Читать книгу Хроники Эрилхейма - Сергей Кулябин - Страница 5

Сигурд очнулся от того, что мохнатые лапки паука щекочут его нос. Маленький мухолов, почувствовав опасность, поспешил убраться восвояси, в угол полный паутины и трупиков других насекомых. До последнего момента восьмилапый был единственным хозяином в холодной камере подземелья. Было не только холодно, но и темно. Мышцы спины затекли и ныли, словно остаточный гул церковного колокола. А все от того, что бросили его на каменный пол, на котором даже соломы не было.

Сознание постепенно прояснялось, а с ним и понимание происходящего. Ворон лежал на полу одиночной камеры. Ни окошка, ни бадьи для естественной нужды, ни скамейки ничего не было. Только стены из серого гранита и окованная дверь. Ко всему прочему, те, кто его сюда упекли, конфисковали не только оружие, но и стеганку и даже сапоги. В общем, остались на узнике только домотканая рубаха и панталоны.

Сигурд аккуратно начал ощупывать место ранения.

Злополучный удар Ингвара, из-за которого Ворон сейчас здесь, а не в каком-нибудь теплом трактире, хоть и прошел вскользь, но зацепил плечо и часть грудной клетки. По прикидке Сигурда, без должного вмешательства целителя или травника, он истек бы кровью в течение получаса. К своему удивлению, очень большому удивлению, вор не только перестал испытывать боль, но и обнаружил на месте предполагаемого, кровоточащего разреза затянувшийся рубец. Шрам был розовый, совсем свежий, как будто с травмированного участка только что сняли заживляющую повязку.

«Как это возможно? – попытался понять Ворон. – Либо я провалялся без сознания целый месяц и все это время меня кто-то выхаживал. Но кому понадобилось возиться с вором? Скорее всего, скормили бы свиньям, не дожидаясь пробуждения. Разговор с грабителями короткий, особенно с теми, кто влез в закрома к конунгу. Соответственно я здесь не более дня и за мной вот – вот придут, – сделал вывод Ворон. – Но как объяснить невероятное выздоровление, все еще не рискуя встать», – размышлял узник.

Еще раз, внимательно рассмотрев шрам, он обнаружил едва заметные мерцающие крупинки в рубце отличные от пигмента кожи. Постепенно они гасли, и на их месте образовывались здоровые клетки.

Сигурд некоторое время с интересом наблюдал за необычной регенерацией.

«Неужели все дело в кристалле из сокровищницы?» – другого объяснения он не находил. Потом решился подняться, надеясь, что рана не откроется и ему не придется умереть от потери крови. В этот раз окончательно, потому как волшебный камушек тоже отобрали вместе с остальным снаряжением. Особенно жалко было кинжалы «близнецы», так Ворон называл любимые клинки, которые столько раз выручали его в этом суровом мире.

Края раны стянулись крепко, не было никакого дискомфорта. Вор сделал несколько наклонов, поворотов, повел затекшей шеей, размяв онемевшие мышцы.

«Эх, будь я чуть удачливее… – выдохнул Сигурд. – Будь я чуть быстрее, все могло бы быть куда прекраснее. Ну, хотя бы я жив! И чувствую себя вполне здоровым, – постарался тут же взять себя в руки Ворон. Он подошел к двери камеры, осмотрел петли. Пару раз толкнул. Массивная преграда даже не дрогнула. Снаружи через щели в камеру поступал скудный пучок света. Это означало, что в коридоре есть окна и скорее всего сейчас утро или день. – Казнят преступников обычно на рассвете. Отсюда следует – либо у меня в запасе день и ночь до утра, либо хозяева пожалуют с минуты на минуту».

– Эй! Есть кто!!! – крикнул Сигурд как можно громче. Мощные стены поглотили звук голоса как раскаленная земля пролитую воду. Тогда ворон лег и повторил попытку, крикнув в этот раз в промежуток между дверью и полом.

– Я говорю, есть кто живой!

Ожидание смерти подобно. А ожидание смерти вообще не терпимо. Ворон сейчас хотел услышать кого угодно, лишь бы не томиться в безмолвии.

– Эгее-е-гей стража!!! Воды хоть дайте! Что вы там, умерли что ли?

– Не трать понапрасну силы вор. Лучше помолись за свою душу, – голос, ответивший Сигурду, звучал холодно и скрипуче, без надежды и страха, злости и отчаяния. Без всех тех эмоций, которые присущи людям, ожидающим своей участи за решёткой. Но голос не принадлежал и надзирателю. Это Ворон ощутил где-то глубоко на подсознании.

– Кто ты? – Спросил Сигурд.

– Мое имя вскоре не будет значить ничего, как и твое.

Вор был готов поклясться, что почувствовал ухмылку.

– Но, если ты настаиваешь, – продолжил загадочный собеседник, – меня зовут Виндр.

– Знакомое имя. Может быть, ты был моим заказчиком? Многие хотят воспользоваться услугами мастера. – Не без гордости заявил Ворон.

– Не думаю. – И снова необычный тембр пробрал до костей.

– А меня можешь звать… – начал было вор, но его опередил Виндр.

– Сигурд, верно? Иногда Ворон. В зависимости кто называет.

– Черт бы тебя побрал! Откуда ты знаешь?! – Изумился узник. – Никто не видел моего лица.

– Не нужно видеть твоего лица, чтобы знать, кто попался верховному ярлу.

– Всё-таки разболтал, молокосос! Надо было прикончить его на месте. – Вспомнил Сигурд о третьем стражнике Олле. – Свидетели, никогда не оставлять свидетелей, – злился сам на себя Ворон.

– Тот стражник не причем, – ответил на его мысли Виндр, чем огорошил обалдевшего, Сигурда. Ведь он об этом только подумал, не собираясь делиться подробностями с кем-либо.

– Не спрашивай, как я это сделал. Мне ведомо больше, чем ты, можешь себе представить. Скажу лишь одно – если хочешь выйти от сюда и остаться в живых, проси встречи с Авдоном. Выслушай до конца, не перебивай. Передай ему следующие слова. «Посланники Четырех уже в этом мире, но надежда есть. Во мраке ярче свет» – запомнил? Вот и хорошо. Да и еще одно. Ты приобрел силу, которая со временем станет твоим проклятием. Но оперевшись на три столпа, ты выстоишь и переродишься вновь.

Сказать, что Сигурд был шокирован, значит, ничего не сказать. Вылившаяся на него информация каким-то образом накрепко впечаталась в его память. Вор, всем своим нутром, чувствовал невероятную силу, могущество коим обладал загадочный собеседник. Ему очень хотелось задать еще множество вопросов, но язык как будто перестал его слушаться. Так он и лежал, на полу с прижатым к щели лицом, между дверью и порогом.

Из оцепенения Ворона вывел звук шагов и разговор, доносившийся из коридора.

– В какой он камере?

– В шестой господин.

– Открывай! И будь на чеку, судя по всему это он, пришил Бьерна и Ингвара.

Раздался скрип ключа в замочной скважине. Сигурд благоразумно отпрянул от входа, прижался спиной к противоположной стене. Дверь с шумом отварилась, и в камеру вошли трое. Двое ничем не примечательных солдат, а вот третий скорее походил на палача, лысый с маленькими пронзительными глазами и огромными ручищами. Но нагрудник, наручи и поножи указывали, что перед узником тоже солдат, только старше по званию.

«Значит, суд все-таки будет. – Промелькнула мысль вора. – И меня не прикончат на месте, как дикого зверя.»

– Подъем! Жалкий кусок дерьма! – Заорал лысый так, что запах съеденного им чесночного супа долетел до Сигурда вместе с остатками пищи из-за рта.

Ворон тут же вскочил, скорее от отвращения, чем от страха перед тюремщиком. Двое стражников загоготали, удовлетворенные произведенным эффектом их начальника.

– Держи руки так, чтобы мы их видели. – Приказал лысый.

Один из солдат подошел к вору, надел на руки кандалы. Сигурду пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы не крикнуть от боли, потому как чугунные браслеты глубоко впились в кожу, сдавливая запястье.

Солдат посмотрел в глаза Ворону и добавил:

– Подожди, это еще цветочки, посмотрим, как ты будешь корчиться, когда тебя начнут четвертовать.

– Пойдешь с нами, – продолжил «чесночный дракон», – правитель лично пожелал взглянуть на смельчака, рискнувшего погреть руки о его золото. Все трое басисто заржали. – И смотри, без глупостей! – пригрозил лысый, поднося к лицу Сигурда кривой тесак. Вор не ответил.

Его вытолкнули наружу и, периодическими тычками, повели по коридорам тюрьмы.

Площадь, отведенная под казематы, впечатляла. Здесь, при желании могли поместиться несколько сотен человек. Вернее сказать, преступников, бандитов, головорезов и других подобной братии. Потому как условия, в которых пришлось побывать Сигурду, хоть и не долго, человеческим не соответствовали. Сейчас же меряя босыми ногами полы подземелий, его заботил не комфорт будущих и настоящих «жильцов», а собственная шкура. А также таинственный собеседник из соседней камеры. Кто такой этот Авдон? И что значит послание, адресованное ему.

Вскоре преодолев винтовую лестницу, они вышли во внутренний двор тюрьмы. Свежий воздух и солнечный свет, показались в этот момент, самыми прекрасными явлениями.

Стояла хорошая погода. Одни из редких дней осени, когда почти голые деревья не нагоняют тоску, а пожухлая листва под ногами образовывает разноцветный ковер.

Провели его через площадку для тренировок, где с высоких стен в его сторону целились арбалетчики. Подошли к главным воротам. Там немного задержались, следовала процедура перевода заключенного, при которой к тройке сопровождающих вора присоединились двое вооруженных солдат. Отсутствие сапог, тяжелые кандалы на руках, дополнительный конвой, полностью похоронили надежду на побег. И даже, если каким-либо чудом ему все же удалось бы сбежать, то, когда его поймают, было бы дело времени. Ведь лицо Ворона теперь известно. Поэтому Сигурд решил отдаться на волю судьбы и богов, покорно последовав за надзирателем.

Расстояние от тюрьмы до дворца конунга, преодолели без приключений, банально и скучно. Никто не кидал в него тухлые овощи, неслышно было злостных выкрикиваний из толпы, даже ни разу не плюнули в его сторону. Либо подобные развлечения наскучили жителям Мирграда, либо вор выглядел жалко и невзрачно, что его попросту не замечали. Либо опасались, что Ворон в виде наказания, пополнит ряды армии конунга, и тогда доберется до обидчиков. А может и то и другое, и третье. В общем, ничего интересного не произошло, пока его не представили перед Хеммингуром.

– Ваше Величество, заключенный, по вашему приказанию, доставлен. – Сообщил лакей.

Хеммингур передал пустой кубок виночерпию, промокнул губы полотенцем. Слуга с проворством сложил на поднос остатки недавней трапезы, освободил стол от серебряных приборов и также быстро исчез, как появился.

Неспешно, даже лениво, конунг встал и медвежьей походкой направился к трону. Символ власти был внушительных размеров, под стать своему владельцу. Основным материалом для престола служил мореный дуб, украшенный искусной резьбой в виде морских змеев и еще каких-то мистических чудовищ. Сиденье и спинку кресла покрывала шкура горного медведя, а над изголовьем красовалась его морда. На подлокотниках сверкали драгоценные камни размером с крупную гальку.

Усевшись удобнее, правитель легким, но властным жестом руки разрешил ввести узника.

Вора подвели к основанию пьедестала, ударом древка алебарды заставили опуститься на колени. Хеммингур оперевшись подбородком о кулак с высоты своего положения, в прямом и переносном смыслах, прожигал взглядом узника. Ворон осмелился поднять голову и гордо взглянуть на конунга. Так, не отводя взгляда, они смотрели друг на друга несколько долгих, как вечность, секунд. Гордость Сигурда натянутой струной монотонно звенела в глубине души. «Если, попался, то будь любезен, достойно принять свою судьбу. Лучше уйти с высоко поднятой головой, чем прослыть жалким трусом, на века опозорив свое имя.

Хеммингур заметил браваду узника, но как истинный самодержец не показал этого.

– Прежде чем твоя никчемная жизнь оборвется, – начал правитель Эрилхейма, – я хочу знать, как? Как ты нашел тайный лаз в сокровищницу?

– Это вовсе не сложно, если идти за теми, кто знает дорогу, – саркастически улыбнулся Ворон.

– А-а-а, – нахмурился король – это объясняет, почему там же обнаружены трупы солдат не из королевской гвардии. Нерим! – Позвал Хеммингур советника, – необходимо пересмотреть программу вербовки преступников, иначе не только казну, все владения растащат сукины дети. Сегодня же выслать всех отбывающих наказание на самые дальние рубежи!

– Да мой король. – Поклонился советник. Но конечно остался стоять рядом, сцепив руки в замок, а волю конунга помчался исполнять доверенный слуга Нерима.

– А что касается тебя, – указав перстом в сторону Ворона, вернулся к разговору правитель, – как твое имя вор?

– …Мое имя Сигурд…

Тут же прилетел еще один удар, от которого в глазах заплясали алые круги. За ударом последовал неприятный голос Нерима.

– Дремучая чернь! К правителю Эрилхейма следует обращаться, Ваше Величество или же мой король!

– Сигурд, Ваше Величество. – Ворон изобразил некое подобие реверанса, за что снова отхватил ратовищем.

Хеммингур вновь сделал вид, что не замечает издевки со стороны допрашиваемого преступника. Ведь в любой момент, он может приказать прикончить наглеца.

– Откуда прибыл? Или же являешься жителем прекрасного Мирграда? В словах конунга прозвучала гордость за столицу. Хотя, по мнению Ворона, гордиться особо было не чем. Квартал нищих, разрастающийся с каждым годом, бесчинство со стороны властей, убийцы и насильники в рядах тех, кто должен следить за порядком, сбор непомерных податей. В общем – сказка, а не жизнь.

«Благородное же у меня ремесло, – мелькнула мысль в голове вора. – Я не беру больше, чем необходимо. Не то, что этот жирный хрен. Казна ломится от золота, а люди, в его прекрасной столице, мрут от голода.»

– Являюсь жителем Мирграда, Ваше Величество.

– Сигурд из Мирграда, я признаю тебя виновным в проникновении в царские владения, убийстве подчиненных мне людей, Бьерна из Грездарка и Ингвара из… – Хеммингур запнулся, вспоминая, откуда родом был командир патрульного отряда.

– Ваше Величество, место рождения покойного господина Ингвара неизвестно. – Прошептал на ухо советник конунгу. – Но схватили его вместе с бандой у притока реки Холодный ручей.

– …И Ингвара с реки Холодный ручей. – Продолжил зачитывать обвинения правитель Эрилхейма. – А также похищением и присвоением в последующем редчайшего камня иллианита, который является венцом власти и богатства верховного ярла Эрилхейма. То есть меня!!! Ты это понимаешь, вор!? – Конунг подался вперед, от злости его ноздри вздымались как у разъярённого буйвола. – И во имя всех Богов, куда ты его спрятал?

Конунг подал знак своему советнику, а тот в свою очередь слугам, которые незамедлительно внесли и поставили перед Хеммингуром небольшого размера сундук.

– Здесь твои вещи, – открывая крышку, уже спокойнее, продолжил правитель. – Дешевое подобие доспеха, капюшон, рваные сапоги и два кинжала кустарной работы. За все это дадут, в лучшем случае, не больше двухсот золотых, и то, большая сумма выйдет за клинки.

Хеммингур с силой захлопнул сундук.

– Эти деньги я отправлю родственникам погибших, – соврал король. – А кто покроет мои потери? Ты даже не представляешь истинную цену камня! Казначей лично обыскал все углы сокровищницы, но кристалл не обнаружил, лишь осколки от защитной колбы и тебя без сознания в луже собственной крови. И кстати, судя по состоянию, в котором тебя обнаружили, ты должен быть уже покойник. Как тебе удалось так быстро восстановиться?

– …

На последний вопрос Ворон только покачал головой, так как сам не знал причины ускоренной регенерации.

Все это время, за процессом допрашивания безучастно наблюдал архиепископ. Услышав о бесследном исчезновении иллианита и чудесном выздоровлении преступника, его интерес к делу мгновенно возрос. Авдон внимательно следил за Сигурдом, и в его голове начала складываться картина происходящего. И это его пугало. Кульминацией было неожиданное упоминание вором имя архиепископа.

«С чего бы вдруг этому человеку понадобилась встреча со мной?» – служитель церкви больше не мог списывать это на случайное совпадение.

Каково же было удивление Сигурда, когда старикашка в рясе, размахивая руками, выбежал на середину залы, встав между ним и Хеммингуром.

– Ваше Величество, позвольте отсрочить приговор, – сложив руки в молитвенном жесте, попросил архиепископ конунга. – Прошу Вас поверить мне, это очень важно. Если хотите, я лично буду ответственен за него, и в случае чего понесу любое наказание. Но прошу Вас всеми святыми, не казнить этого человека в ближайшее время.

Хеммингур, не скрывая удивления, переводил взгляд с Авдона на вора и обратно. Заступничество архиепископа за преступника было столь же неожиданно как снег в июле.

– Господин, это связано, напрямую, с событиями последних дней, – святой отец многозначительно повел глазами.

Советник Нерим, наклонившись к королю, предложил:

– Быть может это и есть «ненужный резерв». Отправим ворюгу, под опекой религиозного фанатика, на места исчезновений, пусть ради искупления вины, поможет в расследовании. Если решит возникшую проблему, значит, казним, в профилактических целях. А если сгинет в пути, то так тому и быть.

Затем, совсем тихо, добавил:

– Можно установить слежку и узнать, куда он спрятал иллианит. Рано или поздно он захочет его продать, тут мы его и возьмем с потрохами.

Недобрая улыбка пробежала и исчезла с лица правителя Эрилхейма.

– Хорошо архиепископ. Даю вам ровно две недели, полностью под твою ответственность. Но помни, если ты понапрасну потратишь мое время – разжалую до аббата. А если этот вор сбежит – твоя голова покатится по ступеням эшафота.

Старик побледнел, но все же одобрительно кивнул.

– Стража снимите с него кандалы! – Приказал Хеммингур освободить Ворона.

Архиепископ повернулся к Сигурду, с которого уже снимали оковы.

– Ну что же, рад знакомству, – протянул руку старик, – меня зовут Авдон. С этого момента наши жизни зависят от того, ошибся я или угадал.