Читать книгу Баловство небес. Избранное - Сергей Лазо - Страница 26

Синий иней на ресницах,

По стеклу узоров бег,

И скрипучей половицей

Стелется январский снег.

Он кружится еле-еле,

И висит над головой

Ветер сплошь из акварели

Серебристо-голубой.

Тайну высмотрел я ныне,

Для себя не сберегу:

То не в небе звёзды стынут,

То блестят они в снегу.

Если два солнца,

То и две тени.

Хоть человек один.

Один

По-прежнему.

Губы мои рассохлись,

Словно днища старых лодок,

А в волосы вплелись водоросли.

Я – старый забытый причал.

Тоскливо гляжу на корабли,

Появляющиеся,

Чтобы исчезнуть.

моя обманутая вера

моя надломленная гордость

неисполнимые желанья

и чудеса на тормозах

моё ненайденное счастье

мои несбывшиеся слёзы

дрожат в углах твоей улыбки

и прячутся в твоих глазах…

Не помню: наяву во сне ли,

Минуя мозговую мель,

Во мне горели акварели,

Вливаясь в неба акварель.

Вздыхают парусами шторы,

И тихо, чтоб не впасть впросак,

Крадутся блики точно воры,

В твоих пушистых волосах.

Вот море золотистых пятен

Залило комнатушки куб,

Дрожит дыханьем восприятий

Сон глаз движений, рук и губ.

И тонут звуки в нежной ласке,

Смолкая где-то в вышине,

Вокруг огнём играют краски

И льнут, и ластятся ко мне…

Кто здесь художник в самом деле,

Ты или я,

            не всё ль равно,

Мы банку синей акварели

Смеясь, плеснули за окно.

Друзья, знакомые, прохожие, враги…

Как связаны мы в этой жизни крепко,

Как наши перепутались шаги,

Как держимся мы друг за друга цепко.

Страх одиночества или разлуки страх

В душе слабеет…

                            Мы не знаем сами

Когда и как теряем впопыхах

Друзей.

            Враги становятся друзьями.

А годы умножают вновь и вновь

Привычных дней печальную фатальность,

От нас уходит, как жена, любовь,

Приходит, как любовница, случайность.

Апатия – надёжный адресат,

Так смолоду стареем понемногу,

Нам некогда глядеть на небеса —

Чтоб не споткнуться, мы глядим под ноги.

Мы делим всё на «прав» и на «не прав»,

Приклеиваем ярлыки и метки,

Забыв, что счастье —

                                 не премудрость глав,

А пойманная в воздухе монетка.

Тоска усталой ночи —

                                   постылая бессонница,

Теперь с самим собой ни сговору, ни сладу,

О чём бы ни подумал —

                                   наоборот исполнится,

Не прячься в темноте, садись со мною рядом.

В глазах, лишённых сна —

                                   слепящий череп лампочки,

И ночь пришпилена на глянцевый картон

Булавкой,

                словно высохшая бабочка,

Бессонница в окне чернее похорон.

Хотя б с тобой, упрямой, наговоримся досыта,

У нас по горло времени,

                                   минут не важен счёт,

Всё в этом сонном царстве блаженствует без просыпу,

Не зажигай огонь,

                                   заря сама зажжёт.

С тобою, как ни с кем, острее одиночество,

И словно из кошмара измятая постель,

Безликая тоска —

                                   и ничего не хочется,

Больная голова скрипит, как карусель.

На кухне ржавый кран гремит по рукомойнику

И эхом рикошетит от стен и потолков,

Бессонница в руках —

                                   как свечка у покойника.

Бог с ней.

Я подожду до первых петухов.

Уходят желанья —

                                   морщинки у рта

Уходят и манят в своё никуда.

А в прошлое канут —

                                   не сыщешь нигде,

Лишь память, лишь память —

                                   круги на воде.

Лишь дым разнотравья

                                   на прошлых лугах,

Вчерашняя слава —

сегодняшний прах.

А сердце, а сердце

с тоскою в узде,

Круги под глазами,

круги на воде.

Уходят года и люди,

Но остаются воспоминания.

Разлучает любящих время,

Но любовь остаётся.

Слова захлебнутся в молчанье,

Но тепло их согреет.

И дождь, прошумев, исчезнет,

Оставшись под деревьями.

Теперь я всем твержу:

                        не до стихов,

Не до стихов,

                        не до материй высших,

На ветер столько выброшено слов,

А в переулки столько полунищих.

Теперь хоть удержаться б на плаву

Хоть в половину взмаха, всплеска, вздоха,

Пойти по дну,

                        но только не ко дну

Постсоциалистической эпохи.

Хотя бы в полнадежды, но прожить,

В полверы, что не все сожгли иконы,

В полдружбы, чтоб и этим дорожить,

Полуулыбкой и полупоклоном.

Не до стихов – твержу —

                                        не до стихов,

Им не родиться в пошлости декретов,

Но парадокс!

                        Держава дураков

Хоть изредка, но дарит нам поэтов.

За что не любите меня,

Откуда помыслы лихие,

За то, что я в стране огня,

А вас другие жгут стихии?

За то, что не такой, как все,

Что с вами не одной породы,

Что я рисую на листе

Иной прогноз и время года?

Ну что ж и вы рисуйте свой,

Я вас обязывать не стану,

Примеривайте свой покрой,

Свою судьбу, свою сутану.

Кому – трава,

                        кому – стерня,

Я вам,

            вы мне не угодите,

И надо ли?

                        Друзья, скажите,

За что не любите меня?