Читать книгу Последний гол Несмеяныча. И другие спортивные - Сергей Ленский - Страница 4

Юрий Петрович зашел в зал для пресс-конференций, нервно вздрогнув левым плечом. Этот зал всегда заставлял его плечо вздрагивать. Он уже чувствовал в воздухе сотню однотипных вопросов, которые висели здесь еще с прошлых конференций, висели и не падали уже несколько сотен лет подряд, хотя человек, который их сюда повесил, был давно предан забвению. Несколько игр Петрович в зал не заглядывал, отдавая почетно-нудную обязанность по взаимодействию со СМИ своему ассистенту. Но шеф, пиарщики, журналисты и невесть ещё кто требовали от Петровича личного появления. Как-никак связь с общественностью и ее просвещение – это приоритетная задача тренера, а не всякие там тренировки и прочая мелочь. Прогулы обходились немаленькими штрафами, и все же он знал, за что платит. Потому как с недавних пор интеллигентно общаться с журналистами (в одном конкретном лице) не любил, не умел и не хотел учиться, вследствие чего почти каждое посещение заканчивалось проблемами, что для команды стоило еще дороже. Задачу на этот раз облегчала белая полоса и Васильев, а значит, не приходилось искать оправданий и виновных в случившемся. Однако, усевшись за стол и увидев те самые хищные журналистские глазища заклятого друга-очкарика в первом ряду, с которым в прошлом году едва не возникла драка, Петрович понял: заклюют все равно, и белая полоса не спасет. Они чувствовали агрессию Петровича. Петрович чувствовал обиды за прошлое. Но ничего с собой не мог поделать. Любовь до гроба или нелюбовь одинаково постоянная и беспричинная. Он внутренне сжался, представил, что стоит на воротах, и приготовился к отражению мячей-вопросов.

– Юрий Петрович, ваша команда после невзрачного старта выдала серию из теперь уже 14 игр без поражений, в которую уместилась и серия из 10 побед подряд… – начал тот самый очкарик. Он всегда начинал первым. Петрович не знал, как это ему удается, и списывал на то, что очкарик купил право на первый вопрос или он ну очень авторитетен среди своих акул пера и микрофона.

– Всё правильно посчитал – молодец! – усмехнулся Петрович.

Очкарик недовольно скривился. Во-первых, его ловко перебил этот грубиян, несмотря на быстрый темп вопроса. Во-вторых, сразу вспомнился конфликт прошлого года, дорогой галстук, заляпанный потными руками этого лысого старика.

– Чем вы… – он попытался сохранить в голосе тот же официально-деловой тон, но уязвленность взяла верх, – объясните такую перемену?

– Ну как чем? В начале чемпионата команда играла квадратными мячами, а затем нам выдали круглые, – зал предупредительно хмыкнул (намекая: прибереги бородатые шуточки для вечерних пьяных посиделок): – А если серьезно, то команда нашла игру. Я попытался не мешать ей в этом. Слаженные действия во всех линиях. Упорные тренировки. Везение.

– А про Васильева что скажете? – спросил другой, более скромный и оттого, наверное, более приятный видом паренек.

– Молоток Васильев! Что еще сказать.

– До конца 8 туров. Как оцениваете свои шансы на финише?

– Математически оцениваю. Побеждаем в оставшихся играх, ждём осечек соперников.

– Вам не кажется, что с приходом Васильева ваш футбол стал примитивней? – не вытерпел и опять влез очкарик. Петрович мысленно плюнул на пропущенный от него мяч, опять же мысленно вышел из ворот, снял с журналиста очки, одной рукой смахнул с его тысячедолларового пиджака невидимые пылинки, другой вцепился в нос и сжимал пальцы до тех пор, пока стон очкарика не перерос в пронзительный визг, на фоне которого Петрович и начал:

– Смотрите. Согласен, Васильев забивает однообразно, если не сказать грубее. Но забивает? В начале сезона у нас этим занимался только левый защитник, и то через игру-две. Да, однообразно. Но ему дают это делать? Пожалуйста, мешайте, у других команд есть полный комплект обученных профи. Но не мешают. И вот что ещё – если бы у меня в каждой линии каждый игрок действовал бы так же примитивно – примитивно отбирал мяч, отдавал примитивные пасы, исполнял примитивные стандарты, но делал бы это, как Васильев, я был бы уже самым счастливым 10-кратным чемпионом. Но пока я, к сожалению, только 3-кратный.

– Юрий Петрович, вы же понимаете, о чём я?

– Не понимаю, – нос между пальцами сжался ещё сильнее и захрустел.

– Ну на это же смотреть скучно.

– Не смотрите.

– А вы видели обращение фанатов?

– Мне говорили.

– Что вы думаете?

– Ну это их выбор. Фанаты, особенно их радикалы, всегда чем-то не довольны. Это их обязанность и смысл жизни. В начале сезона они гнали меня за низкие результаты. Сейчас вот из-за Васильева. Пусть. Это глупо.

– За сколько вы приобрели его?

– За бесплатно.

– А как вы его нашли?

– Чудом. Такие таланты только чудом и находятся или воспитываются.

– А подробнее?

– Извините, не комментирую.

– Юрий Петрович, чем Васильев болен? – опять выскочил очкарик. А может, это был и не он, только в голове Петровича звенел лишь его раздражающий голос, утопающий в его же воображаемом визге.

– А ты чем? – спросил Петрович всё-таки у очкарика.

– Юрий Пет…

– Вот и он ничем. Всем спасибо! – Петрович встал, в мыслях отпустив наконец-то чужой нос, и вышел из зала. «Нет, это точно последний раз – лучше штраф, а то меня реально за этого очкарика посадят», – подумал он в очередной последний раз.