда семья Крайновых собралась в полном составе. Но вместо того, чтобы радоваться нечастому единению самых близких ему людей, отец, к нескрываемому неудовольствию старшего сына, раздраженно и нудно ворчал о хорошо всем известном, происходившем независимо от их мнений и желания.

– Ну, а что, по-твоему, можно сделать? В чем выход? Ведь, действительно, надо обращаться с Лесом как-то поаккуратнее… – не сдержался и вставил Роман, хотя отец ожидал согласия от молчавшей до сих пор матери. К ней одной сейчас адресовался, именно такой способ и избрал для общения с разделяемой с другими семьями женой, очередное временное возвращение которой представляло праздник для всех присутствующих и для него самого в первую очередь.

– До сих пор обращались же, как ты говоришь, куда уж… аккуратнее! – пуще прежнего разгорячился отец, недовольный его вмешательством. – Если бы по-другому, без оглядки на законников – давно бы все зажили как люди. А так что вышло? Дальше некуда валандаться… Нам перекрывают последний кислород, вынуждают прогибаться перед этим Лесом. А он губит сорняками урожай на полях, не дает расширить зону вырубки, ломает наши машины, никакой жизни не стало. Вот бы шарахнуть огнеметами, как прежде, разделить просеками по секторам и продолжать спокойно разработку. Небось, от него не убудет! Только поодиночке нам его ни в жисть не осилить. Нужно собрать сообща всех работяг, а если власти и тогда не услышат нас, послать эти власти в черную дыру и самим взять управление! «Экофлор» прикидывается нашим благодетелем, а на деле выжидает неизвестно чего. Впрочем, в пролете они при любом раскладе не останутся. Мы даже близко не ведаем, за сколько они загоняют наш лес и какой навар кладут в карман. Цены определяются не нами. Если бы удалось разобраться с Лесом да самим торговать без посредников, все бы в момент изменилось. Совсем другая жизнь бы пошла… Нет, надо срочно избавляться от паразитов-кровососов! Мы даже толком не знаем, кто стоит за этим и кто на самом деле нами управляет!

– Да ты никак стал заправским экстремистом! – удивленно протянул Роман, не зная, как отнестись к заявлению отца.

– Конечно, папа прав, надо поставить на место этот обнаглевший Лес, а вместе с ним отправить восвояси пришлых земляшек, всяких ксенологов-эко-фло-рогов! – поддержал отца Фил-младший, с усилием выговорив два трудных для него слова. Для пущей весомости сказанного он даже стукнул кулаком по скатерти. Замечания и насмешливый тон старшего брата ему явно не понравились. Впрочем, младший всегда был отцовским подпевалой и ябедой.

– А вы думаете, Лес позволит убивать себя? Разве вам мало того, что уже произошло и происходит? Неужели непонятно, что нужно выработать какую-то продуманную программу, просчитать наперед использование его ресурсов и не больше того. Только сначала надо найти условия, которые устроят обе стороны…

– Так вот чего ты набрался в поселке… Ты стал говорить как земляшки, Ромка, учеба не пошла тебе на пользу, точно не пошла… Слова, пустые слова, – огорченно заметил Крайнов-старший, отставляя тарелку с любимыми пирожками, испеченными женой. – Чего ты придумал? Лес представляет собой лишь бездушные деревья, и ничего больше. А для нас это вопрос жизни, мы должны получить то, что нам понаобещали при переселении. И никто нам не помешает! А ты… Жениться тебе надо – вот что! – неожиданно и вовсе нелогично, на взгляд Романа, подытожил отец.

Хозяйка дома взглянула на мужа, но не стала сейчас перечить, хотя явно имела свои виды на судьбу старшего сына.

– Но разве не ясно, что Лес находился на этой планете задолго до нас? Мы здесь гости, а не хозяева, и, как выяснилось, у него есть сознание, может быть, даже разум…

– Все это пропаганда, хитрые выдумки федералов, чтоб нас задурить, – с умным видом заметил младший брат. – В любом случае нам некуда деваться, мы чужды земляшкам, как ты можешь повторять их дребедень? Речь идет о нашем выживании. Неужели не понимаешь, брат? Ты же сам не можешь работать по своему диплому! Каждый день простоя лесопилок ведет к нищете. А это слабость в будущем, полная беззащитность и зависимость от милости земляшек. Отец все правильно сказал, нас толкают в рабство.

– Можно подумать, мы сейчас очень сильны! – фыркнул Роман, удивляясь, где это меньшой нахватался подобных слов и воззрений. Одним влиянием отца такое не объяснишь, да и гораздо дальше родителя продвинулся Филька в своем болтливом бунтарстве.

– По крайней мере, осталось одно – сообща подчинить себе Лес, чтобы оставаться хозяевами планеты. Пока еще не поздно… – нахмурив брови, высказал заветную мысль отец.

Роман с сомнением покачал головой:

– Не представляю, как это удастся при таком-то подходе…

– Неужели ты не с нами, Ромка? – прищурившись, спросил Крайнов-старший.

– А с кем же я тогда сейчас, по-твоему? – Роман с вызовом взглянул в его выцветшие под здешним небом глаза.

– Ну, не знаю, не знаю, не забывай, что ты вырос тут…

– Уж этого я точно не забуду никогда, – с горечью буркнул Роман.

– Ну и ладно, – примирительно согласился отец. – Только еще одно – поменьше бы ты шастал по лесу, сынок, а? Сам же видишь, обстановка почти боевая… Чего только не происходит, просто так не станут выдумывать… Мало ли что… По крайней мере, хотя бы старый лучемет с собой прихватывай для спокойствия.

– Ты преувеличиваешь опасность, папа, но я подумаю… Не беспокойся напрасно. И потом, ты прекрасно знаешь, стоит пустить его в ход, потом не остановишься.

Отец никогда не одобрял пустой траты времени Ромки на бессмысленные шатания, ни в детстве, ни сейчас, после возвращения с учебы, когда старшему сыну пора бы уже взяться за ум. Да и учение это, похоже, оказалось, с точки зрения Фила-старшего, вовсе ни к чему: работы по специальности в ближайшем будущем не предвиделось. Хорошо еще – обучение почти полностью оплатил «Экофлор». Правда, Роман старался помогать по хозяйству, ни в чем не отлынивал, все у него спорилось в руках и получалось ловко, в детстве такого за ним не водилось. Так что обвинить его в тунеядстве и невнимании к нуждам семьи он не мог, тем более присланный портативный биокомп подтверждал слова сына о работе на компанию с твердым заработком. Но пока никаких денег не поступало, и родитель постоянно давал понять, что хотел бы видеть со стороны старшего отпрыска больше рвения в домашних делах.

Завтрак завершили в молчании. Мать и Надя начали убирать посуду, отец с горечью поглядывал на сыновей, невесело думая, как быстро они выросли, стали слишком независимыми от него, в особенности старший. Может, сказывалась нехватка внимания матери, живущей не на одну семью? Впрочем, жизнь на два-три дома стала в порядке вещей для многих жен колонистов. Зря все-таки он отправил Ромку на учебу, пустое дело оказалось, теперь даже неизвестно, пригодятся ли когда полученные навыки? На «Экофлор» мало надежды. Впрочем, валка деревьев не требует особой грамотности, главное, чтобы голова имелась, да крепкие руки в придачу…

Даже Филька как-то незаметно вымахал, совсем взрослым стал, самостоятельным и своенравным. Все труднее находить с ними общий язык, одного окрика или подзатыльника уже недостаточно для убеждения. А посоветоваться не с кем, их поколение начало с нуля, всю жизнь заново, без дедушек и бабушек, всегда готовых подсказать, если что не так. Какое там правильное воспитание, главное – голодными не быть! К тому же такие заморочки почти во всех семьях… И ничего с этим нельзя поделать, ровным счетом ничего!

Следующим утром Роман снова улизнул в лес. Как никогда ему хотелось побыть одному, без нравоучений и умствований. Об отцовском лучемете даже не вспомнилось. Дома сегодня обойдутся без него, Крайнов-старший не станет ворчать – за последние дни они столько перелопатили по хозяйству. Да и мама еще несколько дней пробудет под их крышей.

После присланных «Экофлором» инструкций, оказавшихся вовсе не сложными, он успел отправить два отчета с описанием своей повседневной жизни, подробности которой, по его мнению, не представляли никакого интереса, тем более угрозы для компании. Поэтому он втайне надеялся, что, убедившись в его полной бесполезности, от него отстанут. И в Лес он отправился вовсе не для вынюхивания сведений для экофлорцев, а для собственного удовольствия, отдохнуть от перепалок с отцом и братом, от монотонности нисколько не привлекавшей бесконечной возни по хозяйству. Свидания с Лесом давно переросли для него из детской привычки в обязательное условие жизни.

Сегодня Роман отправился к недавно обнаруженному удивительному месту Глубоко в зарослях пряталась просторная поляна, поросшая высокой молодой травой. Ее по-хозяйски обступали возносившиеся далеко вверх замшелые стволины, на которых и держался высокий свод из переплетенных крон. Внизу, по краю травяного ковра, то здесь, то там неравномерно располагались островки кустов. Через обширную прогалину в кронах открывалось высокое небо планеты. Такой бездонной нежно-синеватой глубины, как утверждали старики, не найти на других планетах. Путь к заветной лужайке оказался достаточно долгим, захотелось подкрепиться.

Едва он присел на мягкий травяной ковер и разложил перед собой предусмотрительно прихваченный пакет с бутербродами и бутылкой самодельного вина из местных ягод, как заметил краем глаза быстрое, почти неуловимое движение в раскидистых ветвях.

Делая вид, будто ничего не замечает, Роман неторопливо разделался с припасами и принялся за бутылку. Спускаясь с ветки на ветку, к нему осторожно приблизился небольшой мохнатый зверек, местная разновидность белок. Еще немного, и тускло поблескивающий на солнце пушистый коричневый мех на гибком вытянутом теле и торчащем трубой хвосте замелькал рядом среди травы. Роман застыл с остатками угощения на раскрытой ладони и даже перестал дышать. С опаской припадая на все четыре лапки, верткий зверек боязливо заюлил по расстеленному пакету, ближе, ближе, вот уже торопливо слизал маленьким юрким язычком крошки с руки и при малейшем намеке на шевеление человека в один миг взвился на вершину ближнего дерева.

Роман довольно рассмеялся. О какой изначальной враждебности маленького жителя здешнего мира могла идти речь? Они оба являлись живыми частицами окружавшего, соединенными незримыми нитями жизни. Появление добродушного любопытного существа – добрый знак, внезапно понял он. Сегодня удачный день, обязательно случится что-то хорошее. Может быть, его ждут новые знакомства с неизвестными пока обитателями чащи? Или предстоит узнать какие-то тайны Леса? Роман углублялся дальше и дальше, надеясь найти подтверждение своим предчувствиям, пока не добрался до совершенно непроходимых дебрей, обойти которые, как он ни пытался, не удавалось. Он пробовал немного изменить направление, но Лес не пускал в эту сторону. В конце концов Роман понял, что пора возвращаться домой, если хочет поспеть к ужину.

Странную незнакомку он встретил гораздо позже и не в этот раз.