Читать книгу Вор и проклятые души - Сергей Куц - Страница 1

– Что с твоей рукой?

Я покосился на Томаса Велдона. Правая половина его лица укрыта капюшоном, а око безумного Неакра – черной повязкой. Монах буравил меня взором левого глаза. Будто насквозь собирается проткнуть! То в душу заглядывает, то на руку смотрит.

Проклятье! Без него тошно! Я мысленно выругался. Правая моя рука держала левую за запястье, словно баюкая. Я медленно сжимал и разжимал пальцы. Пальцы с черными и по-звериному острыми когтями. Как у нежити. Моя…

– Кровь и песок!

Возглас вырвался помимо воли. Моя ли это рука! Как у человека: ладонь, пальцы, только вместо ногтей – когти, а кожа – от запястья и дальше вниз – нелюдская… Змеиная… Чешуйчатая, сухая, серо-зеленая. Проклятый пепел!

– Это цена.

Я вздрогнул. Голос Дьявола… Николас Гард помнил все. Я прекрасно осознавал, что и когда произошло. Помнил сделку с Люцифером. Я стал ключом Сатаны к Орнору. Именно я призвал его в наш мир, а вместе с ним и четырех всадников Апокалипсиса. Предвестников конца времен!

Но пока мир не изменился, уж точно во внешнем проявлении, а Люцифер минуту назад просто сидел на пне и грел над бездымным костерком руки. Сейчас он появился пред взором. Обошел, держась от меня и Велдона в нескольких футах, и изучающее разглядывал обоих.

Инквизитор сжался под взглядом Люцифера, еще больше натянув капюшон монашеской рясы на обезображенный черной магией лик. Бьюсь об заклад, Велдон зашептал про себя молитвы против нечистой силы, а, если спросить его о чем-нибудь, то зашипит, как огромный взъерошенный кот.

Дьявол усмехнулся. Со стороны казалось, что церковник забавляет его, и враг рода человеческого не прочь удостоить вниманием этого грешника. Чтоб поиздеваться над простым смертным.

– Молись, святой отец, – произнес Сатана, достав из-под одежд нательное Распятие, и с издевательским выражением на лице поцеловал маленький крестик. – Он непременно снизойдет в милости Своей!

Томас Велдон все-таки зашипел.

– Ты! – монах выставил в сторону Сатаны дрожащий указательный палец. – Ты!

– Я, – Люцифер развел руки и негромко рассмеялся. – Я – это я! А кто ты, монах? Еще святой отец или уже чернокнижник Неакр? А, может, чернокнижником обрел себя Томас Велдон? Инквизитор из славного города Бранда?

Церковник смотрел на Дьявола исподлобья, согнувшись чуть ли не пополам. Дернув рукой, словно укрывшись невидимым плащом, он вдруг отошел. Я бы проводил его изумленным взглядом – Томас Велдон столь быстро отступил! – да по-прежнему не мог отвести глаза дольше, чем на пару ударов сердца, от жуткой пятерни, в которую превратилась моя правая рука.

И сердце сильно стучит в груди. Оно снова бьется, хоть я сегодня умер. Умер, чтобы вернуться к жизни.

– Это плата, – Люцифер опять заговорил со мной, как будто не отвлекался вовсе на инквизитора. – Не забыл уговор? А, Николас?

Я кивнул. Молча. Потребовалось усилие, чтобы оторвать взгляд от левой руки, но правой продолжал держаться за запястье и все так же сжимал и разжимал пальцы изувеченной руки. Будто проверял, будто не верил, что эта конечность чудовища – теперь моя плоть.

Тонкие губы Сатаны скривились в усмешке. Люди говорят и пишут, что все они разные, а, в сущности, каждый такой же, как другие. Но иногда люди удивляют, хотя скорей дают повод для насмешки.

– Ты ж помнишь, Гард!

Я помнил слова Сатаны, когда стоял на лестнице из темного гранита, уходящей в бесконечную высь. Под ней была бурлящая раскаленная лава, а вокруг – серый и пустой предел. Видел это сейчас, как если бы вернулся в прошлое, и слышал Люцифера:

– Ты получишь бессмертие, но не твоя плоть. Тебе нужны будут еда, питье и крыша над головой, ты будешь чувствовать боль и при этом будешь почти неуязвим! Тебя можно будет убить! Но я воскрешу тебя! Снова и снова, сколько бы ты ни умирал. Только с каждой новой жизнью твой облик все меньше будет походить на человеческий.

Я закрыл глаза, и видение исчезло.

Предо мой стоял смертный. В приличном кафтане, какие любят успешные купцы, поверх неброской темной одежды; на ногах сапоги из мягкой кожи. Чуть тронутые серебром, коротко стриженные темно-русые волосы, черные глаза, ястребиный хищный нос и тонкие губы. А в глазах – вечная насмешка над людьми.

Тот, кого я видел перед собой, вытряхнул остатки табака из курительной трубки и спрятал ее в кармане кафтана. Простое, житейское действие. Как будто обычный человек. Но это был враг рода людского, а я призвал его и отдал свою бессмертную душу.

Я, Николас Гард, его слуга и одновременно ключ к нашему миру.

– Лови!

Возглас Люцифера вывел из оцепенения. Какое-то быстрое движение, и я поймал обломанный сук. Левая змеиная рука поймала… Пальцы с черными когтями сжали толстую почерневшую и твердую, как сталь, ветвь старого дерева. Длиной в две ладони.

– Сожми крепче! – велел вкрадчивый голос Сатаны. – Сильней! Раздави!

Моя серо-зеленая рука подчинилась. Она раздавила крепкий сук в труху, как изгнившую деревяшку. Чудовищная сила! Кровь и песок!

– Ну и рожа у тебя, Гард, – развеселился Дьявол. – Будь проще.

Смеху Сатаны вторил второй, женский. Я совсем забыл о ней! Обернувшись, увидел богато одетую даму в искусно сшитом полушубке из лисьего меха. Распахнутом, несмотря на зимнюю пору, снег и легкий мороз. Корсет бордового платья с узорами из серебряных нитей высоко подпирал соблазнительную грудь.

Женщина была красива. Длинные подвернутые ресницы и карие глаза. Красная помада на чувственных губах под стать длинным огненно-рыжим волосам. Их уложили так, чтобы полностью открывали шею, а сверху свили пару рожек, направленных в противоположные стороны. Две пряди то ли выбились из прически, то ли с умыслом были оставлены, чтоб обрамлять улыбающийся лик.

– Позволь представить тебе Ирменгрет, – произнес Люцифер.

Дама опустила взор и склонилась в придворном реверансе. На вид ей чуть за тридцать. В самом расцвете женственных чар – уже не девица, но до увядания целая вечность.

– Для своих можно просто Ирма, – добавил Дьявол.

– А я? Свой или чужой? – мой голос прозвучал хрипло.

Как же хотелось услышать, что я им чужой…

– Ты свой, Николас.

Я свой… Кровь и песок!

Ирменгрет обошла меня, искоса поглядывая. Затем остановилась рядом с Сатаной, посмотрев на него с собачей преданностью.

– Кто она?

Не слишком учтиво спрашивать о даме, как будто ее нет рядом. Даже грубо, но я знал, что спрашивать о незнакомке нужно у Дьявола. Леди покосилась в мою сторону, однако недовольства в ее глазах не было.

Люцифер ответил будничным тоном:

– Ирменгрет – вампир.

Рыжеволосая красавица перевела взор на меня и обольстительно улыбнулась. Клыков у нее нет.

– Она из высших, таких ныне в Орноре… Впрочем, не время сейчас для упоминания их числа и имен. Скажу лишь, что Ирма – старейшая из вампиров.

Дама в роскошных одеяниях поморщила нос. Не понравилось, когда Сатана назвал ее старейшей из племени кровососов. Я мысленно выругался. Вампир! Вот уж кого точно не хотелось лицезреть! Но… Я посмотрел на изуродованную руку и в сотый, наверное, раз вспомнил содеянное, и кто я такой. Я не меньшее чудовище, чем стоящая напротив молодая женщина, либо вампирша: без разницы, кто или что на самом деле укрывается под личиной красивой дамы.

Дьявол, что замер в шаге позади особы, которую представил старинным именем Ирменгрет, кивнул, когда она вновь обернулась к нему. Потом снова посмотрела на меня. Чуть склонила голову набок, уронив две пряди на лицо, это сделало ее еще соблазнительней.

– Будем знакомы, Николас!

Вампирша подошла ко мне и протянула руку.

– Я рада вас видеть, – она вновь улыбнулась.

А спину будто обожгло! Взгляд Томаса Велдона вонзился в меня!

– Гард! – воскликнул он. – Твое грехопадение не должно быть большим!

Я оставил церковника без ответа. В сравнении с тем, что было сотворено, следующий мой поступок – сущий пустяк. Николас Гард склонился в вежливом поклоне, отведя когтистую лапу за спину, и взявшись человеческой рукой за тонкие пальчики, поцеловал их. От нечисти в женском обличье пахло духами.

Будто не в глухом, дремучем лесу, а во дворце посреди бального зала. Вампирша ничем не отличалась от живой. Я ожидал получить холодное прикосновение. Думал, что прильну губами к давно остывшим пальчикам. Но Ирма ничем не походила на неживую. Ни за что не принял бы ее за нежить. Да и день нынче, а вампирша, облаченная в роскошные одежды, ничуть не боится дневного света. Мы в зимнем лесу, где солнца хоть и мало, но оно есть, и вампиры дневной свет не жалуют в любом случае.

Кажется, эта вампирша была исключением из правил.

– Ирма – моя верная слуга, – рядом появился Сатана. – Она призвана сюда, чтоб вывести вас из Запустения. Хотя инквизитора можешь оставить.

– Инквизитора я заберу с собой.

Для меня шутка Дьявола была с привкусом горечи. Я шел в Черный замок, чтобы спасти троих, но вытащил только одного. Лишь Томаса Велдона, а моя любовь и Лилит снова во власти Низверженного.

– Неакр тоже пригодится, – добавил я.

Зато мой юмор оценили – Люцифер рассмеялся, и вампирша тоже.

Совсем как человек. Нет, не похожа она на восставшего из могилы кровососа. Я вдоволь насмотрелся на нежить за два месяца, проведенных в Сумеречье и Запустении. Нет ни черных белков без зрачков, ни неутолимого голода и вечной охоты до людской крови. Ирменгрет больше меня походила на обыкновенного смертного. Она во всем похожа на живого человека. По крайней мере, нет у нее ни звериных когтей, ни хотя бы острых зубов.

– Ты хорош собой, – вампирша с бесстыдной откровенностью рассматривала меня, – ночные дети редко столь сладки.

– Он мой! – Люцифер сложил руки на груди. – Запомни это, Ирма. Ты должна лишь вывести троих из Запустения!

Я слушал, опустив голову. Ночные дети! Нечисть и нежить Орнора! Вампирша причислила к ним и меня. Неужели Томас Велдон прав, и я пал столь низко, что более не могу называться человеком? Неужели я чужой для рода человеческого?

– Я людского племени! – повернувшись спиной к Сатане и его верной слуге, я направился к Велдону и замер как вкопанный.

Дьявол сказал, что из Проклятых лесов нужно вывести троих. Совсем забыл про третьего. Про того, кто покоился рядом, укрытый орденским плащом, когда я вновь увидел дневной свет после смерти.

Он по-прежнему здесь. Лежит, не шевелится, из-под черного плаща видны только перепачканные грязью темные кавалерийские сапоги со шпорами. Неужели, этот тот, кто был ранен в битве с Низверженным? Страшно представить, что это действительно он.

– Но кто это? – вопрос сорвался с уст сам собой.

Люцифер, который вновь оказался рядом, посмотрел на меня и церковника, задержав взгляд на инквизиторе. Монах вскинул подбородок, отчего открылась обезображенная магией правая половина лица. Томас Велдон показывал свою непокорность. Он не принял Дьявола, хоть и его грехопадение не знает границ, ибо не отгородился от Люцифера непрестанной молитвой, не избавил себя от его присутствия. Церковник мог хотя бы уйти, но остался здесь, рядом с Николасом Гардом. Только проклятый светом вор может избавить его дочь от власти возвратившегося бога.

– В ваших святых книгах его зовут Войной, – сказал Сатана.

И я, и Томас Велдон вздрогнули. Церковник еле слышно простонал:

– Всадник Апокалипсиса! Один из предвестников. Что же… Конец времен! Он случится? Или уже начался? Возможно ли без одного из предвестников?

Велдон был не в себе. Не замечая, что заговорил вслух, монах сыпал и сыпал вопросами. Заткнулся он лишь тогда, когда заговорил Дьявол:

– Предначертанное изменилось. Никто не знает, что должно теперь произойти. Ни я, ни Он! Но предвестник сгинул бы навеки, если бы не воплотился в человеческом теле.

Показалось, будто сверкнуло что-то в глазах Сатаны. Я отвернулся, чтоб не смотреть в очи Отца лжи. Хватит с меня всего, что уже произошло!

– Ход мироздания нарушен, и сотворил это ты, Николас. Ты призвал их!

– Я призвал тебя!

– Конечно! За миг до того, как сила Ишмаэля и его слуги разорвали бы тебя. Ты призвал помощь, и я пришел. Но единственное, чем я мог остановить слуг Низверженного, были предвестники. Нет в Орноре силы, которая способна остановить их.

– Нашлась такая! Сила Низверженного.

Дьявол не ответил. Я со злорадством помыслил, что он не всемогущ и не всезнающ. Когда-нибудь найду способ вернуть свою душу! Но сначала должен освободить Алису и Лилит!

– Где они? Где Алиса и Лилит?

– Полагаю, что направляются в арнийскую столицу. Но зачем, не спрашивай. Мне это не ведомо, – дьявол развел руками.

Сатана еще нужен. Нужен, чтобы вырвать из лап Низверженного мою любовь и дочь инквизитора, но все это потом, а сейчас я глядел на неподвижное тело, укрытое черным плащом.

Я вспомнил сражение с возвратившимся богом и его армией внутри Черного замка, и луч серебряного света, изошедший от поднятого кулака Низверженного, что ударил в предвестника на рыжем коне. Как его охватило столбом белого сияния. Как выронил меч и завалился на шею коня всадник, и как падали с его повисших рук ярко-красные, горящие огнем капли крови. Тогда, вырвавшись из столба света, конь понес предвестника к небу, где тот прежде явил себя.

– Что с ним? Он мертв? – спросил я.

Предвестник не шевелился. Не видно даже, поднимается и опускается ли его грудь под плащом, а, значит, он не дышит. Но тогда мертв, и никак иначе.

– Нет.

Дьявол шагнул к лежащему. Его место заняла Ирма. Я поймал ее взгляд – она косилась на меня и улыбалась, и на сей раз я почувствовал нечто противоестественное в этой женщине. Она вампир! Вампир на расстоянии вытянутой руки, а я не нахожу в себе стремления выставить пред ней святое Распятие.

Проклята моя душа! Я опустил голову и покачал ей. В голове черные, мрачные мысли.

Сатана склонился над фигурой под плащом, поднеся свои уста к голове всадника. Дьявол произнес короткое слово почти беззвучно, только воровская магия донесла его до меня:

– Очнись.

Предвестник дернулся и затих. Несколько ударов сердца ничего не происходило, потом он зашевелился. Дьявол отступил на несколько шагов, и мы, то есть я, Велдон и вампирша, смотрели на пробуждающегося.

Послышался негромкий стон. Предвестник стянул с лица плащ и сел. Немолодой мужчина лет сорока, крепкий на вид, загорелый. Коротко подстриженные темные волосы и обычное такое, человеческое лицо с правильными чертами. Над губами два тонких усика; и короткая, буквально в фалангу пальца длиной, полоска бороды под нижней губой.

Предвестник был облачен в темно-коричневую распахнутую на груди куртку. Она плотно облегала тело поверх белой рубашки с запачканным кровью воротом. Оставшуюся часть одежды скрывал орденский плащ.

Пустой взгляд осматривал припорошенный снегом лес и как будто никого не замечал.

– И всадник на рыжем коне, названный Бранью, – Томас Велдон прошептал цитату из Священного Писания.

– Мой повелитель сказал, что его зовут Браном, – подала голос Ирменгрет.

– Изыди! – инквизитор резко обернулся. Левый глаз, что по-прежнему принадлежал ему, горел фанатичным огнем.

– Не так просто, священник, – рассмеялась вампирша и вдруг игривым движением спряталась за меня.

– Гард, – начал Велдон, его указующий перст был направлен мне в грудь. Монах заговорил обвиняющим тоном: – Ты знаешь, кто она!

– А кто вы?!

Возглас предвестника не позволил мне ответить. Он все так же сидел, наполовину укрытый черным плащом, только взгляд его обрел осмысленность. Взор стал жесток, в нем теперь крылась смертельная угроза.

Тот, кто должен был ввергать страны и народы в опустошительные войны, выудил из-под плаща шпагу. Серая сталь в руке, какой предрекалось истреблять тысячи и тысячи грешников.

Где Дьявол? Пусть уймет пробужденного его волей. Однако Сатаны подле нас нет.

– Он говорил, что долго не в силах быть рядом, – произнесла вамипир, – ни во плоти, ни в иной сущности.

Я выругался. Сейчас не отказался бы от общества Люцифера, потому как предвестник смотрел только на меня, и тонкий клинок его шпаги, оторванный от земли, тоже направлен в меня. Святой отец и женщина-нечисть, не сговариваясь, отошли на несколько шагов.

Я же один на один с пробудившимся. Он нашел во мне противника, ведь только у меня есть оружие.

Я и Война!