Читать книгу Разочарования Клары Бабосюк - Сергей Ледовских - Страница 3

Папа ушёл от Клары с мамой пятнадцать лет назад. Ушёл вероломно, ушёл внезапно, ушёл по англо-французски, то есть, французы утверждают, что смыться, не сказав прощай – это чисто английская черта; возмущённые англичане такую мысль гневно опровергают и утверждают как раз обратное.

Отчего мужчины непредвиденно уходят от семьи? По разным, думается, поводам – незаслуженный упрёк, мимолётная обида, язвительная насмешка, отсутствие должного внимания и участия, нахально переключенный канал телевизора в самый разгар футбольного матча, позавчерашний салат с пережаренной глазуньей, небрежно, второпях поданные на завтрак, или, – о, ужас! страшно сказать – другая женщина… Но давайте лучше обратимся к первоисточнику, выслушаем потерпевших – что они пятнадцать лет назад себе думали и как собирались дальше жить. Если углубиться в не очень далёкое прошлое и перелистать назад страницы скупых метеосводок, то можно выяснить, что в тот памятный день было безобразно солнечно, отвратительно сухо, бессмысленно тепло и удручающе безветренно. Гораздо удобней и естественней было бы, если в тот памятный день шёл бы дождь, дул пронизывающий, например, ветер – буря мглою крыла небо, и прохожие словом крыли бурю. Но нет, как назло, стоял прекрасный, ясный, тихий вечер, грустить, голосить и убиваться было очень трудно, любой всплеск скорби, любой жест отчаяния вышел бы ненатуральным, искусственным; поэтому мама, несмотря на потерю, привычно суетилась по дому, а Клара пила какао с печеньем и вертела в руках невнятную папину записку: «Я ушёл. Совсем. Живите, как хотите!!».

– Кларик, вот как он мог? Объясни мне, – рассеянно допытывалась мама, доглаживая папину рубашку. – Чего ему не хватало? Всегда накормлен, вымыт, выглажен… – держа пульверизатор, словно парабеллум, она меткой струёй дважды выстрелила в мужнин воротник. – Как ты думаешь, далеко ли он мог уйти с двумястами восемью рублями в кармане?

– Оставил семью с двумястами восемью… – Клара всхлипнула горячим какао, потянув губами из кружки. – Мама, ну зачем ты гладишь его рубашку?

– Привычка. Нужно расслабиться, заодно и сосредоточиться… Так куда, ты думаешь, он мог пойти? А? И интересно, к кому? У него ведь совсем нет близких друзей.

– Ушёл к любовнице – все мужчины так делают.

– К любовнице?! Ой, не могу я! Чепуха! Нонсенс! Чужими духами от него никогда не пахло. – Мама отложила утюг и начала уверенно загибать пальцы. – Вечерами ему никто не звонил и молча в трубку не дышал. На юг он без сопровождения не ездил…

– Мама, это могло произойти случайно, непроизвольно. Сегодня познакомились, а завтра – туту! – с вещами на выход.

– С вещами… – мама опять увлечённо занялась глаженьем. – Он даже собраться никогда по-человечески не мог! Лопух! Постоянно эти суета, стресс. Отпуск с ним – вечная нервотрёпка… Слушай, я глянула – он же не взял с собой ни одной запасной пары носков! Он что, нервничал, блефовал?

– Все мужчины, когда уходят от семьи, немного нервничают – обычное дело. Я бы тоже нервничала.

– Боже, откуда ты всё знаешь? У вас это что, по литературе проходят?

– Нет, по природоведению. У мужчин своя природа, у женщин своя. Женщины – это луг, ромашки, запах скошенной травы, речка – один берег крутой, другой пологий, – роса, сверчки, тополя, звёздное небо, Млечный Путь. Мужчины – это пруд, круглый и мелкий; на поверхность пруда изредка кверху пузом всплывает аллигатор, нервно дёргает задней лапой, всхлипывает и нюхает кувшинку; на берегу в беспорядке, там и сям, растут кокосовые и банановые пальмы, лопухи и папоротники; облачно, сухо, порывами дует ветер, вздымает пыль и портит причёску…

– Твои фантазии меня пугают. Дай мне честное слово, что не будешь с ним секретничать, когда он наконец позвонит. И передай ему, чтоб не забывал пить свой Солутан с тёплым молоком.

– Передам. Устала я с вами… Я, может быть, тоже уйду.

– Куда?! Ну куда ты уйдёшь?! К Олегычу твоему непутёвому с его Еленой Нелюдимовной? Школу сначала закончи, пальма кокосовая! И в кого ты такая вымахала?

– Акселерация, что в переводе с английского означает – ускорение, перестройка, новое мышление. Вы с ним точно не ругались накануне?

– Ну, нет же! Говорю тебе…

– По-моему, ты паришь мне мозги, мамуся, я чувствую.

– Это утюг парит.

– Нет, это невесомость уже образовалась от твоего вранья – вот, утюг взмыл и парит.

– Прекрати разговаривать с матерью в таком тоне!

– Мамуся, можно тысячу раз сказать человеку, что он лопух, без всякого видимого результата. В тысяча первый раз человек вдруг обижается, собирает вещи и уходит.

– Может, он к маме своей уехал? Позвони, а? Мне всё же неудобно сейчас беспокоить. Вот, скажет, довела, зараза, Ивасика моего.

– Послушай, в свете последних событий, скажи откровенно, если бы я по паспорту оказалась «Марией Петровной Тимофеевой», легче бы тебе было жить сейчас?

– Тьфу ты! Что ж ты несёшь?! Ты хоть знаешь, каким забулдыгой оказался этот Тимофеев?

– Я-то знаю. Это он таким оказался без тебя на жизненном пути. А с тобой-то он уж зацвёл бы, зарумянился.

– Я не пойму, ты серьёзно или издеваешься?! Пойди лучше позвони бабушке своей, очень тебя прошу!

– Там у них ночь уже. Зачем пугать? Я позвоню завтра, если твой Смирнов к тому времени не проголодается и не вернётся.

– Н-да-а, Тимофеев. Он, между прочим, далеко бы пошёл, если б не развал в партии и государстве.

– Плохому политику всегда партбилет мешает. Знаешь такую пословицу?

– Как сказать… Вот, Марик был Розенталь, брюнет, красавец! Тому никогда ничего не мешало. Он сейчас, говорят, в Америке заместителем исполнительного директора…

Клара вдруг взвизгнула каким-то неестественным скрежещущим металлическим голосом.

– Ой, что с тобой?! С ума сошла! Оглушила совсем! – вздрогнула мама.

– Это я слишком резко надавила на тормоз – от неожиданности. Сорри, мамуля! Экскьюз ми, плиз! Какой ещё, позволь тебя допросить, такой-сякой, мать честная, в бога, в душу, Марк Розенталь?! Не знала! Не слышала! Обожди! Минуточку!..

Клара вскочила со своего места, выбежала из кухни и быстро вернулась, зачем-то держа в руках настольную лампу. Мама тем временем отложила утюг и пригорюнилась.

– Ах ты, чёрт, не надо было его вспоминать!.. Никогда и не вспоминала. Отец, вот, твой довёл, как видишь.

– Разберёмся, выясним, – деловито говорила Клара, устанавливая и включая лампу. Закончив с электричеством, она слегка брызнула настольным светом в расцвеченные воспоминанием мамины глаза и неожиданно громко приказала: – Что у вас было с Марком Розенталем, девушка?! Не запирайтесь!

– Да убери ты это! Цирк свой начала опять! Я серьёзно с тобой разговариваю…

– И я серьёзно, – энергично заметила Клара, отодвинула лампу и картинно всплеснула руками. – Бож-же мой! Клара Розенталь! Брюнетка! Красавица! Спортсменка! Комсомолка! Какого человека мы лишились! Какое имя потеряли!

– Не паясничай.

– И что же, вы с ним гуляли?

– Конечно, гуляли. Он стихи читал.

– Стихи, м-угу, так-так. Свои, конечно же, известное дело… Целовались?

– Да-а, и целовались тоже, а ты думала – твоя мама всю юность только тем и занималась, что Смирнову твоему приданое шила? Как же! Марик мне и предложение делал, предварительное, правда, неофициальное. Знаешь, когда официально предлагают – будто бумагу просят подписать и с печатью над душой стоят, и выбор один – либо: «погоди, милый, сейчас разбегусь и прыгну с тобой вместе», либо: «знаешь, дорогой, ты сам-то прыгай, а я пока тут на краешке постою, воздухом подышу…».

– Ну так и что же? Что же ты?!

– Много ты понимаешь. Время было другое. Если употреблять тогдашний лексикон – человек Марик был неблагонадёжный. Ну и национальный вопрос стоял и крепчал, как мороз в Магадане…

– …или в Читинской области. Испугалась?

– Я не того испугалась. Когда рядом такой красавец и умница, всегда сомневаешься, любовь это на самом деле или колдовство, заворожённость. Понимаешь?

–Понимаю.

Клара поднялась, подошла к матери, наклонилась и обняла её, прижавшись щекой к разгорячённому от хлопот лбу.

–Ладно, мамуся, будем жить, как хочется, раз уж так завещал нам великий Смирнов…

Четырнадцать лет и десять месяцев назад папа вернулся – без денег, с бородой и похудевший. Клара, конечно, была счастлива, но всё же несколько разочарованно тогда заметила: «М-да, современным мужчинам явно не хватает решительности, настойчивости и целеустремлённости».

Отчего мужчины неожиданно возвращаются в семью? Какая, в принципе, разница! Приземлился человек, сошёл с орбиты ошибок и заблуждений – несомненный плюс. И если вы, стоя у спускаемого аппарата, мысленно или вслух начнёте разбираться с космическим туристом, светить ему в глаза фонариком, сосредоточенно ощупывать, мять и разглядывать на свет предъявленный им билет в два конца, говоря проще – пытаться выяснять истинные причины его возвращения, то можете запросто спровоцировать у туриста новый взбрык задней ноги, новое вскипание возмущённого разума и, как следствие, новый англо-французский реверанс. Так что лучше не поднимать этот никчемный вопрос – вернулся, и слава богу.