Читать книгу Вор и проклятые души - Сергей Куц - Страница 9

Мертвец широко раскинул руки! Полуистлевшая серая плоть. Рот раскрыт в немом крике. Голова была скорее черепом, а в глазницах – черные белки без зрачков. Я наотмашь рубанул бракемартом, снеся с плеч то ли голову, то ли череп.

Есть первый! Первый неупокоенный, который вскочил из-под снега и кинулся на нас.

– Сдохни, падаль! – зло обронил за моей спиной Бран.

Предвестник нес Ирму, а я, вооруженный бракемартом и кинжалом предвестника, крутил головой, чтоб не пропустить нового нападения. Заскрежетал зубами, помянув черта. Обезглавленный мертвец упал на четвереньки и неуклюже пополз к откатившейся голове.

Сталь не убивает неупокоенных эльфов! Их нельзя убить во второй раз! Клинки лишь пронзают и рубят гнилую плоть, но не отнимают черную силу, нежизнь, что гонит мертвецов на нас! На непрошеных гостей Волчьего дома, в жилах которых течет горячая кровь.

– Проклятый пепел!

Донжон всего в тридцати шагах, но эльфы поднимаются все до единого! Где Велдон? Почему не ударит магией по неупокоенным еще раз?

– Бежим! – закричал я и, не глядя на предвестника, бросился вперед на трех эльфов, что разом оказались впереди и кинулись на нас.

Нет! На меня! Давайте только на меня! Потому что сзади Бран и Ирма, до которых не должны дотянуться!

Влекомые неугасимым голодом и ненавистью к живым, мертвые тянули ко мне тонкие руки со скрюченными пальцами. Я рубил с недоступной простым смертным быстротой. Я сам уже не совсем человек; по меньшей мере, не такой, как все. Выпад, удар и снова удар!

Клинок и кинжал разделали неупокоенных на части за считанные секунды! А сзади… Я бросился на выручку Брану, окруженному дюжиной мертвецов! Война перекинул Ирму через плечо, придерживая ее левой рукой, а в правой шпага, которой предвестник умудрился снести половину черепушки первому подступившему к нему. Неупокоенный упал и покатился в сторону.

Но через миг другие мертвецы вцепятся в Брана и вампира!

Я успел первым, сбив и втоптав в снег эльфа с ржавым мечом в высохшей конечности. Второго, что едва не прыгнул на спину предвестника, отбросил ударом нечеловеческой силы – навершием рукояти кинжала в левой руке со змеиной кожей. Затем обошел предвестника, чтоб встретить бросившихся на него неупокоенных.

– Давай!

Я не видел, что Бран рванул к башне, но был уверен в этом, а сам угостил бракемартом и кинжалом новых хозяев Волчьего дома. Сталь летала быстрей, чем может уследить за ней глаз, но неупокоенных слишком много и они не страшатся клинков. В меня вцепились, вонзили когти и клыки, вкусив крови.

– Получите! – я рычал как зверь.

Дохлых эльфов много, но десяток мертвецов, что скорее мешали другим – это не вал нежити, который смял меня, Ирму и Брана, когда Наур Адаб чудился неразрушенным, а эльфы живыми. Я отбился. Отпрыгнул, пока четверо, что лезли к живой плоти из-за спин других, не успели дотянуться до меня. С остальными разобрался!

Помчался за почти добежавшим до башни Браном, роняя на снег красные капли. Кровь – это пустяк! Раны затянутся скорей, чем истеку кровью. Я догнал предвестника почти у донжона, когда из темного входа выскочили трое мертвецов. Первого принял на шпагу Бран. Легко проткнул насквозь, но неупокоенный не заметил выпада. Вцепился в предвестника и клацая зубами потянулся к его лицу.

Война бросил шпагу и вмазал по голове с облезлой кожей. Через миг моя сабля сняла ее с плеч. Неупокоенный слепо замахал руками, шпага предвестника торчала в его впалой груди. Бран выдернул клинок из ходячего труппа, а я встретил двух новых!

Отсек обе кисти первому и почувствовал, как в правое плечо вонзились клыки другого, а когти мертвеца уже рвут живот и спину. Я взвыл от боли и вогнал кинжал прямо в черный глаз неупокоенного, который тут же ослабил хватку и упал на снег.

Взмахи сабли разделывали мертвого эльфа с двумя обрубками вместо рук. Я заскрежетал зубами от еще терзающей меня боли, но в мыслях ликовал. Кинжал нашел уязвимое место нежити!

Бракемарт снес голову мертвецу, что на мгновение замер и получил удар ногой в живот, откинувший обезглавленного эльфа на несколько шагов.

– Ты как? – я обернулся. Толпа нежити будет здесь через десяток ударов сердца.

– В порядке, – Бран резанул воздух шпагой.

Дышит тяжело – бег и схватка с Ирмой, перекинутой через плечо, дались непросто, но оскалился в хищной улыбке, а в глазах – полубезумный боевой азарт.

– За мной!

Я первым нырнул в темноту донжона, обращаясь к дарованной богом воров магии. Закололо на кончиках пальцев, внутри меня пробежала волна тепла, с которой приходит ночное зрение.

Внутрь зала первого этажа падал слабый ночной свет – мне этого достаточно. Сделка многократно усилила магические таланты. Я видел, как кошка во тьме – просторный зал с несколькими проемами, за которыми снова тьма, и никого из неупокоенных. Внутри башни было подозрительно тихо.

– Проклятье золотых слонов! – выругался Бран, он тоже внутри донжона. – Ничего не вижу!

– На ощупь иди! Помнишь, где лестница?

Война снова выругался и, найдя рукой стену, двинулся вдоль нее к каменным ступеням. А я воткнул острие сабли в первого эльфа. Они уже рвутся к нам.

– Кровь и песок!

Целился в глаз, но мертвец попытаться прыгнуть, и бракемарт вонзился только в шею! Это укус комара для такой твари! Я только успел пнуть неупокоенного назад, чтоб тот не оказался за спиной, а новые мертвецы за ним лезут и лезут. Я с остервенением рубил гнилую плоть на старых костях, и пока удавалось сдержать натиск нежити. Но с той стороны их все больше, скоро напор эльфов превратится в подобие стихии, и придется отступить.

Иначе мертвяки погребут меня под собой, как тогда, когда вместе с Ирмой и Браном попытались отбиться в первый раз.

Предвестник уже у каменных ступеней. Как же медленно он все делает! Быстрей! Я чуть не взвыл от злости! Здесь, у входа, долго не выстою и, конечно, отступлю к лестнице внутри узкого коридора, что поднимается наверх вдоль стены донжона. Там, отходя, поднимаясь по ступеням за Браном, и буду сдерживать мертвецов.

Но сможет ли Война отбиться от того, кого не видит, если неупокоенные появятся сверху?

Снова кровь и боль! Я захрипел, отпрыгнув, и широким взмахом рубанул вниз. Мертвая эльфийка пролезла меж ног других неупокоенных и вонзила клыки в ногу. Сабля перерубила ей шею. Кинжал в левой руке остановил нового тянувшегося ко мне мертвеца, на сей раз удачно поразив черный глаз.

Неупокоенный застыл, его толкнули, и тонкий стилет попытался достать мое сердце. Я легко отразил кинжалом неточный выпад очередного мертвяка, снова делая шаг назад. А эльфы, словно слившись в сросшееся телами одно многоглавое и многорукое чудовище, заполнили собой весь проем в каменной стене донжона.

Их больше не удержать!

Я бросился к ступеням, занимая новую позицию на первой из них. Брана не видно и, значит, он на втором этаже или почти там. Хорошо!

– Как ты? – заорал я.

Неупокоенные с шумом ввалились в нижний зал, и ответа я не услышал. Вот это плохо! Я пятился по ступеням наверх, постоянно оглядываясь, стараясь не упустить неупокоенных из вида, а они потеряли меня. Заходящие сейчас в башню мертвецы топчут тех, кто первыми одной слитной массой вдавились внутрь. Почти все они упали, не успев встать на ноги.

– Куча мала у вас, гады, – негромко вырвалось у меня. – Развлекайтесь, твари.

С Браном все в порядке. Я шумно выдохнул, когда нагнал его. Он в самом деле добрался до второго этажа. Обмякшая Ирменгрет все так же на плече, а вперед устремлено острие шпаги.

– Хоть что-нибудь видишь?

– Есть немного, – послышалось сверху, – когда мимо бойницы иду.

Я смотрел на проем слева от предвестника. Темный ход ведет на первый уровень главной башни Волчьего дома. Там кто-то есть! Клянусь Харузом!.. Клянусь Стариком… Я горько усмехнулся, вспомнив о предводителе ночных крыс.

Бран поднимался дальше, я шел за ним. Внизу шумят немые мертвецы, но по ступеням никто не поднимается. Это не надолго. Проклятье! Спина взмокла, я чувствовал неладное и не сводил взора с черного прохода на первый этаж.

Первую стрелу, которая вылетела оттуда, отбил, но вторая впилась в плечо и толкнула к стене. Перед глазами поплыли красные круги, но смог заметить прыгнувшую на меня тень! Я подставил руку, прикрывая шею и лицо, в которое ударила волна смрада.

Челюсти волкодава сомкнулись чуть выше запястья, рвя и терзая руку и одновременно сжимаясь. От боли и неожиданности я выронил бракемарт и осел на пол, прижатый к стене. Грудь пса, сломав древко стрелы, давила на него, вонзая наконечник в плечо и причиняя еще большую муку.

Запаниковав, закричав, я всаживал в мертвую плоть кинжал. В бок, шею, куда-то в голову! Раз за разом, но безмолвному уже однажды умершему псу это было нипочем. Зато у меня скоро кость затрещит!

Стальное жало само нашло черный глаз огромной собаки, и волкодав мгновенно стих, разжав челюсти.

– Уф! – я отбросил тело, покрыв пса последними словами. Натерпелся от него больше, чем от всех эльфов Наур Адаба.

Скрежеща зубами от невыносимой, боли, поднял саблю. Кровь и песок! Захотелось воззвать к Люциферу! Чтоб затянул скорей рану! Но сдержался… Моя душа проклята! Но, может, есть у нее крохотный шанс? Не буду звать Сатану!

Я видел ночным зрением растерзанные в лохмотья кожу и мышцы, и даже кость, и как обильно текущая кровь с изувеченной руки стекает на саблю. Чувствовал, как чужая, одолженная мне по сделке сила начинает залечивать жуткую рану, но отчего же так медленно?

– А, Сатана? Не отвечаешь? – сорвался я.

Все-таки позвал его! Я рассмеялся. В голос, как безумец, где-то отголоском сознания понимая, что схожу с ума. Но мне было все равно! Совершенно! Не помог даже образ Алисы, мелькнувшей пред мысленным взором. Она слуга Низверженного, а я прислужник Люцифера. Его ключ к Орнору! А если этот ключ станет безумен?

Я вскинул кверху руки, словно вопрошая высшие сущности, что будет, если сойду с ума, и тут же заскрежетал зубами от боли в плече. Кто избавит от торчащей в нем стрелы!

– А-а-а! – я зарычал, как зверь, получив в бедро вторую.

Новая острая боль отрезвила. Разум освободился от тенет безумия в одно мгновение.

– Кровь и песок!

Я забыл про лучника в темном проеме первого уровня. Мертвецу далеко до прежнего стрелка, каким он был когда-то живой, но третья стрела окажется смертельной! Я знал об этом и помнил, что меня уже убивали стрелой. Совсем недавно!

– Не хочу!

Я завалился на бок, чувствуя, что с уголка рта потекла кровь. Николас Гард не железный, хоть и не в прежней мере человек. Не хочу умирать! Морщась от боли – в истерзанной руке она притупилась, но рвет меня в ранах от стрел – я протащил себя к ступеням и поднялся. Надо уходить наверх. Там Томас Велдон и его лечебная магия, и нет чертовых мертвецов.

– А нет! Пожаловали! – я осклабился на первого неупокоенного, что показался снизу.

Мертвец когда-то был подростком. Безоружен. Я отступил на несколько ступеней выше, изготовив бракемарт и кинжал. Стрелой меня не возьмешь – уже убрался от прохода – зато мертвый эльф ее получил. В шею навылет! Другой мертвяк-лучник все-таки выстрелил, но идущему на меня неупокоенному стрела в шее не мешала! Мертвец не обращал внимания и на сталь бракемарта и кинжала. Он лишь тянулся к живому, истекающему горячей кровью человеку, а я разделывал его… Готов.

Я поднимался по ступеням. Проклиная себя и стрелы: за то, что подставился под лучника, и за боль, которую доставляли зазубренные наконечники. Выдернуть из себя не хватило духа. Лишь примерился, несильно потянув из раны, и мои мучения стали еще сильнее. К черту стрелы! Наверху Велдон, он поможет!

На третьем этаже, куда только что добрался – никого. Ни хозяев Волчьего дома, ни моих невольных компаньонов – предвестника и вампира из высших. Я боялся, что в кромешной темноте слепой Война пропустит нападение, и тогда даже ему придется несладко.

– Кровь и песок!

Велдон и я еще люди, мы надеемся на Спасение и Прощение, а они? Стоит ли беспокоиться за предвестника и вампира? Я покачал головой, коря себя за собственный ответ.

Совсем недавно я сказал Войне, что своих не бросаем! Не знаю, как для Томаса Велдона, а эти двое для меня – свои. До тех пор, пока мы вместе в проклятых эльфийских лесах. Пусть моя душа проклята и будет проклята еще больше, однако не могу бросить предвестника и вампира, потому что сейчас сражаюсь с ними бок о бок.

Брана и Ирму нагнал на четвертом уровне главной башни донжона. Еще три – и мы наверху, а что дальше? Нужно привести вампира в чувство, и в этом я тоже надеялся на Томаса Велдона и его лечебную магию. Лишь бы упрямый старик не заявил, что исцелять нечисть есть тяжкий грех!

Представив церковника, я злился. Распалялся, чтобы отвлечь себя от постоянной боли в ноге и плече. Раны становились особенно болезненными и разрывающими меня, когда еще дважды останавливал бредущих снизу мертвецов. Их было только двое – хвала Харузу!

Снова подумалось о Велдоне. Он-то, может, и согласится помочь Ирменгрет, но скажет, что его магия бессильна исцелить уже единожды умершего вампира. Но тогда упрямый старик так и останется в Волчьем доме вместе с хозяевами замка. Либо вампирша, которую он приведет в себя, вытащит монаха и Брана за стены эльфийского замка, а я воспользуюсь магией и перенесусь куда-нибудь в ночную тень у окружающих его деревьев.

– Чтоб тебя!.. – зашипел я и заскрежетал зубами от резкого укола в раненной ноге, когда неудачно наступил на нее.

– Что там у тебя? – хриплым голосом спросил Война.

– Пустяки! Подстрелили два раза, – я скривился от очередных вспышек боли, что, казалось, уже вечно со мной.

– Терпи. Когда доберемся до верха, я помогу.

– Каким образом?

– Дерну посильней за древко и вырву из раны.

– Вместе с мясом!

Война рассмеялся.

– Как получится!

Нет уж! Я чертыхнулся. Подпущу к себе только Велдона.

– Сзади кто-то есть! – бросил через плечо Бран.

Он услышал, а я увидел ночным зрением новых неупокоенных. Все с оружием в руках, покрытых гнилой кожей. Мертвецы безмолвно поднималась по ступеням. Их много! Идут, толкая других в спину!

Смогу сдержать их какое-то время! Но в конце концов их натиск превратится в вал мертвых тел, которые остановить будет невозможно. Нужно убраться из Наур Адаба скорее, чем неупокоенные ворвутся на верхнюю площадку башни.

– Живей там! – я развернулся к мертвецам со злостью и болью в себе. Про боль надо забыть! Она будет только мешать!

Спустя несколько ударов сердца принял новый бой. Мертвые оказались неумелыми мечниками, но, не ведая страха, лезли вперед, невзирая на мою сталь. Я не подпускал их к себе и замедлил подъем мертвецов, но все время отступал. Поднимаясь по ступеням, волочил простреленную ногу и оставлял за собой кровавый след.

Крови потерял немало. Вслушиваясь в себя, чувствовал, что сил еще достаточно. Но они не беспредельны! Должно хватить, пока ступеньки поднимаются наверх, а иначе меня буквально разорвут в клочья!

Сверху услышал Брана:

– Николас! Мы уже здесь!

Предвестник кричал из-за изгиба каменного подъема. Я отступал медленней, чем Война поднимался наверх. Я выгрызал у неупокоенных каждую лишнюю секунду, но то ли ослаб от потери крови, то ли натиск мертвецов становился сильней, а мне становилось все сложней удерживать их. Я тяжело дышал, раз за разом безостановочно взмахивая саблей и орудуя кинжалом. Когда удавалось поразить черный глаз, на мгновение становилось легче.

– Гард!

Я рванул вперед, перепрыгивая через несколько ступеней, и оторвался от неупокоенных. Будь они живы, сказал бы, что эльфы не ожидали такой прыти. К дьяволу их!

Проход наверх закрывала собой темная фигура Брана.

– Это я!

Предвестник скользнул в сторону, и первое, что я увидел, оказавшись рядом с ним – неподвижно лежащего у полуразрушенного зубца Томаса Велдона. Монах упал на камни лицом вниз.