Читать книгу Вор и проклятые души - Сергей Куц - Страница 5

– В сказках эльфы всегда живут на огромных деревьях или в рощах, – произнес я.

Мы по-прежнему стояли на опушке леса, так и не приблизившись ни на шаг к Волчьему дому. Не одну минуту уже мнемся на месте. Там, впереди, в замке из серого камня затаилось нечто такое, от чего даже высший вампир стремится держаться на отдалении.

– В Гвендаре предпочитали рощи, – произнес Томас Велдон. – Кроме тех, кого служба либо иная надобность заставляли селиться в городах, но таких было меньшинство. Лес что дом для всякого перворожденного.

Ирма фыркнула.

– Всегда поражалась, как ловко эльфы устроили, назвавшись перворожденными, а все это приняли. Первыми в Орноре были мы! Люди!

Я с удивлением покосился на вампиршу. Она все еще относит себя к людям? В своей сущности Ирменгрет – оживший мертвец и только, но вот думает про себя иначе. Что ж, тогда я тоже человек и, наверное, в гораздо большей степени, чем она. В моей груди хотя бы бьется сердце. Кровь и песок! Не о том мысли.

– Первыми были эльфы или нет, – произнес я, – но не похоже, что замок строили они.

Проклятый пепел! Вспомнилось и несколько слов покрепче. Хотел сказать, что пора кончать с разговорами, а сам опять в рассуждения пустился.

– Выглядит будто баронский в какой-нибудь глухомани, – сказал Велдон, – да возведенный в старые времена.

– Совсем не годен против пушек, – заметил Бран и покачал головой.

Я снова оказался озадачен. Предвестник знает про пороховую войну? Впрочем, почему нет? Тем более что Волчий дом действительно не смог выстоять под пушечным огнем. Высокие стены с башнями, лишь немного выступавшими вперед, и полное отсутствие собственной артиллерии не давали засевшим в нем эльфам-разведчикам ни шанса.

Мы видели только часть укреплений, которые, как поведала вампирша, сверху образуют круг, и вся верхняя часть стен и башен, где когда-то были зубцы, снесена пушечными ядрами. Почти начисто.

– Да, не похож Наур Адаб на эльфийский замок, – я понял, что оттягиваю неизбежное. Выигрываю разговором минуту-другую, лишь бы не подходить к замку. – На гравюрах все построенное перворожденными какое-то совсем иное.

– Изящное? – спросила Ирма. В ее взгляде, что бросила на Волчий дом, не было безразличия, в нем тоже тревога.

– Можно и так сказать – ответил я и угрюмо исподлобья посмотрел вперед.

– Это замок разведчиков, – ответила вампирша. – Им нужно было знать, каковы земли и дома людей, поэтому и замок совсем не эльфийский.

Ничем не примечательное укрепление без всяких изысков, подобных много еще в Большом Орноре. Во всякой глухомани, как верно отметил отец Томас, где разорившийся рыцарский или баронский род не потянул перестройку. Нет, не в крепость пороховой эпохи, а хотя бы в новый дом для семьи и прислуги. Так и стоят обветшалые гнезда древних фамилий то тут, то там во всех людских королевствах.

Ну а пред нами крепость эльфов. Пролом в стене, куда когда-то вошла пехота лекантийцев и не вернулась после штурма, темнел напротив нас. Нам туда.

– Они далеко? – спросил я.

Прежде чем ответить, Ирма посмотрел на меня, потом на Волчий дом:

– Приспешники Низверженного уже ближе.

– А эльфы?

– Они спят, – ответила Ирма. – Этой ночью и следующей.

Что-то внутри замка, а, может, сам Волчий дом гнали нас от этого места. Не сговариваясь, чувствовали, что мы здесь чужие. Повисла тишина. Мы почти не шевелились, застыли и стояли в один ряд: слева от меня вампирша, справа Война, а инквизитор – за предвестником.

Сколько времени минуло в странном оцепенении? Монах вдруг высунул голову из-за плеча Брана, чтоб пронзить Ирменгрет взыскующим взором.

– Ты уверена, ведьма… – выдавил он себя, – что эльфы спят?

Вампирша тоже высунулась вперед, уперев руки в бока.

– Язык распускаешь, церковник? – бросила она. – Или уже чернокнижник Неакр внутри тебя заговорил?

Ирма была особенно хороша, когда гневалась.

– Я не ведьма, монах. Запомни!

Томас Велдон полностью вышел из-за растянувшего лицо в довольной улыбке Брана, который вертел головой, смотря то на инквизитора, то на вампиршу. Предвестника забавляли их перепалки. Зато и Ирме, и Велдону было не до шуток, они вновь собрались выяснить отношения. А оцепенения, что пленило нас, больше нет. Спасибо тяжелому нраву Томаса Велдона, однако не в эту минуту нам препираться.

– Хватит! – я направился к Волчьему дому. – Так за разговорами самого Низверженного дождемся!

– Я с тобой! – воскликнул радостный Бран. Ему будто нравится, что с нами происходит. Странно это, да черт с ним, предвестником!

Шел не оглядываясь. Слышно, что за мной идут все трое компаньонов, двоих из которых точно предпочел бы никогда не встретить. Хотя… и Велдона тоже. Проклятый святоша так и норовит вспомнить о благости и греховности, когда сие не нужно.

Стемнело. Луна и звезды в безоблачном небе казались ярче и ближе, чем обычно. Вокруг снег, и в эту пору ночью все прекрасно видно без магии. Только лишь дневные цвета потускнели, налились серостью, а Волчий дом, сложенный из сероватого камня, потемнел на глазах, и мнился гораздо мрачнее, чем в недавних сумерках.

Мы оставляли следы, ведущие к пролому к стене. Их легко увидят, если не повалит густой снег, однако снега сейчас не надо. Я с благодарностью посмотрел на небо – ни облака. Нужно, чтоб погоня настигла нас, но именно внутри Волчьего дома, за крепостные стены которого не вырваться отголоскам нашей магии. Мы превращаемся из добычи в охотников.

Я шел впереди и первым добрался до пролома, рядом с которым, как и в день штурма, разбросаны камни из разбитого участка стены. Всякие, мелкие и крупные, припорошенные снегом, но и только: не обросшие ни травой, ни мхом. Будто штурм был не полторы сотни лет назад, а на днях.

Кровь и песок! Заходим внутрь! Я оглянулся и посмотрел на лица моих спутников. Бран сосредоточен, Ирма внешне спокойна и даже безмятежна, а лик инквизитора спрятан тенью от глубоко натянутого капюшона рясы.

– Монах, – вампирша была серьезна, – не стоит вспоминать твоих богов. Твои молитвы могут разбудить эльфов.

– Я учту, – взор Велдона, который мы увидели из-под капюшона, был тяжел.

– А магия? – спросил Бран.

Он посмотрел на инквизитора, которому тоже придется вступить в бой с чернокнижниками Неакра, затем перевел взгляд на меня.

– Магия их не побеспокоит, – ответила вампирша. – Твоя и моя сущности – тоже.

Я положил руку на эфес бракемарта, так спокойней, и вдруг заметил, что Война тоже держится за рукоять шпаги. С оружием на поясе даже предвестнику легче, пусть у него всего лишь шпага.

Опять появилось ощущение, что в Волчьем доме чужим не рады, нас там не ждут. Проклятый пепел! Я встряхнул головой, чтобы прогнать наваждение.

– Они спят?

Переспросить все же не лишне. Ирма кивнула и, посмотрев на мою оскаленную физиономию, улыбнулась… нет, натянула на красивое лицо подобие улыбки. Высшему вампиру здесь тоже не сладко.

Но топтаться в нерешительности перед замком мертвых эльфов больше нельзя!

– За мной!

Я пнул камень в полголовы размером, который лежал на пути, и вошел в разбитый пушками пролом. Сделал несколько шагов, вслушиваясь в тишину и собственные чувства, что не раз предупреждали об опасности. Ничего.

Сзади сквернословил Бран, он шел следом. Предвестник неудачно наступил на скользкий припорошенный снегом камешек и подвернул ногу.

– Чтоб его… – процедил Бран. Он заковылял за мной, сильно прихрамывая.

– Потерпи, – я вспомнил о святой магии, в которой Велдон еще с брандовских времен слыл признанным мастером, – зайдем за стену, и церковник тебя подлатает.

– А потом я за него помолюсь, – засмеялся Война и сразу же замолк. Его перекосило от укола сильной боли.

– Давай, – я подставил предвестнику плечо, и мы вместе двинулись по бугру из камней, в который осыпался разрушенный участок стены. – Сейчас, только переберемся за горку.

Бран крепко выругался, и с его слов живо представилось, кто и как сношал тот камень, на который предвестнику повезло наступить. Затейливое солдафонское проклятье заставило оскалиться в усмешке. Бран тоже смеялся, то и дело хрипя и стискивая мой камзол, на котором висела его левая рука. Правой он крепко вцепился в черный орденский плащ, что висел за спиной.

Крепко ж ему досталось! Предвестник Апокалипсиса, а ногу может подвернуть точно так же, как самый распоследний крестьянин. Но еще чуть-чуть, а там и Велдон поможет. Кровь и песок! Он ведь поможет?

Я оглянулся – вампир и инквизитор идут следом. Отец Томас буравил яростным взором своего левого ока повредившего ногу Войну. Проклятье! Он в раздумье, помогать Брану или нет. Только попробуй заупрямиться, святой отец! Я из тебя душу вытряхну, а потом и твою помощь!

Начали спускаться с бугра, и я вдруг понял, что давящего чувства опасности больше нет. Как только пересекли стену, оно исчезло. Вот и ладно! Я искал, куда усадить предвестника.

– Можно прямо здесь, – скривившись от очередного укола боли, сказал Бран.

Устроили его на снег. Предвестник сидел на нижней части черного орденского плаща, одновременно укутавшись в него. Плотный и теплый, плащ не даст сразу замерзнуть, а там и магия поставит на ноги.

Монах и вампир спустились с насыпи. Мы вышли на площадь меж единственными воротами замка и главной башней, чья темная громада виднеется у дальней стены, с которой она слита. Только в два раза выше крепостной стены.

Вытянутая площадь занимала половину внутреннего пространства Волчьего дома, дальним от нас краем ограничиваясь широкой башней и стеной. По левую и правую сторону от площади стояли простые дома с двухскатной крышей. Как избы, только из камня. Я потянулся к магии – внутри Наур Адаба это можно; но и с ночным зрением в пустых оконных и дверных проемах мог разглядеть лишь чернильную тьму.

Полная тишина. Ни звука, кроме нашего дыхания. Вдруг заметил, что вампир тоже дышит; и это оказалось для меня открытием, но после буду размышлять на сей счет. Оглянувшись, посмотрел на небо. Оно точно такое же, как за стеной, а что здесь другое? Помимо полной тишины?

Ветра нет – ни дуновения, ни порыва. Исчезло предчувствие беды, опасности, что давило на всех нас снаружи, но это настораживает. Я вновь огляделся. Пока ничего, только мертвые стены.

– Велдон, – сказал я, помогая усесться предвестнику, – нужна помощь. Немедля! Ваша белая магия!

– Знаю, – инквизитор сел на снег рядом с мрачным, как грозовая туча, Войной, – я помогу. Но святая магия немыслима без молитвы.

– Твори волшбу без молитвы, – зашипела Ирма, – а то разбудишь эльфов.

Церковник ответил испепеляющим взором, который, однако, на высшего вампира не подействовал. Сейчас опять будет перепалка! Я заскрежетал зубами, чтоб не начать ее первым, но ничего не случилось: Томас Велдон не спорил.

– Хорошо, – согласился он, – без молитвы. Только как без святого слова выйдет, мне не ведомо. Может быть больно.

– Ничего, монах, начинай, – Бран кивнул инквизитору, – и не такое со мной бывало. Иногда по кусочкам собирали да сшивали вместе.

А он не врет, не преувеличивает. Я хмыкнул и увидел, сколь угрюмым взором инквизитор уставился на вампира.

– Ирма, – я взял ее под руку и отвел в сторону.

Нет, ничуть она не похожа не мертвую. Приятно пахнет духами, длинные ресницы и карие глаза, в которых можно утонуть. Можно броситься в этот омут, но я люблю другую. Я поставил на кон все и впустил в наш мир Дьявола, чтоб спасти Алису.

– Что тебе, сладкий? – промурлыкала вампирша.

Что ей сказать? В голове пусто, лишь думал о ней и о моей возлюбленной. Столь близко от Ирменгрет кровь становится горячей, но я люблю Алису. Я все отдал за нее, душу и жизнь, а сейчас отстранился от красивой женщины с игривым ушками на рыжих волосах. Ирма нарочито недовольно поморщилась.

– Ох ты ж!.. – вырвалось у Войны.

Предвестник упал на спину и вытянул ноги, он дышал часто-часто, как после долгого и изнуряющего бега.

– С ним в порядке, – поднявшийся Велдон, повернулся к нам спиной. Отошел на несколько шагов, повинно опустив голову, и глубоко натянул капюшон.

Предвестник пошевелил поврежденной ногой, потом согнул ее в колене, выпрямил снова.

– Девять золотых стрел мне в зад! – выругался Бран и вскочил на ноги одним рывком. – Спасибо, монах!

Томас Велдон не ответил, он все так же стоял, обреченно опустив голову. Пользовал святую целебную магию без молитв, и осознание нового греха терзает душу. Черт с тобой, святоша! Нашел из-за чего терзаться! Мы пали давно и очень низко, но обязаны выжить и победить Низверженного. Ты – ради Лилит, я – для Алисы!

– Где они?

Мы понимали друг друга уже без лишних слов.

– Слуги Ишмаэля появятся здесь через час, – ответила вампирша.

– Отлично! – я распалял себя перед скорым боем.

– Каков замысел? – предвестник стряхивал с плаща снег. В его движениях ничего не выдавало, что еще несколько минут назад страдал о сильной боли в поврежденной ноге.

– Идем в башню, – я направился к донжону, – там осмотримся и решим.

Следы, которые мы оставляли, нарушили чистый, нетронутый снежный покров на площади внутри замка. Лес, что окружал Волчий дом, не осмелился проникнуть внутрь крепостных стен. В ином месте через разрушенные крыши домов давно бы пошла поросль, а трава легко покрыла бы собой булыжники, которыми мостили двор замка. Однако нет ничего. Создавалось стойкое ощущение, что еще несколько дней назад здесь кипела жизнь.

А сейчас пустота! Иногда в заброшенных домах появляется ощущение, что за тобой наблюдают, но тут лишь пустота и тишина, которую мы старались не нарушить разговором. Так и дошли в молчании до донжона.

Главный вход в него зиял кромешной тьмой. Нам туда.

– Я подсвечу, – сказал Велдон.

Монах сложил ладони и через три удара сердца раскрыл их к ночному небу. Неакр знал заклятье, что осветит мглу, и теперь его знал отец Томас. От ладоней церковника отделился сгусток света – святящийся шар – поднялся над нами на фут и полетел, будто покачиваясь на незримых волнах, в донжон.

Внутри просторный совершенно пустой зал с несколькими проемами, за которыми снова царила тьма, и каменные ступени, уходящие на этаж выше вдоль стены башни.

– Где всё и где все?

На меня с недоумением посмотрели две с половины пары глаз.

– Где останки лекантийцев? Где их скелеты и сталь, что была на них или при них? Как был обставлен этот зал? Почему сейчас только голый камень? Где, черт возьми, сами эльфы?

Вампирша оказалась рядом и приложила указательный пальчик к моим губам.

– Тс-с-с! Не разбуди хозяев раньше срока.

– Не прикасайся ко мне, – я схватил Ирму за запястье и отвел руку вампира от себя. Потому что боялся эту руку, но не нечисть, что слишком близко от меня. Проклятье! Мне нравилось прикосновение этой красивой женщины, а ведь моя любовь – это Алиса.

– Как скажешь, – на лице и во взгляде Ирмы было сожаление.

– Нам нужно наверх, – я шагнул к винтовой лестнице.

– Как скажешь, – повторила вампир, на сей раз с издевкой в голосе.

Светящийся огонек подлетел к лестнице. Обнажив бракемарт, я двинулся вперед. После первого этажа лестница вела дальше внутри узкого коридора и все время вдоль стены. Через равные промежутки имелись бойницы, а каждый новый этаж начинался с темного проема в шести футах от ступеней. Нам нужно на самый верх, он располагался над седьмым уровнем.

Последние ступени, что вновь вывели под ночное небо, слегка присыпало снегом.

– Высоченная, – присвистнул Бран.

Мы выбрались на самую высокую точку Волчьего дома, здесь уже чувствовались легкий ветер и мороз. Зубцы на башне сохранились наполовину. Я подошел к тому, что был напротив пролома в крепостной стене и, взявшись за него, глянул вниз. Ого! Как с горы смотрю! Далеко до земли, и прекрасно просматриваются все окрестности Волчьего дома вместе с опушкой, где мы вышли из леса.

Скоро там появятся люди Низверженного и иные. Мы ждем их.

Я стиснул рукоять бракемарта и со злостью посмотрел на свою левую изуродованную руку.